Отправлено: 06.10.13 10:55. Заголовок: Венецианские фантазии

17 августа 1574 года, Венеция, вечер.

 Отправлено: 06.10.13 10:56. Заголовок: - Догоню-догоню-дого..

- Догоню-догоню-догоню! – и звук шлепающих по мокрым доскам босых ног.
Вероника Франко нагоняла белокурую убегающую от нее девчонку, которая оборачивалась, взвизгивала, и укорялась. Деревянные наводные помосты, обрамляющие узкие каналы Венеции, качались под их ногами. Вероника догнала девочку, коснулась рукой ее плеча, развернулась и, подобрав мокрые полы своего платья, побежала от нее, а девочка, визжа аки чайка, теперь погналась за ней. Прачки, среди которых была и мать светловолосой девочки, умиленно наблюдали за их баловством, не отвлекаясь от полоскания в воде стираного белья. Кроме них за Вероникой завороженно наблюдал и юноша, медленно ведущий свою лодку мимо по каналу, стоя на ней и лениво гребя веслом. Пока полукруглый мост из серого камня, приближающийся к нему со спины, не ударил его по затылку. Он закрыл разинутый рот, выпустил из рук весло, которое плюхнулось в воду. Юноша ринулся за ним сам, едва не угодив в воду, неуклюже схватил весло, пока оно не уплыло. Но не смотря на глупый вид, на смех прачек над ним, на намоченный рукав и болящий затылок, он поднял глаза и, увидев, что Вероника смотрит на него и улыбается, улыбнулся ей в ответ, скрываясь окончательно под тенью моста.
- Поймала! – девочка обняла поддавшуюся ей Веронику, тут же отпрянула и побежала обратно, а Вероника, подарив еще мгновение внимания юноше, повернулась к ней и погналась вслед.
Кто-то знал Венецию, как город тысячи портов, воды, мрамора и лодок; как город искушения и страсти, где днем царит могущественное забвение и отовсюду льется смех и звуки лютни; где ночью звезды светят как солнце, а тишину нарушает лишь пение влюбленных кошек… Вероника знала и другую Венецию. Венецию, где порты пропахли рыбой и мужским потом, где воды были черны от сажи, которой выстирывали тряпки, и отдаленно пахло сточными водами. Где по ночам слышны стоны дешевых куртизанок, брань выпивох и звон их стаканов. Но именно здесь Венеция жила. Она была в босых ногах убегающей девчонки, в мозолистых руках ее матери, в прохудившейся лодке проплывшего мимо юноши. И Вероника любила возвращаться в эту жизнь, где она выросла, бегая вот также босиком по помостам. Жизнь, где не было золота и лжи, не было титулов и громких имен. Где все было грязно, вонюче, дешево… но просто.
- Вероника! – из-за дома показался взлохмаченный мальчишка, прислуживающий в салоне Вероники на кухне.
Монна остановилась, обернулась в его сторону, тяжело дыша от бега… Встревоженный и серьезный взгляд мальчика говорит об одном – Вероника вновь срочно нужна матушке, а бедному мальчишке пришлось оббегать половину города, чтобы отыскать ее.
- Не догонишь! – прокричала девочка, которая заметила, что Вероника остановилась.
- Догоню! – взвизгнула в ответ девушка и вновь помчалась за ней, будто мальчишки и вовсе не было.
- Вероника! – уже обиженно и требовательно крикнул он ей вслед.

 Отправлено: 06.10.13 11:31. Заголовок: К сожалению, или к с..

К сожалению, или к счастью, для того, чтобы насладиться всеми красотами Венеции у Генриха Валуа и его друзей была всего неделя. Но что значат семь дней в этом городе, сотканном из туманов и дождей, золота и лазури где мраморные дворцы вырастают прямо из воды каналов, а к площадям причаливают длинные узкие лодки. Вода – сама изменчивость и непостоянство – текла в жилах Венеции сообщая ей особое очарование. Венеция была призрачной. Венеция звала и манила… и не проходило ночи, чтобы в темной воде каналов не всплыло чье-то тело. Для кого-то ловушка захлопывалась сразу, для кого-то спустя годы, для кого-то приманкой была любовь, для кого-то золото… Каждому свое.

Одной из достопримечательностей Венеции были ее куртизанки, ученые красавицы, искусные в любви и беседе, проживающие свой короткий век ярко, как падающие звезды. Вот одна из огненных красавец освещает собой небосклон, вызывая восхищение и поклонение, и вот уже о ней никто не вспоминает. В один из вечеров, французский король и его друзья направились в дом Вероники Франко, дамы, известной своим острым язычком, поэтическими и прочими талантами. Сами венецианцы с гордостью говорили, что в Веронике, не иначе, возродились Фрина и Лаис, а Афродита, в кои то веки договорившись с Афиной, благословила ее появление на свет. Сам Генрих не особенно жаждал знакомства с гордостью Венеции, куда сильнее он желал увести от всех Луи и побыть наедине с любимым, но разочаровывать графа де Келюса и маркиза де Ла Валетта не хотелось. Те в свое время бросили Францию со всеми ее радостями чтобы разделить с ним польское изгнание, так пусть же друзья сполна насладятся всеми соблазнами Венеции, благо, золота на это хватит.

И вот, сидя в прохладной полукруглой зале, выходящей окнами на лагуну, с улыбкой рассматривая потолок, расписанный ангелами, похожими на куртизанок и куртизанок с ангельскими лицами, они ожидали появления Вероники Франко.
Потянувшись к Луи де Можирону, Генрих шепнул, ласково коснувшись губами мочки уха любимого:
- Давай сбежим от всех, ангел мой. Насовсем. Или хотя бы на эту ночь. Ты обещал рассказать мне о звездах, помнишь, а тут они такие яркие, и так близко, что кажется, до них можно дотянуться рукой.

Генрих Валуа лукавил. Была только одна звезда, на которую он готов был смотреть и днем и ночью. Но, приняв вид веселый и легкомысленный, он отпил легкого розового вина, улыбнувшись друзьям. Франция против Италии, вечное противостояние, кто кого на этот раз?

 Отправлено: 06.10.13 23:57. Заголовок: Влажный теплый возду..

Влажный теплый воздух венецианского августа разливался в ночи. Он был вязким и тягучим. Для французов, не так давно покинувших польскую землю, даже слишком. Маркиз д'Ампуи откровенно изнывал от жары. В компании двух своих друзей – Жака де Леви и Жан-Луи де Ла Валетта, он сопровождал своего государя к одной из диковинок Венеции – местной куртизанке, Веронике Франко. Ходили слухи, что сия дама была не только весьма привлекательна внешне, но и довольно умна. Луи не был любопытен, в отличии от своих приятелей, и последовал за Генрихом и остальными не для того, чтобы познакомиться лично с дамой, а просто потому что его место было подле короля Франции.
Дож Венецианской республики с готовностью отправил синьорине Веронике известие о том, что ее нынешний гость будет столь высок положением, что присутствие в ее салоне иных людей будет неуместным. Франция могла стать как опасным противником для Венеции в политических играх, так и долгожданным союзником. И от того, насколько жители города на воде смогут расположить к себе молодого государя могущественнейшего королевства в Европе, зависело многое и в торговых и в государственных делах.
Но, молодых людей, перешагнувших этой ночью порог салона Вероники Франко, совсем не интересовала политика и дела государственные. Луи, получивший, наконец, возможность быть подле своего Анри постоянно, был счастлив и хмелен от любви, жары и немного от вина. Молодой человек то и дело искал повод прикоснуться к Александру. Он поправлял полы его плаща, передавал из рук в руки огромную бутыль вина, из которой они, беглые победители над судьбой, над опасностями побега из Кракова, пили на борту гондолы прямо из горла, или просто не сводил с него полных восхищения и любви глаз.
Шаловливые слова короля, коснувшиеся слуха маркиза де Можирона, вызвали у молодого человека, сидевшего на подлокотнике кресла, что для себя выбрал монарх, озорную улыбку.
- Помню, - желание Генриха, как никогда совпало с желанием его приближенного. Мало того, Людовик, не собираясь проводить в шумной компании всю ночь, приказал гондольеру, привезшему их к дому венецианской куртизанки, найти срочно еще одно суденышко и доложить, как только наказ будет исполнен. Свистом. И чтобы погромче. – Мы сбежим. Только представь наших друзей даме, - так же понизив голос до шепота, Можиро, поднес к губам руку государя, запечатлев на ней полный нежности поцелуй. Целовать руки королю пристало в любом обществе. Луи бессовестно этим пользовался, зная, что Его Величество не может на людях ответить своему фавориту тем же.

