Отправлено: 30.09.16 19:10. Заголовок: Раз уж начал — побеждай

25 апреля 1577 года. Утро, Лувр.

 Отправлено: 30.09.16 19:28. Заголовок: Солнечный луч, прони..

Солнечный луч, проникая через цветные стекла больших витражей, скользил по ладони виконта де Тюренна. Молодой человек сжимал пальцы в кулак, но луч постоянно оказывался на свободе, не позволяя себя поймать. Так же и удача. Никогда не знаешь, получится ли схватить ее за хвост. Была ли минувшая ночь удачной, внук Анна де Монморанси еще не решил. Он жив, невредим, это, конечно, уже большое везение, тем более, если вспомнить взгляды, которые бросал в его сторону хозяин «Путеводной звезды», ярый лигист, смахивающий на религиозного фанатика.
Минувшая ночь не принесла радости и наслаждения, но зато д’Овернь многое понял. Например, то, что графа де Бюсси убили, было ясно, как Божий день. Если бы Анри оплакивал Клермона так же, как анжуйцы, он, возможно, заставил бы себя взвесить и хорошенько обдумать увиденное и услышанное, чтобы разгадать страшную тайну: кому и зачем была выгодна смерть бретера. Но де Тюренну было все равно. Сейчас его больше беспокоила сердечная привязанность, которую, как показалось бывшему анжуйцу, он уловил у королевы Наваррской к Клермону. Что-то очень похожее на ревность кольнуло сердце Анри. Это чувство внуку Анну де Монморанси совсем не понравилось. И чтобы более его не испытывать, он решил действовать наверняка.

- Ты долго. – Мягко улыбнулся Анри пажу, который не спеша подошел к нему, хоть в глазах белокурого мальчишки и читалось нетерпение. - Принес?
- Обижаете, месье. – По-заговорщицки зашептал мальчик, хоть и было видно, что обижаться он не умеет. – Прошу. – Из-под плаща паж достал небольшой букетик фиалок, нежных и хрупких. Казалось, одно неверное движение мальчишки, и они исчезнут, будто и не было их.

Бывший анжуец, вернувшись с ночной прогулки, как всю обратную дорогу называл их вылазку барон де Ливаро^*, так и не ложился. Во-первых, утренний туалет всегда отнимал у виконта много времени. А, во-вторых, Анри не терпелось поскорее увидеть Жемчужину Франции. Но в это утро непросто увидеть, а попробовать вселить в сердце Маргариты Валуа сомнение относительного того, стоит ли ей так уж оплакивать смерть графа де Бюсси. Иногда Тюренну сама мысль о том, что придется лгать королеве, была омерзительна. И тогда румянец вспыхивал на щеках молодого человека. Но вмешивалась в борьбу с совестью кровь рода Монморанси, и бывший свитский Монсеньора герцога Анжуйского вздыхал спокойно. Он любил королеву Наваррскую и за внимание с ее стороны был способен на многое. Правда отдать жизнь за Жемчужину Франции Анри не торопился, но утешить прекраснейшую из женщин, пусть даже взяв на свою душу грех, солгав ей, почему бы и нет. Преподнести цветы королеве, должно быть, дерзость, но Маргарита Валуа была больше, чем королева. Она была, прежде всего, Женщиной. Услышав свое имя, де Тюренн, на обращая более внимания на пажа, легкой походкой и прикрывая цветы краем плаща, направился в сторону покоев королевы Наваррской.

^*Согласовано

 Отправлено: 02.10.16 18:04. Заголовок: Маргарита была безут..

Маргарита была безутешна. Она проплакала всю ночь, так что к утру ей понадобились ромашковые компрессы для глаз. Мать передала через свою фрейлину пожелание доброго утра, и уверенность в том, что в этот чудесный день ее дочь будет, как всегда, прекрасна. Услышав этот завуалированный приказ Маргарита невольно вздрогнула. Вот когда она пожалела о своем поспешном решении вернуться в Париж! Поспешном и недальновидном. Но делать было нечего, и королева Наваррская вверила себя опытным рукам Жийоны.

