Отправлено: 25.06.13 18:25. Заголовок: Короли платят дважды

20 июля 1573 года, Лувр.

 Отправлено: 25.06.13 18:26. Заголовок: Возвращение Генриха ..

Возвращение Генриха Валуа в Париж не было победоносным, но все же оно меняло многие судьбы. Выстоявшие ларошельцы получили мир, Монсеньору предстояло стать королем Польши, а Генриху Наваррскому ответить перед королем за себя и за сбежавшего принца Конде. Рана герцога Анжуйского заживала, но куда медленнее затягивалась рана, нанесенная его гордости.

Наваррского в Париж конвоировали со строгостью, уместной для государственного преступника. С Маргаритой, чье предательство принцем ощущалось куда болезненнее, чем он показывал, тоже обошлись довольно сурово. Не смотря на все мольбы, ей не было дозволено увидится с мужем, принять сестру Генрих так же отказался, сообщив ей, что судьбу короля Наваррского и ее собственную судьбу будет решать король. И сейчас она была препровождена в свои покои, под должной охраной. Генриху же предстояло объясниться с братом...
И вот теперь он шел в покои Его Величества, как был, в дорожной одежде, позади него под стражей вели короля Наваррского, и принц гадал про себя, как встретит их Карл, предупрежденный обо всем случившимся письмом. Времени было достаточно, чтобы принять решение, но вот каким оно будет?

Генрих усмехнулся. Любопытно, во что оценит король кровь родного брата? Его наряд, собравший на себя пыль долгой дороги, лицо, побледневшее от усталости и раны, весь облик, так не вязались с пышным двором Его Величества короля Франции, что Монсеньор прямо таки наслаждался этим контрастом, едва отвечая на поклоны придворных. После Ла-Рошели, воздух в Лувре казался ядовито-приторным.
В кабинете короля вдруг стало многолюдно. Монсеньор, король Наваррский, стражники, сомкнувшие вокруг мужа Маргариты свои ряды…
- Сир!
Герцог Анжуйский отвесил брату глубокий поклон, не скрывая ироничной усмешки. Уж он не забыл их беседы здесь же, где Карл красноречиво дал понять, что за жизнь Наваррского он отвечает жизнью Людовика. Посмотрим, что вы скажете теперь, братец.

 Отправлено: 25.06.13 18:54. Заголовок: Карл почти съел свой..

Карл почти съел свой собственный ус. Гонцы регулярно докладывали о том, что Генрих Анжуйский возвращается в Париж. Когда доложили о том, что Монсеньор вступил в столицу Франции, Шарль-Максимильен опрокинул в себя кубок вина. Он с удовольствием бы избежал встречи с братом. Причиной к тому был Генрих Наваррский. Именно Шарль его и Конде сам навязал Анжу в компанию под Ла Рошель. И именно они стали причиной ранения Генриха. Но рано или поздно им придется поговорить. И лучше уж сразу.

Король отер выступившую испарину на лбу, сидя в кресле своего кабинета. Как бы он не относился к своему брату, иногда откровенно завидуя ему, кровь Валуа была пролита. Посягнуть на Монсеньора, на наследника французского престола, это посягнуть на власть, на правящую династию, а к этим вопросам Карл относился более, чем щепетильно. Одно дело, когда братья между собой делят игрушки, другое, когда в эту борьбу вмешиваются другие. Тогда требовалось сомкнуть ряды и дать отпор посягнувшим. Чтобы потом опять делить свое добро.

- Я рад вас видеть, Генрих, во здравии и благополучии, - Его Величество поднялся навстречу брату, осматривая его. Возможно, он бы и поморщился в другой раз, отметив, что герцог мог бы и переодеться и привести себя в должный месту вид, а не трясти дорожную пыль с одежды на убранство Лувра. Но не сейчас. Сейчас, государь, деланно не обращая внимания на конвоируемого и его охрану, дружески положил руку на плечо своего Главнокомандующего.
- Я знаю, брат мой, вы сделали все, что могли, и пролили кровь на полях битвы. Пусть Ла Рошель, Монтблан и Ним молятся, как им нравится. Пока. Они не стоят жизни Валуа, - Карл воздержался от братских объятий, но миролюбиво улыбнулся Генриху. В сторону Анрио ему даже смотреть не хотелось.
- Но что за свиту вы притащили ко мне, Ваше Высочество? – задавая вопрос, ответ на который был очевиден, король давал право высказаться раненному Анжу.

