Отправлено: 17.01.14 23:08. Заголовок: Туннель отражений

3 апреля 1575 г. Улицы Парижа, Лувр.

«Зеркальные чувства -
Туннель отражений.
Насмешка над грустью
В глазах и в движеньи.
Смертельная пляска
У самого края.
Кровь - красная краска...
Почти неживая.
Истерика сердца,
Дробь пульса, визг стали.
Азартное скерцо
Мы ловко сыграли».

 Отправлено: 17.01.14 23:31. Заголовок: Несмотря на сильный ..

Несмотря на сильный ветер, срывавший с дам кружевные чепчики, а мужчин лишавший щегольских беретов и шляп, это весеннее утро выдалось на редкость теплым и солнечным. Взглянув в окно, Ногарэ, пребывавший все последнее время в эйфорическом настроении, решил, что погода достаточно хороша для того, чтобы совершить небольшую пешую прогулку.
Решено - сделано. Быстро собравшись, он накинул короткий плащ и сдвинул на одно ухо модную маленькую шапочку. Сердце пело и радовалось, а в душе царили апрель и Луиза де Водемон. Жизнь казалась яркой, полной чудес и добрых предзнаменований.
Выйдя за ворота Лувра, юноша запрокинул голову и, сощурившись, посмотрел на солнце. Перед глазами тут же заплясали зеленые круги, взгляд затянуло влажной поволокой. На губах появилась счастливая дурацкая улыбка, не сходившая с него с тех самых пор, как он понял, что любит и узнал, что любим.
Вдохнув полной грудью свежий весенний воздух, напоенный ароматами первых цветов и вкусом свободы и любви, гасконец на мгновение зажмурился, возвращая себе зрение. Налетевший порыв сильного, но теплого ветра,
швырнул в нос пригоршню дорожной пыли. Д'Эпернон закашлялся, глотая ее. Зафыркал, как недовольный кот. И, наконец, принялся безостановочно чихать.
Неугомонный ветер продолжил трепать его плащ и шелковистые длинные кудри, выбивающиеся из-под берета. Наконец, особенно мощным порывом ему удалось сорвать головной убор молодого человека и, закружив его в воздухе, бросить на мостовую. Чертыхнувшись, де Ла Валетт кинулся в погоню, на ходу протирая слезящиеся глаза.
Мчался он, не разбирая дороги. Смотрел - под ноги, чтобы не упустить из вида предмет своего туалета. Потому совершенно не удивительно, что препятствие, выросшее на его пути, стало для миньона полной неожиданностью. Споткнувшись, он ухватился за это нечто и, влекомый инерцией, начал опрокидываться вперед.

 Отправлено: 18.01.14 06:08. Заголовок: Глупые, ничтожные, в..

