Отправлено: 22.09.16 08:49. Заголовок: Нежнее всех цветов

7 марта 1577 года, Франция, Лувр и Венсенн.

 Отправлено: 23.10.16 18:14. Заголовок: - Простите меня, мес..

- Простите меня, месье, я сказала не подумав, - смутилась Флоретт, поняв какое неуместное предложение она сделала принцу. Подумать только, человек не может принять в дар птицу. Обычного голубя, а не дорогую канарейку или еще какую-нибудь редкость. Пожалуй, ей впервые доводилось быть рядом с человеком, который вот так просто может признать, что не принадлежит себе, не может знать, что будет с ним завтра. Конечно, мало кто может заглянуть в будущее, но обычно у людей есть планы на завтрашний день, желания, пусть даже им не суждено сбыться.

Так она и молчала, пока Конде не заговорил об Англии, и Флоретт опять не могла не отметить, как улыбка преображает некрасивое лицо принца. Она улыбнулась в ответ. Сожалеет ли она, что покинула Англию? О, нет, она там даже и не была, но единожды солгав (конечно во благо), приходилось лгать дальше.
- Увы, в Англии у меня не осталось друзей, о которых я могла бы вспоминать с теплотой. Разве, что о леди Грейс, она была добра ко мне и учила музыке. – Мадам де Ла Ферьер понятия не имела, существовала ли такая дама, но это была первая английская фамилия, пришедшая ей на память.

- Франция – моя родина, она дала мне жизнь, а родители, - девушка вздохнула, - все мы смертны и на все воля Господа, - перекрестившись, она посмотрела на каменное изображение ангела, около которого остановились. – Их не похоронили рядом. Отец был католиком, а мать придерживалась новой английской реформаторской церкви. Я тоже туда ходила, когда жила в Девоне, - дальше Флоретт замолчала, продолжая глядеть на изъеденный лишайником камень. В целом она была довольна собой пока. Излишняя молчаливость, хоть и говорит о скромности и застенчивости, не способствует знакомству. А так выходило, что простодушной провинциалке нечего скрывать. Ее жизнь проста и незатейлива. Умершие родители – не причина для долгих слез или уходы в монастырь. Жизнь продолжается. Возможно, живи Флоретт своей придуманной жизнью, она бы так и поступила. К чему лить слезы в провинции, когда есть дядюшка, чуть ли не в самом Париже, и занимающий такую должность, как комендант Венсенна. Да Мадлен Фонтен, существуй она на самом деле – просто счастливица.

От этих, почти философских, мыслей крестницу Екатерины Медичи отвлекло прикосновение к ее руке. Один жесть Его высочества и в ее руке лежит белый хрупкий подснежник. Это сделал Генрих Конде? Франсуаза недоуменно посмотрела на своего собеседника, словно сомневаясь, что это сделал он, а не она сама машинально где-то сорвала этот цветок.

- Благодарю, месье, мне еще никто не дарил цветов, - тихо и просто ответила Франсуаза, беря нежный стебелек пальцами и поднося к носу цветок, чтобы ощутить еле уловимый аромат. «Таких цветов», - добавила про себя фрейлина королевы. Она пропустила всего лишь одно слово, но как от этого изменился смысл фразы.

– Рада, что мои песни не потревожили вас, а доставили радость, - улыбка коснулась губ девушки и она посмотрела на сделавшего ей подарок мужчину. То, что принц сделал такой щедрый подарок от души, Флоретт не сомневалась. Она без иронии для себя назвала подарок щедрым. Генрих Конде подарил ей больше, чем имел. Редкая женщина останется равнодушной в такой ситуации.
О «летучем эскадроне» Флорентийки могли говорить что угодно, например, то, что у них нет сердца. Да, ее фрейлины могли и очаровать, и соблазнить, даже отравить, если нужно было их госпоже, но видеть главное в той или иной ситуации, они тоже умели.

- Я сохраню его на память о вас, месье, - словно невзначай девушка коснулась цветка губами, - Но я даже не знаю вашего имени, месье. О ком я могу молиться? – Единственное о чем молилась сейчас Франсуаза, так это чтобы в сад не занесло коменданта или стража не решила, что их подопечный слишком много говорит с девицей.

 Отправлено: 25.10.16 08:58. Заголовок: Голос Мадлен де Фонт..