 Отправлено: 26.06.13 15:11. Заголовок: - Благодарю вас за т..

- Благодарю вас за теплые слова, Ваше Величество. Мой долг отдать за вас жизнь, если это будет необходимо, и, поверьте, я готов его исполнить.
Другой бы сказал – исполнить с радостью, но Генрих Валуа был честен, радости в его отношениях со старшим братом никогда не было места. Но даже нелюбимый и непонятый, старший брат был его королем. Только одно способно было поколебать чувство долга Монсеньора по отношению к короне. Если кто-то из его семьи попытается, нет, даже допустит такую мысль - причинить вред Луи де Можирону. Но сейчас они с Карлом играли безупречный спектакль для посторонних, и еще один, не заметный для чужих глаз, друг для друга.

- Свиту? Ах, это… - Генрих тонко улыбнулся и сделал шаг в сторону, словно желая представить королю Франции его отнюдь не верного подданного. – Простите, сир, что обременяю вас этим, но мне хотелось до конца выполнить свой долг, и передать вам из рук в руки короля Наваррского, дабы вы сами решили его судьбу. О том, что случилось, я известил вас. Ваш зять, сир, отплатил преступной неблагодарностью за вашу доброту, попытавшись бежать.
Генрих в последнее мгновение передумал обвинять Маргариту в помощи беглецам. Не потому, что сомневался в ее вине, но опасаясь, что Карл воспользуется этой лазейкой, чтобы перенести весь свой гнев на сестру, и драгоценный Анрио окажется безнаказанным.

 Отправлено: 28.06.13 11:30. Заголовок: Брови Карла поползли..

Брови Карла поползли вверх.
- Мой зять, Ваше Высочество? – король разыграл истинное недоумение, словно слышал такое слово впервые и хотел спросить «Что это?» Ему была неприятна даже сама мысль, что он так ошибся в Анрио. Что его желание уберечь мужа Маргариты от козней Екатерины Медичи, используют для попытки побега. Хотелось повернуться к Беарнцу и спросить, какого дьявола ему неймется, что так то он ценит дружбу короля, что при подвернувшемся моменте пытается бежать, выставляя монарха идиотом на торжество остальным.

- Я так полагаю, Монсеньор, в этой комнате только один мой родственник, готовый защищать мои интересы и повинующийся моей воле. И это вы, брат мой. Поверьте, Генрих, я это очень ценю. Позже мы с вами вместе рассмотрим, что предлагают нам поляки за то, чтобы их король был Валуа, а сейчас ступайте и заберите своих людей. Ступайте и отдохните. Стараниями матушки в ваших покоях уже с утра топчется Амруаз Паре, - Его Величество понимающе улыбнулся принцу. С дальней дороги тому, наверно, меньше всего хотелось подвергаться осмотру лекаря. Но материнская забота – еще то бремя.

А у короля предстоял непростой разговор с Генрихом Наваррским. Можно было бы отправить его без разбирательств в заключение, но Карл желал знать почему? Вечный вопрос, на который всегда хочется услышать то, что хочется услышать.

 Отправлено: 29.06.13 11:25. Заголовок: Монсеньор поклонился..

Монсеньор поклонился Его Величеству королю Франции, не удостоив короля Наваррского и взгляда. Удивительно, но торжества он не чувствовал, хотя, казалось бы, имел право. Судя по приему, муж Маргариты получит хороший урок, хороший урок получил и Карл. Его любимец вернулся с войны целым и невредимым, но уже в качестве преступника и предателя. Но Генрих, чья душа за истекший неполный год научилась чувствовать, понимал, что, возможно, его брат потерял того, к кому позволил себе искренне привязаться, единственного друга, кроме Мари Туше и своих собак.

