Отправлено: 06.09.15 10:02. Заголовок: Еще один шаг к смерти

5 сентября 1576 года, Париж. Полдень.

 Отправлено: 02.10.15 14:12. Заголовок: Диана бросила быстры..

Диана бросила быстрый взгляд на мужа, не сомневаясь, что граф, как и она сама, за именем лютниста услышали другое имя. Имя герцога Анжуйского. Нет, супруга Главного ловчего далека была от мысли, что принц так далеко зашел в своем желании обладать ею, что решился на убийство графа де Монсоро. Скорее всего, дело в каких-то тайных интригах, в которых замешан ее супруг. Но в любом случае, Бриан де Шамб заслуживал в ее глазах пусть и малой, но доли сочувствия. Змея вызывает куда больше страха, чем волк. Ее муж был волком, способным перегрызть горло любому, но Монсеньор был ядовитой змеей. Слуга же был предателем, а еще глупцом, но все же графиня жалела его, ибо женщине свойственна жалость. Яд, пропитавший платки, скоро начнет действовать, и предателя уже ничто не спасет. Уж наверняка принц подобрал для этого надежную отраву. Разве что клинок мужа прервет эту никчемную жизнь. Но, коли уж телу нельзя было помочь, то оставлять без помощи грешную душу было бы слишком жестоко.

- Граф, прошу вас, позвольте ему умереть с миром, – попросила Диана, стиснув от волнения пальцы. – Не обрекайте его бессмертную душу на вечные страдания. Он достаточно наказан за свое преступление, да и, к тому же, он всего лишь исполнитель. Он лишь принес вам эти платки, замыслил эту подлость другой.
И, к сожалению, этот другой вряд ли когда-либо будет наказан. Даже если Орильи схватят и он сознается, что будет стоить слово какого-то дворянчика перед словом первого принца крови? Принцы крови поступают так, как хотят, им ничего не стоить похитить женщину, обесчестить девушку, убить того, кто тебе служит, сломать, походя, множество жизней.

Диана вздохнула, прижав ладонь к стеклу. Как бы она желала сейчас оказаться далеко отсюда, в объятиях любимого, и найти там забвение, успокоение от всех этих мерзостей, ужасов жизни. Только ее Луи был благороден, только ему она могла верить, только его любила беззаветно.

 Отправлено: 04.10.15 18:34. Заголовок: Сухой, напоминающий ..

Сухой, напоминающий карканье, смех вырвался из груди Главного ловчего, как только прозвучало имя наперсника принца. Из всех людей благородного сословия, окружавших Монсеньора, его лютнист, как никто, подходил для того, чтобы прибегнуть к убийству ядом. Свитские герцога Анжуйского, получи они приказ избавить своего господина от докучливого Монсоро, поступили бы иначе. Зазвенели бы клинки в дуэлях, полилась бы кровь.
А яд – это было вполне в духе Гратина Орильи. Этот жалкий человечек и Франсуа де Валуа словно бы по воле ада сошлись на земле, чтобы творить свои грязные делишки не менее грязными способами.

Граф с презрением взглянул на корчившегося от страха слугу и остановил экзекуцию над ним.
- Графиня, я сегодня обязан вам жизнью, - де Шамб поклонился жене, метнув на предателя уничижающий взгляд. Неужели он мало платил своим слугам, или плохо с ними обращался, что они готовы были продать его за тридцать серебряников? Хотя нет, наверняка речь шла о куда более крупной сумме. Ради того, чтобы избавиться от человека, знавшего одну из самых его сокровенных тайн, Монсеньор не стал бы скупиться.

И стоит ли быстро разочаровывать того, кто так щедр?
Монсоро еще раз взглянул на платки и просящего милости слугу. Тот мог быть и неосторожен с платками. От своей неосторожности и помрет. Орильи будет только счастлив, что избавился от свидетеля, зато мертвец не проболтается и о том, что план злоумышляющих против его господина потерпел провал.

