Отправлено: 20.07.13 10:25. Заголовок: Если бы люди не любили рисковать, они бы не любили…

3 февраля 1574 года, Венсен

 Отправлено: 20.07.13 10:26. Заголовок: Ворота Венсенского з..

Ворота Венсенского замка в очередной раз открылись и закрылись, впуская экипаж с посетителями – королева Наваррская приехала навестить супруга. Похвальный порыв для доброй жены – скрасить мужу, томящемуся в заточении, воскресный день. Правда, мало кому в Париже было известно, что Мари Клевская тоже решила сегодня повидаться со своим супругом, Генрихом де Бурбоном.

Довольно безрассудное желание – ведь встреча в очередной раз была тайной – но с точки зрения Мари, оно было вполне объяснимо. Ведь с помощью милостивой королевы Маргариты ей, наконец, удалось узнать всё необходимое о распорядке дня Генриха Наваррского, а, значит, близок был тот час, когда принцу Конде следовало бы покинуть Париж. Куда он направится – в Англию, в Германию, ещё куда-то – Мари не знала, но зато понимала, что сама точно останется в столице. И хрупкое взаимопонимание, которого они достигли – так и останется хрупким взаимопониманием.

Рисковать собой во имя веры – благое деяние. Во имя любви и семейных уз – пожалуй, не менее благое. Поэтому, поколебавшись, принцесса Клевская попросила Маргариту Наваррскую взять её с собой в Венсен (где теперь среди прислуги скрывался Генрих Конде). У неё был благовидный предлог – новости, которые она должна была ему сообщить и скрытое желание - увидеть мужа.

Во дворе замка экипаж остановился, выпустив наружу неприметно одетую девушку – служанку, которая госпожа, судя по всему, отправила за поручением. Под капюшоном плаща скрывалось лицо принцессы Конде, вполне узнаваемое, но кому в Венсене было её узнавать?

Сердце Мари часто стучало – от страха, что её разоблачат и от опасения, что Генрих рассердиться на неё из-за глупого риска. Но всё же она надеялась, что сможет вполне уверенно спросить кого-нибудь из встречных, где ей найти печника. Якобы по поручению хозяйки.

 Отправлено: 21.07.13 11:11. Заголовок: Генрих долго бы иска..

Генрих долго бы искал возможность проникнуть за ворота Венсенна, если бы не счастливый случай. Мастер, отвечающий за исправность каминов и дымоходов в замке, сломал ногу и уже не мог с прежней резвостью проверять тягу и счищать сажу. Друзья (их было не много, но они все же были) помогли принцу Конде устроиться в замок и теперь он с похвальным рвением исполнял новые для себя обязанности. Увидеть Наварру ему еще не удалось, но он не терял надежды. Первые дни он осторожничал, но потом убедился, что сажа и наряд мастерового изменили его до неузнаваемости.

Он шел через двор замка, пустой, холодный, лишенный статуй или деревьев, напоминающий о том, что Венсенн это крепость и тюрьма, неся на плечах вязанку дров для караульной. На одинокую женскую фигуру, закутанную в скромный плащ субретки, он внимания не обратил, и прошел бы мимо, но вот незадача, веревка выскользнула из вспотевшей ладони и дрова рассыпались по мощеному двору.

Чертыхнувшись, Генрих наклонился, чтобы подобрать их, подкатившихся прямо к ногам женщины.
- Простите, красавица, ножку извольте поднять, я быстренько тут все соберу, - пробормотал он скороговоркой, и замер.
Под капюшоном плаща прятала лицо ни кто иная, как принцесса Клевская.

 Отправлено: 22.07.13 14:10. Заголовок: Мари, уже намеревавш..

Мари, уже намеревавшаяся обратиться к встреченному простолюдину с вопросом, узнала в нём мужа. Большая удача – неизвестно ведь какие люди служат в Венсенне и не придет ли им в голову развлечься с хорошенькой служанкой, решившей прогуляться в одиночестве, но всё же принцесса Клевская растерялась.

- Я помогу с дровами, - пообещала она и, подобрав плащ, опустилась на землю. Слишком большого рвения в сборке вязанки Мари не стала проявлять – отсутствие должной сноровки могло броситься посторонним в глаза – но и с началом разговора не торопилась тоже. У принцессы Конде не было веских причин находиться в Венсенне – новости о Наваррском можно было бы прекрасно передать через служанку – и единственным оправданием этой встречи служило лишь желание увидеть мужа. Последний раз перед разлукой, вероятно, на долгие годы. Мари скоро вернется в Лувр – она больше не была больна и в любой день её могли призвать ко двору, а Конде опасно было находиться в Париже.