- Мне казалось, мадам, граф де Бюсси был лишь вашим другом, - осторожно заметила она, бережно возвращая лицу Жемчужины Франции нежный свежий цвет. Увы, слезы не щадят даже королев.
- Да, лишь моим другом, - вздохнула Маргарита Валуа, чувствуя пустоту в груди, словно у нее отняли душу. – Но скажи мне, Жийона, много ли у меня друзей, и что дурного в том, что я горюю о самом преданном из них?

Верная фрейлина королевы Наваррской деликатно промолчала, да Маргарита и сама понимала, что лукавит сейчас. Не просто другом был ей Луи де Клермон, он был тем, кому она готова была вновь доверить свое сердце и свою любовь, а несбывшаяся любовь, как известно, в сто крат прекраснее состоявшейся, ибо печальна и совершенна. Позже она напишет о Луи де Клермоне: «В этом веке во всем мужском племени не было никого, кто мог бы сравниться с ним по силе духа, достоинствам, благородству и уму»…

- Платье, мадам… Его прислала королева Екатерина.
Маргарита с печальной усмешкой взглянула на приготовленное платье, легкомысленное творенье парижских портных из пурпурного и аметистового шелка, целой гирляндой жемчужин, расположенных по краю низкого выреза и кружевным воротником в форме веера.
- Можно подумать, они смогут мне помешать носить траур в моем сердце, Жийона. Одного за другим они забирают у меня тех, кого я люблю. Одного за одним.

Через три четверти часа двери покоев королевы Наваррской распахнулись для всех, кто желал ее видеть, а их этим утром было достаточно. Взгляд королевы спотыкался о незнакомые лица, губы онемели от притворной улыбки, поэтому, когда ей доложили о приходе виконта де Тюренна, Маргарита обрадовалась. Его она была рада видеть.
- Виконт! Вы пришли пожелать мне доброго утра? Как вы нашли двор после столь долгого отсутствия?
Резковатый, звонкий голос королевы был слышен всем присутствующим. Если бы еще можно было избавиться от этих взглядов, которые словно оставляли невидимые метки на белой коже королевы Наваррской! Если бы можно было прогнать всех. Но есть вещи, над которыми не имеют власти даже королевы.

 Отправлено: 10.10.16 20:07. Заголовок: Молодой де Тюренн, п..

Молодой де Тюренн, пренебрегая всеми правилами дозволенного, не сводил глаз с королевы Наваррской. Сестра короля Генриха Валуа была прекрасна как никогда. Платье из пурпурного шелка с россыпью жемчуга по нему лишь подчеркивало красоту супруги молодого Бурбона. Однако Анри знал точно, что дело было не в шелке, не в жемчуге. Если бы Маргарита Валуа облачилась в простое платье крестьянки, она и в этом случае затмила бы всех. Внук Анна де Монморанси не сводил с молодой женщины взгляда. Вся ее прелесть, все обаяние, виконт это знал точно, шли изнутри. Маргарита страдала. Анри был уверен в этом. Только те, кто видел ее издали и лишь восхищался великолепным сиянием королевы, могли не знать этого. А бывший анжуец знал. Сердце Тюренна подсказывало ему. Но, видимо, Господь наделяет королев какой-то способностью, которой лишены обычные женщины. Страдая, они становятся сильнее и притягательнее. Во всяком случае, Анри казалось, что чем больше страданий обрушивалось на Жемчужину Франции, чем больше тягот и невзгод приходилось переживать ей, тем прекраснее и сильнее она становилась. Плакала ли Маргарита минувшей ночью? Анри был готов с уверенностью заявить, что да. На лице королевы Наваррской не было и следа этих слез. Но Тюренну и не нужны были доказательства. Лучезарная улыбка Маргариты Валуа, и ее звонкий голос говорили куда более убедительно, нежели синяки под глазами от бессонной ночи.