Глупые, ничтожные, вызывающие жалость создания – молодые и хорошенькие дамы, лелеющие себя ради какого-нибудь богатого противного старичка. А может даже и не богатого. Они, белощекие, высокие и миловидные, все как на подбор, без умолку щебетали о счастье в замужестве, о любви, чистой и вечной, которая по их ни на чем не основанному убеждению всенепременно ждала каждую из них. Каждая из них была закупоренной бутылкой вина – изящной, стройной, с вычурным лживым, но красивым названием. А вино в этих бутылках было кислое. Такое, какое стыдно подать гостям. И каждую из них рано или поздно за пару звонких монет купит какой-нибудь проходимец, выпьет залпом сразу после свадьбы и отшвырнет в угол, опустошенную и впредь неинтересную. И она, проливая горькие слезы, будет рожать ему детей.
Бездарные создания.
Говорить с ними о политике или искусстве было невозможно – Вероника поняла это почти сразу и не принимала даже попыток. Оставались лишь разговоры о любви, чести, туалетах и парфюме. А еще сплетни. Такие, что с первого слова была очевидна их надуманность и лживость. Грязные настолько, что пачкался от них сам воздух. Словом, говорили в этих кругах исключительно о том, что Веронику ни капли не интересовало.
Но сидеть дома она тоже не могла, а других подруг в Париже у нее вовсе не было, поэтому она растворялась в этом визжащем беловолосом и розовогубом обществе. Ее, такую выделяющуюся и особенную, тут же все полюбили. И почему-то считали это чувство взаимным. Ее обнимали при встрече, чмокали в щечки, как сестру, наряжали в собственные платья, словно куклу, завивали ей волосы и тщетно уговаривали их выбелить. Также тщетно пытались научить одеваться «по-французски». А Вероника лишь забавлялась этим, милостиво улыбаясь, позволяя играть собой, наряжать, брызгать духами и пудрить кожу. Сама того не зная, в первые же дни она заняла статус лидера в этой недалекого ума компании. Ее боготворили, ей подражали, ей завидовали. И бесстыдно рождали о ней же завистливые сплетни прямо за спиной. А она делала вид, будто этого не замечает.
Вот таким было общество, куда Вероника угодила, прибыв в Париж. Таким красивым и сочным снаружи, но абсолютно тухлым внутри.
Две из «подруг», самые рьяные и верные, полюбили ночевать в доме Вероники, выжимая тем самым из нее все соки. Она уставала от них, а они будто пили ее кровь, становились лишь веселее и задорнее. Утро должно было подарить ей, наконец, одиночество и отдых. Но нет! К этим двум кровопийцам присоединились еще трое, каждая прихватила с собой по приближенной или служанке, а то и по две. И после нескольких часов долгих кропотливых приготовлений, когда каждая на свой лад доводила свой образ до абсурдного совершенства, это шумное сборище вытащило Веронику гулять по Парижу.
На этот раз монна не дала себя уродовать и выглядела на фоне обезображенных модой кукол более чем скромно. Они шумели вокруг нее, визжали аки свинки, смеялись и хохотали взахлеб, заставляя проходящих мимо мужчин оборачиваться и заглядываться. И от этого дамы хихикали еще веселее.
Вероника, блаженно подставляя личико приятному весеннему ветру, позволяла ему рассыпать по плечам ее темные волосы, в то время как за ее спиной то один, то другой голос взвизгивал не то от поднятой ветром юбки, не то из-за улетевшей прочь шляпки. За венецианкой тянулся длинный пропитанный дорогим парфюмом ароматный шлейф, состоящий из белой кожи, целого вороха разноцветного шелка и кружева, пудры и помад, шуток и смеха. Парижанки сливались в одну яркую трепещущую на ветру массу, которая то и дело капризным голосом просила Веронику не торопиться. А она делала вид, что не слышит, и ускоряла шаг. Потому что чем быстрее она будет идти, тем скорее сможет от этого хвоста отделаться.
- Та беленькая птичка, что мы видели в магазинчике на углу Аль-Пастер, была очень даже ничего… - голос той, что шла от Вероники по правую руку, монна Франко лениво повернула головку в ее сторону, не сбавляя шага.
- Ни одна птичка не сравнится с котенком, - уже та, что шла по левую руку, Вероника повернула голову теперь в ее сторону.
- Фи, от кошек шерсть! - снова справа.
- От птиц шум! – и снова слева.
Дамы решили, что их любимой Веронике просто необходима какая-нибудь домашняя живность, чтобы ей не было скучно, когда подруг нет рядом. Впрочем, саму монну никто не спрашивал, хочет она кого-то завести или нет. А она хотела. Фаворита. Покрасивее и побогаче. А птички и котята ей не нужны были и даром!
- Мне больше понравилась желтенькая птичка! – раздалось где-то за спиной Вероники от той, что даже не знала, как зовутся канарейки. – У нее чудесный голосок!
- У монны Франко голос почище! – это та, что шла слева, взяла ее под ручку, прижимаясь. – И она хочет завести котенка. Правда, Вероника? – и тут же не дожидаясь ответа. – Рыженького! Нет ничего красивее рыжей кошки!
Должно было случиться настоящее чудо, чтобы этот кошмар закончился. И оно случилось. Налетело ниоткуда, вынырнуло из толпы на мостовую, влекомое настоящим божественным проведением. И рухнуло прямо в объятья Вероники, которая попятилась, полетела спиной вперед прямо в ворох шелка и кружева, который тут же зашуршал юбками, завизжал, заголосил, подхватывая свою фаворитку и не давая упасть. А она, ошалевшая и испуганная, вцепилась ручками в свое чудо еще крепче, чем оно вцепилось в нее. Вот оно, ее спасение. И она его узнала.
- Месье де Ногарэ… - выдохнула она, заглядывая в знакомое лицо.
Парижанки окружили их плотным кольцом, ахая то с одной, то с другой стороны:
- Она знает этого господина и не знакомит его с нами, - шепотом возмущались они, вовсе не пытаясь скрыть этих слов.
- Вот какая птичка нужна Веронике, - прикрыв рот ладошкой, молвила подруге та, что уговаривала монну Франко купить себе птицу. – Так и просится в золотую клетку.
- Ты ошибаешься, - отвечала та, что уговаривала купить кошку. – Это котенок. И просит он золотой ошейник.
Тем временем берет молодого мужчины оказался в напудренных ручках одного из расфуфыренных созданий, а Вероника, стоя вместе с ним в окружении парижанок, вцепилась в его рукава еще крепче и сделала самые жалобные глаза, на которые только была способна:
- Спасайте… - тихо молила она вместо приветствия. – Заберите меня. Куда угодно! И спрячьте, я прошу вас, скорее! Еще чуть-чуть и они меня проглотят и не подавятся!

