Отправлено: 16.08.13 08:38. Заголовок: Брак, монастырь, Бастилия

8 февраля 1574 года, Лувр.

 Отправлено: 16.08.13 16:36. Заголовок: Медичи долго, молча,..

Медичи долго, молча, очень внимательно разглядывала стоящую перед ней молодую женщину. Так разглядывают то, что непонятно, что выходит за рамки привычного. То, что требуется заново осознать.
Королева Екатерина никогда не думала слишком много о Марии Клевской. Когда-то, давно, она была обеспокоена вниманием Монсеньора к этой особе. Мари тогда только прибыла ко двору, как невеста принца Конде, и блистала чистотой, свежестью и невинностью. Но увлечение Генриха прошло, и Медичи забыла о супруге Конде. До того времени, как он сбежал. Но непричастность Мари, брошенной жены, была столь ясна, что даже королева-мать, разгневанная, разъяренная, ограничилась тем, что запретила принцессе покидать Париж, и разрешила жить уединенно в своем доме, под стражей, разумеется.

И что она узнает? Конде был в Париже. Более того, Конде был в Венсенне! Значит, у него были друзья. Сообщники. И, возможно, самая незаметная, а значит, самая опасная союзница Генриха де Бурбона стояла сейчас перед ней. И, как только Антуан де Пине доложил королеве вчера вечером суть дела, Медичи отдала немедленный приказ доставить к ней утром принцессу Клевскую.
- Итак, сударыня, не будем терять время, - жестко проговорила она, не дав позволения принцессе присесть. Пусть стоит, проникаясь чувством вины, пусть начнет ощущать страх. Страх сейчас лучший помощник Флорентийки. – Вы, конечно, догадались, зачем я приказала вам явиться? Спасти вас может только правда и я желаю услышать эту правду! Учтите, что другой возможности у вас уже не будет.

 Отправлено: 16.08.13 17:51. Заголовок: Мари чуть сжала плат..

Мари чуть сжала платок в руке. Ей не понравилась угроза Медичи, не нравился нынешний вызов в Лувр. Что случилось? Молва бежит быстро, но слухи об обнаружении принца Конде в Венсенне – пресеченные по мере сил Антуаном де Пине – не успели достигнуть дома возле Турнельского дворца, поэтому супруга беглого преступника терялась в догадках.

Белокурые волосы принцессы Клевской были убраны в скромную прическу, её синее платье тоже не блистало особой роскошью – приказ явиться на глаза королеве, был срочным и неожиданным для Мари.

- Я не знаю, зачем вы позвали меня, Ваше Величество, - ответ жены Конде был правдив и кроток. - И у меня нет перед Вами никаких тайн.

Несмотря на смиренный тон, опущенные долу глаза и поведение, в котором не было и тени непослушания, в самом облике принцессы Клевской чувствовалось что-то непокорное. Пусть она больше не любила Генриха Валуа и её семейная жизнь с Генрихом де Бурбоном наладилась, невзирая на разлуку – Мари недолюбливала Флорентийку. Она не простила Медичи ни своих разбитых надежд, ни вынужденного брака. И именно её – как ни странно - считала настоящей виновницей вражды Монсеньора и Конде. Хотя там примешивались и политические мотивы.

Слегка встревоженный взгляд на королеву – невзирая на то, что держаться принцесса предпочитала с достоинством, она всё же испытывала страх, страх неопределенности – и Мари снова изучает узор ковра в покоях Медичи.

 Отправлено: 20.08.13 08:31. Заголовок: - Вам угодно притвор..

- Вам угодно притворяться? У вас это прекрасно выходит!
Медичи, усмехнувшись недобро, покачала головой. Ох уж эти тихони, с покорным видом и скромным взглядом. Ходят, потупив глазки, говорят почтительно, посмотреть на них, так, кажется, мухи не обидят, а если обидят – побегут читать покаянные молитвы.
- Видите, мадам, вот эту бумагу?
Королева-мать, протянув руку, взяла со стола письменный отчет Антуана де Пине обо всем, что произошло в Венсенне, обо всем, что ему удалось увидеть или узнать, а так же, по приказу Екатерины Медичи, он изложил там свои догадки и предположения. Флорентийка доверяла чутью бывшего пирата.