- Ваше величество, я пришел засвидетельствовать Вам свое почтение и сказать, что счастлив видеть Вас радующейся новому дню. – Молодой человек изящно поклонился, как будто приветствовал не только королеву Наваррскую, но и новый день.
- Я не увидел особых перемен при Дворе, Ваше величество, - мягко улыбнулся д’Овернь, - как будто покинул Париж только вчера. Разве что, новые сонеты, которыми радуют нас поэты. Мне запомнились строки. Они буквально все утро не выходят у меня из головы:

Неси на стол цветы, что ты нарвал в саду,
Фиалки, лилии, пионы, резеду, -
Пусть каждый для себя венок душистый свяжет^*.

Де Тюренн откинул край плаща. Фиалки были так беззащитны среди всего великолепия Лувра, среди бархата, кружева и шелка. Но именно этим и обращали на себя внимание.
- Простите мою дерзость, Ваше Величество, но позвольте преподнести Вам эти цветы.
Взгляд голубых глаз виконта скользнул по присутствующим. Зависть, ненависть, недоумение, презрение, насмешка, безразличие – сколько всего. Но д’Овернь не был новичком при Дворе французского короля, поэтому это разнообразие чувств и эмоций не могло смутить его. Анри лишь ласково улыбался тем людям, с кем встречался взглядом. Его мало волновали чувства окружающих. Сейчас виконт ждал лишь снисхождения, либо немилости Жемчужины Франции.

^* Строки принадлежат перу Пьера Ронсара

 Отправлено: 14.10.16 19:57. Заголовок: Когда-то, давно, еще..

Когда-то, давно, еще до своего замужества, когда королем был не Генрих III а Карл IX, Маргарита Валуа охотно участвовала в масках и мистериях, написанных специально для королевских детей и принцев крови. Каждый шаг там был просчитан, каждый жест – выверен. Те времена прошли, но отчего же у королевы Наваррской чувство, будто и сейчас она участвует в подобном спектакле? Даже появление виконта де Тюренна с букетом фиалок так трогательно-уместно, будто прописано заранее пером Ронсара.

- Ваши фиалки, месье де Тюренн, прекраснее всех драгоценностей, - воскликнула она, смеясь над собой в глубине души. Но смех этот был горек. – Жийона!
На плечи и волосы Жемчужины Франции тут же лег газовый шарф, оттенка вина, или крови, или розовых лепестков, в зависимости от того, что желал видеть смотрящий. Маргарита желала скрыться, хотя бы ненадолго, от этих взглядов, и вот Анри де Тюренн предоставил ей эту возможность.
- Виконт, я бы хотела прогуляться по Западной галерее, сопроводите меня. Да, как вы полагаете, не испортится ли погода к вечеру? Мне бы хотелось прогуляться по Тюильри! Тюильри, господа, знали бы вы, как мне не хватало его в Нераке!

Господа (впрочем, как и дамы) сочувственно зашуршали веерами, плащами и шепотом, а отшептавшись, проследовали за Маргаритой Валуа, в надежде поймать слова, взгляды, словом, что-нибудь, что позволит заявить, что у королевы Наваррской появился новый фаворит. А может быть, не появился, может быть, приехал с ней из Нерака? Тогда вдвойне пикантна вчерашняя ее мольба к королю. Все же следовало признать, с приездом королевы Маргариты в жизни двора появилось нечто… некая острота, придающая особый вкус привычному блюду.

Но сама королева Маргарита об этом не думала. Ветер, гуляющий в галерее, охладил пылающее лицо, охладил лихорадку в мыслях.
- Недурно нас встретил Париж, месье де Тюренн, - почти прошептала она, кусая губы. – Мое прибытие ко двору брата почтили убийством, и кого? Храбрейшего из дворян! Достойнейшего! Хотелось бы мне знать, кому вдруг понадобилась такая жертва. Ответьте мне по чести, виконт, вы тоже поверили в это якобы нападение разбойников?