- Если я понадоблюсь вам, сир, я буду ожидать ваших приказов в своих покоях. Если, конечно, мэтр Паре с матушкой не изведут меня своей заботой и лечением, - искренняя улыбка, редкое явление между двумя братьями, осветила лицо герцога Анжуйского. Редкое, и недолговечное.

Еще раз поклонившись, Генрих, в сопровождении стражи, удалился. Двум королям, судя по всему, предстоял нелегкий разговор.

 Отправлено: 03.07.13 01:55. Заголовок: Все время, что корол..

Все время, что король и его брат обменивались приветствиями и благодарностями - Генрих не мог не усмехаться про себя, размышляя, кто же из них проявит в этом деле больше усердия, - король Наваррский стоял, скрестив руки и опустив голову, внешне довольно безучастный к разговору двух Валуа. Лишь один раз поднял он глаза и взглянул на Карла - когда тот заговорил о находящихся в этой комнате родственниках. "Как же вы самонадеянны, мой дорогой кузен, - проговорил про себя Генрих, - будьте осторожнее, оценивая таланты своих родственников. Особенно самых близких".

Всю дорогу, с того самого момента, как д'Эпернон столь грубым образом помешал столь многообещающе начинавшемуся побегу, Беарнец хранил молчание. Пока его везли под конвоем в Париж, он не проронил ни одного слова более дежурных "благодарю вас" и "вы очень любезны". Он хотел видеть Маргариту, но его лишили и этого удовольствия. Был бы рядом Конде, он бы обязательно высказался в стиле "я же вам говорил, что вашей жене верить нельзя" - и наверняка бы объяснил отсутствие королевы Наваррской ее предательством. Но Конде при удачном стечении обстоятельств уже должен был мерить своими сапогами улицы Лондона - и король Наваррский мог лишь молиться о том, чтобы так оно и было.

Генрих поднял голову, медленно отвесил королю Франции почтительный поклон:
- Вы наверняка ждали меня назад не в таком виде, государь, - произнес он, оглядывая свой весьма плачевно выглядящий наряд. - Увы, теперь я лишен чести назвать себя вашим братом. Я ваш узник.

 Отправлено: 05.07.13 11:43. Заголовок: Карл задумчиво прово..

Карл задумчиво проводил Монсеньора и его людей взглядом. Анжу любили, Гиза уважали, а что оставалось ему, королю? Оставалось, чтобы его боялись. Раз уж его доброе отношение ничего не стоило.

- Анрио, вы, похоже, лишились не только наряда и чести называть себя моим братом, но и хороших манер, - проведя ладонью по лицу, пытаясь согнать раздражение, Его Величество посмотрел в глаза пленного.
- Или вас подводит память, и вы забыли, что здесь первым всегда говорю я? – Шарль усмехнулся в лицо Беарнцу и подошел к столу, где начал одну за другой перебирать бумаги, ища среди них определенную. Ему было трудно сдерживать подступающий приступ ярости и кончики его пальцев дрожали. Однако голос монарха продолжал звучать ровно.

- Как впрочем, видимо, забыли и то, что когда-то были почтены и моей заботой, - найдя то, что требовалось, государь откинул в сторону остальные документы. Он сунул бумагу в руки сыну Жанны д'Альбре небрежным жестом и, переплетя руки на груди, с интересом уставился на коллекцию своих аркебуз.

– Это приказ, датированный 28 августа 1572 года, о вашем аресте. Я отдал его, но, оценив ваше мужество, и, как мне показалось, любовь ко мне, - горькая улыбка скривила губы короля, - решил не допустить этого ареста и увел вас из Лувра. Более того, я написал другую бумагу, вы знаете, где она хранится, которая сохранит вам жизнь. Так что ж, Анрио, юбки Бесс вам показались более надежными, чем мое слово? Или… - Его Величество снял со стены аркебузу. Ту самую аркебузу, из которой он в ночь Святого Варфоломея, доведенный до исступления, отстреливал из окна гугенотов, не желая при том стрелять в своего зятя. – Или стоило со всем покончить гораздо раньше, а Анрио?