- Сударыня, я постараюсь, чтобы еще до заморозков вы стали хозяйкой одного из лучших в Париже особняков, - зять покойного барона де Меридор не был сильно изобретателен в способах выражения своей признательности, но надеялся, что Диане, как любой женщине, тем более придворной, не чуждо некоторое тщеславие.
Все еще брезгливо держа в пальцах свою предполагаемую смерть, барон де Поншато подошел к дверям и приказал Гертруде, преданно стоящей у комнаты Дианы, позвать конюшего.
- Отведи его в хлев, и свяжи там. И помалкивай о том, - отдал он короткое распоряжение здоровенному детине, надеясь, что паршивая овца в стаде обслуги его дома только одна. – Если Ее сиятельство будет столь добра, что позовет священника к этому скоту, пусть исповедуется. Кормить и давать пить в волю. И не трогай его лицо, если дорога жизнь.
Еще раз кивнув супруге, Монсоро вышел из ее комнаты, отнес платки в свои покои и вновь тщательно вымыл руки.
Он собирался посмотреть, какую именно гибель ему уготовил добрейший герцог Анжуйский.

 Отправлено: 05.10.15 20:04. Заголовок: А Гратин д’Орильи, ч..

А Гратин д’Орильи, чье имя так часто поминалось нынче в домике в Сент-Антуанском предместье, рыдал над еще не остывшим телом молодой жены. Увы, сначала пришло известие о смерти старого барона де Сен-Леже, а потом лекарь подтвердил, что нет никакой надежды на выздоровление Франсуазы. Страшная лихорадка, свирепствующая в провинции, очевидно, добралась и до Парижа. Во всяком случае. Симптомы были совершенно те же, и лекарь считал настоящим чудом, что в доме придворного больше никто не захотел.

Орильи был безутешен.
- Ангел мой, любимая моя, свет моей жизни, - прочувствованно рыдал он у дверей опочивальни. – Бог мой, какая утрата. Какая невосполнимая утрата!
Обряженная в свой свадебный наряд, с цветами в руках, на супружеском ложе навеки уснула бывшая невеста маркиза д’Ампуи, жена Гратина д’Орильи и несостоявшаяся фаворитка герцога Анжуйского. Страшные красные пятна скрыла вуаль, и в смерти Франсуаза де Сен-Леже была почти так же мила, как при жизни. Поцеловать ее Орильи так и не решился. К счастью, все боялись заразы и поэтому не осудили лютниста, который не простился с женой как следует. Зато голосил он по ней знатно. Слышно было, наверное, в соседних домах. Но это и хорошо.
- Жена моя, моя Франсуаза, на кого же ты меня оставила? Как я буду жить без тебя? О, горе мне!

Гратин д’Орильи, нынче барон де Сен-Леже по праву наследования, картинно зарыдал, размышляя про себя, как же обстоит нынче дело в доме графа де Монсоро. Слуга клятвенно обещал, что пришлет весточку, и пропал. Лютнист терзался подозрениями, что прохвост попросту прихватил деньги и сбежал.
Вытерев несуществующие слезы, новый барон де Сен-Леже тоскливо вздохнул.
- Пусть приведут коня. Я должен уведомить обо всем случившемся Монсеньора. Он принимал такое участие в моей бедной Франсуазе!
Несколько раз картинно не попав ногой в стремя, Орильи все же сел в седло. Франсуазу отпоют и похоронят, но важно сейчас не это. Принц не спросит его о жене, принц спросит его о муже. Муже госпожи Дианы.
Через некоторое время новоиспеченный вдовец уже стучался в двери дома Главного ловчего, полный решимости своими глазами увидеть бьющегося в агонии графа де Монсоро или же собственными руками свернуть шею обманщику-слуге.

 Отправлено: 07.10.15 14:00. Заголовок: Дверь придворному ге..

