Отправлено: 16.09.16 09:53. Заголовок: Маска, я тебя знаю

5 мая 1577 года, аббатство святой Женевьевы, поздний вечер.

 Отправлено: 16.09.16 20:02. Заголовок: После возвращения из..

После возвращения из Суассона, Жак де Леви много думал над словами Антуанетты д’Омаль. Ныне сестры Антуанетты. И дело было не в той незабываемой ночи, что они провели вместе, а в том, что речь шла о его друге, о Жане-Луи де Ногарэ. И теперь дни и ночи граф де Келюс ломал голову над тем, кто же та знатная дама, за связь с которой так дорого заплатил молодой гасконец. Он даже пару раз пытался завести разговор с Жаном-Луи, но тот уходил от ответа. Приходилось думать самому, и вот до чего он додумался: речь шла о герцогини де Монпансье. Катрин де Лоррейн была близкой родственницей малышки Тутти, а значит, та вполне могла знать о кое-каких ее грешках. Опять же, относительно влиятельных и злопамятных родичей все сходилось. Дом Лоррейнов – куда влиятельнее? И, в таком случае, Ногарэ можно было легко понять, от мести братьев герцогини проще укрыться на другом конце земли, и то достанут, если захотят.

Исходя из вышеперечисленных силлогизмов, считая их верными и не подлжащими сомнению, приближенный короля Франции стал размышлять над тем, как уберечь красивую, но глупую голову Ногарэ от неприятностей. Поговорить с Его величеством? Конечно, их возлюбленный король сделает все, чтобы защитить друга, но имеет ли он, Келюс, своими руками толкать короля в пламя войны с Гизами? Нет. У него есть шпага, у него есть решимость, у него есть голова на плечах. Он справиться и сам.

И вот, вооружившись шпагой (и добавив в к ней кинжал) закутавшись в темно-серый плащ и водрузив на голову широкополую шляпу, Келюс коротал вечер возле аббатства святой Женевьевы. Раз уж тут собирались лигисты, то должен был быть и тот, кто возглавлял Лигу в отсутствие герцога де Гиза. Людовик де Лоррейн. Узнав от Людовика де Можирона, когда в аббатстве состоится очередное собрание этих предателей короля, прячущихся под личиной добрых католиков, Жак де Леви занял свой пост. План был прост. Когда Людовик де Лоррейн выйдет из церкви, приставить шпагу к его горлу и потребовать жизнь друга в обмен на его жизнь.

 Отправлено: 19.09.16 15:23. Заголовок: Несмотря на то, что ..

Несмотря на то, что номинальным главой Лиги стал Генрих III Валуа, она полнилась и набирала свою мощь. И причиной тому было вовсе не то, что король примкнул к союзу католиков и возглавил его, тем самым благословив, а то, что люди знали – с ними Генрих де Гиз. На площадях собирались в праздники и по воскресеньям открыто, открыто поносили ересь и призывали, но в аббатстве Святой Женевьевы по-прежнему собирались тайно.
С новым настоятелем, в котором архиепископ Реймсский узнал того самого толстого монаха, что некогда искал в связи с пропажей генеалогического древа дома Лоррейнов, договориться было просто. Он оказался глуп, жаден и тщеславен. Почти точно так же, как покойный Фулон, только ко всем «достоинствам» примешивалось еще пьянство. Однажды, нанеся в священную обитель визит, молодой священнослужитель имел счастье познакомиться с Домом Модестом Горанфло, и, поговорив с ним совсем недолго, пришел к выводу, что для дела, провернутого в Лионе с похищением бумаги, этот толстяк был слишком туп. Им кто-то управлял, но кто именно выяснить не удалось. В любом случае, это был кто-то из людей короля, причем очень близких ему, иначе бы бочонку с человечьими потрохами не быть настоятелем аббатства. И Людовик де Лоррейн, мысленно простившись с семейным древом, одобренным самим понтификом, счел, что кандидатура бывшего сборщика подати женевьевцев его устраивает. В долгой и доверительной беседе двух духовных лиц он вложил в шарообразную голову чревоугодника и выпивохи, что обитель будет использоваться Лигой для дел благих и с разрешения государя, ведь именно он и есть Голова тела братства католиков.

На собрания эти приглашались по-прежнему только дворяне, выслушивались недовольства, роптание, зачитывались списки городов и крепостей, которые принц Жуанвиль, стоя во главе королевской армии, очистил от духа кальвинизма, и собиралось золото на вооружение истинных сторонников дела Лиги.
Так было и сегодня.
Лоррейн выходил из аббатства в сопровождении одного увечного дворянина, облаченного, как и все присутствующие там, в рясу с капюшоном, и желающего узнать, когда следующий сбор. Он хотел прочесть там речь и испрашивал дозволения.
- Я ничего не имею против, сын мой, - мягкий голос младшего из братьев де Гиза был тих и доброжелателен. Он хотел побыстрее отделаться от увязавшегося за ним спутника и дойти до угла, где его ждали гизары и оседланная лошадь. Но некий Робер де Брике, горестная история жизни которого уже стала притчей среди лигистов, не желал отставать от архиепископа Реймсского, и Людовик смирился про себя. Пусть проводит до места встречи с его людьми, на улице все же темно уже.

- Подготовьте для всех нас речь о нужде и вере и о том, как вторая помогает превозмочь все трудности, которые человеку достается познать, когда к нему приходит первая. И какие бы испытания не посылал Господь своим детям, только вера в Него поможет им преодолеть все и обрести свет в своем сердце. У вас вот добрая и чистая душа, хотя тело и изуродовано, - чуть сгорбленный и прихрамывающий дворянин не вызывал никакого сочувствия у Лоррейна, но люди любят слушать то, что они хотят услышать.

