Отправлено: 02.02.14 09:43. Заголовок: Считая дни, сжигая сердца

12 января 1575 года, утро. Часовня Сент-Шапель, Париж.

 Отправлено: 02.02.14 10:40. Заголовок: Этим утром при всем ..

Этим утром при всем желании Изабель де Лаваль не смогла бы внимать мессе, даже если бы речь шла о спасении ее души. Если прозрачные глаза придворной дамы и были скромно опущены на страницы молитвенника, то сам молитвенник чуть дрожал в ее руках, выдавая затаенное волнение. «Да скорее же», - хотелось ей крикнуть в ответ на неторопливую величавую латынь, растекающуюся ладанным дымом по часовне.

Делая вид, что погружена в молитву, она наблюдала, как поток благочестивых богомольцев схлынул первой волной, но еще долго тянулись последние капли, из тех, что считают своим долгом облобызать едва ли не каждый камень в часовне. Тех маркиза в душе своей награждала особенно нелестными эпитетами.
Два дня, разделившие ночь, когда Агриппа д’Обинье спросил Изабель, не захочет ли она отправиться с ним, если доведется покинуть Париж, и сегодняшнее утро, прошли как в горячке, из чего маркиза де Сабле, со вздохом, заключила, что здравый смысл, которым она так гордилась, ей больше не опора. С другой стороны, согреет ли здравый смысл женское сердце? Нет. А темные глаза Агриппы д’Обинье не просто согревали, они зажигали ответный огонь.

- Маго, иди… погуляй, - обратилась Изабель к служанке, нетерпеливо вздыхающей за спиной. Ни к чему ей знать слишком много. – Вернешься к полудню.
- А вы, как же, сударыня? - Служанка не собиралась спорить с госпожой, и тем более не намерена была оставаться в этих холодных, благочестивых стенах, когда есть возможность прогуляться в свое удовольствие, но спросить была обязана. Для очистки совести.
- А я еще помолюсь.
Шелест юбок и торопливые шаги дали понять, что служанка ушла, не разделяя благочестивых порывов госпожи. Вздохнув, Изабель приготовилась к самому томительному – ожиданию. Но и ожидание иногда может приятно тревожить сердце.

 Отправлено: 04.02.14 09:30. Заголовок: Для Агриппы д'Об..

Для Агриппы д'Обинье минувшие два дня прошли в беготне от дома у моста св. Михаила, к лачуге у Рынка, оттуда в гостиницу «Конская грива». и так по кругу. И, если днями он шакалил по Парижу, отсылая письма в Дорман, в Беарн, в Богемию и получая ответы на прошлые свои послания, то ночами имел счастье общаться двумя интереснейшими людьми и мастерами своего дела.

Он развил такую бурную деятельность, чтобы время, в ожидании встречи, назначенной им на утро воскресенье, прошло, как можно быстрее. Эту встречу Агриппа хранил втайне от всех, ибо суеверно боялся сглазить ее. Готовился он к ней больше внутренне, чем внешне. Хотя купить посох и одежды поломника-богомольца не преминул.

В этом облачении он уже с четверть часа наблюдал за молящейся женщиной, стоящей неподалеку от него. Протестант не чувствовал пиетета к идущей литургии в католическом храме, потому с удовольствием любовался точеным профилем мадам де Лаваль, дорисовывая в богатом воображении все то, что было скрыто накидкой на ее плечах.

- Вы позволите подать вам руку, сударыня, и проводить вас к чаше со святой водой? - склонившись к нежной головке женщины, шепнул ей сын адвоката, едва прыткая служанка оставила свою госпожу нести свое благочестие в одиночестве.

Мягко и весело сверкнули глаза из-под капюшона дерюги, в которую был одет соратник Генриха Наваррского. Одна его рука уверенно и крепко сжимала посох ходока, а другая была протянута маркизе. Разве может молящаяся женщина отторгнуть помощь того, кто не жалея башмаков и ног, идет по свету в поисках святых мест?

 Отправлено: 05.02.14 13:42. Заголовок: Услышав знакомый гол..

Услышав знакомый голос, Изабель вздрогнула, но не от страха, а от волнения. Это было не просто свидание с любезным сердцу мужчиной, когда все, по сути, сводится к вопросу «любит – не любит, люблю – не люблю». Агриппа д’Обинье предложил ей куда большее – другую жизнь, рядом с ним, но эта жизнь была невозможна без открытого перехода в другой лагерь из стана Екатерины Медичи.
С другой стороны – Изабель была честна перед собой – разве не помогала она королю Наваррскому больше для того, чтобы иметь возможность видеться с его другом? И когда она видела в темных глазах поэта одобрение своей ловкости, разве не была она счастлива?