- Простите, что не выполняю вашей просьбы и рискую, - принцесса говорила шепотом, но, не поднимая на мужа глаз, - мне нужно было вас увидеть, чтобы кое-что сказать.

Какая жалкая отговорка! Но правдивая – Мари не стала бы рисковать жизнью ради беседы о пустяках и придворных модах.

 Отправлено: 22.07.13 15:44. Заголовок: По двору Венсенна гу..

По двору Венсенна гулял ледяной ветер, пальцы Генриха то и дело случайно, или почти случайно, касались пальцев принцессы Клевской, не привычных к такой работе и наверняка мерзнущих на холоде. Умной мысли отчитать свою красавицу-жену за такой риск в голове принца Конде почему-то не возникло. Другое думалось, что Мари вот-вот только оправилась от болезни и такие прогулки могут ей навредить. Собственно, было только одно место, куда он мог ее увести, маленькая каморка с окнами вровень с землей, где его предшественник спал и держал свой нехитрый скарб.

- Послушайте меня, Мари. Если нас остановят – вы моя сестра, а лучше молчите, говорить буду я.
Злополучная вязанка дров снова легла на плечи Генриха де Бурбона. Принц Конде находил забавным и поучительным, что ему приходилось стараться, дабы покои его кузена, Наварры, были достаточно теплыми. Размышления над этим натолкнули его на одну мысль, и, возможно, жена сможет ему помочь. Но сначала увести ее подальше от посторонних глаз.

Аккуратно сложив дрова возле караульной, Генрих взял жену за руку и повел вниз по черной лестнице, предназначенной для слуг.
- Осторожно, ступеньки тут узкие и скользкие… да и темно, недолго упасть, - он говорил, стараясь за ничего не значащими словами скрыть волнение и смущение.
Распахнув дверь в каморку он невольно покраснел. Убогость его временного убежища могла оскорбить Мари. Какая ирония судьбы. В день свадьбы он мечтал подарить ей весь мир, осыпать драгоценностями… а теперь все, что смог – усадить ее на жесткое ложе с соломенным тюфяком.

- Простите мне это, Мари, - серьезно проговорил он, сдергивая с ложа грубое шерстяное одеяло и подкладывая его под ноги жене, чтобы та не застудилась о ледяной пол. – Это не достойно вас, но пока это все, что у меня есть. Вы хотели мне что-то сказать… надеюсь, вы здоровы?

 Отправлено: 22.07.13 17:19. Заголовок: Легко было принять р..

Легко было принять решение поговорить с Генрихом – сложнее было воплотить его в жизнь. Мари потерла ладони – они, действительно, озябли на ветру – и ответила на вопрос не сразу. Виной тому была вовсе не скудность жилища – если уж принц Конде тут жил ради интересов дела, не его жене, преданной гугенотке, было проявлять взыскательность – скорее, Клевская просто никак не могла собраться с духом.

Генрих был, безусловно, очень заботлив, но даже незлые люди способны испытывать злорадство. И проявлять его тоже. Но Мари была честна с собой – если уж она заслужила насмешки, значит, следует их принять. Гордость не позволит ей унижаться, но муж должен знать правду.

Расправив простую ткань юбок – скорее, чтобы занять руки, чем по необходимости – принцесса Конде сказала:

- Нет, я вполне здорова и, судя по всему, недуг не возвращается. Я хотела поговорить о другом, - легкая заминка, - вы как-то сказали, что я не умею любить...

Наверное, было странно вести разговоры о любви в подвалах Венсеннского замка, но Мари это не смущало. Здесь безопасно и нет лишних ушей, а, значит, есть всё, что нужно.

Поэтому, справившись с волнением, Мари спросила:

- А вы хотели бы, чтобы я вас любила, Генрих?

Вопрос против воли прозвучал несколько робко – жена Конде хорошо понимала, что спрашивает об этом слишком поздно. Они причинили друг другу довольно зла, чтобы можно было бы легко об этом забыть. Пожалуй, где-то в глубине души рассуждения Мари перекликались с давними мыслями Генриха де Бурбона. Может быть, она, действительно, из числа женщин, которыми восхищаются, но не желают?

 Отправлено: 23.07.13 17:56. Заголовок: Генрих растеряно взг..

Генрих растеряно взглянул в лицо своей жены. Таким беззащитным, он, наверное, никогда себя не чувствовал. Легко ненавидеть и трудно любить. Легко делать ошибки, и трудно их признавать. Хотел ли Генрих любви Мари? Когда-то он готов был вырвать у нее эту любовь, если понадобиться – с жизнью. Но с тех пор он понял, что любовь нельзя требовать, как долг. Это дар, который либо дается, либо нет.