 Отправлено: 18.01.14 10:19. Заголовок: С трудом утвердившис..

С трудом утвердившись на ногах, Жан-Луи начал заинтересованно оглядываться. Какая насмешка судьбы! Случись подобное еще совсем недавно и окажись он - любимец женщин и знаменитый щеголь - в окружении такого количества хорошеньких женщин, немедля рассыпался бы в изысканнейших комплиментах, куртуазных поклонах и многозначительных намеках. Словом, дамы наверняка были бы польщены и необычайно довольны их встречей. Теперь же все это пестрое и гомонящее сборище вызвало у гасконского дворянина легкое раздражение, выразившееся в том, что он смешно сморщил нос, будто собираясь в очередной раз чихнуть. Впрочем, привычка следовать этикету и хорошее воспитание не позволили вельможе короля Генриха III высказаться хоть сколько-нибудь нелестно о неожиданных спасительницах. Тем более, что среди них обнаружилась и его давняя знакомая еще по венецианским приключениям. Ногарэ мечтательно улыбнулся, прикрыв на миг глаза, в красочных подробностях припомнив тот вечер, когда они познакомились: как петушился Келюс и как его величество с Можиро нахально бросили их на растерзание этой умелой штучке.
Отогнав несвоевременные экзерсисы памяти, юноша распахнул глаза навстречу окружающей действительности. Действительность же эта перешептывалась нежными голосами, теребила монну Веронику и его за одежду, заглядывала в лицо и требовала к себе повышенного внимания. Заметив свой многострадальный берет в пухлых ручках какой-то сеньоры, миньон высвободился из объятий госпожи Франко, подмигнул ей, чтобы та не отчаивалась, и приблизился к парижанке, завладевшей ценной добычей.
- Вы позволите? - Улыбаясь, словно змей-искуситель в райском саду, проговорил он бархатным голосом. Та, как завороженная, протянула вещицу красивому и богато одетому мужчине, который обращался с ней, будто с королевой.
Заполучив головной убор в свои руки, де Ла Валетт поклонился и прижал его к сердцу галантным жестом прожженного ловеласа.
- Я не забуду Вас, сударыня. И аромат Ваших духов на моем берете будет мне добрым напоминанием об этом маленьком происшествии. - Добавил он и поднес шапочку к лицу.
В нос шибануло приторно-сладким запахом розового масла, ладана и еще чего-то, что фаворит короля не смог распознать. Да, если честно, не особо и старался. Едва сдержавшись, чтобы не расчихаться, он попятился обратно - под крылышко итальянской дивы.
- Монна, я давно Вас разыскиваю. - Как ни в чем ни бывало, соврал Ногарэ, беря Веронику под локоток и настойчиво подталкивая прочь от этого шумного цветника. - О, дамы! Простите, ради всего святого! - Будто бы спохватился через несколько шагов королевский придворный.
Раскланявшись и улыбаясь во все имеющиеся у него зубы, Жан-Луи в нескольких цветастых выражениях принес извинения от своего имени и от имени своей спутницы за то, что они буквально вынуждены, несмотря на свое явное нежелание, покинуть их общество, поскольку их ожидают в Лувре. Против таких убийственных аргументов устоять не мог никто. Да и природного обаяния д'Эпернону было не занимать. Короче говоря, спустя каких-нибудь пять минут они были совершенно свободны и стояли у всех на виду посреди замкового двора.