 Отправлено: 07.10.13 14:10. Заголовок: Венеция! Это слово б..

Венеция! Это слово буквально завораживало, наполняя душу легкой тревогой и ожиданием чуда. Город-сказка. Город-сон. Место, где так легко дышится; так просто любится и так безмятежно живется. Правда, увы, недолго. За беспечность, красоту и возможность наслаждаться этим ароматным воздухом с едва уловимым привкусом соли, пылкость и нежность здешних женщин - пестрых и невесомых, как бабочки, звездную музыку знойных ночей, наполненных несмолкающим плеском воды и тихим пением гондольеров - назначена высокая цена. Впрочем, зараженные лихорадкой с прекрасным именем Венеция, готовы платить куда больше, чтобы только еще немного продлить сладостную грезу, подаренную им этим городом.
Нынешний вечер выдался теплым и тихим. Пожалуй, как большинство августовских вечеров в Венеции. Ногарэ испытывал приятное возбуждение и горячее любопытство к предмету их нынешнего вояжа. Не столько по решению Генриха Валуа - будущего короля Франции, сколько по настоятельной просьбе, переросшей под конец в страстные мольбы, они решили посетить салон известнейшей венецианской куртизанки монны Вероники Франко. Об этой женщине ходили по-настоящему легендарные слухи. Согласно им, миньонов и их господина ожидало совершенно феерическое зрелище! И незабываемые впечатления от знакомства.
Де Ла Валетт слыл среди своих друзей неисправимым ловеласом. И не зря. Женщины ему нравились. Но, главное, он умел нравится женщинам. Безукоризненно вежливый и галантный, обладающий тонким эстетическим вкусом и острым умом, гасконец точно знал, как завоевать сердце любой красавицы. И ему, признаться, не терпелось опробовать свои чары на знаменитой куртизанке, среди достоинств коей, кроме пресловутых пышных форм и внешности Афродиты, числился литературный талант и глубокий ум.
И вот они в ее салоне. Изящная обстановка. Во всем чувствуется аристократизм и та простота, что стоит баснословных средств. Умиротворяющий вид из просторных окон на лагуну. Вино, фрукты. Мягкий полусвет. Все располагает к интимной и романтичной беседе. «И, кажется, наш повелитель с Луи эту беседу уже начали» - краем глаза отметил для себя Жан-Луи, заметив их заговорщические перешептывания.
Откинувшись в кресле и закинув руки за голову, молодой человек окинул взглядом всю комнату, задержав взгляд на Жаке:
- Послушай, ты не находишь, что мы с тобой здесь лишние? Быть может, нам стоит самим отправиться поискать хозяйку, предоставив возможность уединиться тем, для кого прелести Вероники равноценны прелестям той забавной обезьянки, которую мы видели вчера у какого-то моряка на рынке? - Шутливо нахмурившись, проговорил д'Эпернон.

 Отправлено: 08.10.13 07:37. Заголовок: - Обезьянки?! Генри..

- Обезьянки?!
Генрих схватился за сердце в притворном ужасе, послав Людовику смеющийся взгляд. На душе было легко, как никогда. С тех пор, как Польша осталась позади, как погоня перестала угрожать беглецам, а дорога во Францию превратилась в приятное путешествие, он словно сбросил с плеч невидимую тяжесть. Разгладилась морщинка между бровей, в глазах снова поселился озорной блеск. Рядом с друзьями и рядом с любимым, Генрих Валуа проживал последние дни своей блистательной юности. А закат всегда ярче, чем рассвет, так же как осень богаче красками, чем нежная весна.
Но, как и два года назад, королевская ладонь вздрогнула от касания губ маркиза д’Ампуи. Есть то, что остается неизменным.

- Луи, ты слышал? Наш друг сравнивает венецианских красавиц с обезьянками, а уж ему-то не пристало жаловаться на их холодность. Я бы, друг мой Ногарэ, сравнил их с мраморными статуями. Их красота, безусловно, радует глаз, но не вызывает желания обзавестись парочкой в спальне. А ты, Жак? Какие эпитеты ты подберешь? Только умоляю, будь поэтичнее, чем д’Эпернон!
Персик из вазы, пущенный меткой рукой государя, полетел прямо в графа де Келюса.

 Отправлено: 08.10.13 11:44. Заголовок: После грязной и уныл..

После грязной и унылой Польши, из которой, словно из длительного плена, вырвались Генрих Валуа и трое его друзей, благословенные красоты Венеции казались графу де Келюсу земным раем. Больше не нужно было ни от кого бежать, ни с кем драться, опасаясь за свою жизнь и за жизни своих друзей, которые все время находились рядом в трудный час. Не было необходимости смотреть в угрюмые физиономии бородатых шляхтичей, подавляя в себе желание смачно плюнуть туда. Вместо этого можно было отдыхать и наслаждаться созерцанием живописных построек, окруженных повсюду водяной гладью, на которой утром и днем играли и переливались блики солнечных лучей, а ночью отражались огни фонарей и серебристый блеск луны. Воздух здесь, в отличие от Польши и даже в пример родному Парижу, был куда чище и свежее. Жак де Леви от всей души получал удовольствие даже от такой простой вещи, как катание на длинной лодке с загнутым носом от одного причала к другому. Теплый южный климат венецианской республики действовал на молодого человека особенно умиротворяюще после сырой и промозглой Речи Посполитой. Келюсу было грустно оттого, что им суждено провести здесь от силы лишь неделю, но, с другой стороны, он скучал по Франции. И ничто так не обрадовало бы его, как возвращение на родину. А пока... Пока можно совершенно свободно отдаться во власть праздного веселья и соблазнов, ведущих на скользкий, но притягательный путь безнравственности.
Культурная программа для Генриха де Валуа и его приближенных закончилась на сегодняшний день в тот момент, когда они посетили дворец венецианских дожей, где во внутренней галерее различными мастерами были увековечены изображения Паоло Лучио Анафесто в виде многочисленных портретов, висящих на стенах, и скульптуры, стоящей на возвышении в центре главного зала. До этого французские придворные посетили также и знаменитую библиотеку Сен-Марко и монетный двор. Посему, вдоволь насладившись архитектурными, образовательными и другими историческими ценностями здешнего города, французы решили побаловать себя удовольствия несколько иного, куда более приятного характера. Испрашивая рекомендации у искушенных знатоков, Жак де Леви и его друзья постоянно натыкались на одно имя - Вероника Франко. Чуть ли не каждый местный аристократ и прожигатель жизни уверял, что лучшего места для интеллектуальных и в то же время порочных развлечений, чем салон этой жемчужины венецианской республики, здесь просто не найти. Поэтому все четверо молодых людей, недолго думая, направились этим вечером именно туда. Стоя в лодке, которая везла их к месту назначения, и позволяя прохладному бризу обдувать его лицо, чуть трепля густые светлые волосы, Жак де Леви пил тонкое итальянское вино прямо из горла. Когда их суденышко причалило к берегу, граф передал наполовину пустую бутылку гондольеру в качестве своеобразной благодарности, и легко спрыгнул на мощеную камнем дорогу. Вскоре беглый польский король и его вассалы оказались внутри поражающего своей роскошью салона высокочтимой куртизанки. Живописные гобелены, висящие на стенах из полированного дерева, резные стулья, обитые бархатным покрывалом диваны с подушками, кожаные кресла, стол с фруктами и вином, мерцающие тут и там ароматические свечи, библиотека... Каждый тут же выбрал уголок и занятие себе по вкусу. Келюс тут же схватил с одной из полок томик венецианского сатирика Пьетро Аретино, о котором был весьма наслышан, и плюхнулся с ним в ближайшее кожаное кресло, изящно закинув ногу на ногу. Открыв книгу в красивом переплете, молодой человек стал беглым взглядом изучать слегка потертые страницы. Услышав нелестное сравнение, которым Ногарэ наградил здешних дам, Жак де Леви поморщился.