- Конечно, сударь, благодарю вас, - кротко ответствовала маркиза, осеняя себя крестным знамением и поднимаясь с колен. Женская рука трепетно легла в ладонь «паломника».
Изабель огляделась. Они были одни, почти одни, если не считать нескольких богомольцев, никак не желавших покидать храм божий. Потраченная молью и воспоминаниями о прошлом дама прошествовала мимо них, набожно перебирая четки. Право же, как некстати у других приступы благочестия, когда тебе они мешают грешить! К счастью часовня пустела, свечи оплывали. В боковом приделе косматыми тенями сгущался полумрак. Только сквозь витражи струился мягкий свет, но солнце еще не вошло в полную силу, чтобы заставить витражи Сент-Шапель гореть драгоценным огнем.

- Вы неосторожны, - мягко упрекнула Агриппу маркиза де Сабле, когда уже никто не мог их услышать. Мягко – потому что эта бесшабашность была мила сердцу придворной дамы, а можно ли всерьез упрекать за то, что тебе мило? – Каждый раз, расставаясь с вами, я гадаю, увидимся ли мы снова.
Замешкавшись, Изабель опустила часослов в бархатный мешочек. Легко смотреть в глаза и улыбаться тому, с кем только кокетничаешь, по собственному почину, или по приказу королевы-матери. Но трудно, когда этого действительно жаждет твое сердце. Тогда и взгляды и жесты обретают скромность, потому что истинному свойственна серьезность, легкомысленность же удел притворства.

 Отправлено: 07.02.14 16:43. Заголовок: В одеянии и башмаках..

В одеянии и башмаках поломника, Агриппа себя чувствовал куда как свободнее, чем в пафосной придворной одежде. Шпагу он и так исхитрился прицепить, чтобы было незаметно, а значит, был вооружен и спокоен.

Медленно, словно разглядывая роспись и витражи часовни Сент-Шапель, молодой человек обернулся, но не для того, чтобы любоваться красотами здешними, а чтобы присмотреться - не следит ли кто за ними. Убедившись, что нет, он легонько пожал нежные женские пальчики. Каждый раз, держа в своей руке ручку маркизы де Сабле, он умилялся тому какая она хрупкая и невесомая.

- Вы тоже. И еще неизвестно, кто из нас больший авантюрист. Ведь вы здесь, - широко улыбнулся друг короля Наварры, задирая нос и разглядывая свою спутницу из-под капюшона. Он щедро зачерпнул из чаши воды в ладонь, словно бы собирался ей умыться, и протянул ее Изабель.

Говоря о страсти к приключениям в своей визави, гугенот имел в виду ее отважное пособничество их встречам с Анрио де Бурбоном. Ему очень хотелось верить, что не только обаяние Генриха тому причиной, но и немножко сам Агриппа. Ведь он чувствовал зачастую на себе теплые взгляды этих голубых глаз, несмотря даже на сумрак ночи, в котором им обычно доводилось встречаться.

- А вы не гадайте, сударыня, вы верьте. И все исполнится, - Агриппа излучал бесшабашную уверенность. Он не привык в жизни сомневаться. Разве сомневался он, когда бежал из дома своего опекуна в армию принца Конде? Ни мгновения. И ни мгновения о том не жалел.

 Отправлено: 09.02.14 11:09. Заголовок: Пальчики Изабель кос..

Пальчики Изабель коснулись святой воды, предложенной, Агриппой д’Обинье, и придворная дама машинально осенила себя крестным знамением, пребывая в мыслях совсем не благочестивых.
Не сомневаться? Верить? Изабель де Лаваль верила в собственные силы. Это, пожалуй, единственное, во что она действительно верила. Да, она была женщиной, а значит, ее привычно передавали из рук в руки, отец отдал ее мужу, муж оставил ее при дворе, предпочтя изображать благое неведение, и ее жизнью распоряжалась королева-мать, да еще ее собственные капризы. Только после смерти супруга она начала осознавать, как легко всю жизнь провести в тени чужой воли. Выход из этой клетки - жить, думая о себе. Но сейчас ей не хотелось думать о себе, ее сердце занимал поэт и друг короля Наваррского.