 Отправлено: 20.09.16 12:07. Заголовок: «Святые угодники, ск..

«Святые угодники, сколько патетики! К чертям бы ты провалился в преисподнюю вместе со своими речами, и там им проповедовал!» - такие мысли посещали ковыляющего подле архиепископа Реймсского «доброго» и «чистого» душой дворянина, известного среди лигистов, как Робер де Брике. Шпага его задирала полу рясы немного, хоть ножны ее и были примотаны к бедру якобы подвернутой от природы ноги, а капюшон был оден на голову. Ступня у него была столь же подвернута, как и позвоночник искривлен – то есть, ничуточки. Поскольку в действительности «увечный» бедолага, рьяный поборник Святого Союза католиков, не устающий пророчить еретикам страшные муки в адовом костре и призывающий на них кару небесную в каждом своем разговоре с кем бы то ни было в аббатстве Святой Женевьевы, был ни кем иным, как приближенным короля, греховодником, одним из «милашек» Его Величества, и попросту его любимым и любовником, маркизом де Можироном. Как же Луи хотелось скорее попрощаться с Лоррейном, и, наконец, распрямить спину и перестать деланно подворачивать ногу. Но он, уже попав в круг Лиги, участники которого собирались в аббатстве, хотел большего. Он хотел попасть в круг доверенных лиц лотарингских принцев, чтобы быть в курсе их замыслов, и не тех, которые озвучивались на общих собраниях, а тех, которые обсуждались шепотом и среди самых проверенных людей. Но как же попасть в их число? Придворный уже голову сломал, ища ответ на этот вопрос. Напором нельзя – заподозрят и вышвырнут вон, и хорошо если не прибьют. Он пробовал угодничать, но Лоррейны привычны к раболепству и принимают его, как должное, и вот пока ничего лучше не придумал, как прочесть на следующем собрании речь, и теперь приставал к младшему из сыновей Франсуа де Гиза с просьбой дозволить ее. Это нужно было, чтобы Лоррейн запомнил его, обратил внимание.
- Вы так добры, Ваше преосвященство, Господь правит вашими деяниями, а нам выпало счастье способствовать им, - причитал Брике, едва не цепляясь руками за сутану священнослужителя. – Да-да, я именно об этом и прочитаю речь, поскольку сам изведал и нужду и лишения, и вот теперь обрел свой свет и свою цель, служа святому делу, - с каким бы удовольствием Можирон сейчас высказал этому щеголеватому служителю церкви все, что он думает о нем самом, о его братьях и об их честолюбивых помыслах.

 Отправлено: 21.09.16 04:54. Заголовок: - Ты только посмотри..

- Ты только посмотри, как нас много, - ворчал Келюс, не без удивления разглядывая вереницу людей в рясах, выходивших из аббатства п одному, по двое. Этой веренице, казалось, не будет конца. – Вот не знал, что у нас нынче мода на ночные молебны! И как мне узнать, кто из вас архиепископ Реймсский, господа лигисты? Ежели с каждого сдергивать капюшон, то я до утра не управлюсь.

Жак де Леви уже готов был признать, что его блестящая задумка вовсе не так уж блестяща, как вдруг на помощь ему пришла случайность. Двое, вышедших из церкви, переговаривались между собой, и граф де Келюс, много раз наблюдавший среднего из Лоррейнов при дворе, легко узнал его спокойный, ясный голос. Как утверждали дамы «будто ангел говорит». Жак не был таким чувствительным, да и Людовик де Лоррейн был для него хуже черта с рогами. Во-первых, он был врагом короля, а благо любимого государя Жак всегда ставил превыше своего собственного. Во-вторых, он был врагом Ногарэ (вернее, в этом граф себя уверил), в третьих, так или иначе, был виновен в том, что Антуанетта д’Омаль, эта восхитительная соблазнительница, нынче монахиня. Ужасная потеря для всех кавалеров! Невосполнимая.

Ах, да. Архиепископ был не один, рядом с ним прихрамывал какой-то калека. Его Жак трогать не собирался, пусть живет, бедолага, главное, чтобы не мешал.
Выхватив шпагу из ножен, Келюс в два шага оказался возле священнослужителя, вернее, возле сладкоголосой змеи в сутане, и приставил клинок к его груди. Сколько у него было времени, прежде чем господа Лигисты поскидывают с себя рясы и вспомнят о шпагах и кинжалах? Вряд ли они ходили на ночные благочестивые собрания безоружными. А, сколько бы ни было, отступать Жак не собирался, бояться тоже! За короля, друга и даму! Если он даже умрет, это будет его прощальным девизом! Из его груди вырвался львиный рык:
- Сдавайтесь, сударь, или защищайтесь!

 Отправлено: 23.09.16 13:30. Заголовок: - Вы на праведном пу..

- Вы на праведном пути, дитя мое, - ласково отозвался Лоррейн на горячие слова калеки. Они уже отошли ото всех настолько, что пора бы и проститься и поспешить к своим людям, но Брике не отставал, словно находя особое удовольствие в том, чтобы идти подле священнослужителя. Людовик давно заметил тягу того проявить себя, но не спешил давать юноше какие-то поручения. Однако, и не отталкивал. Верные люди всегда пригодятся.