Если бы Ронсар писал эту пьесу, он бы позаботился убрать из глаз королевы злой блеск, и добавил бы ей немного слез отчаяния, возможно даже заставил бы ее потерять сознание от горя, и одновременно произнести прочувствованную речь. О верности, любви и мести. Но увы, действительность была страшнее всех пьес. И куда более жестокой.

 Отправлено: 15.10.16 08:36. Заголовок: Шепот придворных муз..

Шепот придворных музыкой прозвучал в ушах молодого де Тюренна. Могут болтать что угодно, только бы болтали, помнили о нем, и его имя не предавали забвению. Возвращение ко Двору французского короля пробудило во внуке Анна де Монморанси те чувства и желания, которые, казалось, умерли в нем в Нераке. При Дворе молодого Бурбона не было пафоса и роскоши, точно так же как не было тех, о ком болтают и тех, кто скрыт в тени более успешных придворных. Двор короля Наваррского , что уж скрывать, не был ярким, поэтому все были в равной степени освещены его лучами. Единственный случай, который припоминал Анри, был связан с приездом дядюшки Гийома с победой над вторым дядюшкой - Генрихом. Да, вот тогда синьор де Торе купался в лучах славы, и все говорили только о нем. Но все это было в Нераке. И, как казалось молодому де Тюренну, очень давно. Тогда он жил без надежды даже на малую толику взаимности в своей любви к королеве Наваррской, поскольку между супругами была гармония и полнейшее взаимопонимание. Сейчас все изменилось. Он вновь здесь, в Париже. При Дворе французского короля, который жесток и прекрасен одновременно. Сейчас подле Маргариты Валуа именно он, а не молодой Бурбон. Так пусть болтают, пусть видят, что Жемчужина Франции улыбается внуку Анна де Монморанси, что она помнит его имя, помнит о его существовании.

Д’Овернь позволил румянцу окрасить его щеки, когда королева Наваррская с восторгом похвалила его фиалки. Бывший анжуец до кончиков ногтей был придворным, чтобы до конца не верить ни восторгам, ни радости особ королевской крови. Он прекрасно знал, что жизнь у подножия трона диктует свои правила, и именно искренность в эти правила не входит. Но все видели, что Маргарита Валуа впечатлена его поступком, а этого достаточно. Во всяком случае, пока.
- Уверен, Ваше величество, что погода будет прекрасной, поскольку природа не может оставить без внимания Ваше желание.

Молодой де Тюренн, не изменяя своим привычкам, говорил тихо и с наслаждением замечал, что придворные перестали шуршать веерами, а шепот на мгновение стих – каждый прислушивался, пытаясь уловить хоть пару слов из сказанного виконтом. Даже нескольких слов будет достаточно, чтобы родился рассказ, наполненный неимоверными фактами, который начнут передавать из уст в уста при Дворе, а имена действующих лиц будут трепать в каждом углу Лувра.
Оказавшись в галерее, Анри, наконец, до конца ощутил ту сладостную истому во всем теле, которая приходила всякий раз, как королева Наваррская удостаивала его своим вниманием. Анри даже забыл, зачем, собственно, он так торопился сегодня к сестре Генриха Валуа. Де Тюренн, конечно, всегда, повинуясь зову сердца, стремился к объекту своей пламенной любви, но сегодня у него была и иная цель. Однако обласканный вниманием Жемчужины Франции, д’Овернь напрочь забыл об этой цели. Пока Маргарита Валуа сама не напомнила о ней.

- Да, Ваше величество, Вы правы. – Тюренн незаметно сжал кулаки да так, что ногти впились в ладони. Все же королева Наваррская думает о Бюсси. – На сей раз Париж превзошел сам себя.
Анри глубоко вздохнул, но не сожалея о смерти бретера, как могло показаться, а для того лишь, чтобы успокоиться и взять себя в руки – кабы дрожащий голос не выдал его раздражение.
– Смерть Клермона уже оплакивают все, кто узнал вчера о ней на балу. И, я уверен, будут оплакивать те, кому о ней только предстоит узнать.