- Фи на вас, господин д`Эпернон, - пробубнил он, не отрывая взгляда ясных голубых глаз от написанных талантливым автором строк, - Признаться, вы меня удивляете. Где же ваша хваленая утонченность? Где ваш такт? Пристало ли вам, изысканному гасконскому дворянину, так грубо и необдуманно выражаться в адрес прекрасного пола? - Келюс поцокал языком, - Стыдитесь, дорогой мой, стыдитесь, - в тот же миг краем глаза граф уловил, что Генрих взял в руки персик и поднял руку с явным намерением метнуть плод в его сторону, - Дайте-ка подумать, государь, - быстро вскинув одну руку, Жак де Леви ловким движением поймал персик, в то время как вторая его рука по-прежнему держала на ладони раскрытую книгу, - Пожалуй, я бы сравнил их с персиком, - молодой человек с хрустящим звуком надкусил плод, замычав от удовольствия, как только липкий сок потек по его губам и подбородку, - Такой сочный и сладкий вкус, который хочется подольше подержать во рту и посмаковать... Такой приятный запах... Изумительное лакомство, - продолжал Келюс уже с набитым ртом, - Определенно, венецианские красотки - это персики, мой король, - с важным видом заключил граф и, не переставая жевать, вновь упер свой взгляд в белые страницы.

 Отправлено: 11.10.13 21:59. Заголовок: Ногарэ, ставший зачи..

Ногарэ, ставший зачинщиком очередного состязания в остроумии между Генрихом и его верными соратниками, откровенно наслаждался делом рук своих. Довольная улыбка не сходила с его красиво очерченных губ все то время, пока его величество король Франции (правда, еще не коронованный, но это, впрочем, такие мелочи!) возмущался сравнением прелестей Вероники с обезьянкой, а граф де Келюс, погруженный в увлекательное чтение, поедал сочный персик, на ходу весьма талантливо сочиняя более поэтическую метафору.
- Ваше величество, - тонко усмехнулся Жан-Луи, - я всего лишь хотел добиться с Вашей стороны внимания к нашим скромным персонам. Не все же одному Можиро купаться в лучах Ваших милостей и ласковых взглядов. И, как видите, суровая, грубая проза жизни сумела вернуть Вас и нашего приятеля из заоблачных далей. Это ли не подвиг?
Потянувшись, словно кот, объевшийся сметаны, де Ла Валетт поднялся из кресла, подошел к столу, сервированному фруктами и вином, наполнил бокал тягучей густо-красной жидкостью и, отсалютовав своему повелителю и друзьям, сделал глоток.
- Божественно! Вот вино в Венеции, действительно, великолепное. Глоток солнца, заключенный в хрупкую хрустальную оболочку. Отменно! - Провозгласил молодой человек, незаметно приближаясь к Жаку.
Подойдя к тому немного со спины и сбоку, д'Эпернон молниеносным движением выхватил из его рук книгу:
- Дай-ка посмотреть, чем это ты так увлекся!
Развернув титульный лист, гасконский вельможа быстро пробежал глазами имя автора и название. Ехидно хмыкнул. Пролистал несколько страниц и, заложив книгу пальцем, принял величавую позу оратора. Откашлявшись, провозгласил хорошо поставленным голосом, прокатившимся океанской волной по всему салону:

М: Поскорей предадимся страсти, душа моя,
Ибо именно страсть предначертана нам Судьбою:
Я влеком твоим лоном, ты – удом, готовым к бою,
А без них за весь мир и медяшки не дал бы я.

Если б можно было сливаться за гранью небытия,
Заласкали друг дружку до смерти мы с тобою,
Посмеялись бы вдоволь над ерундою –
Той, что Еве с Адамом в раю внушила змея.

Ж: Ах, конечно, кабы они не съели,
Эти робкие воры, запретный плод,
Никого бы стыд не терзал в постели.

Но оставим пренья! Ворвись в мой грот:
Пусть взорвется сердце, чтоб в нем зардели
Те хмельные гроздья, что страсть несет.

М: Ах, душа моя! В этом славном деле
Я готов использовать кроме пушки,
Также мощные ядра моей игрушки. *

- Теперь-то мне понятен твой голод, Жак. - Расхохотался Ногарэ, закрывая книгу и небрежно бросая ее на стол. - Бедная монна Вероника! Если она будет съедена тобой с той же страстью, как этот спелый плод, я не удивлюсь.

* Сонет #1. "Любовные позиции". Пьедро Аретино. пер. Алексей Пурин.

 Отправлено: 12.10.13 14:06. Заголовок: - Вы в который раз с..