 Отправлено: 22.01.14 15:01. Заголовок: - Они обязательно пр..

- Они обязательно придумают про нас какую-нибудь гадость, - шепотом в сторону господина Ногарэ, оглядываясь через плечо на удаляющихся парижанок.
Но по большому счету Веронике было все равно, что и про кого они придумают – любая цена за спасение от них казалось ей сейчас умеренной. А они наверняка считали, что легко отдали такой кусочек, как Вероника, такому незнакомцу, как де Ла Валетт. Впрочем, именно благодаря последнему две птички без особых помех выпорхнули из клетки и улетели. Но куда же они улетели?
А улетели они, как и было доложено хищным парижанкам, в Лувр. Если у Парижа, да что там Парижа, - если у самой Франции и было сердце, то оно находилось именно здесь. В этом вместилище богатства страны, его кладовой, где хранились, сверкая и переливаясь, сокровища. Но речь сейчас идет вовсе не о золоте и серебре. А о богатстве, заключавшемся в чистых кровях и ясных головах. Истинное богатство всегда заключается в людях, любой, даже самый глупый мудрец это знает.
- Я наверняка оторвала вас от какого-то дела, - ахнув, очнулась Вероника, завороженная красотой Лувра, и с усилием вернула взгляд на своего провожатого. – Простите, ради всего святого, я не намерена задерживать вас ни на секунду более, если вы заняты…
Тем более где, если не здесь, она запросто найдет себе куда более полезное занятие, чем прогулки по улицам.

 Отправлено: 22.01.14 15:31. Заголовок: Ногарэ искренне расс..

Ногарэ искренне рассмеялся в ответ на колкое замечание монны Вероники о своих парижских товарках. Он не сомневался в том, что госпожа Франко права. Действительно, эти сплетницы наверняка придумают массу пикантных подробностей сегодняшнему небольшому происшествию, а их зависть к более удачливой подруге возрастет стократно. Впрочем, Жан-Луи также был уверен и в том, что самой итальянке абсолютно наплевать на мысли и домыслы досужих кумушек.
- Что Вы, сударыня. - Галантно раскланялся д'Эпернон. - Мой долг, как француза и подданного его величества, оказать Вам - нашей драгоценной гостье - радушное гостеприимство и обеспечить защиту от посягательств на Вашу особу этих пернатых бестий. - Лукаво добавил он, кивая на тяжеловесные замковые ворота, отгородившие их от назойливого общества парижанок.
Заметив, какими восторженными глазами спасенная оглядывается по сторонам и осматривает величественное здание Лувра, он с гордостью спросил:
- Вам нравится дворец? Право, несмотря на всю мрачность и кровавость истории этого здания, оно не может не восхищать. А ведь четыреста лет назад это была всего лишь крепость, возведенная Филиппом-Августом для наблюдения за низовьями Сены. То, что Вы видите, монна, это результат кропотливой работы архитекторов, нанятых Франциском I, Генрихом II Валуа - отцом нашего короля - и его брата Карла IX.
Спохватившись, что он увлекся, де Ла Валетт посмотрел на Веронику и смущенно проговорил:
- Простите, но может быть Вам это не интересно?

 Отправлено: 24.01.14 15:10. Заголовок: - Как вы могли допус..