 Отправлено: 07.07.13 01:00. Заголовок: - Прошу меня простит..

- Прошу меня простить, государь, - Генрих еще ниже склонил свою голову перед французским королем, - но там, откуда меня привезли к вам, о хороших манерах, увы, быстро заставляют забыть.
28 августа 1572 года. Король Наваррский почувствовал легкий укол в сердце. О, об этой дате он не забыл. Он даже слишком хорошо помнил ту ночную прогулку в обществе Карла XI, визит в маленькую хибарку мэтра Кабоша, бумагу, которую король передал на хранение… Значит, приказ об аресте все-таки был. Теперь он понял до конца. что заставило Карла так спешно вывести своего кузена из Лувра и отправиться на ночную прогулку. Ведь если бы он остался в своих покоях… Да, не из-за простого желания покутить, не из-за обычной прихоти увел тогда король своего кузена из Лувра. А впрочем, не прихоть ли королей и это – казнить и миловать? Ставить любые знаки препинания? Прервать чью угодно жизнь, равно как и спасти ее?

- Но если я забыл манеры, государь, то позвольте вас заверить – я помню главное. И это главное – кому принадлежит моя жизнь. А она принадлежит вам, ваше величество.
Генрих мрачно взглянул на аркебузу, что взял сейчас в руки король Карл – оружие, опять оружие. Шпаги, аркебузы, кинжалы – или просто яд. Все годилось, когда речь шла о самом главном – о власти.
- Не переоценить того, что ваше величество для меня сделали. Я помню ту бумагу, что вы отдали на хранение мэтру Кабошу – если мне позволено будет выразить свои чувства, то я скажу, что безраздельно благодарен вам за нее, сир, и эта благодарность заставляла меня думать, что моя жизнь дорога вашему величеству.

Взгляд Генриха Наваррского стал еще более печальным, а в голосе сквозила тщетно скрываемая горечь:
- Но вы можете покончить со всем этим немедленно. Вы вольны исправить эту ошибку, сир, если моя жизнь не кажется вам таковой! Но видит Бог - не будь я уверен в обратном, я никогда не предпринял бы той попытки, за которую пойман и приведен к вам, словно последний предатель!

 Отправлено: 07.07.13 09:23. Заголовок: Итак, Наварра схваче..

Итак, Наварра схвачен и привезен под стражей! Для Медичи не было бы вести слаще и долгожданнее, если бы не известие о ранении Генриха. Но она утешала себя тем, что за выстрел Конде Наваррский тоже заплатит. Оставалась, правда, мизерная возможность, что Карл и на этот раз сумеет защитить своего любимчика, ограничившись формальным наказанием, но королева-мать решила, что сделает все, чтобы не допустить этого. Посему, как только ей стало известно, что Монсеньор с пленником вернулись в Лувр, первым делом она отправилась в покои короля Карла. Видит бог, она истосковалась по своему Генриху, по своему храброму мальчику, но сейчас королева должна была занять место матери.

Картина, открывшаяся глазам Флорентийки, несколько успокоила ее тревоги. Аркебуза в руках короля, ярость в его глазах… Пока что о помиловании не было и речи.
- Вы и есть предатель, - бросила она Наваррскому. – Вам подарили жизнь, и вот так вы отплатили за доброту Его Величества? Сир! Я, ваша мать, молю вас о справедливости и правосудии. Предатели попрали вашу власть и свою честь, они пролили кровь вашего брата. Да не окажутся они безнаказанными. Мы не можем призвать к ответу Конде, но и он понесет заслуженную кару. Пусть же судьба его сообщника будет уроком для всех, кто только вынашивает планы мятежа против вас!

Медичи сжала руки в непритворном волнении. Она прекрасно знала, как переменчив Карл, как важно не упустить мгновения. Смерть – это то, чего она желала для зятя! Сейчас король в гневе, чувствует себя преданным, должно быть. Сколько раз она предупреждала сына о том, что Наварра – змея, пригретая на груди. Наконец-то он убедился в этом сам!