- Вы в который раз спасаете меня, моя дорогая маман… - Вероника в благодарном поцелуе приникла губами к тыльной стороне ладони своей матери, Паолы Ваноцца.
Салон со всей немногой прислугой, работающей там, был уже поднят на уши. Кто-то суетился на кухне, готовясь к трапезе высокочтимых гостей, кто-то застилал свежие простыни в опочивальнях, кто-то пытался растолкать спящего после вчерашнего кутежа музыканта…
- И этим лишь взращиваю твою ветреность, - не теряя времени, материнские руки потянулись к завязкам платья дочери. – Тебе надо переодеться, я все уже приготовила…
- Маман! – Вероника недовольно хлопнула ладонями по юбке, глядя на приготовленное матерью платье, которое вместе с отутюженными лентами для шнуровки корсета лежало на кровати ее спальни. Яркое, до вычурности разукрашенное тонкими вышивками и настолько пышное, что Вероника в нем едва ли поместилась бы даже в самом просторном кресле. – От чего перед королем я должна выглядеть словно павлин? – голосом, определенно выражающим недовольство выбором матери.
Вероника скрылась за дверью гардеробной комнаты, чтобы выбрать платье самостоятельно.
- Наверное, от того, что он король, - между тем отвечала ей Паола. - А ты, дорогуша, сегодня его павлин…
- Его… Или не его… - рассуждала Вероника, снимая с себя платье и облачаясь новое, гораздо более скромное, нежели выбранное матерью, с куда более узкой юбкой, без воланов, рюш и вышивок. – Под титулом, дорогая маман, скрывается мужчина, не отличающийся от тех, что согревают мою постель еженощно… - она вышла из гардеробной и подошла к матери, позволяя ей помочь себе со шнуровкой и завязками. - А в королевских штанах прячется то же, что и в любых других… Голые мужчины все одинаковые… Мне ли объяснять Вам это, матушка?
- Французы, Вероника, любят щегольство и помпезность… - в последней попытке образумить дочь произнесла Паола.
- Тогда все французы глупцы! – фыркнула монна, принимаясь перед зеркалом поправлять растрепанные ветром волосы. – Ели обернуть конфету в красивую бумажку, слаще она не становится…
- Избавь меня от своих метафор, - Паола устало покачала головой. – Иди уже, иди, тебя ждут, - взяв лицо дочери обеими теплыми материнскими руками, она коснулась ее лба губами и ласково посмотрела в глаза. – И улыбайся, Вероника… Улыбайся.

Платье из хваленого шелкового итальянского атласа сочного синего цвета было украшено, разве что, только шнуровкой вдоль спины, завершающейся большим атласным же бантом на талии, ленты которого спускались до середины юбки. Декольте, смело открывающее грудь и плечи, было украшено круглым кулоном на тонкой цепочке. Пальцы рук – парой небольших перстней. Все дорого, но просто настолько, чтобы не казалось фальшивым и наигранным.
За двустворчатой белой дверью слышались мужские голоса и смех. Вероника, стоя за дверьми, держалась обеими руками за их посеребренные ручки и собиралась духом, чтобы войти в зал. Подошедший к ней со спины юноша с лютней в руках будто разбудил ее своим пришествием, она подняла не него взгляд. Немного покрасневшие глаза – всему виной похмелье… Но одет в белое и как всегда безупречно опрятен.
- Услышу, что фальшивишь, - заговорческим шепотом, чуть прищурившись, молвила она в сторону лютниста, - уши надеру!
Музыкант, соглашаясь, кивнул. Двери перед ним и Вероникой отворились, ослепляя их обоих льющимся из окон светом закатного солнца.
- Я бесконечно виновата, что заставила вас ждать, - под удары по полу каблуков собственных туфель, провозгласила монна, одаряя присутствующих лучезарной улыбкой и веселым взглядом, - господа… - подытожила она, подарив каждому короткий внимательный взгляд. – Ваше Величество, - узнав из присутствующих короля Генриха де Валуа, Вероника склонила голову и присела в глубоком реверансе, лютнист за ее спиной также низко поклонился, - Вероника Франко и мой салон к Вашим услугам, - и только после этих слов выпрямилась, лукаво улыбаясь и не сводя с короля глаз. – Требуйте немедленной расплаты за ожидание!

 Отправлено: 14.10.13 09:03. Заголовок: - Ногарэ, оставь Жак..

- Ногарэ, оставь Жака в покое! – расхохотавшись над выходкой приятеля, Людовик откинулся на спинку кресла. Он сидел на подлокотнике кресла, в котором сидел Генрих и теперь сверху имел возможность любоваться его венценосной макушкой. – Ты лишаешь графа, быть может, последнего шанса на приобщение к поэзии. – Во Франции, сам знаешь, мужчине его возраста и статуса, куда более к лицу держать в руках шпагу, нежели книгу.
Выудив из вазы с фруктами румяное яблоко, Можиро вонзился в его спелую мякоть зубами.
- И потом, помниться мне, запретным плодом был отнюдь не персик, - довольная улыбка пробежала по губам маркиза. Еще немного и он украдет Александра отсюда. Их ждет венецианская ночь, полная волшебства и неги. Еще немного и звезды над этим городом будут светить только для них. Еще немного нужно было подождать до счастья. Но, дьявол! Как же томительны последние минуты предчувствия его!
- А она ничего. Даже очень, - последние слова придворного Генриха Валуа были сказаны на ухо королю и относились к женщине, скрасившей своей персоной их мужское общество. Поднявшись с кресла, маркиз д'Ампуи сделал шаг назад и отвесил их гостеприимной хозяйке поклон, оставляя фигуру государя на первом плане. Как самому почетному посетителю салона синьорины Франко ему предстояло первому приветствовать даму. А Луи, распрямившись, задумался, куда ему деть свое надкусанное яблоко. Не найдя варианта лучше, он решил его доесть, портя эпичность встречи своей трапезой.

 Отправлено: 14.10.13 15:37. Заголовок: Генрих сумел одновре..

Генрих сумел одновременно любезно поклониться даме, почтившей их своим появлением и ревниво ущипнуть Людовика, который вдруг решил заделаться ценителем венецианских прелестниц.
- Мадонна, право же вы стоите такого, чтобы ждать, - медоточиво произнес король, лукаво улыбаясь. Сладость итальянского языка ласкала небо и губы, как невидимые поцелуи. – Мы так ослеплены вашим появлением, что нам требуется время, чтобы придумать вам наказание за то, что мы имели несчастье не видеть вас, не слышать вас, а значит быть слепыми и глухими, а вы возвратили нам слух и зрение! Но не обольщайтесь, мы придем в себя, и наказание будет достойно вашей славы и вашей красоты.

Генрих прочувствованно прижал руку к сердцу, окинув своих друзей смеющимся взглядом.
- Позвольте вам представить этих дикарей, мадонна. Маркиз д’Ампуи, месье де Ногарэ, и, наконец, последний, но незаменимый – граф де Келюс. Не бойтесь, они в душе просто агнцы, стыдливые, как юные монахини и благочестивые как сам папа. Ну же, дети мои, покажите мадонне Веронике свои манеры, не заставляйте меня краснеть!

Заслышав аппетитный хруст за спиной, Генрих с самым строгим выражением лица отобрал у Луи яблоко, погрозив тому пальцем, и в два приема догрыз его сам.

 Отправлено: 16.10.13 23:14. Заголовок: Жак де Леви, уютно у..

Жак де Леви, уютно устроившись в мягком кожаном кресле, увлеченно вчитывался в сонеты, написанные пером Пьетро Аретино, и тщетно старался спрятать веселую ухмылку. Возмущению его, однако, не было предела, когда Ла Валетт нагло выхватил у него из рук книжку, принявшись вслух зачитывать отрывки из "Любовных позиций". Миньон, нахмурившись, уже открыл было рот, дабы непристойным образом обругать своего друга, как внезапно дверь в роскошно обставленное помещение отворилась, и на пороге возникла сама хозяйка салона, блистательная Вероника Франко. Граф де Келюс так и остался сидеть на своем месте с раскрытым ртом. Острый взгляд молодого человека впился в представшую перед ними венецианку, о которой ходило столько лестных слухов. Совершенно бессовестным образом изучая ее соблазнительные формы, миньон почувствовал, что внутри него что-то вспыхнуло, подобно искре, готовой в любой миг разгореться ярким пламенем. Подобное чувство было необычным для Жака де Леви. Он крайне редко его испытывал. Сейчас же он испытал его моментально. Что это, колдовство? Или он так сильно истосковался по представительницам прекрасной половины человечества, что для него любая дурнушка покажется Афродитой? А может быть, монна Вероника и в самом деле так хороша? Размышляя над этими вопросами, граф все больше и больше склонялся к последнему варианту. Кашлянув и вскочив с кресла, он поспешно занял свою позицию позади короля, рядом с Можироном и Ла Валеттом. Рукавом правой руки он быстро и довольно небрежно вытер подбородок и губы, липкие от сока персика, в то время как пальцы левой руки все еще сжимали недоеденный сладкий плод. Как только монарх соблаговолил представить его, граф изящно поклонился высокочтимой куртизанке.