- Здесь говорится о вашем муже. Принце Конде. О Конде, опозорившем свое древнее имя, запятнавший себя кровью Монсеньора и бегством из-под Ла Рошели. К счастью для нас, королю служат верные люди, и вашему супругу не долго удалось вволю разгуливать по Парижу неузнанным. А теперь я спрашиваю вас, сударыня. Вы заделались его соучастницей? После того, как Его Величество столь милостиво обошелся с вами? Может быть, пребывание в Бастилии освежит вашу память, и вы расскажете нам, зачем ваш муж вернулся, какое новое предательство он задумал?

Медичи злилась, пусть злость и не лучший помощник. Но мысль о дерзости Конде отравила ей всю ночь и все утро. Если бы беглец был схвачен! Но он все еще был на свободе, хотя его поиски продолжались. Утешала одно, Мари не могла знать схвачен Конде или нет. Так почему бы не сыграть на этом?
- Впрочем, если вы невиновны, то вам не о чем волноваться, - небрежно добавила она. – Вашего мужа допросят с пристрастием (когда поймают – мысленно добавила Медичи), и все станет ясно!

 Отправлено: 20.08.13 14:43. Заголовок: Мари побледнела при ..

Мари побледнела при этих словах – немного больше, чем это положено равнодушной жене, но так ведь и предлог был немалый. Государственная измена – вина тяжелая, может зацепить даже случайных людей, что уж говорить о родственниках? Даже невиновный бы до смерти испугался и стал молить о пощаде.

- Я ничего не знаю о прибытии моего мужа в Париж, - голос принцессы Клевской дрогнул, но теперь она смотрела прямо на Екатерину Медичи, надеясь, что она скажет что-то ещё о Генрихе. – Да он бы и не стал меня навещать. Вы, наверное, слышали, Ваше Величество, мы не очень ладим…

Мысленно Мария поблагодарила Бога за то, что отъезду принца Конде под Ла-Рошель предшествовала семейная размолвка, о которой – вполне возможно - Медичи сейчас вспомнит. Разумеется, принцесса понимала, что совершает отступничество – трусливо отпираясь от любых связей с законным мужем, но она не видела другого выхода. Если Генрих в тюрьме, глупостью будет присоединяться к нему просто ради удовольствия красиво взойти на эшафот. Если Мари останется на свободе, у неё будет возможность действовать. Она может поговорить с королевой Наваррской, с немногими оставшимися у супругов Конде друзьями, с сестрами, в конце концов. Лишь бы только не было поздно… На глаза принцессы набежали слезы, но она не стала их прогонять. Всё-таки признание себя нелюбимой женой и страх перед Бастилией вполне объяснял нахлынувшие чувства.

 Отправлено: 21.08.13 10:23. Заголовок: Медичи вынуждена был..

Медичи вынуждена была признать, что тут принцесса Клевская не лукавила, семейная жизнь четы Конде была поводом для сплетен, благо ссоры их были громкими. С другой стороны, ей ли не знать, что политическая необходимость зачастую примиряет злейших врагов… а заговорами в их смутное время занимаются все. От монахинь, до трактирщиков. Мог и принц Конде воспользоваться помощью жены, почему нет. Поэтому королева Екатерина жестко, пытливо вглядывалась в лицо Мари, но видела только то, что молодая женщина побледнела от волнения. Волнение это еще не признание, но, может быть, близко к тому?