«Любить должно только Господа», - гремел в ушах Конде голос его отца. Но даже его отец, и Генрих это знал, был бессилен перед любовью к женщине.
Мари. Красивая, желанная, когда-то такая холодная, а теперь безоглядно идущая на риск ради того, чтобы увидеться с ним. Мари заслуживала правды.
- Да, я хочу, чтобы вы любили меня, - глухо произнес он, прислонившись к небеленой стене, ледяной, как их бывшие супружеские ночи. – Да и кто бы ни хотел этого, Мари. Когда-то невозможность добиться вашей любви доводила меня до безумия! Но не думаю, что я ее заслуживал. Я видел в вас только красоту лица и тела, а в вас скрыто гораздо больше. Это я понял только сейчас.

Принц Конде произнес эти слова, пожалуй, даже с изумлением. Суровое воспитание, которое он получил, внушало ему, что женщина – это слабость и зло. Но как могла быть злом эта женщина, сидевшая на убогом ложе с таким царственным достоинством? Генрих помимо воли чувствовал, как лихорадочное волнение проникает в его кровь, напоминая ту истину, что человек слаб…

 Отправлено: 24.07.13 11:36. Заголовок: Слова мужа, несомнен..

Слова мужа, несомненно, были приятны – льстили самолюбию – однако улыбка, слегка скользнувшая по губам Мари, содержала немало грусти. Легко было бы обрядиться в белые одежды праведницы и мученицы и обвинить во всем Генриха и его черствость, но чувство справедливости подсказывало, что это не так. Вся вина несчастного супруга принцессы Конде состояла лишь в том, что он не был Генрихом Валуа. Не больше и не меньше. И избалованной всеобщей любовью девушке не пришло даже в голову приложить усилия, чтобы сохранить навязанный ей брак. Напротив, развод представлялся ей единственной возможностью выйти замуж за того, кто был её тогда дорог.

От воспоминаний о собственной глупости щеки Мари запылали. Её не воспитывали такой расчетливой и жестокой! Но, к сожалению, жизненный опыт приобретается со временем и именно время – как суровый судья – расставляет всё по своим местам. Принцесса Клевская никогда не присматривалась к мужу, так что не знала, какой вывод можно сделать о его сердце. Что можно сказать о дворянине, который мог бы вести праздную жизнь доброго католика и верного слуги короля, а вместо этого предпочел остаться верным себе и обитать в маленькой каморке тюремного замка? Или о супруге, который предпочел добиваться любви жены вместо того, чтобы развлекаться с придворными красавицами, отослав неугодную в монастырь или провинцию? Наверное, многое, но вряд ли неуважительное.

- Не стоит винить себя, Генрих, - Мари, не поднимая глаз на мужа, покачала головой, - вы не слышали от меня ни одного ласкового слова. И это было недостойно.

Каяться всегда сложно, так что принцесса Конде была немногословна. К тому же она помнила, что за все последние встречи муж ни разу не коснулся её по собственной воле. Только в ответ на её жесты и просьбы. Означало ли это, что его чувства к ней остыли? Вполне закономерное предположение – холодную статую не будет любить ни один мужчина – но всё же Мари не теряла надежды. Генрих же сказал, что хочет, чтобы она любила его. Не в прошлом, а в настоящем.

Повернувшись к мужу, Мари протянула руку и нежно провела ладонью по его щеке. А потом наклонилась и коснулась его губ своими. Движения её были уверенными – как жена она имела право на подобные ласки - хотя навязчивости принцесса проявлять не хотела. Поэтому, не прерывая коротких поцелуев, уточнила:

- Так что, если вы желаете что-то от меня услышать, стоит только сказать.

 Отправлено: 25.07.13 12:53. Заголовок: Конде прикрыл глаза,..

Конде прикрыл глаза, переживая в это мгновение целую бурю чувств. Это было так неожиданно, что не верилось, и так прекрасно, что хотелось в это поверить безоглядно. Сквозь подслеповатое оконце, затянутое частым свинцовым переплетом едва-едва проникал в каморку дневной свет. Полумрак счастливо скрыл от Мари краску, бросившуюся в лицо ее супругу.

Если жена искала бесед, то выбрала не ту стратегию, принц не чувствовал себя способным говорить, когда его лица касались нежные женские ладони, а к губам прижимались губы супруги. Да и кто бы смог? Вспомнились все ночи без сна, которые он провел, проклиная свою невзрачную внешность, которая, разумеется, не могла сравниться с красотой и изяществом Анжу, а следовательно, не могла внушить любовь Мари. А он хотел ее любви. Не супружеского долга, не снисхождения или жалости. А любви. Разве это такое уж преступление?