Ветер в галерее помог остудить пыл внука Анна де Монморанси. Да что с ним такое? Почему он раздражается при одном упоминании имени Луи Клермона Жемчужиной Франции. Раз виконту это не нравилось, значит, следовало устранить причину раздражение. Именно этим он и собирался заняться.
- Ваше Величество, - ласково начал Анри, - Вы говорите, что не верите в историю о разбойниках. Вчера она мне тоже показалась весьма нереалистичной. И не только мне. Именно поэтому мы с господами Рибейраком и Ливаро сразу же отправились на место трагедии.

Звук, похожий на смешок, донесшийся где-то за его спиной, заставил Тюренна замолчать и оглянуться. Кто-то видимо спутал трагедию с комедией, даже не подозревая, что внук Аннам де Монморанси намерен сейчас разыграть фарс.

 Отправлено: 19.10.16 14:48. Заголовок: Королева Наваррская ..

Королева Наваррская знать не знала о том, в водоворот каких интриг попал Главный ловчий и его жена. Но граф де Бюсси! Вот кто всегда был в центре интриг, придворных, любовных, политических. А враги? Скольких врагов нажил Луи де Клермон на службе у герцога Анжуйского? И в первую очередь это были фавориты Генриха Валуа!

- Вы были там!
Маргарита остановилась, забыв обо всем, глядя на Анри де Тюренна горящими, как в лихорадке, глазами. Сердце королевы действительно терзала лихорадка, и называлась она жаждой возмездия. Вчерашнее спокойствие короля, холодность матери, торжество, которое как ей показалось, она увидела в глазах господ миньонов, все это настроило ее против Генриха Валуа. Она уже забыла, что всего лишь гостья в Лувре, гостья, практически бежавшая от мужа, и должна вести себя осмотрительно. Она забыла о том, что предлогом ее приезда стали переговоры о мире. Нет, теперь Маргарита думала лишь об одном. О том, что смерть Бюсси не должна остаться неотомщенной.
- Расскажите, расскажите мне обо всем, - потребовал она у виконта. – Я хочу знать каждую подробность!

Бросив на придворных гневный быстрый взгляд, Маргарита приказала:
- Господа и дамы, спасибо за утреннюю прогулку. А сейчас оставьте нас с виконтом наедине!
Пестрая толпа, поклонившись в разнобой, с сожалением расползлась по галерее, надеясь если не услышать, так хотя бы увидеть что-нибудь занимательное. Только верная Жийона осталась стоять неподалеку, но ее преданность и скромность никогда не подвергались сомнению.
- Итак, виконт? Вы говорите, что дворяне моего младшего брата тоже не верят в то, что их друг пал от руки разбойников? Благослови их бог! И что же, вам удалось найти что-нибудь, что подтверждает наши подозрения?
Иногда Маргарита Валуа жалела, что не родилась мужчиной. Сколько возможностей пройдут мимо вас, только потому что вы женщина! Ей нельзя найти убийц и наказать их лично. Но она может найти тех, кто сделает это! Если бы у нее было королевство, королева Маргарита бы без колебаний отдала бы его сегодня за то, чтобы знать правду.

 Отправлено: 21.10.16 18:48. Заголовок: Д’Оернь помедлил, на..

Д’Овернь помедлил, наблюдая, как толпа придворных растекается в разные стороны. Анри даже ощутил сладкую истому во всем теле от мысли, как сейчас, должно быть, каждого из этих людей терзает любопытство относительно того, о чем будут говорить королева Наваррская с виконтом. Каждый из них будет стараться уловить жест, слово, мимику беседующих, но в итоге ничего не узнает. На щеках внука Анна де Монморанси заиграл румянец, а на губах чуть было не появилась улыбка, но виконт во время опомнился. Улыбка сейчас совсем не к месту. Поэтому, прежде, чем начать свой рассказ, Анри глубоко вздохнул, но так, чтобы Маргарита Наваррская не видела, а лишь почувствовала этот тяжелый вздох. Голубые глаза виконта моментально стали бездонными, а взгляд наполнился такой неизбывной грустью, что Анри представлял собой человека, состоящего лишь из скорби и отчаяния.