Собираясь проститься, архиепископ повернулся к человеку, которого полностью скрывала ряса, а голову его покрывал глубокий капюшон. Он хотел было протянуть ему руку для поцелуя – неслыханная милость и небывалое расположение. Ему помешали. Не успев среагировать, Его преосвященство был прижат спиной к стене ближайшего дома, а сутану прорезало острие клинка, оказавшись у груди. Позвать на помощь он не мог – сталь быстрее пронзит его тело, чем люди за углом успеют вмешаться. Когда гизары сообразят, что их зовут и подоспеют на помощь, их господин будет мертв. Точно так же дело обстояло с теми, кто расходился из аббатства и даже не смотрел в эту сторону. Да и опустившаяся на Париж вечерняя мгла, скрыла внезапную атаку от посторонних глаз.

- Кто вы и что вам нужно, сударь? – лицо нападавшего показалось знакомым. Это был придворный Генриха Валуа, Жак де Леви. Так вот, как король Франции решил избавиться от лотарингских дроздов, которые всегда докучали ему своим пением. Просто и без затей. И интриг. Вырезать всех. Но Валуа забыл, по всей видимости, что добрые католики не простят ему подобного деяния. Лувр захлебнется в крови своих обитателей, когда добрые парижане будут негодовать и чинить справедливость по его углам.

- Вы безумны, сын мой. Поднять оружие на служителя церкви – недостойно доброго католика и дворянина. Я безоружен. Вы можете убить меня, но на вашу душу ляжет несмываемый грех, - казалось, он спокоен, хотя, видит Бог, Лоррейн вовсе не хотел помирать, тем более так нелепо. Надежды на спасение, судя по решимости в глазах миньона, у него было мало. Только собственная сила убеждения, и этот увечный, который успел уже обнажить шпагу*, могли помочь сейчас. И в первое брат принца Жуанвиля верил больше, чем во второго.

*согласовано

 Отправлено: 26.09.16 18:46. Заголовок: Придворный Генриха В..

Придворный Генриха Валуа в Господа, конечно, верил. Не столь чисто сердцем, как его возлюбленный король, но верил. И лысого представителя преисподней не гнушался поминать всуе. И вот сейчас, глядя на появление из разряда «вдруг откуда не возьмись» Жака де Леви, Луи затруднился в том, кого именно заподозрить в управлении помыслами его друга. В результате Можирон отругал себя. За то, что слишком откровенен был с приятелем, и сам же рассказал ему о сборе лигистов сегодня. Однако, кто бы мог подумать, что Келюса понесет к аббатству с мыслью прикончить архиепископа Реймсского?!
Маркиз д’Ампуи быстро прикинул, к чему может привести смерть лотарингского выкормыша, и допустить это было нельзя. Хотя бы потому, что и Жаку при этом не миновать гибели. В отличии от графа, Людовик знал, что неподалеку находятся гизары, и что именно к ним направляется Лоррейн. И, когда дойдет до момента «пора умирать», вряд ли священнослужитель будет столь же спокоен и сдержан. Он неминуемо закричит, или вскрикнет хотя бы, и Келюсу конец. Как конец и им всем.
На «калеку» никто не обращал внимания – еще бы, Жак слишком благороден, чтобы связываться с обиженным Господом, его глаза были устремлены к лицу другого человека, и, воспользовавшись этим, придворный беспрепятственно задрал полу рясы и обнажил свою шпагу. Эфес простенького клинка, который Луи таскал с собой, превращаясь в Робера де Брике, лег в крепкую мужскую ладонь. Нечищеная сталь не блестела в свете восходящей луны, но от этого была не менее прочна.
- Сударь, вы поднимаете руку не только на дитя Божие, но и на служителя его. За этот грех спросится не только с вас, но и с ваших друзей и близких, - лязг металла смешался с видоизмененным усилием связок голосом маркиза де Можирона. Было чертовски неудобно отбивать выпады друга, нападать, да еще и хромать, и горбиться. Ей-богу, Жак ответит за эту свою глупость. Хотя, с другой стороны, стоило признать, Келюс дал шанс Брике отличиться перед Людовиком де Лоррейном. Быть может, теперь этот змей обратит на убогого свой милостивый взор?
- Жак, беги, и беги скорее отсюда! Без разговоров! – зло прошептал Людовик, поскольку несколько теней уже приближались к ним, отделившись от угла дома неподалеку. – Встретимся в «Роге изобилия» через полчаса. Да я это, я! – оттеснив Келюса парой неожиданных финтов на другую сторону улицы, Можирон говорил уже привычными интонациями, и для большей убедительности, сдвинул капюшон на голове так, чтобы видно было его лицо. – Я из-за тебя ногу и в самом деле подвернул. Допритворялся, - маркиз ворчал, поскольку это было правдой. Теперь уже прихрамывая не деланно, Луи сделал шаг назад, давая другу простор для маневра отступления.

 Отправлено: 28.09.16 14:03. Заголовок: - Луи, какого дьяво..

- Луи, какого дьявола ты тут делаешь, и что вообще происходит, - шипел рассерженным котом Жак де Леви, шпаги звенели, для прочих зрителей, вероятно, являя собой едва ли не чудо, явленное Господом. Хромой и кривой вдруг обрёл невиданную ловкость и силу, дабы защитить возлюбленного Его слугу, архиепископа Реймсского.
Одно было ясно, осуществить задуманное графу де Келюсу не удастся, хотя бы потому, что молодому дворянину и в страшном сне бы не привиделось скрестить шпагу со своим другом. С Луи они делили и приключения под Ла-Рошелью, и польское изгнание, и блистательное возвращение во Францию, и елей дьяволу в глотку, если Можирону по какой-то причине нужно спасти Людовика Лоррейна, ангелы с ним, пусть спасает.
- Надеюсь, ты мне все объяснишь, маркиз, иначе я очень и очень на тебя обижусь, - буркнул он, отступил, и бросился бежать через подворотню, к счастью, свободную от гизаров, лигистов и прочей нечисти.