- Я верю вам, - мягко проговорила она. – И не сомневаюсь в вас. Я сомневаюсь в себе… Все это как игра сейчас, увлекательная и опасная. Но игра не может продолжаться бесконечно.
Изабель с трудом подбирала слова, хотя в мыслях много раз представляла себе этот разговор. Она боялась сказать слишком мало, но и опасалась признаться в слишком многом.
- Здесь и сейчас я полезна королю Наваррскому, и, надеюсь, вам… по правде сказать, я стараюсь больше для вас, для нашего очаровательного короля Анрио стараются слишком многие, по губам придворной дамы скользнула лукавая улыбка при мысли об этих «многих». – Но мысль о том, что будет дальше, пугает меня.

 Отправлено: 11.02.14 08:33. Заголовок: Слова Изабель о том,..

Слова Изабель о том, что ее помощь двум, будем называть вещи своими именами, заговорщикам была больше ради него, д’Обинье, чем нежели ради Анрио, согревали душу и пьянили разум не хуже вина.
Немного смутившись, «паломник» вывел женщину из часовни.

- Пройдемся по берегу реки? – Агриппе хотелось увести маркизу подальше от людей, а в этот час народ больше толпился у пристаней баржей, остальная река пустовала. День был пригожий, а потому можно было не бояться, что придворная дама запачкает в грязи туфельки. В крайнем случае, даже если им встретится непроходимая для ее ножек лужа, у молодого человека будет повод поносить ее на руках.

- Я не согласен с вами, сударыня, игра, в отличие от жизни, может продолжаться бесконечно. Она может приостанавливаться, а потом продолжаться вновь. Просто в ней меняются игроки, а сама она продолжается. Вот посмотрите на Сену, дорогая. Нас с вами когда-нибудь не станет, сменятся поколения, уйдут короли, придут другие, а она будет продолжать свой ход дальше, - беспечность, с которой поэт рассуждал о вещах философских, не была напускной, она была привычной. Он много и подолгу мог серьезно размышлять о подобных явлениях, но говорить о них с важностью, да еще когда такая прелестница рядом, без лукавой искорки в глазах так и не научился. Даже в разговорах с мэтром Кабошем, его то и дело тянуло пошутить и подурачиться, но это не значило, что он не внимает каждому слову этого философа своего времени.

- И потом, Изабель… - тихо рассмеявшись, протестант облизнул губы, словно это имя обмазало их медом. – Я исхожу всегда из того, что лучше жалеть о том, что сделано, чем кусать локти себе и проклинать свое бездействие впоследствии. А самое страшное, знаете что? – доверительно наклонившись к очаровательной белокурой головке, Агриппа зашептал, словно вверяет великую тайну. – Самое страшное, это муки любопытства – а что было бы, если…?

Со стороны могло показаться, что человек в лохмотьях паломника, просит даму о чем-то. Проводить его, накормить, подать милостыню. Мало ли о чем можно просить. Тем более, если всмотреться в суть вещей, то так оно и было.

 Отправлено: 14.02.14 19:56. Заголовок: Изабель обратила взг..

Изабель обратила взгляд прозрачных глаз на тягучую зимнюю Сену, не столько за тем, чтобы представить себе картины, которые рисовал перед ней Агриппа д’Обинье, сколько чтобы обрести хотя бы некое подобие душевного покоя. Но душевный покой был невозможен рядом с этим поэтом в одеждах пилигрима. Он был сама жизнь. А она? Не истосковалась ли она по жизни, поскольку тот представление из теней и позолоты, что изо дня в день разыгрывался при дворе, жизнью назвать было нельзя. В Лувре можно было обманывать жизнь, можно было отдать жизнь за чьи-то интересы, но не жить, нет.

От горячего шепота Агриппы молодая женщина поежилась, но невольно улыбнулась. Горячность поэта была сродни мальчишеской горячности короля Наваррского, перед ней трудно было устоять.
- Вы красноречивы как змей-искуситель, - тихо рассмеялась она, подцепляя носком туфли сухую ветку, лежащую на берегу и сбрасывая в воду. Та поплыла, послушная течению и придворная дама проводила ее глазами. Какая прекрасная аллегория. А главное, наглядная. – Только в вашей пламенной речи я не услышала слов «благоразумие» и «осторожность».