- Я нахожу, что молва о вашей красоте была лишь пустой болтовней, сударыня, - Келюс вальяжно выступил чуть вперед своих друзей, глядя на венецианку ясными голубыми глазами, в которых появился озорной блеск, - Ибо сейчас я вижу женщину куда более прекрасную, чем та, которую описывают, как оказалось, весьма недалекие умы вашего государства.

 Отправлено: 17.10.13 12:34. Заголовок: Ногарэ все еще продо..

Ногарэ все еще продолжал улыбаться, глядя на друзей, когда до его слуха донесся звук распахивающейся двери. Все, что он успел предпринять, дабы предстать перед монной Вероникой в виде, надлежащем французскому дворянину из свиты короля, - это сделать длинный шаг в сторону и назад, оказываясь за спиной своего сюзерена и рядом с маркизом д'Ампуи.
Прозвучавшее вслед за этим приветствие из уст хозяйки салона, почтившей наконец их своим обществом, заставило губы Жана-Луи непроизвольно растянуться в очередной развеселой усмешке. «Ч-черт! Достаточно откровенно и недвусмысленно. Но, увы, этот выстрел мимо!» - ехидно заметил про себя молодой человек, мысленно прокомментировав таким образом предложение куртизанки о немедленном требовании контрибуции за столь длительное ожидание. Сознавая, насколько неприлично выглядит его несвоевременная насмешливая радость и как невежливо это по отношению к госпоже Франко, гасконский вельможа счел за благо спрятать лицо в ладонях, являя собой наглядную демонстрацию слов Генриха де Валуа о том, что они буквально ослеплены красотой явившейся им женщины.
Заслышав речи о том, что им следует проявить свои хорошие манеры, де Ла Валетт совсем уж собрался отнять руки от глаз и щек, чтобы рассмотреть знаменитую красотку, однако в этот момент услышал совсем рядом смачный хруст яблока. А вслед за этим напыщенную речь графа де Келюса, которому явно вожжа попала под хвост - так он его распустил. И новая волна неконтролируемого хохота накатила на миньона. Он крепче стиснул пальцы, а его плечи затряслись от беззвучного смеха. Тем более, что краем глаза он уловил движение Жака: видел, как тот небрежно отер губы от сладкого персикового сока, а сам спелый плод нервно зажал в кулаке.
Огромным усилием воли взяв себя в руки, д'Эпернон поднял взгляд на венецианскую легенду. Несомненно, прелестница была хороша собой. Ее знойная внешность, непринужденность манер и откровенный наряд возбуждали и фантазию, и - тут Ногарэ бросил невольный взгляд на недоеденный персик, - аппетит.
- Сударыня, счастлив воочию приветствовать ту, слава которой гремит по всей Венеции, а отзвуки ее слышны и в благословенной Франции, и в далекой, холодной Польше. - Куртуазно поклонился де Ла Валетт. - Если позволите, я не стану восхищаться Вашей внешностью, ибо восхищение совершенством, воистину, подобно кощунственному осквернению шедевра. Я позволю себе заметить, что Вы, несмотря на то, что заставили себя ждать, предоставили нам изумительнейшую возможность прекрасно отдохнуть и утолить свою интеллектуальную жажду. - Говоря это, юноша кивнул на фрукты и вино, книжные полки, плотно уставленные фолиантами, и книгу, небрежно брошенную им на стол. - А стало быть я нисколько не погрешу против истины, сказав, что восхищаюсь Вашим умом и образованностью. И осмелюсь выразить надежду на приятную высоко духовную беседу.
Закончив говорить, гасконец бросил еще один искрящийся весельем взгляд на Жака де Леви. Похоже, вечер обещает если не острые любовные переживания, то увлекательное соперничество - это наверняка.

 Отправлено: 17.10.13 23:17. Заголовок: Вероника с любезной ..

Вероника с любезной улыбкой без капли смущения принимала лестные комплименты, учтиво кивая головой и произнося благодарности то одному, то другому говорящему.
- Мой дом – ваш дом до тех пор, пока вы сами этого желаете, - Вероника вновь склонила голову и развела руки в стороны ладонями к потолку.
Прием таких гостей по всем канонам должен был служить поводом для волнения и суеты от упавшей на плечи ответственности. Однако Вероника не тревожилась и чувствовала себя раскрепощенно, свободно и легко, что было ей свойственно. А уж глядя на веселость Генриха де Валуа, непринужденность маркиза д’Ампуи, небрежность графа де Келюса и смешливость месье де Ногарэ, о напряжении не могло идти и речи. А потому, когда с любезностями было, наконец, покончено, Вероника вновь подняла подбородок, расправила скованные до этого плечи и продолжила, покручивая пальчиками один из перстней:
- «Malum», Ваше Величество, - с лукавой улыбкой наблюдая за тем, как государь доедал яблоко, - что в переводе с латинского означает не только «яблоко», но и «зло», - плод с дерева познания добра и зла или райское яблоко. Как мы все с вами знаем, один из этих плодов сделал наших прародителей смертными…
Пока монна принимала приветствия и говорила, лютнист занял положенное ему место в одном из углов зала и начал неспешно перебирать струны лютни, бесшумно проскользнувшая в открытые двери прислуга внесла в зал подносы с нарезками из фруктов и сыров, изящно возложенными на серебряные блюда, также несколько подсвечников с толстыми свечами и, конечно, вино и хрустальные бокалы, место которым нашлось как раз на столе рядом с Вероникой.
- Спасибо, Берта, дальше я сама, - прервав ненадолго свое повествование, она отпустила служанку и взяла початую бутыль вина в руки, расставила пять бокалов в ряд, предварительно отодвинув лежащую на столе книгу Пьетро Аретино в сторону, и принялась медленно и красиво наполнять бокалы белым вином. На книгу монна, несомненно, обратила внимание, но не подала вида.
- В то время как «Malum persicum», - продолжала так же непринужденно и будто невзначай она, не отрываясь от дела и даря взгляд графу де Келюсу, в чьей руке внимательный взгляд Вероники не мог не заметить недоеденный фрукт, - «яблоко персиковое» в восточной мифологии – святой плод из садов великой Золотой Матери, дарящий бессмертие вкусившему его. При этом яблоко, - вновь в сторону короля и маркиза, - в Ветхом Завете символизирует любовь и плотское влечение, а персик, - внимательно посмотрев на графа, - в современной иконографии является эмблемой единства сердца и языка…
Вероника не знала, насколько правдиво трактовали выбранные гостями фрукты их самих, но выбор был воистину любопытным. Как и выбор книги – жаль, Вероника не знала, кто из присутствующих выбрал именно ее.
Бокалы были наполнены, ни одна капля божественного напитка не оказалась на столе, а наполовину пустая бутылка заняла место рядом с хрусталем. «Сомюр» - провозглашала наклеенная на бутыль бумага, название вино получило в честь одноименного замка во Франции, где оно и было разлито и выдержано.
Вероника взяла один из бокалов за его хрупкую ножку и продолжила:
- И, раз уж речь зашла о символах, я сочла символичным сейчас, когда имею честь в собственном доме принимать короля и его свиту на его пути домой, выпить не итальянского вина… А привезенного из самой Франции, которая любит своего короля и скучает по нему не меньше, чем он любит ее… и скучает по ней… - настала пора лучезарной улыбки и смеющихся глаз довольной собственной речью Вероники, она подняла бокал, салютуя присутствующим. - Fulcite me floribus, stipate me malis, quia amore langueo!*
И поднесла бокал к губам, чтобы сделать небольшой глоток.