 Отправлено: 08.07.13 12:57. Заголовок: - Генрих, вы так гор..

- Генрих, вы так горячо и путано говорите, что вам вести переговоры какие бы то ни было противопоказано. Они будут заведомо проиграны, - Карл скрипнул зубами и любовно погладил резной приклад. Взяв прицел сначала на зятя, потом на камин, он недобро улыбнулся. – Хорошее оружие, - философично заметил король, не обозначая о чем он - о пылкости Наваррского или о своей игрушке.

Влетевшая в его кабинет, подобно разъяренной фурии, Екатерина Медичи, заставила дрогнуть руки монарха. Он опустил аркебузу и метнул на нее разъяренный взгляд, тут же опустив глаза и сделав глубокий вдох.
- А… Это вы матушка, - под этими словами отчетливо звучало «только вас то мне и не хватало!» - Вы, как всегда вовремя, чтобы выступить в роли обличительницы преступников, - усмехнувшись, Шарль подошел к матери и встал рядом, словно лицезрел с ней вместе некую картину неизвестного художника, а не особу Беарнца.

- И какое же наказание вы находите приемлемым для такого предательства? – в своей ненависти к Анрио Наваррскому, мадам Катрин всегда забывала, что, чем больше ее давление на сына, тем меньше она получит от него. Сама того не ведая, и уж тем более явно не желая, она только что притушила гнев государя.

 Отправлено: 09.07.13 11:40. Заголовок: О, нет, в эту ловушк..

О, нет, в эту ловушку она не попадется, благодарю покорно, милый сын. Пусть Наварра сам роет себе яму и дальше, она же проследит за тем, чтобы яма была достаточно глубока, чтобы похоронить и его, и его надежды. Аркебуза, очевидно не выстрелит… жаль, очень жаль. Но топор палача вполне может доделать эту нехитрую работу. Но начни она сейчас требовать и настаивать – игре конец. Карл из упрямства, из нелюбви к матери и брату пойдет наперекор справедливости, здравому смыслу, самой судьбе, толкающей Наварру на эшафот.

- В роли обличительницы? Полноте, сир, стоит ли мне трудиться? Преступление есть, преступник тоже… но если вы считаете меня пристрастной, давайте спросим короля Наваррского, какое наказание он считает для себя заслуженным? Я не говорю, сын мой о доверии, которое он обманул, за это не судят, за это презирают. Но побег? Убийство вашего верного слуги, Антуана де Крюссоля, который был отмечен доверием еще вашего отца? Вам выносить приговор. Мне только хотелось бы узнать, насколько строго судит себя ваш зять, сир!

Медичи чуть поклонилась королю, словно говоря, подобно Пилату: «Я умываю руки».

 Отправлено: 12.07.13 02:39. Заголовок: Печально улыбаясь, Г..

Печально улыбаясь, Генрих отвесил Екатерине Медичи учтивый поклон:
- Я рад видеть вас в добром здравии, ваше величество.
А жизнь, как выяснялось, всегда имела про запас к самому плохому еще худшее. Явление мадам Змеи в тот самый момент, когда Генрих меньше всего ожидал ее появления, было ярким тому подтверждением. Уж она-то явно разочарована, увидев своего зятя живым. С гораздо большим наслаждением она любовалась бы его могилой.

- Какое наказание? Мадам, а какое наказание вы сочли бы достойным для того, кто виноват лишь в том, что старался избежать смерти?
Молодой король – нет, теперь лишь узник, - поднял голову и посмотрел на мать и сына, стоявших сейчас рядом. Одна только и ждала, чтобы отправить его на виселицу. А второй? Насколько она уже успела за время отсутствия Генриха настроить против него Карла?

- Однажды я спас вашу жизнь, сир, и тем самым нажил себе врагов. От их мушкетов, от их кинжалов я бежал. Обвините ли вы несчастного, старающегося лишь спасти свою собственную жизнь? Ту жизнь, которую, как я полагал, лишь ваше величество вправе забрать, которую я полагал дорогой для вас, сир, и для вас, матушка?