- Как вы могли допустить, сударь, что история Лувра может показаться неинтересной! – Вероника осуждающе покачала головкой, улыбаясь.
Ее радовало то, что от нее не пытались отделаться так, как она избавлялась от надоедливых парижанок. Ей то и дело в голову приходили размышления о том, не начинает ли она уподобляться им, пребывая в их обществе. А теперь уверилась, что мысли эти были дурными.
Лувр был торжественен в своем великолепии. Он был одним из тех замков, глядя на которые казалось, будто в нем играет вечный праздник, без остановок льется музыка, а жители его кружат в бесконечном танце. Не увидев его, нельзя было утверждать, что ты видел Париж.
- Но куда интереснее, месье де Ногарэ, то, что знают эти стены. Что слышали, наблюдали, что они видели, какие тайны хранят… Множество тайн и секретов великой страны! Они знают, но молчат… - уже несколько огорченно, потому что это на самом деле казалось Веронике грустным – быть рядом с дворцом и никогда не узнать его тайн.
Оторвав восхищенный взор от высоких стен дворца, Вероника заглянула в глаза спутника и вопросила у него так, как спрашивает матушку перепуганный страшной сказкой ребенок, но подтекст вопроса венецианки был совсем иным:
- А правда ли, господин д’Эпернон, что в Лувре больше привидений, чем живых людей?
Если ребенок желал услышать ответ отрицательный, чтобы успокоиться, Вероника жаждала ответ положительный, чтобы восхититься. Под «привидениями» она, конечно, не подразумевала неупокоенные души, которыми пугают малышей, чтобы те боялись ночью гулять. Она подразумевала тех, кого в этих стенах постигла смерть, а таковых и впрямь могло оказаться больше, чем сейчас живых. Лувр хоть и сверкал белизной высоких стен в свете солнца, но был на самом деле окровавлен. Запачкан, забрызган, облит горячей невидимой кровью, пропитан ею до самого основания.

 Отправлено: 25.01.14 23:20. Заголовок: Глядя на Веронику и ..

Глядя на Веронику и вслушиваясь в ее выразительный щебет, Ногарэ в голову пришла одна мысль, которую он сначала с позором отогнал, а затем все же решил рассмотреть более пристально.
Интерес госпожи Франко к истории Лувра был очевиден даже слепому. Восторг и трепет, которые она испытывала, рассуждая об этом замке и его тайнах - вызывал уважение. А непосредственность и любознательность, с которыми был задан последний вопрос - заставляли отбросить все сомнения и доставить этому большому ребенку желаемое удовольствие.
- Сударыня, мне кажется, что Вам лучше самой найти ответ на этот вопрос. - Лукаво усмехнулся де Ла Валетт, предлагая итальянке руку.
В конце концов он сам не так давно заявил, что его долг, как француза и подданного короля, оказать их гостье радушный прием. К тому же она находится здесь - в Париже - по приглашению самого Генриха Валуа. Стало быть, ничего не будет дурного, если он позволит прекрасной куртизанке самой взглянуть на дворец изнутри, чтобы обнаружить или не обнаружить в его таинственных полусумрачных переходах тех самых пресловутых привидений.
- Пойдемте, я приглашаю Вас поближе познакомиться с местом, чьи секреты волнуют Вашу душу и беспокоят разум. - Добавил д'Эпернон, делая приглашающий жест и несколько шагов к крыльцу.

 Отправлено: 27.01.14 13:19. Заголовок: Вероника охотно взял..

Вероника охотно взяла господина де Ногарэ под ручку и смело направилась вместе с ним под кров одного из крыльев королевской резиденции. Переступить этот порог одна Вероника вряд ли бы решилась, даже если учитывать присущую ей склонность к наглости и самодеятельности. А раз ей предложили сопровождение, к тому же такое приятное, она просто не могла устоять от соблазна.
- Главное, чтобы за время моего присутствия коллекция призраков Лувра не пополнилась, - в полголоса молвила она так, будто раскрывала тайну. - Например, не дай бог, призраком куртизанки Франко. Или, что не так страшно, но также плохо, призраком одной из тех дам, чьи нежные сердечки могут не выдержать зрелища моего присутствия.
И про себя выразила глубочайшие надежды на то, что им встретятся на пути как можно меньше женщин и как можно больше мужчин – последние, как правило, относились к куртизанкам куда более терпимо и благосклонно. Что, впрочем, вполне очевидно.
Кроме всего прочего, Лувр нельзя было не назвать вместилищем огромного числа произведений искусства, вызывающих у Вероники неподдельный интерес и любопытство. Но ничто не задерживало ее на секунду больше, чем следовало: она сосредоточенно разглядывала одну картину за другой, слушая твоего провожатого и дополняя его слова своими, если они находились, и шла дальше вслед за ним, вперед новому и неизведанному, напитываясь прекрасным от всего, их окружавшего.
- Ах! Это привидения! – в момент, когда Вероника боковым зрением заметила присутствие в одном из больших залов еще кого-то кроме нее и Жана.
- Ах, нет… Это не приведения… - также наигранно, как и предыдущая фраза, но много более удрученно. – Какая жалость…
Веронике было до смерти любопытно, могут ли ее узнать здесь. Но гораздо более важным вопросом было то, хочет ли она этого. И вот здесь ее раздирали сомнения: с одной стороны – быть узнанной означает быть известной и популярной в придворных кругах, что было лестно, а от того приятно; с другой – ничего полезного ее известность не принесет, потому как далеко не все ее особе здесь порадуются. Веронике было по большому счету все равно кто и что здесь о ней думает, кто ей рад, а кто не очень, но с последними сталкиваться лично вовсе не хотелось.
- И… Раз это не привидения… Признавайтесь, месье де Ногарэ, кто это, иначе я пойду узнавать сама!