*(лат.) Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.
Библия, Ветхий Завет, книга Песни Песней Соломона (2:5)

 Отправлено: 18.10.13 08:53. Заголовок: - Ваша ученость толь..

- Ваша ученость только подчеркивает вашу красоту, мадонна, - легко поклонился Генрих и опустился в кресло. – Благодарю вас за гостеприимство и такт. Нам будет приятно отведать французского вина с драгоценностью Венеции, и увезти на родину воспоминания о благословенных минутах, проведенных в вашем обществе.

Лютнист знал свое дело, негромкая мелодия не мешала гостям вести беседу, но в тоже время подчеркивала красоту начинающегося вечера. Свечи, цветы, вино – эта женщина знала, как принимать гостей, как расположить их к себе. Тем лучше, по крайней мере для двоих, из их неразлучной четверки, этот вечер сулит многое.

- Мы говорили о женщинах, мадонна. О венецианках. Может быть, вы разрешите для нас эту загадку? На приемах, которые устраивали в нашу честь, мы видели красивых и соблазнительных дам, но жен и дочерей господа венецианцы прячут, словно те пленницы. Я вижу в этом определенное двуличие, и, признаться, беспокоюсь, будет ли Республика хорошим союзником для Франции, или же, попытавшись ослепить нас блеском и ученостью, спрячет самое ценное до лучших времен?

Генрих лукаво улыбнулся Веронике Франко, не сомневаясь в том, что куртизанка такого ранга не только прекрасно разбирается в тонкостях любви, но и посвящена в тонкости политики.

 Отправлено: 20.10.13 08:58. Заголовок: Чертыхнувшись про се..

Чертыхнувшись про себя, Людовик тоскливо посмотрел на Анри. Если Его Величество сейчас оседлает политического конька в разговоре, то потом его придется тащить на аркане из этого салона. В любое время, смутное оно или нет, люди любили рассуждать о делах государства, и чем выше был ранг в пирамиде власти рассуждающего, тем с большим упоением он это делал. Пока катастрофа не перешла в состояние необратимости, требовалось что-то предпринять. Маркиз не мог допустить, чтобы Генрих увяз в диалоге, который самому Луи и остальным будет откровенно скучен.
Король сел, а маркиз д'Ампуи приблизился к обворожительной хозяйке салона. Мягко, почти нежно он взял свободную от бокала руку дамы и поднес ее к губам, запечатлев на бархатной коже почтительный поцелуй.
- Синьорина Вероника, я глубоко тронут тем, что вы были столь внимательны к нам, и согрели измученные тоской по родным краям сердца четырех странников, подарив им свое общество и добрый напиток с их доброй земли.
Обаятельно улыбнувшись монне Франко, Можиро чуть задержал ее ручку в своей ладони и, словно опомнившись, спешно передал наполненные бокалы государю и своим друзьям.
- Друзья, - Луи так и остался стоять подле женщины, прелести которой воспевала вся Венеция. И обращался он теперь к Келюсу и Ногарэ. Голос его был тих и едва слышен из-за мелодии лютни, взгляд стал обычным, иронично-спокойным, – пока наш господин решает для себя вопросы неотложные и, безусловно, важные, предлагаю отведать этого чудесного напитка, что нам предлагают.

 Отправлено: 21.10.13 03:06. Заголовок: Внимательно наблюдая..

Внимательно наблюдая за маркизом д’Ампуи, Вероника прищурилась:
- Сдается мне, я знаю, как расположить к себе Его Величество, - и заговорчески понизила голос, будто рассказывала тайну, - нужно всего лишь научиться отвлекать государя от насущных дел…
И легко рассмеялась, растягивая губы в тонкой улыбке.
И правда, для чего нужны друзья, если они не могут тебя вытащить из обыденной рутины и развлечь? Лиард таким цена. А миньоны короля, раз они таковыми были, стоили много больше.
- Женщины, Ваше Величество, - покачивая бокалом то в одну, то в другую сторону, рассуждала Вероника в ответ на заданный ей вопрос, - существа болтливые, склонные к прелюбодеяниям и лицемерию. Это не делает их плохими, просто они такие по природе… Но, что хуже всего перечисленного, они способны держать власть над мужем, чего вряд ли желает хоть кто-то из этих бедняг… Вы, конечно, вспомните Бланку Кастильскую, Виконтессу Эрменгарду, в конце концов, - глядя в потолок и пытаясь припомнить самое раннее проявление талантов женского управления, - патриархат – пережиток прошлого, государь, и Вы вправе обвинить Италию в консерватизме. Но никогда консерваторы не были плохими союзниками. Как не были плохими мужьями мужчины, желающие видеть в женах и дочерях хранительниц очага и хороших хозяек, а не придворных сплетниц, - делая новый глоток из бокала, монна обернулась и укоризненно посмотрела на лютниста. - Вот, например, стала бы хорошая хозяйка терпеть это безобразие? Ты хочешь, чтобы мы уснули? Ознакомь гостей с сюитой «Павана и Гальярда», - и, уже под начатую лютнистом сюиту, с улыбкой вновь повернулась к нему спиной. – Играет, поверьте, как сам Галилей.

 Отправлено: 23.10.13 17:05. Заголовок: Маневр Луи, выполнен..

Маневр Луи, выполненный по всем правилам стратегического искусства, достиг своей цели. Его Величество уже не столько слушал рассуждения красавицы-куртизанки, чей бархатистый голосок прямо-таки ласкал уши, сколько прожигал взглядом это несносное существо, рассыпающееся – вы посмотрите только – мелким бесом вокруг мадонны Вероники. Луи, знающий Генриха как свои пять пальцев, прекрасно сумел отвлечь его от мыслей о политике… мысли французского короля приняли довольно любопытное направление, что-то там было про запереть и не выпускать.

Темные, итальянские глаза, опасно заблестевшие, остановились на хорошеньком личике Вероники Франко, обладавшей, помимо безусловной привлекательности еще и безусловным умом.
- Браво, мадонна, - произнес он, чуть поклонившись куртизанке, отчего темная прядь упала ему на лоб. Сверкнула белозубая улыбка, сверкнула жемчужная серьга в ухе и перстень на пальце. – Если вы когда-нибудь решите оставить Венецию, в чем я сомневаюсь, ибо она воистину прекрасна и достойна вас, то вспомните о Франции! Французскому двору всегда нужны красивые женщины, а королю – умные советники!
Генрих нетерпеливо пробарабанил пальцами дробь по резному подлокотнику кресла и решил немного изменить регонсценировку. Право же, Келюс и Ногарэ, судя по всему, прямо жаждали поговорить с мадонной Вероникой о фруктах, политике, Древе познания и первородном грехе, а маркиз д’Ампуи так эгоистично завладел ее рукой и вниманием! Нехорошо, нехорошо! Тем более, что тут был кое-кто, кто нуждался во внимании самого маркиза д’Ампуи.