Не более чем через четверть часа он уже сидел в «Роге изобилия» запивая прекрасным вином свое постыдное бегство. Обидно было до слез! Мало того, что не смог помочь Ноагрэ, так еще опозорился в глазах Людовика де Лоррейна. Конечно, в случае чего можно будет сочинить историю о том, как он поджидал возле аббатства святой Женевьевы соперника, дабы сразиться с ним за сердце какой-нибудь красотки (тут перед мысленным взором Жака совершенно некстати появилась Антуанетта д’Омаль, прикрытая лишь водопадом шелковистых волос). Но беда была в том, что Жак де Леви знал правду, и Людовик де Лоррейн знал правду, и это было невыносимо!

- Все же это было очень не по-дружески со стороны Его сиятельства, - пожаловался Келюс мэтру Бономе.
Тот на всякий случай согласно закивал и подлил миньону еще вина.
Ну, ничего, когда он расскажет маркизу д’Ампуи, какому благому делу тот сегодня помешал, Людовик сам раскается! Защищать Лоррейна! Если бы речь шла о ком-то другом, а не о синьоре де Сен-Сафорин, граф де Келюс заподозрил бы предательство. Но, конечно, так оскорбить своего друга он не мог, хорошо зная, что Можиро скорее даст разрезать себя живьем на части, чем причинит хоть малейшее огорчение королю Генриху.

 Отправлено: 29.09.16 13:32. Заголовок: Лоррейн, не сводя вз..

Лоррейн, не сводя взора, смотрел на искаженное ненавистью и решимостью лицо графа де Леви, а потому не видел, как его спутник обнажил шпагу. Перед лицом священнослужителя взметнулся второй клинок, отводя от его груди первый. Лязг стали казалось прозвенел десятком колоколов в ушах. Да благословит Господь и упокоит душу этого увечного, не побоявшегося за свою жизнь, чтобы спасти жизнь архиепископа Реймсского. Но излишней благодарности в этом полном холодной и расчетливой надменности юноше не было. Как не было давеча и всепоглощающего страха. Всевышний будто бы лишил это свое дитя, этого слугу своего, способности что-то чувствовать в полной мере, за это наделив его голову разумом, достойным престарелого мужа.

Брике лишь исполнял свой долг, как исполнил бы его любой дворянин, но его смерть можно будет обставить как гибель героя.
Сочтя калеку почти что трупом, Лоррейн одернул сутану и продолжил свой путь, кликнув по имени командира ожидающего его отряда.
- Один из тех двоих, что сейчас дерутся, напал на меня, - перст указующий распростерся в сторону, где слышался шум схватки. Не видно было, на чьей стороне перевес из-за ночной тьмы, но было удивительно, что лигист в рясе все еще стоял на ногах. Миньоны короля хорошо тренированы самим же государем, и Лоррейн был уверен, что Келюсу не составит труда убить увечного противника. Но графу, по всей видимости, было не чуждо добросердечие. Лотарингец усмехнулся. – Убить, - отдал он короткий приказ своим людям и проследовал к коню, ожидавшему его, стягивая с себя на ходу сутану. – Если хромой будет ранен, убить обоих. Если жив и невредим, пусть готовится читать речь на следующем собрании, - добавил он, уже в спину маленькому отряду гизаров, поспешившему исполнить его распоряжение. Он направил своего коня в сторону Отеля Клиссон, сопровождаемый остальными людьми, на плащах которых красовался герб лотарингского дома.

Из Брике можно было сделать героя и живого. Тут уж, насколько к нему будет милостив Господь, и сохранит ли его Пресвятая Дева.

 Отправлено: 30.09.16 13:04. Заголовок: - Господа, он убежал..

- Господа, он убежал, едва заслышав ваше приближение, - развернувшись в сторону бегущих гизаров, Брике вновь надвинул на голову капюшон и похромал им навстречу, волоча за собой шпагу. – Не я был его целью, не я, - сокрушался он, скрипя голосом. – Но, надеюсь, что мое вмешательство хоть сколько-то помогло и спасло жизнь великого человека. Я помолюсь о его благоденствии, - обменявшись парой слов с людьми Лоррейна и убедив их, что ничуть не пострадал, лигист потопал в сторону аббатства, излишне не бравируя своим поступком. Архиепископ Реймсский не мог не оценить своевременного вмешательства в сложившуюся ситуацию, а большего и не нужно было.
- Вставай, потроха твои собачьи, - пинал он спящего после обильного виновозлияния настоятеля святой обители. Здоровой ногой, разумеется. Собственно все молитвы Робера де Брике, скинувшего рясу, умывшегося и с наслаждением потянувшегося, распрямляя спину, к этому и свелись. Горанфло просыпаться не хотел точно также, как маркиз де Можирон не хотел тратить на него свое время. Пусть спит, проку от него, как с козла молока. Но от маленькой шалости придворный не удержался. Он срезал у Дома Модеста подол сутаны, и соорудил из него себе повязку на ногу. Материя сия не раз была благословлена молитвами, а значит, только на пользу, если она поможет исцелению пострадавшего за служителя церкви.
- Жак, за каким чертом тебя принесло к аббатству? - первым делом осведомился Луи, падая на табурет в «Роге изобилия». Там он застал, как и было оговорено, своего друга, который уже вовсю заливал свое бегство вином, и заедал отменными блюдами кухни мэтра Бономэ. – Только не говори, что ты видишь рогатым прекрасный лик Лоррейна-младшего, он этого не перенесет, если узнает, и твой коварный план по его убийству свершится без помощи стали, - вытянув ноги под стол, Людовик сделал жест Бономэ, заприметившему его, подойти.
- Вот что, мэтр, несите-ка нам сюда тот нектар, что стоит в вас в углу хлева, поставленный туда с осеннего урожая яблок и сливы, - королевский миньон коварно улыбнулся. Марикита давным-давно выболтала молодому человеку все тайны своего дядюшки. В благодарность за его милость к ней.

