Королева Маргарита, ответом не удостоенная, безмолвно наблюдала за манипуляциями случайного сего лекаря. Добыча импровизированной повязки побудила скривиться в усмешке, предвкушая его неудачу (уж слишком забавно было наблюдать за мужчиной, зубами рванувшего край одежды), но после, следя за ловкими движениями убийцы, восстанавливающего сползший лубок, прикусила она с досады задрожавшую губу.
Человек, так попросту, словно подпругу подтянув, лишил жизни беспомощного, а четверти часа не прошло, как он помогает другому. Нет, не жизнь за жизнь…
Но поступок вслед поступку.
Маргарита следила за ловкими пальцами, отмечая опытность врачевателя. По лицу, сбегая тонкой струйкой к подбородку, текла противная влага, парча подола пропиталась водой, каменной тяжестью нагрузила поясницу, и она уже прокляла и свое неуместное милосердие и саму беспечную прогулку, которая закончилась этим грязным тупиком и патовой ситуацией. Воистину, добрые намерения заводят нас в ад…
Наконец, злополучная щиколотка была спасена вторично, он замер, прижав к груди пояс своей госпожи. Едва Этьен попытался коснуться пострадавшей ногою земли, проверяя работу метра Кабоша, как тронулась в путь телега, сопровождаемая его прощальной тирадой. Рене подставил своему подручному плечо, а королева плотнее запахнулась в плащ – безмолвное, озадаченное происшедшим с ним трио, то и дело бросавшее взгляды вдоль улицы, хмуро ожидало подмоги.
***
В нитку сжав губы, глядя строго перед собой и не обращая внимание на сочувственные вскрики придворных дам, шумной стайкой окруживших Ее величество, королева Маргарита шла по коридору. Чудесная выдалась прогулка: милая шалость обернулась гадким чувством собственной несостоятельности, потрясением от того, что низкий человек может на глазах твоих, вопреки твоему слову творить то, что считает нужным. Уверенность его в собственном праве и поступке по собственной воле неприятно дразнила молодую королеву, принимающую решения, в большинстве своем, себе в удовольствие.
Мокрое, грязное платье и все эти новые мысли были омерзительны, и мелкую нервную дрожь от холода и досады она смогла унять, лишь уткнувшись в грудь человеку, который не стал сочувствовать и удивляться, а просто прижал мокрую, грязную, плачущую.
- Ах, Анрио… какая ужасная была гроза...
Скрытый текст
- участник сейчас на форуме