- Маркиз, если уж ты решил дегустировать вино, то налей и мне! Друзья мои, я не узнаю вас сегодня, - повернулся он к своим фаворитам. Граф, предложи мадонне кресло, раз уж мы не в силах предложить ей трон, достойный ее очарования… Ногарэ, радость моя, ты так красив, что заслоняешь собой солнце. Не заслоняй, сядь рядом с нашей любезной хозяйкой!
Еще один нетерпеливый и жгучий взгляд был брошен Людовику, содержащий в себе недвусмысленный призыв отойти от красивой юбки венецианской жемчужины, и сесть рядом с французским королем. А то будет хуже.

 Отправлено: 23.10.13 22:40. Заголовок: Ногарэ завороженно с..

Ногарэ завороженно слушал рассуждения монны Вероники и как во сне наблюдал за разыгрывающимися перед ним событиями. Вот его величество изволил поинтересоваться политической подоплекой и умонастроениями венецианских куртизанок в отношении Франции; вот маркиз д'Ампуи блестяще исполнил отвлекающий маневр, заставивший короля позабыть о скучных и неинтересных темах, касающихся государства, и обратить свой взор на молчаливых графа де Келюса и его самого - Жана-Луи.
Тряхнув головой, де Ла Валетт сбросил с себя полупрозрачный флер очарования, навеянный созерцанием красоты госпожи Франко и звуками ее бархатистого голоса, богатого интонациями и переливами. Итальянский язык - такой мягкий и нежный, словно шелк; чувственный и страстный, как женщины этой благославенной страны - всегда нравился молодому человеку. И теперь он наслаждался им в прелестнейшем исполнении.
Нет-нет! Гасконец не желал даже и мысли допустить о том, что его увлекла не столько складная и умудренная речь красавицы-куртизанки, сколько она сама. Да, юная чародейка была достойна всяческих похвал, восхищения и пристального внимания со стороны таких галантных и высокородных кавалеров, как монарх из династии Валуа и его верные друзья. Однако не более того! Никакого сердечного волнения, никаких душевных порывов - это юный вельможа приказал себе строго-настрого. И собирался безукоснительно следовать данному обету.
А потому немедленно вернул улыбку на свое лицо, от чего в уголках его губ появились милые ямочки, делавшие д'Эпернона несколько женственным, но отнюдь не портили его привлекательности. Он выступил из-за спины своего венценосного повелителя и, еще раз низко поклонившись, приблизился к Веронике. Куртуазно предложив ей руку, чтобы проводить к креслу, обернулся к Жаку:
- Несмотря на то, что эта сударыня здесь хозяйка, а мы - всего лишь ее гости, - наше поведение совершенно недостойно знатных господ и блистательного французского двора, славящегося своим трепетным отношением к женщинам. Келюс, мне кажется, что тебе и впрямь стоило бы предложить даме сесть вместо того, чтобы изображать собой жену Лота.
Проговорив все это на одном дыхании, юноша взглянул на монну Франко из-под полуопущенных ресниц. И взгляд этот был оценивающий, пристальный и немного ехидный.
- Прекрасная госпожа, позвольте мне Вам помочь? - Обратился он к монне Франко. - Поверьте, меня нисколько не пугает та власть, которую некоторые женщины, - еще один быстрый взгляд на собеседницу, - имеют над мужчинами. Воистину несчастен тот, кто тяготится этой властью, тогда как ею стоило бы наслаждаться подобно тому, как мы сейчас наслаждаемся высокой беседой и вкусом выдержаного вина!

 Отправлено: 26.10.13 00:38. Заголовок: - Однако подобное со..

- Однако подобное сочетание может быть очень опасно, мадонна, - улыбнулся Жак де Леви, как только Вероника Франко истолковала ему символическое значение сладкого плода, которое он минуту назад с большим удовольствием, чавкая, вкушал, а теперь, недоеденным, держал в левой руке, - И, готов спорить, оно гораздо быстрее вовлечет нас, простых смертных, во грех, чем пресловутое яблоко из райского сада.

Ясные голубые глаза молодого человека неотрывно смотрели на хозяйку роскошного салона. Как правило, фаворит Генриха де Валуа не привык доверять слухам. Но в этот раз они более чем оправдали себя. Дама, которая предстала перед французскими визитерами, была не только хороша собой, но и великолепно образована. Жак де Леви мог бы поклясться, что не встречал ни одну подобную женщину, которая занимала бы в обществе тот же статус, который имела монна Вероника, и при этом была бы столь богатым образом разносторонне одарена. И от этого она еще сильнее волновало пылкое сердце графа. Еще больше очаровывала его. Почти бессознательно он позволил Можирону, согласно кивнув, вложить в его правую руку бокал с тонким французским вином, кое заблаговременно подготовила прелестная венецианка, что было весьма изящным и красивым жестом по отношению к гостям из Франции, соскучившимся по своей родине. Так же машинально Жак де Леви поднес граненый бокал к своим губам, испив немного алого цвета жидкости.
Едва приятные, ласкающие слух звуки лютни, находящейся в руках умелого исполнителя, стали разливаться по комнате, граф де Келюс прикрыл глаза и полностью отдался во власть удивительных ощущений, которые его охватили. Тихая, приятная мелодия, звучащая посреди просторного и уютного помещения, в котором молодой человек находился рядом со своими друзьями, дарила невероятное расслабление и удовольствие, подобное тому, какое испытываешь, когда нечто неуловимое и неосознанное приносит тебе столько счастья, что тебе кажется, будто у тебя выросли крылья и ты готов взмыть к небесам. Именно такую, яркую палитру эмоций испытывал сейчас Жак де Леви, слушая искусного венецианского маэстро, подчиняющегося прекрасной госпоже, с которой молодой человек по-прежнему не сводил своего восторженного взора. Помимо восторга, впрочем, к нему примешивалось вожделение, коего молодой человек не считал нужным стыдиться. Столь сильную тягу к женщине он, вне всякого сомнения, испытывал впервые. И, в бурной натуре своей, не хотел ни с кем делить новую, совершенно внезапно возникшую страсть его горячего сердца. А потому, нахмурившись, с недовольством и даже некоторой враждебностью посмотрел на Ла Валетта, который уже успел увлечь под руку хозяйку салона.

- Прошу прощения, мадонна, - изысканно поклонился миньон, перед этим слегка тряхнув головой, словно выходя из оцепенения, - Я так засмотрелся на вас и так заслушался этой чудесной музыкой, что позволил себе оплошность предоставить господину д`Эпернону, - уже чуть более холодно произнес Келюс, сверкнув недовольным взглядом в сторону своего товарища, - Которому, впрочем, следовало бы быть более терпеливым и уважать желания своего короля (ведь именно Жаку де Леви государь порекомендовал предложить кресло монне Веронике), первому поухаживать за вами. С другой стороны, после того, как этот прохвост в своей скоропалительности лишил меня возможности вдоволь насладиться трудами Пьетро Аретино, беспардонно вырвав у меня из рук вместилище его потрясающей поэзии, - молодой человек, кивком указав на лежащую неподалеку книгу, которую он недавно читал, фыркнул и обиженно надул щеки, - Я уже ничему не удивляюсь.