 Отправлено: 01.10.16 19:13. Заголовок: - А, явился, - вмест..

- А, явился, - вместо приветствия проворчал Жак де Леви, поднимая на друга обиженный взгляд. – Это я хочу тебя спросить, маркиз, какого дьявола ты там делал и отчего вдруг жизнь младшего Лоррейна стала тебе так дорога!
От переизбытка чувств Жак хлопнул ладонью по столу, заставив подпрыгнуть блюдо с колбасками, фаршированными перцем и шалфеем.
- Дьявольщина, Луи! Ты все испортил, ты даже не представляешь себе, что ты испортил! Теперь этот святоша будет есть и спать при полной охране, и даже в нужник его будет сопровождать дюжина прихвостней со шпагами. И как теперь прикажешь мне до него добраться? Эх!

Вздохнув тяжело, граф де Келюс влил в себя еще вина, пытаясь смыть его сладостью горечь разочарования. Конечно, не следовало так уж сильно сердиться на Луи, он, как говориться, не ведал, что творил. Но все же, из-за его секретов и тайн, возможно, погибнет Ногарэ! Жан-Луи слишком простодушен, чтобы в одиночку сражаться с такими опасными врагами, как семейство дроздов. Вот же угораздило беднягу влюбиться в Катрин де Монпансье! А чего бы тогда уж не в саму королеву? Неужели в его глупой голове не зародилась простая мысль, что есть женщины, любить которых чистой воды самоубийство?

Мэтр Бономе, слегка порозовев при упоминании о некотором таинственном «нектаре» все же поспешил исполнить требование маркиза д’Ампуи. Келюс прикинул, как этот «нектар» будет сочетаться с вином и колбасками, и решил, что в высшей степени чудесно. Следовало вознаградить себя за неудачу этого вечера.
- Я, между-прочим, старался не для себя. Я старался для нашего друга, Ногарэ. Ты не представляешь, что я узнал, Луи. Наш малыш Жан-Луи сумел вляпаться в такую историю, такую! У меня волосы встали дыбом.
Забыв об обиде, Жак решил как следует помучить маркиза неизвестностью.
- Ногарэ влюбился, - таинственным шепотом заявил он. – И ты никогда не догадаешься, в кого. Скажу только, что у Ногарэ губа не дура, вот только ума не хватает. Слишком высоко он метит!

 Отправлено: 03.10.16 12:33. Заголовок: - Я все испортил? – ..

- Я все испортил? – Можирон чуть не подскочил на месте от этих слов приятеля, и помехой ему была только ноющая в щиколотке нога, а иначе бы не миновать Жаку шипения в физиономию, почище, чем Звезда шипит, когда недовольна, и быть схваченным за грудки. Тряхануть Келюса очень хотелось. И как следует.
- Да я спас нас всех. И, прежде всего, твою задницу! – изо всех сил Луи старался не повышать голос. Народу в «Роге Изобилия» было в этот поздний час немного, но слышать ссору двух миньонов никому не нужно было. Как и дальнейшую беседу. – Ты вообще думал, что будет после того, как станет известно, что Лоррейн убит? И убит фаворитом Генриха? Или ты надеялся, что он вякнуть не успеет, пока ты его убиваешь? И ладно бы в горло метил, так ты же в грудь нацелился! – стараясь успокоиться, маркиз выдавил улыбку из себя в сторону мэтра Бономэ, разрешая тому подойти к их столу с кувшином и глиняными кружками. Настойка на сливах и яблоках текла в кружки, словно патока, под вздохи трактирщика.
- А что потом, Жак? Потом что? – придворный снова заговорил, когда Бономэ отошел к жаровне. – Потом Анри признали бы узурпатором и скинули с трона? Ты этого добивался? – синие глаза миньона стали холодными, как льдинки. Так было всегда, если речь шла о безопасности Александра. – Да я сам под каменные плиты уложу и тебя, и Ногарэ, если с головы короля упадет хоть волос по вашей вине. Если сомневаешься, или считаешь, что я не прав, давай выйдем во двор и скрестим шпаги уже по-настоящему.
Маркиз повел бровью, вопрошая друга о его желаниях, и отхлебнул из своей кружки добрую половину ее напитка, который крепостью своей превосходил вино и приятно согревал горло, не оставляя кислого привкуса на языке.
Он прекрасно слышал, о чем говорил граф, и это ему не нравилось. Не нравилось настолько, что он был готов выложить всю правду де Леви об их общем знакомом. Сейчас у Луи не поворачивался язык к тому, чтобы искренне назвать Ла Валетта их другом.
- Я очень хорошо знаю, в кого влюблен наш д’Эпернон. И не ясно, с чего ты вдруг решил выбрать при этом жертвой своей непонятной мести архиепископа Реймсского, - лицо молодого человека тронуло презрение при упоминании этого человека. – И вообще, Жан был столь опрометчив в своем выборе и столь бесчестно повел себя по отношению к государю, своим поступком, запятнав нас всех, что я не понимаю, с какого черта ты лезешь на его защиту? Лоррейн, конечно, родственник этой даме, но, насколько мне известно, она практически не общается с лотарингским домом, - в этом Можирон был уверен. После выкидыша королеву Луизу оградили от общения с любыми мужчинами, а с родственниками она и вовсе виделась лишь по воле короля.

 Отправлено: 04.10.16 15:05. Заголовок: - Да не собирался я ..