Мысль о снисхождении и жалости была подобна ушату ледяной воды. Конде открыл глаза, пальцы его сомкнулись на тонких запястьях жены.
- Вы уверены, что хотите этого, Мари? - тихо спросил он, молясь о том, чтобы, чтобы услышать «да». – Видит бог, нет для меня более желанной женщины чем вы, но я не хочу ваших жертв, и вашего несчастья!

 Отправлено: 27.07.13 12:11. Заголовок: Почувствовав хватку ..

Почувствовав хватку Генриха де Бурбона, Мари замерла и посмотрела ему в глаза. О каких жертвах он говорит? Она сбежала из дома в чужой одежде с риском подвергнуться приставаниям разного рода проходимцев, сейчас сидит на соломе в почти тюремном подвале. И всё это ради постылого мужа? Можно было бы обидеться, но Мари понимала, что сомнения Конде возникли не на пустом месте.

- Да, я уверена, - голос принцессы звучал вполне твердо, но сердце её стучало сильно, выдавая волнение. – Хоть я и не так легкомысленна, как вы меня когда-то упрекали, Генрих, но всё же не святая мученица. И я несчастна без вас и вашей любви.

Мари стоило усилий сказать последнюю фразу – раньше муж любил её, но сердечные привязанности – вещь неверная, непостоянная, так что они могли уже и минуть бесследно. Не стоило ли сохранить гордость и промолчать, не подвергая себя опасности стать предметом насмешек и снисходительной жалости? Однако принцесса Конде наклонилась вперед и прижалась щекой к щеке мужа.

- Не отказывайте мне в этом, - жарко прошептала она, - тогда я тоже буду любить вас.

Эту просьбу сложно было назвать незначительной. Связывать себя с женой, запертой в Лувре – безумие, искать с ней встреч – самоубийство, надеяться на счастливую жизнь - безрассудство. Развод был бы самым удобным выходом, но почему-то так и не пришедшим в голову опальных супругов.

 Отправлено: 28.07.13 09:03. Заголовок: Как ни странно, но м..

Как ни странно, но мысли Конде были созвучны мыслям его супруги. Только он думал о том как жестоко подвергать эту хрупкую, искреннюю юную женщину испытаниям тревогой, разлукой, или даже скитаниям на чужбине. Принц не знал, как надолго он задержится в Париже. Скорее всего, после того, как ему удастся поговорить с Генрихом Наваррским, он спешно покинет столицу. И что тогда будет с его женой, которая так доверчиво просила его о любви?

Но возможно ли рассуждать, когда держишь в своих руках объятиях, о которой мечтал? О которой думал, и которую так старательно пытался забыть, вычеркнуть из своей жизни и из своего сердца, что она превратилась в наваждение? И вот это наваждение оживало под его руками… И пусть это безрассудно, но он не мог этому противиться.
Конде хотел было ответить жене, что любит ее, и теперь, когда жизнь беглеца научила его судить о людях и их поступках совсем по-иному, любит иначе, чем раньше, и сильнее, чем раньше, но на слова уже не оставалось сил, да и времени.

- Я никогда ни в чем не смогу отказать вам, Мари, - прошептал он.
Когда-то они делили на двоих богато украшенную супружескую постель, но не обрели там счастья. Судьба была милостива к ним. В убогой каморке Венсеннского замка, на соломенном тюфяке, принц заново узнавал свою жену, находя ее кожу еще более нежной, сложение еще более совершенным, а поцелуи сладостными.
Иногда, чтобы обрести все, нужно сначала потерять и отчаяться…

 Отправлено: 29.07.13 17:59. Заголовок: Однако получив всё, ..

Однако получив всё, можно следом снова это потерять.… Невзирая на то, что супружеская чета Конде, наконец, обрела трогательное согласие – почти чудом, принимая во внимание глубину их разногласий – впереди их ожидала не счастливая совместная жизнь, а разлука. Прощальные ласки всегда носят оттенок горечи, но всё же Мари хотела, чтобы их примирение с Генрихом было полным. Доброй христианке положено бороться за сохранение своего брака, но принцесса Клевская понимала так же, что в этом благом намерении руководствуется не столько долгом, сколько своей горячей кровью. В её прикосновениях к мужу, в её поцелуях и в той жажде, с которой она ему отдавалась, чувствовалась страсть. Та самая, которой недоставало их прежним супружеским ночам и которая, скорее всего, проявилась бы раньше, если бы судьба распорядилась иначе.