 Отправлено: 26.10.13 16:57. Заголовок: - Вы правда так счит..

- Вы правда так считаете? – с ноткой легкого удивления в голосе молвила монна в ответ на слова месье де Ногарэ о том, что следует наслаждаться властью женщины. – Воистину слеп и несчастен дикий скакун, мечтающий наслаждаться ударами стека и шпорами в боках… - а это уже так, будто Вероника разговаривала сама с собой.
Впрочем, удовольствие от власти жены над мужем последний мог в полной мере получить. В первые две недели после свадьбы. А после власть становилась, как плавило, тиранией, и уставшие и дрожащие от страха мужья бежали из-под юбок своих женушек прямиком в постели к куртизанкам. И каждая вторая монета, заработанная Вероникой, была честно украдена из дамских кошельков, что от чего-то радовало саму Веронику. Ведь никого, кроме самих жен, нельзя было осудить в неверности их мужей. Слишком остро дамы затачивали шпоры и выбирали слишком жесткие стеки. А потому монетка, которая должна была храниться в носочке под супружеским матрасом, хранилась вовсе не там, а на прикроватной тумбочке куртизанки монны Франко. И именно там монете было место. Уж кто-кто, а дурные жены были достойны быть обворованными.
И все эти мысли о замужестве и супружеском долге так или иначе сводились к очевидности, что рано или поздно, когда молодость Вероники вместе с ее красотой завянет, ей придется вступить в круг ада, зовущийся замужеством. И уж ее шпоры будут острее шпаги, а стек не мягче ее же. И из ее кошелька ручки молоденьких блудниц будут воровать монетку за монеткой. Но если монна поймает хоть одну за руку… Ох, если только это случится!.. Эта паршивка лишится не только рук, но и волос, глаз и, чего уж там скрывать, жизни! Своим монна ни с кем не собиралась делиться, будь то деньги, муж или мешок гречневой крупы.
Вероника позволила проводить ее к креслу учтиво предложившему это месье де Ногарэ, опустилась в него, шурша юбками, и всеми силами попыталась выбросить из головы дурные мысли о замужестве, вновь медленно испивая из бокала французского вина и слушая присутствующих.
- Ах, вот как оно было! – сжав губки бантиком, Вероника сделала глоток и только после этого игриво улыбнулась графу, а затем господину д`Эпернону. – И вам, месье, выбор графа показался… - монна на мгновение отвела от его глаз взгляд, подбирая подходящее слово, но немедля вернула, - смешным! – и лучезарно улыбнулась.
Да, да, именно его голос за закрытыми дверьми слышала Вероника, она не могла ошибаться. Этот голос не только провозгласил один из сонетов Пьедро Аретино, но и смеялся после этого, заливисто, красиво и даже как-то по-детски.
- Господин де Келюс, - обращаясь теперь к графу и даря ему лукавый, внимательный взгляд темных глаз, изучающий его черты, - великолепный выбор, я его всей душой одобряю! Слог сонетов Аретино, я согласна с Вами, потрясающ и неповторим. И не дуйтесь, прошу Вас, на своего друга, в этом нет абсолютно никакой нужды, ведь смех…
Вероника вновь подарила себе секунду загадочной задумчивости и продолжила уже несколько отвлеченно:
- Вот, например, дети, которые, хулиганя, разбили цветочный горшок. Их отругали, может даже выпороли, и поставили по углам в наказание. Но они не плачут, нет. Они переглядываются и… Смеются, хихикают. И от чего же они хихикают, скажите мне, господин де Келюс! Ведь, казалось бы, нет в ничего веселого в черепках и синяках! – Вероника качнула бокалом в правой руке в сторону графа и, не дожидаясь ответа, продолжила. – А все от того, что смех, сударь, это защита. Потому что когда не смешно, тогда страшно и стыдно… - и вновь обратилась к месье де Ногарэ, игриво и капельку коварно улыбаясь ему. – Не бойтесь, дорогой мой напуганный гость, поэзия Аретино серьезна, но вовсе не страшна и не стыдлива!

 Отправлено: 28.10.13 11:55. Заголовок: Можиро склонил голов..

Можиро склонил голову, пряча озорную улыбку. Его тактический ход сработал. Государь больше не думал о политике, а занялся исполнением стратегического маневра по отдалению своего фаворита от венецианской куртизанки. И, судя по всему, все были довольны таким поворотом дела. Жан излучал обходительность, Жак, как обычно когда хотел произвести на даму впечатление, готовился распушить свой хвост, задрать нос и продемонстрировать все свое великолепие. Друзья... Они были каждый в своем репертуаре и маркиз чувствовал, что за то время, что они все подле Генриха Валуа, он привязался к ним, что, несмотря на едкий сарказм, которым он часто одаривал их обоих, он питал к ним теплые и добрые чувства. Он был готов отдать свою жизнь за жизнь любого из них. Глядя на их рвение во внимании к монне Веронике, Луи подумал, что уж эти двое точно не дадут ей сегодня скучать, наполнив ее вечер остроумием, галантным вниманием, и вдоволь потешат ее женское тщеславие. А Вероника была именно той женщиной, которая могла подарить двум французским вельможам незабываемые впечатления от своего общества. Не отметить ее красоту и ум мог только глупец. Венеция по праву гордилась своей дочерью.
От мыслей маркиза отвлек свист за окном. Лукавый взор синих глаз метнулся в ту сторону, а потом обратился на Его Величество. Пришло время. Их время. Нет, Луи не тяготился компанией приятелей, но он, как и любой смертный жаждал для себя кусочек счастья. И до него оставалось несколько шагов. Свист означал, что гондола, которую он ждал, пришвартовалась у дома Вероники Франко. Пора. Сделав Генриху едва заметный знак, его приближенный многозначительно вздохнул. Не в его силах было прервать знакомство с достоянием Венецианской республики, но это было вполне по силам королю Франции. Оставалось надеяться, что Анри его поймет и уже скоро они останутся только вдвоем.

 Отправлено: 28.10.13 14:01. Заголовок: Услышав свист, пойма..

Услышав свист, поймав красноречивый взгляд Людовика, король Франции задрожал, как натянутая струна. Да, вечер в салоне знаменитой венецианской куртизанки был изысканным, дама остроумна, и спутники Генриха Валуа казались очарованными ее красотой и умом. Но для самого Генриха Валуа весь этот вечер был всего лишь прелюдией… и вот наконец она закончилась! И было бы преступлением упустить хотя бы мгновение.

Но поднялся он со своего места с нарочитой медлительностью, только улыбка, играющая на ярких губах вчерашнего короля Польши, стала жестче, напряженнее. Сердце выскакивало из груди и он боялся выдать себя взглядом, жестом… а биение пульса в висках торопило «Скорее, скорее».

- Прекрасная монна, ваше гостеприимство несравненно, - мягко произнес он, кланяясь Веронике Франко. – Если вы когда-нибудь решите посетить Францию, вспомните, что король Франции будет рад отплатить вам тем же. Мы, с маркизом д’Ампуи, покидаем вас, но наши друзья, уверен, с радостью останутся. Препоручаю их вашим заботам.

Улыбнувшись напоследок даме, кивнув Жану и Жаку, Генрих Валуа и Луи де Можирон покинули гостеприимный дом жемчужины Венеции. Каждого влечет своя страсть. Каждому ночь приготовила свое.

Скрытый текст

Эпизод завершен