- Да не собирался я убивать архиепископа, - оправдывался Жак де Леви, несколько ошарашенный напором и яростью друга. Как и тем, что, оказывается, он знал о тайне Ногаре. Обидно! Очень обидно! Мог бы и поделиться. - Я собирался потребовать от Лоррейна, чтобы он оставил в покое Жана-Луи, вял бы с него слово чести, да отпустил с богом! Что ты, право слово... ничего бы страшного не случилось!
Во всяком случае, графу очень хотелось в это верить, даже если в это не верил маркиз д'Ампуи. Больше того, чем дольше говорил маркиз д'Ампуи, тем больше Жак де Леви недоумевал. Вроде бы речь шла об одном и том же. Вроде бы они понимали друг друга. Но отчего же у него ощущение, что нить разговора ускользает? И причем тут бесчестное поведение Ногарэ? Безрассудное — да. Глупое. Но уж никак не
бесчестное. Так что Келюс почувствовал что-то вроде обиды за друга. Слишком уж строг нынче маркиз д'Ампуи!

- Я чего-то не пойму, маркиз, чем это малыш Ногарэ запятнал всех нас? Будь добр, объясни мне. Дурак он, конечно, что влюбился в родственницу Лоррейна, кто же спорит, но какое нам, собственно, дело до того, какими рогами он украсил голову ее супруга? Сам виноват, не надо оставлять женушку без присмотра. Или тебе его жалко?
Келюс презрительно фыркнул, представив себе герцога де Монпансье. Ничего удивительного, что с таким мужем сестра герцога де Гиза предпочла искать утешения у Ногарэ. Тот хотя бы молод и хорош собой. Жаль только, что скромник, как граф его не расспрашивал, так ни в чем и не признался! Ему, выходит, не признался, а Можирону поплакался. Жак де Леви почувствовал себя обиженным вдвойне.

- Ты лучше вот что мне скажи, и давно тебе все известно? А если ты все знаешь, то почему не поговорил с королем? Наш Анри добр, он бы не стал подвергать Ногарэ опале из-за такой маленькой шалости. Глядишь, и не пришлось бы мне сторожить Лоррейна по подворотням.
Граф задумчиво сравнил содержимое двух кружек, пригубил то, что налил Людовику мэтр Бономе и решительно отодвинул свою. Трактирщик определенно был лакомкой, и оставлял для себя самое лучшее. Это нехорошо. Господь завещал делиться.

 Отправлено: 05.10.16 18:57. Заголовок: - Мне казалось, Жак,..

- Мне казалось, Жак, что жизнь при дворе лишила нас юношеской наивности, - наливка была вкусна и крепка, а Людовик не ел ничего с самого утра. По мышцам его прокатилась приятная истома, когда тепло из горла и желудка разлилось по всему телу. – Лоррейн дал бы тебе с десяток обещаний и нашел бы потом еще больше причин, которые позволили бы ему их не сдержать. Еще и прикрылся бы тем, что Господь ему так велел.
Бономэ подал на стол любимую маркизом похлебку из куриных потрашков, от души сдобренную травами, и Можирон почувствовал, что его рот наполнился слюной. На время он замолчал, отдавая должное еде. И лишь, когда плошка перед ним опустела, а от горячей пищи на висках и над верхней губой выступила испарина, заговорил вновь. Несколько минут выигранных на раздумья, и он пришел к выводу, что надо было давно рассказать все Келюсу, поскольку тот явно не ведал, о чем вел речь. Вернее, они говорили определенно о разном. Полный благородства, воспитанный по всем правилам чести, обожающий своего государя граф де Леви был, конечно, не свят. Его жизнь была наполнена похождениями по альковам чужих жен не меньше, чем почти у любого из молодых парижских франтов. Но Жак никогда не заглядывался на супруг тех, кого считал своими, если даже не друзьями, то приятелями.
- Известно мне все довольно давно. Ла Валетт как-то хлебнул лишнего, и его понесло на откровения. Хорошо, что в этот момент рядом с ним оказался я, а не кто-то иной, у кого язык больно длинный и жаждущий потрепать чужие секреты в досужих разговорах, - салфеткой миньон отер губы. Такой предмет роскоши выдавался в «Роге изобилия» только самым дорогим посетителям, к коим, разумеется, относились фавориты короля Франции. – Анри добр, но боюсь, что даже тебе и мне не удалось бы остановить его гнев в то время, узнай он о том, на кого покусился д’Эпернон. «Маленькая шалость» стоила бы головы Жану-Луи, поскольку рога идут не всем. И даже если муж холоден с супругой, то ее статус не позволяет ей порочить имя мужа, покрывая его позором на всю Европу. А нам до этого дело, потому что мы любим Генриха, и он нас почтил не только своим расположением, - «и любовью», - глухо ухнуло сердце миньона, - но и счастьем называться его друзьями. И, как бы мы ни были близки Его Величеству ни одному из нас непростительно занимать место в постели рядом с его женой, - с каждым словом Людовик мрачнел все больше, его пальцы безотчетно крошили на стол хлеб, пока раздражение не достигло апогея, и он не стряхнул все крошки ладонью со стола, сделав это столь резким движением, что вместе с ними полетела на пол и пустая плошка из-под похлебки.

 Отправлено: 06.10.16 10:00. Заголовок: - Рядом с его женой…..