 Отправлено: 27.01.14 22:51. Заголовок: Этот апрельский день..

Этот апрельский день радовал короля Наваррского солнечной погодой и радужным настроением. Вообще последнее время он был весел, оживлен и много смеялся. Казалось, никакие заботы и тяготы его не тревожат. Политика, борьба за свободу и трон - все это отошло на второй план. Их затмила собой Любовь. Да-да, именно так - с большой буквы. Чувство, которое буквально переполняло и возвышало Генриха над толпой и мелкими повседневными делами. Он перестал интересоваться тонкостями политической обстановки, не спешил встречаться с верным Агриппой и вовсе вел легкомысленный и праздный образ жизни. Причем, пожалуй впервые с момента своего пленения и получения статуса узника Лувра - делал это без задней мысли и без притворства. Виной тому служила маленькая рыжеволосая фея - фрейлина королевы Маргариты, встреча с которой просто-таки поставила все с ног на голову в представлениях сына Жанны д'Альбре.

Молодость - эта непримиримая, буйная пора цветения. Она кружила головы и не таким хитрецам, как зять Екатерины Медичи. Потому нет ничего удивительного в том, что вместе с весной распустилось и запело сердце юноши, согретое трепетными ладонями малышки Габи. Ведь и она сама, по сути, так нуждалась в любви и понимании... Двое одиноких людей встретились у одного костра, и совсем не важно, что пришли они из-за разных сторон баррикады.

Нынешним утром беарнец изволил встать поздно. Долго и с удовольствием пронежившись в постели, он предавался сладостным мечтам и блаженным воспоминаниям. Наконец, поднявшись и умывшись, молодой государь отведал легкий завтрак и погрузился в волнительное ожидание.

Все дело заключалось в том, что еще неделю назад он заказал через доверенных людей в лавке искусного мастера великолепный веер для своей крошки. И вот вчера вечером его наконец доставили. Поскольку было уже поздно, он решил преподнести свой подарок на следующий день. К тому же, это могло стать еще одним поводом будто бы невзначай увидеть Габриэль, прикоснуться к ней и обмолвиться несколькими ничего незначащими словами.

Тщательно собравшись и пристально оглядев себя в зеркале, наваррец, счастливо улыбаясь, вышел из своих покоев, захватив богато отделанную шкатулку, в которой хранился сюрприз для маркизы Дюфорт.

Стремительной походкой он двигался по переходам дворца, расточая налево и направо доброжелательные приветствия и благосклонные кивки придворным, встречавшимся на его пути. В одной из залов Анрио немного задержали несколько дворян, решившие развлечь себя и венценосного узника занимательной беседой на тему последних светских сплетен. Нахмурившись и нетерпеливо постукивая каблуком, Наваррский выслушал их и пару раз кивнул, соглашаясь. Посчитав на этом приличия соблюденными, гасконец уже развернулся и собрался продолжить свой путь, как в помещение вошли двое - мужчина и женщина.

Присмотревшись, он без удивления узнал в мужчине месье де Ногарэ - одного из близких друзей короля. Женщина же оказалась ему совершенно незнакома. Что-то больно кольнуло в сердце, когда супруг Маргариты внимательнее начал изучать ее фигуру и внешность. Стройная, подвижная... Гибкая, как виноградная лоза. Прекрасные, выразительные глаза, густые темные волосы.

Вела она себя непринужденно, держалась с уверенностью и непосредственностью ребенка. И потому совершенно закономерно привлекла внимание всех присутствующих к своей особе. Головы, как по команде, обернулись в сторону вновь прибывших. Уши насторожились, а разговор сам собой сошел на нет. Последняя фраза незнакомки в повисшей тишине прозвучала звонко и ясно, будто пение хрустальных колокольчиков.