- Что я слышала, сударыня, так это то, что ваш муж, оказывается, мастер переодеваний. Кто бы мог предположить такие таланты у принца из дома Бурбонов, - насмешливо проговорила она. – Я покажу вам еще одну бумагу, мадам. Это приказ об аресте и отправке в Бастилию. За подписью и печатью короля. Как видите, имя не проставлено…

Этот приказ хранился у Екатерины Медичи давно и она не торопилась им воспользоваться, поскольку Карл вряд ли еще раз проявит такую щедрость, но если эта девчонка, Клевская, будет и дальше изображать из себя святую невинность, видит бог, она это сделает.

- Итак, сударыня, я сегодня терпелива. Поэтому спрашиваю еще раз. Что вам известно? Когда Генрих де Бурбон прибыл в Париж, с какими целями, куда собирался отправиться далее?
Королева-мать старательно очинила перо и придвинула к себе чернильницу.

 Отправлено: 21.08.13 19:36. Заголовок: Решительный жест кор..

Решительный жест королевы не укрылся от Мари и из её глаз брызнули слезы.

- Я ничего не знаю, - повторила она снова, опускаясь на колени перед Екатериной Медичи.

Страх принцессы перед Бастилией был вполне понятен – для неё заключение в ледяных застенках (а какие они ещё могут быть зимой?) было равносильно смертному приговору. Не настолько она ещё оправилась от болезни, чтобы стойко вынести все злоключения. Да и что она могла сказать королеве? Сознаться в том, что видела мужа в надежде на то, что та милостиво погладит её по голове и отпустит? Наивно даже для Мари.

- Я не видела Генриха и не знаю, что он задумал, Ваше Величество, - принцесса не осмелилась хватать королеву за руки, но ухватилась за край её траурного одеяния. – А если знала – сразу рассказала бы.

Гнусная и наглая ложь, но графиню де Бофор нельзя было назвать фанатичной сторонницей правды. Да, она считала неприемлемым для себя лгать в делах любви и изображать чувства, которых не испытывала, но в делах политики все средства были хороши. Именно поэтому Мари спокойно приняла католическую веру и именно поэтому сейчас старательно цеплялась за свою свободу. Если она будет жива и не заключена под стражу – она сможет помочь своему мужу.

 Отправлено: 23.08.13 15:19. Заголовок: - Встаньте, сударыня..

- Встаньте, сударыня, если вам плохо, я велю принести нюхательные соли, - последовал холодный ответ на мольбы Марии Клевской. Екатерину Медичи было трудно разжалобить слезами, стонами и уверениями. Даже если они были так правдоподобны, как сейчас. Но если бы ложь не была так похожа на правду, разве люди лгали бы?
Жена принца Конде не знала этого, не могла знать, но сейчас Альбер де Гонди допрашивал таким же образом ее личную служанку. Интересно будет сравнить рассказ двух женщин. Интересно и познавательно. А пока, почему бы не подыграть этой тихоне, Клевской?

- Значит, принц Конде, покинув вас, бежав, даже не удосужился навестить, когда вернулся. Право же, сударыня, его трудно назвать внимательным мужем. Когда-то, я помню, вы страстно желали развестись с ним. Последние события дают вам на это полное право! Стоит ли тратить лучшие годы взаперти, вы еще молоды и способны иметь детей, мой вам совет – воспользуйтесь этим!
Медичи откинулась в кресле, играя пером, не отводя глаз от своей жертвы, сторожа, как сторожит хищник добычу, любые чувства, которые промелькнут в глубине этих ясных глаз. Страх или радость, не важно.

 Отправлено: 23.08.13 19:29. Заголовок: К счастью, проливаем..

К счастью, проливаемые Мари Клевской слезы позволили ей скрыть истинные чувства. Она послушно поднялась на ноги и вытерла лицо платочком. Вполне объяснимая заминка – неуважение говорить с королевой, когда голос срывается от рыданий – и возможность поразмыслить над её словами. К сожалению, не очень длительная возможность.