 Отправлено: 15.07.13 08:39. Заголовок: Карл прикусил губу и..

Карл прикусил губу изнутри, стараясь саркастически не рассмеяться. Вышла кривая усмешка, адресованная обоим его родственничкам.
Они были достойны друг друга. Его зять и его матушка.
Если представить себе турнир, где вместо копий острые слова, а вместо щитов колючие замечания, то Шарль воздержался бы от ставок, окажись на ристалище эти двое.

Однако, Беарнец забывался.
- Вы, кажется, запамятовали гораздо больше, чем я думал, Анрио, - глаза короля сощурились, вперившись в глаза пленника Анжу. – Вам предоставили возможность делить со мной кров, направили на путь к истинной вере, в конце концов, вы имели честь пролить свою кровь на благо Франции и своего короля. А что вы сделали, Генрих? Что? – словно забыв о присутствии матери, монарх выплевывал обвинения одно за другим.
– Вы пролили кровь одного из моих верноподданных, вы вступили в сговор с человеком, посягнувшим на жизнь наследного принца - моего брата, вы нарушили мою волю, вы забыли о своем долге мужа, попытавшись бросить свою жену, вы даже вырядились в женские тряпки, поправ тем самым достоинство мужчины. Так что вы там спасали, Генрих? Жизнь? – человек, в чьих жилах текла королевская кровь, помазанник божий, дворянин от макушки головы до пальцев на ногах, Шарль-Максимильен не стал скрывать свое презрение и брезгливость, выражавшихся сейчас в каждой черте его лица.

- Мадам, господин де Нансе нынче в Лувре, вы, случаем не в курсе? – король и без ответа Медичи знал, что командир его охраны всегда в Лувре, если не выполняет приказы Его Величества. А приказов ему Карл с утра не отдавал.

 Отправлено: 21.07.13 07:46. Заголовок: Каждое слово короля ..

Каждое слово короля отзывалось в душе Генриха погребальным звоном. Каждое новое обвинение представлялось ему очередным гвоздем, вбитым в крышку его гроба. И, тем не менее, беарнец не был готов поручиться за то, что эта партия им проиграна. Да, тучи сгустились нешуточные, и гроза вот-вот разразится. Но стоит ли отчаиваться, если под этими "разверзшимися хлябями небесными" тебе предстоит лишь вымокнуть и, быть может, подхватить насморк? В сравнении с перспективой отправиться прямиком в умелые руки мэтра Кабоша - это сущие пустяки. Важно только усмирить назревающий ураган, потому что если поднимется буря, то это может закончится для одного чрезмерно самонадеянного юноши печальным исходом.

Имя господина де Нансея прозвучало. И все же отзвук имени - это еще не сам начальник королевской стражи, входящий в двери покоев Карла IX. В том, что сей достойный служитель порядка нынче пребывает в Лувре, сомнений у Наваррского не было. То, что "любезный братец" до сих пор не отдал прямого приказа об аресте и заключении в Бастилию, наводило на определенные и весьма обнадеживающие раздумья. Оставалось избрать единственно верную тактику поведения в столь щекотливой ситуации. И Анрио, наделенный острым чутьем хищного зверя загнанного в угол, принялся осторожно нащупывать почву под ногами: не дрогнет ли? Не провалится?

- Ваше величество, - зазвучал под сводами дворца звонкий голос сына Жанны д'Альбре, - Вы в праве осуждать и презирать меня за совершенные мною поступки, тяжесть и греховность коих я - ныне верный христианин - не могу и не стану отрицать. Моя благодарность Вам, - тут гасконец низко поклонился монарху, - и Вашей матушке, - еще один глубокий, изящный поклон, - воистину безгранична.
Молодой человек перевел дух и тряхнул головой, от чего его жесткие, непокорные волосы немедленно встали дыбом.
- Несмотря на трагические обстоятельства, сопутствовавшие моему появлению при французском дворе, здесь я нашел истинную любовь, понимание и теплые семейные узы, накрепко связавшие меня с Вами, сир, и моей дорогой матушкой. И потому навязчивое желание удержать меня каким-либо иным способом подле Ваших и без того ценных для меня особ, право, вызывает в моем сердце недоумение и обиду. Да-да! Именно обиду на то, что мой дальновидный сюзерен и неизменно вызывающая во мне восхищение благоразумием и практичностью ума мадам Екатерина склонны полагать Генриха Бурбона человеком неблагодарным и способным на предательство тех, чей дом стал и его домом, чья сестра стала ему верной и любимой супругой.