- Ваше Величество, Вы приказываете мне рассказать Вам в подробностях о том, что я видел минувшей ночью, но во мне идет борьба. – Чувственные губы Тюренна дрогнули, как будто молодой человек и впрямь испытывал боль от борьбы внутри него. - С одной стороны, я не могу противиться Вашим приказам и готов сию минуту исполнить любое Ваше желание, а с другой – то, что я видел сегодня, было настолько ужасно, что до сих пор картина эта стоит перед моими глазами и заставляет учащенно биться сердце.
Анри глубоко вздохнул. В руках он комкал платок. Непомерно дорогая вещица превратилась уже в смятую и бесформенную тряпицу.
- Да, Ваше Величество, я повторюсь, что господа из свиты Монсеньора герцога Анжуйского так же, как Вы, как я сначала не поверили в то, что граф де Бюсси принял смерть от руки разбойников. Но, после того, как мы увидели место бойни своими глазами, я должен сказать Вам, что это действительно дело рук разбойников, либо…- д’Овернь заглянул в глаза Жемчужины Франции, - либо наемников.

Анри вздрогнул. Он собирался солгать Жемчужине Франции, королеве своего сердца. Как же это мерзко. Но он не мог поступить иначе. Ревность вновь коснулась острыми когтями сердца внука Анна де Монморанси. Платок выпал из руки виконта, и д’Овернь, словно «добивая» когда-то изящную вещицу, наступил на него ногой.

- Это ужасное место, Ваше Величество. И ужасно оно тем, что погибло там сразу очень много людей. Дорога была залита кровью и зловеще блестела в лунном свете. Графа де Бюсси, наверняка, заказали. Это было убийство. Сомнений быть не может. Ох, Ваше Величество. – Д’Овернь опустил голову, как будто ужасная тайна давила на него. – Ваше Величество, Вам ли не знать, как при Дворе быстро расходятся слухи. Казалось бы, мы с Вами совсем недавно прибыли в Париж, а я уже в курсе всех новостей. – Анри даже перешел на шепот, как будто собирался поведать королеве Наваррской последние сплетни, которыми обменивались придворные ее брата. – Дело в том, что граф де Бюсси ухаживал за герцогиней де Невер. И она теперь ждет ребенка. Понимаете, Ваше Величество? – Румянец вновь заиграл на щеках молодого человека. – Но ни Гонзага, ни Гизы не из тех людей, кто проглотит подобную обиду молча. Не исключено, что кто-то из этих господ, а, быть может, и сообща заказали убийство графа де Бюсси.

Тюренн про себя уже решил, что вечером непременно помолится о спасении души и вымолит прощение у Господа за ложь. Он все сделает, как истинный католик. И не важно, что пока что он протестант. А Бюсси простит. К тому же ему уже все равно.
- Ваше Величество, простите меня. Сегодня я – вестник ужасных новостей.

Хотя…Неизвестно, какая новость теперь для королевы Наваррской страшнее. Та, что вчера принес д’Орильи – о смерти благородного Клермона. Или же эта, которую только что сообщил ей де Тюренн. Получается, Клермон не так уж и достоин сердечной привязанности Жемчужины Франции.

 Отправлено: 28.10.16 09:14. Заголовок: Лицо Маргариты опали..