Благородным женщинам едва ли надлежит предаваться любви в темной каморке во время короткого свидания напоминающего тюремное, но, тем не менее, поддавшись влечению, Мари ощутила себя вполне счастливой.

- Тогда я надеюсь, вы не откажете мне ещё в одной встрече, Генрих? – осведомилась она, когда страсти (равно как волнение в крови) улеглись. – Хотя это вряд ли будет скоро.

Тон принцессы Конде был ровным – она продолжала прерванный разговор. Хотя собирая вместе свои разметавшиеся белокурые волосы, слегка улыбалась.

 Отправлено: 30.07.13 10:30. Заголовок: Что оставалось Конде..

Что оставалось Конде? Только честно признать, что свою жену он не знал совсем. Но от этой незнакомки, что сидела рядом с ним, светясь белизной кожи в полумраке, убирая волосы движением естественным и грациозным, он терял голову. Он уже потянулся к Мари, желая доказать, что встреча их может случиться раньше, чем она предполагает, но за окном раздались шаги и голоса стражи. Наступило время смены караула.

- Мы увидимся, я обещаю вам, - проговорил он, помогая принцессе Клевской привести в порядок одежду. – Но больше так не рискуйте. Это слишком опасно. Если же со мной что-то случиться… мы должны подумать обо всем, Мари… то отправляйтесь в аббатство Фонтевро. Его настоятельница Луиза де Бурбон, она позаботится о вас.

Плащ служанки накрыл плечи принцессы Клевской. Ладони Конде обнимали их, согревая.
- И еще одно, Мари. Нужно, чтобы король Наваррский начал жаловаться на то, что камин в его комнате дымит. Вы сможете передать это Маргарите Валуа?

 Отправлено: 31.07.13 18:37. Заголовок: Пальцы Мари, завязыв..

Пальцы Мари, завязывающие шнурки плаща, слегка вздрогнули, когда Генрих упомянул про монастырь, но она промолчала. Не стоило говорить о грустных вещах, ведь всё вроде бы наладилось. Они были живы, помирились и впереди - вполне возможно – их ждала совместная жизнь. Зачем кликать беду?

- Да, я передам королеве Маргарите то, что вы сказали, - принцесса Конде коснулась прощальным поцелуем щеки мужа. - И не буду больше рисковать.

По поводу аббатства принцесса ничего не сказала, хотя она сразу подумала о сестрах. Конечно, они росли врозь и не были так уж близки, но родная кровь есть родная кровь. Сестры не оставили её в болезни, не оставят и в горе. Хотя, возможно, в монастыре, вдали от придворных интриг, действительно, спокойнее.

Затягивать прощание было опасно, так что, опустив на голову капюшон – удачно скрывший некоторый беспорядок прически – Мари спросила:

- Вы проводите меня, Генрих?

Немного рискованно – можно было бы попасться на глаза кому-нибудь ненужному – но возвращаться в одиночестве принцессе Конде тоже не хотелось.

 Отправлено: 01.08.13 18:06. Заголовок: Генрих улыбнулся про..

Генрих улыбнулся про себя спокойному голосу супруги. Трудно было представить, что под этой безмятежной гладью кроется такая страстность, но теперь, когда он, наконец, заглянул в ее глубины, все в этом создании покоряло его. Даже кажущаяся холодность.
- Конечно, я провожу вас, Мари. Не хватало еще, чтобы вы заблудились в этом замке, и забрели в покои моего кузена. Он, бедняга, сочтет, что его посетила самая хорошенькая из камеристок его жены и тогда мне придется изводиться ревностью, вместо того, чтобы благословлять этот день.

Конде шутил, что случалось с ним не часто, и сам удивлялся своему радостному тону. Как будто ладони Мари, касаясь его лица в ласке, так не похожей на их прежние супружеские объятия, растопили что-то в его душе.
Надвинув капюшон ей на лицо, добавив немного сажи своему, он, улыбаясь, подал жене руку.
- Пойдемте, жена моя, сегодня у нас все наоборот. Тезей выводит Ариадну из лабиринта. Хотя я с радостью оставил бы вас здесь, у себя.

Небеса покровительствовали принцу и его жене, доказав, что какими бы ни были мрачными дни, всегда можно надеяться на то, что сквозь тучи пробьется солнечный луч. Убедившись, что принцесса Клевская благополучно покинула Венсенн, не вызвав лишних вопросов и ненужных подозрений, принц Конде, нарочито прихрамывая, вернулся в замок. Ему еще нужно было осмотреть камин в караульной. Сквозь разрыв облаков проглянуло лазурное небо. Чистое и светлое, как глаза Мари.

Скрытый текст

Эпизод завершен