- Любой муж – даже не очень внимательный – это защита, Ваше Величество, - признала принцесса, совладав со своими чувствами и уже спокойнее взглянув на Екатерину Медичи. – Защита, если не руки, то имени. И долг доброй христианки – принимать со смирением те испытания, которые насылает на нас Господь Бог. В том числе и испытания в супружестве.

«Вам ли не знать». Будь Мари более дерзкой – а вернее, более неблагоразумной – она намекнула бы королеве на её собственный не самый счастливый брак, но сейчас этому было не время и не место. Когда судьба висит на волоске не до остроумия. Хотя вопрос о разводе не насторожил принцессу, скорее, удивил. Если Конде в тюрьме, то о каком разводе может идти речь? Вдове не нужен развод, она получает свободу сразу после смерти супруга.

Разумеется, принцесса Клевская этого совсем не хотела, так что – невзирая на свой заплаканный и скромный вид – была преисполнена решимости действовать. Она была готова согласиться на что угодно лишь бы усыпить бдительность Медичи и получить относительную свободу.

 Отправлено: 25.08.13 08:58. Заголовок: - Имя принца Конде б..

- Имя принца Конде больше не может служить вам защитой, - снизошла до того, чтобы пояснить очевидное Екатерина Медичи, снизошла только потому, что такое смирение у молодой, привлекательной, полной сил женщины могло объясняться только одним. Она просто не хочет развода. А вот это уже было интересно. – Какая защита может быть у имени предателя, сударыня? Защитой вам служит имя вашей сестры, вернее, имя герцога де Гиза чьей любимицей она является.

Видимо, герцог держит невестку вместо домашней кошки, усмехнулась она про себя. И помурлыкает, и поцарапает. Любопытно было бы попытаться намекнуть Карлу на то, что, возможно, отношения между Лоррейном и Невер отнюдь не братские, ревность к Гизу могла бы свести на нет всю любовь сына к Невер… но это позже. Сейчас ей надо было разобраться с принцессой Клевской.

- Но вы так красиво говорите о испытаниях и смирении, сударыня, так прочувствованно… может быть, брак просто не ваше призвание? Может быть, вы желаете посвятить себя служению Господу нашему? Франция богата аббатствами в любом с радостью и восторгом примут вас в качестве монахини.

 Отправлено: 27.08.13 14:09. Заголовок: Мари побледнела. Зна..

Мари побледнела. Значит, Медичи перестала грозить Бастилией только для того, чтобы начать угрожать монастырем. Для гугенотки – та же смерть, только медленная и тоже в каменных стенах, просто несколько иных. Мольбы были бессмысленны, так что принцесса Клевская лишь промолвила:

- Нет, я не хочу уходить в монастырь, - голос Марии звучал негромко, но твердо. – И мой брак такой, какой он есть, вовсе не потому, что я – плохая жена, Ваше Величество.

Сказанная принцессой фраза была двусмысленной – всё-таки она не настолько была искушена в обмане, чтобы лгать совершенно хладнокровно, но Мари не покидало ощущение, что чтобы она не сказала – Екатерина поступит с ней жестоко. Просто срывая злость на принца Конде. Поэтому прозвучавшее в покоях имя сестры стало для принцессы Клевской тем же самым, чем является для утопающего тонкая соломинка – лучиком надежды. Оставалось только выйти из этой комнаты.

 Отправлено: 30.08.13 13:27. Заголовок: Лувр был испещрен по..

Лувр был испещрен потайными ходами. Иногда мэтр Рене полагал, что этих самых ходов было в замке гораздо больше, чем общедоступных коридоров и галерей. По одному из них он свободно проходил в покои Ее Величества Екатерины Медичи в любое время дня и ночи.