Лицо Маргариты опалило огнем, как только она услышала имена Невер, Бюсси, Гонзага и Гизов. Имена, каждое из которых оставило след в ее судьбе. И вот они переплелись между собой в какой-то адский узел, так, что не разобрать, где правда, где ложь. На какое-то мгновение королева Наваррская словно ослепла и оглохла, и только сердце, бившееся под тесным корсажем, упрямо гнало кровь, упрямо возвращало молодую женщину к жизни, заставляя думать о том, о чем ей не хотелось думать.

Луи де Клермон и Анриетта де Невер. Могло такое случиться? Отчего нет. Бюсси никогда не клялся ей в вечной любви, лишь в вечной преданности и дружбе, женская же дружбы и вовсе не предполагает каких-то правил. Бывший любовник Марго был сердечным другом Генриетты, муж Генриетты был любовником Маргариты. Герцогиня не слишком печалилась о таких вещах, другое дело, Людовико Гонзага и герцог де Гиз. Если они сочли себя оскорбленными, то вполне могли отомстить более удачливому сопернику.

- То, что вы рассказали мне, это ужасно, - тихо проговорила Маргарита Валуа, глядя на то, как мнется платок в руках виконта де Тюренна. Вот так же чувствовало себя сейчас ее сердце. Безжалостно смято, и, если расправит его, все равно останутся складки и заломы, шрамы пережитой боли и разочарований.
- Но я благодарна вам за откровенность. Конечно, если все именно так, виконт, то мы с вами не дождемся справедливости, ибо ее не может быть в этом деле. Каждый по-своему прав. Никому не запрещено искать любви знатной дамы, но нужно быть готовым к последствиям… Граф де Бюсси… граф никогда не думал о последствиях. он всегда смело тянулся к тому, чего желало его сердце, и невозможно было перед этим устоять.
Грустная улыбка коснулась уст Маргариты. Какой смысл судить и осуждать? Он мертв. Живым осталась лишь память о нем.

Машинально, чтобы не стоять на месте под перекрестным огнем любопытных взглядов, королева Наваррская повернула обратно к своим покоям.
- Вы видите, месье де Тюренн. Мы ехали в Париж, надеясь обрести поддержку друзей, а остались совсем одни. И что будет завтра? Я не знаю, что сулит нам завтрашний день.
Догадывался ли кто-нибудь, что у блестящей молодой королевы из рода Валуа, к чьим услугам были лучшие наряды и драгоценности, что у нее нет самого ценного, надежды на счастье. Еще вчера она была жива, но нынче опустится в могилу вместе с останками Луи де Клермона. Но, может быть, так даже лучше.

 Отправлено: 28.10.16 19:00. Заголовок: - Ваше величество… ..

- Ваше Величество…

Голос виконта прозвучал громче, чем Анри хотел бы. Несколько придворных, явно не спускавших глаз с королевы Наваррской и ее спутника, даже остановились, затаив дыхание в надежде услышать что-нибудь занимательное. Де Тюренн передернул плечами, как будто все эти люди раздражали его одним своим присутствием. Но все к лучшему. Окажись он наедине с Жемчужиной Франции, внук Анна де Монморанси, поддаваясь порывам, охватившим его в эту минуту, упал бы перед ней на колени, и, признаваясь в своих пылких чувствах к Маргарите Валуа, положил бы к ее ногам свое сердце. Нет, все же хорошо, что они были ни одни. Открыться королеве Наваррской означало поступить необдуманно, неосторожно. А бывший свитский Монсеньора герцога Анжуйского осторожность всегда ставил превыше всего. Все же, как ни крути, в нем текла кровь Монморанси. А представители этого рода, ничего не делали безрассудно и полагаясь лишь на случай.
Взгляд голубых глаз де Тюренна осторожно, чтобы Маргарита не заметила этого, скользнул по ее лицу. Жемчужина Франции была расстроена, хоть и скрывала это. Что-то противное кольнуло сердце бывшего анжуйца. Совесть? Он сознательно причинил боль женщине, которую боготворил. Но он должен был так поступить.