По губам Наварры скользнула лукавая усмешка - одна из тех, которые частенько посещали его гасконскую физиономию при виде очередной жертвы. Как бы ни было занято сердце этого мужчины, в нем всегда находилось место еще для одной чаровницы. Пусть не ради глубокого и проникновенного чувства, но из спортивного интереса - наверняка. Словом, хищник заметил достойную себя добычу. Глаза его вспыхнули, а от недавней торопливости не осталось и следа.

Твердой походкой, позвякивая многочисленными украшениями, кузен Генриха III Валуа приблизился к господину де Ла Валетту и его прекрасной спутнице.

- Простите, что позволяю себе такую неслыханную вольность, вторгаясь в Ваше уединение и нарушая ход Вашей беседы, - учтиво начал он, галантно раскланиваясь, - однако мы стали случайными свидетелями любознательности натуры, проявленной Вашей дамой. И с нашей стороны было бы невежливо не удовлетворить ее любопытства, ведь желание женщины закон для настоящего мужчины. - Добавил знаменитый луврский ловелас, завладевая ручкой таинственной незнакомки и запечатлевая на ней почтительный поцелуй. - Господин де Ногарэ, Вы не будете так любезны представить нас друг другу?

 Отправлено: 28.01.14 23:41. Заголовок: Их с Вероникой внеза..

Их с Вероникой внезапная прогулка по галереям и переходам Лувра оказалась на удивление приятной. Ногарэ с удовольствием перемежал в своем рассказе исторические факты об этом необыкновенном замке с байками и легендами, которые, похоже, больше всего нравились Веронике. Она с непосредственностью ребенка и живостью любознательного ума задавала вопросы и расспрашивала, внимательно оглядывала внутреннее убранство дворца и могла подолгу стоять у какой-нибудь картины, на взгляд Жана-Луи абсолютно не заслуживающей такого восхищения.
Словом, экскурсию можно было считать удавшейся во всех отношениях. Вот разве что привидений, с которыми так жаждала познакомиться монна, они на своем пути, увы, не повстречали. Де Ла Валетт уже собирался отпустить по этому поводу какую-нибудь остроту, чтобы вновь увидеть на прелестном личике госпожи Франко расцветающую улыбку, как вдруг она сама заговорила. И речь ее снова коснулась пресловутых призраков...
Оглядевшись, миньон короля заметил в дальнем конце залы, где они остановились, небольшую группу придворных, окруживших... Тут впору было схватиться за голову и начать выдирать волосы, посыпая одновременно несчастную конечность пеплом, смешанным с землей. Король Наваррский - это само по себе стихийное бедствие, что уже говорить о короле Наваррском, заприметившем незнакомую юбку. Тем более, столь привлекательную, как юбка венецианской куртизанки.
Да и сама Вероника хороша! Д'Эпернон едва не зашипел, как раскаленная сковородка, на которую плеснули холодной водой, когда она в повисшей тишине произнесла своим звонким голосом: «Признавайтесь, месье де Ногарэ, кто это, иначе я пойду узнавать сама!» Молодой человек, конечно, понимал, что обвинить итальянку не в чем - он сам пригласил ее поближе познакомиться с луврскими достопримечательностями, совершенно позабыв о тех опасностях, которые их могут поджидать в чреве этого внешне безобидного и даже красивого монстра.
Генрих де Бурбон, король Наварры, по мнению гасконского вельможи, был одной из наихудших бед, которые только могли с ними приключиться. Он не представлял, что делать, если вдруг этот знаменитый сердцеед обратит свой взгляд на его спутницу. И каково будет самой Веронике? Поймет ли она, с кем их свела судьба, сможет ли найти достойные слова и правильно повести себя с этим мужчиной, не привыкшим к отказам и так ловко умеющим пользоваться всеми преимуществами, дарованными ему от природы?
Пока королевский фаворит предавался панике и запоздалому самобичеванию по поводу своей непредусмотрительности и неблагоразумия, на которые толкает даже таких рассудительных и ответственных господ общество хорошеньких женщин, супруг Маргариты Валуа начал действовать. Звук шагов раздался совсем близко. Юноша только и успел - поднять взгляд, чтобы убедиться в том, что худшие из его опасений оправдались. Причем, в полном объеме.
Едва сын Жанны д'Альбре заговорил, Ногарэ склонился в низком поклоне и потихоньку ущипнул венецианку за руку, принуждая поступить так же, чтобы ни дай Господь не нарушить этикет при общении с особой королевской крови. Конечно, этот беарнский ловелас сразу же бросился в атаку, не раздумывая и не особо заботясь о последствиях. Жану-Луи ничего не оставалось, кроме как последовать желанию венценосного узника и представить ему Веронику.
- Ваше величество, мы счастливы оказанной нам честью и польщены Вашим вниманием, проявленным к нашим скромным персонам. - Выпрямляясь, сказал д'Эпернон и с грустью посмотрел на госпожу Франко. Приятной прогулке и перспективам нескучного вечера в обществе умной и образованной женщины скоропостижно пришел конец. Этот коршун из своих когтей так просто добычу не выпустит.
- Монна Вероника, позвольте Вам представить кузена нашего доброго короля Генриха III Валуа и мужа его очаровательной сестры Маргариты, носящей также вполне заслуженное имя «Жемчужины Франции» - его величество Генриха де Бурбона, короля Наваррского. Сир, позвольте также и Вам представить мою обворожительную спутницу - личную гостью нашего сюзерена - госпожу Веронику Франко, уроженку Венеции, прибывшую в Париж по приглашению монарха для знакомства и увеселения.
Произнеся эту длинную и вычурную тираду на одном дыхании, юноша еще раз галантно поклонился сначала королю, затем Веронике и умолк. Впрочем, он чувствовал, что его роль в этом спектакле почти доиграна, и остается лишь достойно покинуть сцену.