Изабель лукавила, не те слова ей хотелось услышать, как любой женщине, готовой сделать опасный шаг, ей хотелось заверений в том, что она не делает ошибки… пусть даже они окажутся со временем неправдой. Набравшись решимости, она взглянула в темные глаза поэта.
- Но, кажется, благоразумие и осторожность мне так же чужды, как и вам, - прошептала она, честно признаваясь себе и Агриппе д’Обинье, что если заветное «да» еще и не сказано, то и о «нет» уже речи быть не может.

 Отправлено: 17.02.14 12:34. Заголовок: Отойдя подальше от б..

Отойдя подальше от бурлящей жизнью пристани, Агриппа скинул с головы капюшон и встряхнулся, как пес, только что вылезший из воды.
- А может быть я и есть тот самый змей, которому удастся уговорить вас покинуть сомнительные райские кущи под названием Лувр, - речь сына сентонжского адвоката, как обычно сопровождалась весьма красочной жестикуляцией. И в этот раз его руки изобразили нечто ползущее к небу.

- Послушайте, Изабель, - окатив женский лик ласковым взором, бродяга-поэт, уверенно ответил на ее прозрачный взор. В легком морозце утра кожа ее щек нежно румянилась и словно бы светилась. Хотелось прикоснуться губами в невинном даже поцелуе к этим щечкам, чтобы почувствовать, что они настоящие. Теплые.

- Послушайте. Я не могу, - он быстро поправился, - пока не могу, обещать вам роскошь, к которой вы привыкли, то количество событий, которыми вы окружены, хотя я верю, что настанут времена, когда и это будет. Но зато сейчас я могу твердо обещать вам, чистую воду из родника, которую можно пить, не боясь, пение птиц только для вас, свежее молоко и хлеб по утрам, запах которого стоит во всем доме, свободу. Единственно, вы не сможете быть свободной от меня, - говоря пылко и жарко, протестант оглянулся, чтобы в очередной раз убедиться, что вокруг нет ничего из того, что он перечислил.

- У меня есть небольшой домик в Нераке, - тут Агриппа тихонько рассмеялся, – правда, некое Величество клятвенно божилось, что у меня с его освобождением будет самый лучший дом там. Чуть ли не лучше, чем у него. И можете не сомневаться – я с него свое стребую. Так вот, если вы когда-нибудь решитесь составить компанию несчастному мне, то сможете жить и властвовать там на правах моей королевы.


Д'Обинье сам слишком ценил свободу, чтобы, не дав ее вкусить маркизе де Сабле, отнять, предлагая брачные узы. И потом его положение ныне было слишком шатко, и носить его имя означало носить веревку на шее. Зато предложить Изабель возможность быть самой собой и с ним, когда пожелает, это он вполне мог. И это он и делал.

 Отправлено: 23.02.14 13:40. Заголовок: Как странно устроено..

Как странно устроено сердце женщины, оно верит, что где-то там, далеко, существует любовь, и влюбленные живут долго и счастливо, и храбрые, пылкие сердцем мужчины говорят своей избраннице: я хочу, чтобы мы никогда не расставались. Вера эта свята и непоколебима, и сопровождает женщину от колыбели до могилы. Но когда это происходит ни с кем-то, а с тобой, сердце отказывается верить.
Изабель словно раздвоилась. Одна часть ее существа замерла рядом с Агриппой д’Обинье, глядя в его глаза, чувствуя, как сердце плавится от радости, как лед от весеннего солнца. Как от его слов, прямых и искренних, небо становится ярче, воздух прозрачнее, будущее видится прекрасным, полным счастья. А другая ее часть словно отошла в сторону, недоверчиво качая головой. Разве такое возможно?

Но отчего же нет? Изабель подняла голову. Январское солнце благословляющее улыбалось до красных кругов под прикрытыми веками, и маркиза де Сабле тихонечко рассмеялась, просто так, от какой-то детской, невинной радости, вызванной тем, что судьба вдруг, щедрым мановением руки, разрушила все стены, окружавшие ее, и показала, как много еще впереди всего неизведанного. Достаточно только протянуть руку.
Изабель протянула руку Агриппе д’Обинье, и в глазах плясал задор и веселье, под стать задору и веселью поэта.
- Я согласна, - просто ответила она, без смущения и жеманства. То, что предлагается от чистого сердца, с чистым сердцем и принимается. – Когда вы закончите свои дела здесь, и мне больше не придется проводить дни, разыскивая вас по Парижу, я уеду с вами. Как бы ни сложились обстоятельства.