Привязанность королевы к земляку обуславливалась просто – ей тоже надо было кому-то доверять. С кем-то делиться своими горестями и бедами, кому-то выговариваться о своих тревогах, с кем-то обсуждать свои планы. Она говорила, он молчал. Так разговаривают с мебелью, с предметами обстановки, с подушками в ночи, орошая их слезами, зная, что они никогда не выдадут сокровенного, никогда не причинят вреда. Старого парфюмера давно постигла та же участь. Сначала ненужная мужу жена, потом мать семейства, которому было суждено вымереть, она боролась изо всех сил за жизнь своих детей, стремясь опровергнуть страшное пророчество, а когда ее силы заканчивались, она превращалась в уставшую женщину. Не совсем здоровую, далеко уже немолодую, не познавшую счастья, которой так нужно было хоть чье-то плечо, чтобы опереться на него, вздохнуть и идти сражаться с судьбой дальше. Сложилось так, что этой опорой стало плечо Ренато Бьянко. Он восхищался ей, потом любил, искренне, преданно, безнадежно, а потом просто стал ушами, которые слушают все, что в них угодно сказать его госпоже.

- Ей опять понадобится настой пустырника и боярышника, - проворчал флорентинец, слыша через стену, как бушует его королева. – Еще немного и она попросту свалится вечером с мигренью, от которой будет страдать дня три, - он услышал более чем достаточно. Услышал и то, кому так беспощадно грозит Катрин Медичи. Покачав головой, мэтр двинулся в обратный путь по потайному ходу и, затушив свечу, вскоре вынырнул из-за шторы, прикрывающей небольшую нишу. Нужно было поскорее добраться до своей лавки, запастись бутыльками со снадобьями и возвращаться назад.


Во дворе Лувра он заметил знакомую фигуру. Многие нынче стремились угодить новой фаворитке короля, и не было ничего удивительного в том, что к госпоже де Невер приблизилась фигура в черном одеянии и склонилась пред ней в низком поклоне
- Позвольте засвидетельствовать вам свое восхищение и почтение, мадам, - распрямляясь, стараясь быть проворным и расторопным, пока женщина не подошла к своим слугам так близко, что они могли бы их слышать, мэтр быстро шепнул ей:
- Если вы дорожите членами своей семьи, поспешите в покои королевы-матери, - и громко добавил:
- Сударыня, разрешите, я завтра же пришлю вам один новый аромат? Воспоминание о вашей красоте вдохновили меня на его создание! – сообщая Генриетте Клевской о том, что ее родственнице грозит опасность, мэтр Рене не грешил против своей госпожи. Он искренне считал, что жена не в ответе за своего мужа, и, если Катрин так хочет кого-то покарать за кровь своего сына, то пусть изловчится и поймает супруга Марии Клевской. А сейчас, отправь она эту несчастную в тюрьму или в монастырь, лишь возьмет на свою душу еще один никчемный грех.
С другой стороны он оказывал услугу любовнице государя и невестке герцога Гиза. Всегда неплохо быть полезным сильным мира сего.

 Отправлено: 03.09.13 10:45. Заголовок: Ах, как много и как ..

Ах, как много и как мало сказал хитрый флорентинец! Генриетта, сначала было не понявшая в чем дело и что хочет от нее парфюмер королевы –матери, попыталась внимательно вглядеться в его лицо. Но было уже поздно. Он опустил голову в почтительном поклоне.
- Да-да, мэтр, я благодарю вас, - немного ошарашено и задумчиво произнесла мадам де Невер. В ее головке лихорадочно мелькали мысли. Кто? Кто из ее родственников смог попасть под беспощадную руку Екатерины Марии Ромолы ди Лоренцо де Медичи? Кто был столь неосторожен? Неаккуратный вопрос чуть было не слетел с припухших от королевских поцелуев губ, но черный плащ мэтра Рене уже развивался на другом конце двора Лувра.
И потом зачем ему все это? Ему, доверенному человеку черной вдовы? Ее Светлость не относилась давно уже к категории наивных дев, любующихся миром сквозь розовые витражи. Она понимала, что помогая ей, алхимик преследовал свои цели. Но каковы они? Столько вопросов и не одного ответа! Обо всем этом мадам подумает потом, а сейчас ей стоило поспешить. Ноги сами несли ее в сторону покоев матери Карла. Приподняв юбки, герцогине стоило только не мешать им.