- Рядом с его женой… с чьей женой? С его женой? С его женой?!
Кровь отхлынула от лица графа де Келюса, когда смысл слов Луи дошел, наконец, до его сознания. Ногарэ! Ногарэ, которого он любил и опекал как младшего брата, которого король называл своим другом и осыпал милостями, он посягнул на супругу Генриха Валуа! Он осквернил брачное ложе короля! Ну да, пусть король делил свою жизнь и подушку с маркизом д’Ампуи, и что с того? Да хоть с самим дьяволом! Это было таким гнусным предательством, что побледневший было Жак де Келюс покраснел от стыда и ярости.
- Дьявол! Дьявол и преисподняя! Маркиз, почему он все еще жив? Почему ты не выпустил кишки этого мерзавца? Я сам это сделаю! Немедленно! Я убью его своей рукой!

Келюс вскочил из-за стола, нашаривая неверной рукой шпагу. Глаза застилала алая пелена. Столько лет они делили с Жаном-Луи и маркизом д’Ампуи все беды, не было друзей вернее и неразлучнее! Обида, нанесенная одному из них, считалось общей обидой, а смыслом своей жизни они полагали служение королю Франции. И вот, один из них предал своего короля… а если узнает король, что он подумает о своих друзьях? Сможет ли Генрих Валуа, это воплощение благородства, верить им так, как прежде? Нет, такое бесчестье можно смыть только кровью.

Жак де Леви был человеком чести. Любовь и дружба, которую он питал к молодому гасконцу в мгновение превратилась в презрение и ненависть. Такому поступку нет оправдания. Любовь, страсть… Да как бы ни были они сильны, ни один дворянин не в праве видеть в жене своего короля женщину! Луизу де Водемон он судить не мог и не хотел. Судьей ей мог быть только ее супруг, король. Маркиз прав, сохранив тайну Ногарэ, он сберег его жизнь, но Ногарэ этого не достоин.

 Отправлено: 10.10.16 16:20. Заголовок: Жак так побледнел, ч..

Жак так побледнел, что Луи показалось, его сейчас хватит удар. Он даже протянул руку через стол, чтобы взять друга за предплечье и поймать, если тот начнет падать. Но когда тот побагровел и вскочил, Можирон отпустил его.
- Сядь обратно и не ори. Тебе кровь бьет в голову, поэтому залей это дело лучше вином, - сам маркиз неспешно принялся обгладывать ножку куропатки. – И научись уже думать, прежде, чем делать что-то. Хватит среди нас одного безмозглого создания, - отзыв о Ла Валетте был очень мягким, но у Людовика и времени было побольше, чтобы осознать все последствия поступка д’Эпернона.
- Ты испачкаешь руки кровью, но как объяснишь свой поступок Генриху? Скажешь правду? Что убил Ногарэ за то, что тот опустился до предательства? Это абсурд. Ты никогда этого не скажешь, не скажешь правды. И знаешь почему? – миньон рассуждал и складывал косточки птички в виде горки, напоминающей кострище, прямо на стол. – Я уже не говорю о том, что это все потрясет Анри, и на фоне смерти Жана-Луи, смерти за которую он будет обязан тебя наказать, поскольку это убийство чистой воды, но что станет с королевой, Келюс? Ты себе это представляешь? – сам маркиз д’Ампуи представлял это более чем отлично, потому и помалкивал. Вернее, он ждал момента, когда можно будет сказать правду королю, не рискуя при этом жизнью наивной и доверчивой Луизы де Водемон. – Наш государь, конечно, не столь свиреп, как его тезка Тюдор, но плахи этой несчастной не миновать. Ты этого хочешь? Встанет выбор – твоя голова или ее. Так, что сядь обратно, ешь и пей дальше, и давай лучше подумаем, как быть.
Теперь, когда Ла Валетт был вновь при дворе, его присутствие и Луи не давало покоя, он то и дело посматривал в сторону их общего друга, пытаясь распознать на его лице признаки былого интереса к особе Ее величества. Но у Жана-Луи было не отнять осторожности и изворотливости. Возможн,о маркиз просто не замечал чего-то. А вот вторая пара глаза, да еще таких, как у Жака де Леви, тут бы очень пригодилась.
- И, коли ты не знал, что речь идет о мадам Луизе, то я окончательно запутался, зачем ты к архиепископу-то полез? И причем тут д’Эпернон в этом случае.

 Отправлено: 12.10.16 08:19. Заголовок: - Как благоразумно т..

- Как благоразумно ты рассуждаешь, Луи, - скривился Келюс, словно хлебнув кислятины. Но все же опустился обратно на скамью. – Что же мы, будем качать головами и грозить пальчиком Ногарэ, который опозорил королеву и предал короля? А я еще считал его своим другом… Наш Генрих считает его своим другом, Луи, это тебе не противно?
Горечь от потери любви, дружбы или золота всегда можно запить вином, что граф и сделал. Его мутило от мысли, что теперь придется изо дня в день сталкиваться с Жаном-Луи де Ногарэ, делить с ним одну комнату, смотреть в его лицемерные глаза. Иное поведение сразу вызовет подозрения у Генриха Валуа. Рассчитывать на то, что король так занят государственными делами, что не заметит охлаждения дружбы между его фаворитами, не приходилось. У Анри был на удивление острый взгляд и быстрый ум.

Подумав, Келюс признал, что в этом ему пока далеко до государя. Во всяком случае, смотрел он совсем не в ту сторону. Бедняга архиепископ. При мысли о том, как, должно быть, напугался этот елейный святоша, Луи де Лоррейн, к Жаку де Леви ненадолго вернулось хорошее настроение.
- Да понимаешь, маркиз, тут такое дело… помнишь, может быть, фрейлину королеву Луизы, мадемуазель д’Омаль? Юный такой цветочек, но с характером, тоже из Лотарингского дома. Девочку спрятали в монастырь и постригли в монахини, архиепископ постарался. Ну а ты же знаешь, Луи, женщины ко мне тянутся, - Келюс скромно опустил бессовестные очи и подкрутил ус. - Это, конечно, тяжкое бремя, но я терплю! Ну вот, мы как-то разговорились с ней, и она намекнула, что Ногарэ имел неосторожность влюбиться в одну из ее родственниц, от этого все его беды. Ну, я и решил, что речь идет о герцогине де Монпансье! Я же предполагал, что… ну ты понял.