Изабель понимала, что удача переменчива, возможно, все сложится благоприятно для короля Наваррского и его друга, но возможно, что и нет. Предусмотреть стоило все, что можно предусмотреть.
- Король Наваррский в порыве щедрости обещал мне, что, в случае чего, примет меня в Нераке как родную, надо будет как-нибудь проверить, как он держит свои обещания, - улыбнулась она, позволив себе дотронуться до вьющейся пряди у лица Агриппы д’Обинье и с нежностью поправить ее. Разве возможность быть рядом с тем, кто тебе мил, не стоит любого риска?

 Отправлено: 26.02.14 10:07. Заголовок: В благодарном порыве..

В благодарном порыве, за простоту согласия и отсутствие жеманства, протестант поднес к губам запястье нежной ручки Изабель, поправляющей его непокорные пряди. Под тонкой шелковистой кожей губы ощутили биение сердца женщины.
Д'Обинье охватило волнение, и следом за запястьем он поцеловал ладошку фрейлины Екатерины Медичи, вдыхая едва заметный аромат духов, исходивший от нее.

Она согласилась! Это значило, что стоило удвоить усилия, усерднее искать средства и способы, как вызволить короля Наваррского из Лувра. И тогда не только его друг обретет свободу, но и сам Агриппа получит надежду на счастье.
А оно последнее время стало неизменным спутником маркизы де Сабле.

Давно приглушаемое желание обнять свою Ариадну за стан и украсть поцелуй с ее губ с новой силой вспыхнуло в соратнике Анрио де Бурбона. Ему пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы оторвать жаркий взгляд от лица спутницы и обратить его к реке.
Нельзя было сейчас, когда ему только что доверились и пообещали вверить свою судьбу, оскорбить это доверие своей несдержанностью, испугать ее тем, что он может воспользоваться своим положением в будущем.

- Я смотрю, король Наваррский щедро раздает обещания, - беззлобно усмехнулся поэт. - И уж можете не сомневаться, сударыня, мы с него стребуем все, что он нам наобещал, не пропуская вперед других его кредиторов, - сильный порыв ветра с реки не только заставил воду покрыться мурашками дрожи, но и донес до гуляющей пары мелкие холодные брызги. Агриппа поспешил встать перед мадам де Лаваль, защищая ее от влаги и холодного ветра широкой спиной и руками, которые мягко укрыли плечи и спинку Изабель.

 Отправлено: 27.02.14 17:48. Заголовок: Изабель прижалась к ..

Изабель прижалась к Агриппе д’Обинье, чувствуя себя в его объятиях маленькой и хрупкой, защищенной от ветра, от холода, от всех опасностей. Нет, опасностей, конечно, хватало на их пути, и можно было не сомневаться, что их будет еще немало. Но рядом с этим удивительным человеком – смелым, обаятельным, веселым, все опасности словно исчезали. Оставалось восхитительное чувство легкости. Маркиза тихонечко прижалась щекой к плечу протестанта, даже не пытаясь скрыть счастливую улыбку. Когда все закончится… когда они будут в безопасности…

Изабель остановила мечты, пока они не завели ее слишком далеко.
- Вы так замерзнете, друг мой, - вздохнула она, повернувшись и заглядывая в темные, живые глаза Агриппы д’Обинье. Лохмотья скромного паломника не защищали от холодного ветра. Маркизе де Сабле впервые хотелось не только принимать заботу, но и заботиться самой. - Для того, чтобы позже могли предъявить королю Наваррскому счет, сегодня мы должны быть бодры, веселы и осторожны.
Изабель вернула на место капюшон, скрыв под грубой тканью темные кудри поэта, ради его безопасности, и ради удовольствия еще раз к нему прикоснуться. Странно, обычно молодая женщина легко мерзла, капризно кутаясь в меха от любого сквозняка, а сейчас, на ветру, у зимней реки, ее пальцы были горячими и на щеках играл румянец.
- Нам надо возвращаться, хотя я с радостью осталась бы с вами.

Но зато теперь у нее есть надежда на то, что в один прекрасный день все так и будет.
Солнце светило над головами мужчины и женщины, благословляя. Ему, плывущему в зимней лазури, было все равно, католики или гугеноты, роялисты, или гизары. Оно желало счастья равно всем.

Скрытый текст

Эпизод завершен