Дверь придворному герцога Анжуйского открыли не сразу, но и не заставили стоять на пороге слишком долго, так что вряд ли Гратин д’Орильи мог почувствовать себя оскорбленным, или заподозрить что-то. Тем более, что его приняла хозяйка дома, графиня де Монсоро. Диана чувствовала себя утомленной событиями этого дня, знала, что бледна, и вовсе не желала помогать своему мужу в его интригах, но отказаться не посмела. Бриан де Шамб сказал спуститься к гостю, она спустилась, и намеревалась сделать все так, как сказал ей муж, но даже если бы графиня пожелала, она бы не нашла для себя лучшей маски, чтобы ввести в заблуждение конфидента Монсеньора, чем это выражение брезгливой неприязни, лежащее на ее холодном лице.

- Месье, - холодно поприветствовала супруга Главного ловчего неожиданного посетителя. – Доброго вам дня. Вы, как полагаю, к моему супругу? К сожалению, граф не может вас принять, он болен.
Граф, разумеется, был здоров, как и все домочадцы, кроме предателя-слуги, лежащего на конюшне. Тело бедняги покрылось сыпью, дышал он уже тяжело и хрипло. В глазах его плескалась смертная мука и раскаяние. По мнению Дианы, милосерднее было убить несчастного, но что знал ее муж о милосердии? Как, впрочем, и тот, кто стоял сейчас перед ней. Орильи прислал в их дом отравленные платки, и если бы не случайность, на месте слуги сейчас был бы Бриан де Шамб.
- Лекарь говорит, что, возможно, это вернулась красная лихорадка, так что, месье д’Орильи вам лучше уйти. Возможно, даже воздух этого дома небезопасен для вас. Всего доброго, сударь, помолитесь за выздоровление больного, это лучшее, что вы можете сейчас сделать.

Диана кивнула слуге, и тот красноречиво распахнул перед непрошеным гостем входную дверь. В полумрак небольших прихожих покоев тут же ворвался сноп яркого света с улицы, заставив плитку из обожжённой глины, вымостившую пол, заиграть глубокими оттенками меда и меди.

 Отправлено: 08.10.15 11:20. Заголовок: Усталый вид Дианы бы..

Усталый вид Дианы был бальзамом для глаз Орильи, а ее слова стали медом для его гнилой души, поскольку и то, и другое свидетельствовало о несомненной удаче. Слуга сделал свое дело, платки попали по назначению. Монсеньор будет доволен, возможно, прекрасная графиня де Монсоро овдовеет уже к завтрашнему утру, и, наконец-то принц избавится от ревнивого мужа и хранителя опасной тайны, господина Главного ловчего.

- Болен? Какое несчастье, госпожа графиня, - воскликнул Орильи, мастерски изображая крайнюю степень потрясения услышанным. – Крепитесь, мадам. Кому, как не мне понятно, что вы чувствуете сейчас, ведь я сам только что потерял свою любимую жену! Франсуаза умерла от лихорадки, а была так молода, так прекрасна!
Лютнист повесил голову на грудь и прочувствованно вздохнул, без труда войдя в роль скорбящего вдовца. Смерть жена пришлась как нельзя более кстати, не только обогатив его, и подарив титул барона, но и сбив с толку лекарей, которые, только завидев красные пятна на лице умирающей, в голос кричали о эпидемии.
- Но не смею более отрывать вас от забот, сударыня, - поклонился он, пятясь задом к двери. – Прошу вас, известите меня, когда в состоянии вашего супруга наступят какие-то перемены.
«Когда он отправится в мир иной», - хмыкнул про себя мерзавец.

Выйдя из дома графа де Монсоро, Орильи сел на лошадь и отправился прямиком в Сен-Жермен. На неприятном лице его выражение наигранной печали то и дело сменялось выражением искренней радости. В этот замечательный день он вез принцу воистину замечательную новость.

Скрытый текст

Эпизод завершен