Вздохнув, Жак де Леви налил себе еще вина. Да, хитрая штучка эта Антуанетта д’Омаль. Надо бы при случае съездить в Суассон, может быть, удастся вытянуть из малышки еще пару подробностей? К их обоюдному удовольствию.

 Отправлено: 14.10.16 16:46. Заголовок: - Мы даже этого дела..

- Мы даже этого делать не будем, Жак. И да, мне противно, но что с того? – Можирон пожал плечами и продолжил пить и есть. – Когда речь идет о делах и вещах, которые могут отразиться на жизни всей страны, но что значат перед этим чувства двух каких-то там дворян? Война и Политика – этим двум дамам все равно на единицы, им важны массы, - Луи знал и понимал, что иногда и единицы могут заставить этих капризных куртизанок служить им, но он не стал сейчас объяснять все эти тонкости Жаку де Леви. Келюс был отличным другом, и ни к чему было подкладывать ему свинью в виде занудных разговоров. Он и так пережил определенное потрясение только что.
- А ты думаешь, чего я так спокойно воспринял его решение податься в Новый свет? Это было благоразумно, но вот возвращение его ко двору не очень уместно. Пока мы будем молчать, и смотреть за ним, и не дай Бог он снова направит свои стопы к опочивальне королевы. И вот тогда, только тогда, Жак, мы можем убить его, не запятнав платье государыни их общим грехом, - маркиз снова наполнил свой стакан наливкой и прополоскал ей рот, где между зубов завязли кусочки птичьего мяса.
- Ну, Келюс, ты бесподобен в своих суждениях! – придворный весело рассмеялся, выслушав рассказ друга о его выводах и подозрениях. – Девица та тебя запутала, либо намеренно, либо не от большого ума, но ты-то, граф, как ты мог предположить такое? Да Ла Валетта бы прибили даже в Новом свете, будь это правдой, у лотарингцев длинные руки, и я не удивлюсь, если они простерты и в те края, - Людовик откровенно раззадорился, и тому был в помощь чудесный напиток мэтра Бономэ. Предположить или поверить в то, что на д’Эпернона, который был нищ и не слишком знатен, не отличался славой героя, и имел только лишь смазливое лицо в своем арсенале, могла обратить внимание Екатерина Лотарингская, мог только Келюс, беззаветно любящий своих друзей. А то, что ее братья допустят в постель к сестре подобного любовника или оставят безнаказанным его появление там, было и вовсе наивно. Можирон еще помнил те времена, когда Ее светлость кидала благосклонные взгляды на Анри, тогда еще герцога Анжуйского, но даже наследника короны ее старший брат не считал достойным внимания сестры.

 Отправлено: 16.10.16 11:23. Заголовок: - Это ты меня сейчас..

- Это ты меня сейчас путаешь. А малышка Антуанетта определенно сказала мне, что Ногарэ бежал из-за страха мести могущественных родичей своей любовницы. Это что же получается?
Наливка мэтра, так приятно зашумевшая было в голове Жака де Леви, вдруг провалилась горящим комом в желудок и он закашлялся, стараясь одновременно и не задохнуться, и дословно припомнить слова Антуанетты д’Омаль.
- На Лоррейна я подумал, потому что эту девочку заперли в монастыре, как опасную свидетельницу. Антуанетта – кузина Катрин де Монпансье. Но, дьявол, она же и кузина королевы, а королева – родственница Лоррейна. А что если они знаю обо всем, Луи?

В самом деле, почему бы им об этом не знать? Знает же маркиз д’Ампуи. Мало ли, кому еще трепал языком Ноагрэ о своей связи с королевой Луизой?
Граф потряс головой, выгоняя из нее хмель. Эта история ему нравилась все меньше и меньше. Гадкая была история, прямо скажем. Нехорошая. Одно дело, если в тайну греха королевы посвящены только близкие королю люди, и совсем иное, если она известна его злейшим врагам.
- Если это так, то, право, зря ты мне помешал. Лучше убить архиепископа, а затем Ногарэ, и взойти на плаху, чем допустить, чтобы в нашего короля полетела грязь из-за того, что этот мальчишка не смог удержать свою похоть в штанах

Не смог или не захотел? Келюс мрачно уставился на остатки янтарной жидкости, плескавшейся в кружке. Будем откровенны, не выглядел молодой гасконец безумно влюбленным, а только безумная, всепоглощающая страсть могла бы служить ему каким-то оправданием. А если так, то зачем он пошел на это? К своему стыду, граф признался, что, кажется, ему известен ответ.
- Ты, должно быть, не помнишь, маркиз, но как раз перед отъездом Ногарэ в Новый свет у него внезапно появилось золото и прямо-таки королевские драгоценности. Вот я теперь думаю, от королевы ли он их получил, или, может быть, от кого другого, в качестве платы за свое предательство? Что ты думаешь об этом?
Маркиз лучше Жака де Леви разбирался в придворных интригах, не зря же он дни и ночи проводил подле Генриха Валуа.

***
Они говорили долго, пока не опустел кувшин с наливкой мэтра Бономэ. Долго и откровенно. Решено было следить за Жаном-Луи де Ногарэ, разумеется, скрытно. Следить - потому что враг, притворившейся другом, самый опасный враг.

Скрытый текст

Эпизод завершен