Став членом семьи Лоррейнов, Анриетта обрела не только многочисленную родню, она обрела дом. Она прижилась там, словно родилась среди них и выросла. У них у всех и у нее тоже была одна общая черта – дороже всего на свете – семья. Они держались друг за друга, они помогали друг другу, они никогда не предавали друг друга.
Почти бегом минуя коридоры и лестницы Лувра, принцесса Клевская перебирала в уме всех, кто мог сейчас оказаться на ковре у Медичи.
Генрих… Нет, только не он! Его нет в Париже, он благоразумно вывез всех своих в Бургундию. Кузен Анрио? Да этот сидит в Венсенне и всем от того только спокойнее. Шарль уже давно не сердится на него, но сохраняет статус кво всех и вся сейчас, потому что его все устраивает. Лудовико? Тот вообще отправился к Генриху Валуа в Польшу с визитом. Крошка Мари? К ней была приставлена охрана после выходки ее муженька под Ла Рошелью, но Генриетте удалось добиться от короля послабления контроля над сестрой. Да и зачем ей с ее здоровьем влезать куда-то?

Так и не поняв, кто и чем провинился перед Ее Величеством, герцогиня приблизилась к дверям покоев вдовы Генриха II. Стража преградила ей дальнейший путь. Генриетта опешила. Такого поворота событий, что ее просто могут не пустить к королеве, она не предусмотрела. Ее узнали, это было очевидно по испуганному молчаливому переглядыванию стражников, по их растерянным лицам. Делать было нечего, у мадам де Невер был только один шанс миновать это препятствие. Да, ей потом придется объясняться с Карлом за свой поступок, да, он будет сердиться, но Анриетта уже знала способы, как укротить бурный нрав государя.
Набрав воздуха в грудь, вздернув подбородок, любовница Карла IX Валуа окинула охранников надменным взглядом и произнесла громко и внятно:
- Именем короля, пропустите! – горе мэтру Рене, если он зря навел тень на плетень, горе и тому, кто был столь глуп, чтобы вызвать гнев государыни, если это так. Но то уже дело семейное и разбираться в нем она будет не тут и без свидетелей.
Стража не осмелилась не подчиниться. Эти слова открывали любые двери. Но надо было иметь разрешение короля, чтобы их произносить. Его у герцогини не было, и она надеялась, что сможет убедить Шарля в том, что это было необходимо.

- Простите, Ваше Величество, мне мое вторжение, но Его Величество… - герцогиня бросила быстрый взор на младшую сестру и на мгновение замолчала. Все-таки Мари. Склоняясь в реверансе перед королевой, крестница ее покойного супруга быстро придумывала, каким может быть повод для ее появления. Такого появления! – Его Величеству нездоровилось сегодня по утру, - невинно и без стеснения Ее Светлость сообщала о только что выдуманном недомогании государя. – Он сказал, что у вас есть какой-то чудесный бальзам, снимающий мигрени, но не осмелился просить вас, чтобы не волновать материнское сердце.
Ну что ж… Она была тут и, похоже, своевременно. Бедняжка Мари была прекрасного жемчужно-зеленоватого цвета. Надо было ее увести отсюда, а потом вытрясти с нее все, что тут происходило до появления Генриетты. И не факт, что разговор с сестрой будет легче, чем разговор с королевой.

 Отправлено: 04.09.13 12:07. Заголовок: Глазами, ставшими че..

Глазами, ставшими черными, страшными, Екатерина Медичи встретила появление герцогини де Невер в ее покоях. Королева-мать не признавалась себе, насколько гнев, направленный на принцессу Клевскую был, на самом деле, гневом на ее сестру, герцогиню де Невер. Да, ненависть к Конде тоже сыграла свою роль. Но Флорентийка никогда не боялась мужчин, а вот женщины… женщин она научилась ценить по достоинству!