Наварра умолк, давая сюзерену и вдовствующей королеве время переварить сказанные им слова; проникнуться их сутью настолько, чтобы уяснить - это скорее исповедь, нежели претензия или обвинение. Он смиренно опустил взгляд, и тени длинных густых ресниц легли на его смуглые скулы. Лицо сразу стало выглядеть умиротворенным и почти детским. Когда этого требовали обстоятельства, беарнец умел надевать маску воистину невинного младенца.

- Что же, если Вы ныне отвернулись от меня, лишили своего покровительства и наградили презрением, я готов отдать себя на Ваш строгий и беспристрастный суд. Не дрогнув, приму любую кару, которую Вы сочтете достойной Вашего родича и верного друга.

Анрио выпрямился. Его взгляд загорелся вдохновенным огнем. Ярость, боль, отчаяние, надежда и мольба кипели в этом адском котле, грозясь пролиться во внешний мир неистовым взрывом. Однако пролились лишь словами, впрочем, столь же неистовыми и раскаленными, пропитавшимися насквозь теми противоречивыми чувствами, которые так старательно демонстрировал несчастный пленник:
- Об одном только хочу сказать перед тем, как покорно выслушаю Вашу волю, государь. Перед Вами стоит узник, доставленный к Вашим ногам, как трофей. В Вашей власти казнить меня за то, что я стремился служить Вашему величеству по велению совести, а не по принуждению; Вы можете унизить меня публично, ибо унижение и так не страшно тому, кого здесь никогда не воспринимали всерьез. Вы вольны поглумиться и опозорить мужа Вашей сестры - члена королевской фамилии, невзирая на то, что это станет еще одним несмываемым пятном на чести дома Валуа. Но не Вам посягать на мою честь и достоинство дворянина, мои помыслы и устремления, в коих не было и никогда уже не будет ни единой мысли о предательстве.

Окончив свою пламенную речь, Анрио ненадолго умолк, будто бы собираясь с духом. Закусил губу, хрустнул пальцами и, наконец, решившись, произнес:

- Теперь все. Я готов принять Вашу волю, государь, какой бы она ни была. Моя шпага и мое сердце по-прежнему у подножия Вашего трона. А ныне я кладу туда и свою жизнь.

 Отправлено: 21.07.13 08:22. Заголовок: Разумеется, Медичи н..

Разумеется, Медичи не верила в искренность раскаяния Генриха Наваррского, разумеется, ее не тронул его покорный вид, но следовало признать, муж Марго глупцом не был и еще раз это доказал. Королева хрустнула пальцами в досаде. Все происходящее все больше напоминало семейную сцену, а не суд. Обвинение, раскаяние, того и гляди начнутся слезы и братские объятия.

- Все, что вы говорите, Генрих, очень умно и правильно, - сухо заметила она. – Вот только дела ваши расходятся со словами. Вы пытались бежать, и были схвачены, хотя клялись в верности вашему королю. Что это, если не предательство? И как мы можем теперь вам верить?
Медичи покачала головой, всем своим видом показывая, что уж она такую ошибку не совершит.

- Сир, король Наваррский только что вспоминал о том, что он член нашей семьи, хотя это не остановило его под Ла-Рошелью. Это правда. Он муж моей дочери и вашей сестры. Тем страшнее его вина, и тем суровее должно быть наказание. И если бы Маргарита была хорошей сестрой, она должна была бы молить вас о том же, сгорая от стыда за своего мужа.