- Париж всегда был коварен, Ваше величество. Мы должны это признать.
Анри не хотел больше упоминать имени графа де Бюсси. Воспоминания о Клермоне с сегодняшнего дня будут неприятны для виконта. А лучше бы не осталось и этих воспоминаний. Нет больше де Бюсси, и Маргарита не будет требовать никакого возмездия. Она сама только что признала бессмысленность этих требований. Казалось бы, Анри добился того, чего хотел. Вряд ли гордость женщины и королевы позволит Маргарите Валуа и дальше так безутешно оплакивать Клермона. Наверняка, даже, наоборот, она попытается вытеснить имя графа де Бюсси из своей памяти и своего сердца. И это место должен занять он, виконт де Тюренн.

- Вы говорите, что хотели обрести здесь поддержку друзей. – Взгляд голубых глаз де Тюренна был полон нежности . – Возможно Вы не нашли то, что искали, Ваше величество. Но один друг, на поддержку которого Вы можете рассчитывать, всегда рядом. И Вам необязательно куда-то ехать для этого. И этот друг готов отдать за Вас жизнь, Ваше Величество, не требуя ничего взамен, лишь только быть рядом с Вами, ловить Ваш мимолетный взгляд, улыбку, дышать одним с Вами воздухом.

Анри умолк. Возможно, он сказал больше, чем хотел, больше, чем было позволено. Он хотел сказать Жемчужине Франции, что рядом с ней есть друг, на поддержку которого она могла всегда рассчитывать. Но слова говорили, что рядом с королевой Наваррской был мужчина, сердце которого растревожила ее красота и неземное обаяние. Но мог ли он называться другом, если лгал своей королеве. Нет. Дружба не прощала лжи. А вот влюбленным называться мог. В любви все средства хороши. Пусть он солгал. Пусть взял на душу грех. Но он добился своего. Он из рода Монморанси. И он добьется своей цели, даже переступая через других.

 Отправлено: 30.10.16 11:39. Заголовок: Тюренн был молод, кр..

Тюренн был молод, красив, всегда неизменно почтителен к ней, а Маргарита так устала от потерь! К тому же для королевы не было тайной, что внук грозного Монморанси влюблен в нее, вот только эту влюбленность она почитала чем-то вроде галантной игры в старинном духе дам и трубадуров. Обычно подобные влюбленности рассеивались, как дым, как только над головами изящных дам собирались тучи. Трубадуры исчезали, спеша посвятить свои вздохи другим счастливицам. Так было с несчастной Марией Стюарт. Когда она уезжала в Шотландию даже Брантом клялся, что не сможет жить без прекрасной королевы, а Карл, тогда еще ребенок, обещал, что женится на ней. Нынче Мария в заточении, и где все ее поклонники? Но виконт де Тюренн не спешил покинуть королеву Наваррскую в это тяжкое для нее время, и королева Наваррская почувствовала к красивому дворянину расположение и нежную благодарность.
- Спасибо, - тихо ответила она, подняв на виконта глаза, потемневшие от ночных слез и от утренних переживаний. – Я верю вам, виконт, и я ценю вашу дружбу. Это то сокровище, которым обычно обделены короли и королевы.
Губы Маргариты дрогнули, чуть печально, но печаль она решительно спрятала в самый дальний уголок души. Когда она останется одна, печаль снова выползет, нависнет над ней серой тенью…
- Ну что же, мой верный рыцарь, я буду ждать вас вечером в Тюильри. Приходите, мы будем гадать по звездам!

Придворные, почувствовавшие, что разговор королевы и виконта подошел к концу, загрустили было, но оживились, услышав про вечер. Судя по всему, будет и вторая часть этого восхитительного представления.
Подав Анри де Тюренну руку для поцелуя и подарив ему улыбку, Маргарита Валуа кивнула Жийоне и удалилась в свои покои. Вечером она будет гадать по звездам в обществе красивого и галантного виконта, но, что бы они ни сказали, королева им не поверит. Все лгут. Даже небесные светила.

Скрытый текст

Эпизод завершен