Голос Мадлен де Фонтен журчал, словно серебристый ручеек, омывая душу Генриха спокойствием. Покой, как давно он его не испытывал! А может быть, никогда? Да и ок аком покое он мог бы мечтать для себя, когда столько его единоверцев гибнут, когда каждый день льется кровь. Но рядом с этой девушкой не было места ужасным картинам, отголоскам войны, призракам прошлых несчастий. Она несла покой. А еще она спросила его имя…

Казалось, после этого невинного вопроса крепость накрыла тишина.

Конде понимал, что его заточение в Венсенне, вероятнее всего, держится в тайне. Но сам он не давал клятвы эту тайну хранить, да и, к тому же, обделенный красотой и статью, все, чем он действительно мог гордиться – это своим древним именем. Он был принцем крови, и одним из претендентов на престол сразу двух королевств, Франции и Наварры. Откровенно говоря, удивительно, что при этом он все еще был жив… Словом, искушение было слишком велико. Может быть, эта прелестная девушка последняя, с кем он говорит вот так свободно и доверительно. Может быть, она единственная, кто вспомнит о нем в молитвах.

- Я принц Конде, мадемуазель, - тихо признался он, а кончики пальцев все еще помнили касание к теплой ладони Мадлен де Фонтен. – Генрих де Бурбон, принц Конде.
Испытывая непонятное волнение, он остановился, чтобы иметь возможность взглянуть в глаза племяннице коменданта. Охрана, следующая несколькими шагами позади, тоже остановилась, и, как будто бы, даже насторожилась.

 Отправлено: 27.10.16 01:50. Заголовок: - Я буду молиться за..

- Я буду молиться за Ваше высочество, - тихо, склонив голову, ответила «мадемуазель де Фонтен», думая как поступить ей дальше. Смутиться и убежать – слишком наиграно. Принц это не чудовище из сказки и не варвар, чтобы от него бегать, а продолжать разговор на равных – немыслимо для скромной провинциалки. Увы, даже у дам из «летучего эскадрона» Медичи не всегда бывает заготовлен заранее ответ или поступок.

- Если бы еще на Рождество кто-то сказал, что когда-нибудь принц будет дарить мне цветы, то я бы ни за что не поверила, - призналась племянница коменданта, несмело поднимая глаза на Генриха де Бурбона. Раскрытая ладошка девушки бережно хранила на себе скромный цветок, лепестки которого могли соперничать по белизне с кожей ладони. – Надеюсь, я не оскорбила вас своей непочтительностью. Поверьте, я не знала кто вы.

Заслышав звук открывающейся калитки и шаги по гравию дорожки, мадам де Ла Ферьер поспешила обернуться и увидела приближающегося к ним коменданта Венсенна. Тот, зная, что его титулованный заключенный воспользовался разрешением короля и вышел на прогулку, наблюдал за Конде из окна. Присутствие своей названной племянницы тоже было ожидаемо, но когда бдительный месье Поль де Броше заметил, что принц что-то передал девушке, то поспешил вмешаться. Инструкции инструкциями, где королева-мать писала, что даме не только разрешено, но и рекомендовано общение с заключенным принцем, но если что случится, то кто будет отвечать? То-то и оно, что ответ был один – комендант.

- Дядюшка, - подобрав одной рукой юбки, а в другой держа цветок, белокурое создание поспешило навстречу коменданту. – Посмотрите, какие чудесные цветы нашел для меня месье.
- Дитя мое, - месье де Броше смущенно кашлянул в кулак от непривычного для него обращения, - тебе пора домой. Того гляди, как пойдет дождь.
Весенняя погода переменчива. Если еще недавно небо было голубым, то сейчас из-за кромки леса ползли низкие серы тучи, предвещая дождь.
Флоретт, не стала тратить время на разговоры, а сделав реверанс обоим мужчинам, поспешила покинуть сад, напрочь забыв о голубях.

- Ваше высочество, я рад, что вы теперь решили подкрепить свое выздоровление свежим воздухом, но я боюсь, как бы длительная прогулка не утомила вас и не вызвала опять лихорадку. Позвольте, я провожу вас обратно в комнату. – Поль де Броше чувствовал сейчас себя, словно почтенная дуэнья, высказывая заботу то о своей «племяннице», то о своем «госте».
Повинуясь жесту коменданта, охрана заняла место за спиной принца Конде, а сам месье де Броше пошел впереди своего единственного заключенного в замке, за которого отвечал головой перед королем.

Эпизод завершен.