И вот сейчас, глядя на склоненную в поклоне рыжеволосую голову, королева-мать чувствовала, что ее терпение на исходе. Мало она терпела эту дерзкую во дворце, рядом с Карлом, который целиком подпал под ее влияние… Невер еще имеет наглость врываться в ее покои. И когда? Когда она допрашивает сестру Генриетты по обвинению в государственной измене!

Обычно бесчувственная, живущая разумом и необходимостью, королева-мать почувствовала, как сердце ее омывает ненависть, и под ее горячей волной камень обугливается, словно воск. Это было таким наслаждением, чувствовать хоть что-то… и Екатерина Медичи, словно выпуская на волю дикого зверя, который давно рвался с поводка, обрушила на Генриетту Неверскую весь пламень гнева.

- По какому праву, вы врываетесь ко мне, сударыня? Кем вы себя возомнили, - почти прошептала она, но шепот этот был страшнее львиного рыка. – Немедленно выйдите вон! Или мне позвать стражу? Здесь вам не покои герцога де Гиза или короля Карла. Здесь вам не место!
Вытянув руку по направлению к двери, королева сделала выразительный жест кончиками пальцев, приказывающей невестке Лоррейна убраться восвояси… и ко всем чертям.

 Отправлено: 05.09.13 14:25. Заголовок: Мари бросила на сест..

Мари бросила на сестру взгляд – осторожный, но полный надежды. «Только бы не ушла, - повторила она про себя вместо молитвы, - только бы у Генриетты было что возразить Медичи».

О решительности нрава герцогини Невер принцесса Клевская была хорошо осведомлена, но захочет ли сестра поднимать свой голос против королевы Екатерины? Нет женщины при дворе более всесильной, чем фаворитка короля, но согласится ли Генриетта спорить с Медичи, защищая жену преступника?

Сомнения не могли не возникнуть у Мари – всё-таки пусть и родные по крови, сестры никогда не были слишком близки - однако принцессе Конде стало спокойнее в присутствии герцогини. Если уж Генриетта за неё не заступится, то кто тогда?

Смиренно склонив голову, Клевская молчала. Воздух в комнате почти осязаемо сгустился и даже – кажется – потемнел, и каждое слово могло решить её судьбу.

 Отправлено: 06.09.13 06:43. Заголовок: - А мне, матушка? Мн..

- А мне, матушка? Мне тоже тут не место? – если первых слов Екатерины Медичи король, не слышал, то последние донеслись до его ушей вполне отчетливо. Он вошел в покои государыни с полуулыбкой на губах, снедаемый любопытством, кто же мог настолько не угодить Флорентийке.

Но улыбка на устах быстро сменилась удивлением в глазах монарха, стоило ему заметить Марию Клевскую и еще большим недоумением на лице, когда очи Его Величества встретились взглядом с изумрудом глаз герцогини де Невер.
Не прошло и получаса, как он распрощался с Анриеттой, с нежеланием отпуская ее от себя. Одевшись, Карл направился с ежедневным визитом к матери и вот встречает ее тут, под фанфары гнева вдовы Генриха II.

Не нужно было хорошо знать Ее Величество, чтобы увидеть, что она прям таки пылает яростью. Глаза пожилой женщины были наполнены ненавистью, а указующий перст пухлой руки еще не успел опуститься.
Интересно, кто же из этих двух женщин, таких разных, но все же кровных родственниц, сумел настолько разозлить мадам Катрин?

Проходя мимо Марии, Шарль небрежно кивнул ей в приветствии, склонился в низком поклоне и окинул взором полном любви и желания точеную фигурку Анриетты де ла Марка, и, наконец, подошел к матери. Он взял суровую руку королевы в свои и почтительно прижал ее к губам.

- Что здесь случилось, Ваше Величество? – обращаясь к Медичи, Его Величество не сводил глаз с женщины, чье роскошное тело он ласкал совсем недавно, и от которого отрываться было каждый раз истиной мукой.