 Отправлено: 01.02.14 13:23. Заголовок: Внимание приобретает..

Внимание приобретает приторно сладкие оттенки вкуса, когда ты находишься в его центре. Оно нежит, согревает, заставляет широко улыбаться, как улыбалась Вероника, с любопытством взирая на подходящего к ней и Ногарэ мужчину. Инициативность и дерзость, пожалуй, были самыми главными качествами в представителях мужского пола, которые Веронику привлекали. И тут они, в этом не было сомнений, ярко проявлялись на фоне всего прочего.
Следуя подсказке своего спутника, Вероника присела в глубоком реверансе и низко склонила головку, любопытствуя про себя, уж не заново ли ее знакомят с Генрихом Валуа, каким-то чудесным образом преображенным до неузнаваемости? Впрочем, с именем Вероника не ошиблась.
«Вот он какой… - думала она, даря ему лукавую улыбку и прищур внимательных темных глаз. – Истинный ценитель вин, женщин и гугенотов». Если допустить, что разбираться в винах, уметь любить и вести ловкую политическую игру – это науки, которые можно изучать, познавать и углублять, то Генрих Наваррский во всех трех постиг некого апогея учености. Более того, он, опять же в силу своей инициативности и дерзости, не только изучил эти науки в теории, но и не упускал возможности использовать знания на практике, расширить их и, естественно, пополнить собственные коллекции! Услышав имя Вероники Франко, он должен был понять, что перед ним бесценный экземпляр, который нельзя упускать. Но и сама венецианка была «ученым» в некоторых «науках». А потому, услышав имя Генриха Наваррского, должна была понять точно то же самое, что и он.
И теперь они стояли друг напротив друга, как два коллекционера бабочек, и видели друг в друге редчайшие экземпляры lepidóptera*, которые хотелось изловить и пригвоздить иголочкой рядом с остальными в коллекции, чтобы из года в год любоваться и хвастаться.
Оставалось только помочь друг другу в этом.
Радости Вероники не было предела – ей безумно повезло, она сама едва верила в свое везение. Еще час назад она изнывала в компании своры бездарностей и чахла от скуки, а теперь знакомилась с королем Наваррским под крышей Лувра!
А вот господин де Ногарэ ее радости не разделял. Веронику, как беззащитную полевую мышку, окружала стая кудахчущих перепелок, а Жан, как ворон, отнял у них добычу и унес ее, чему сама добыча была безмерно благодарна. Однако на мышку положила глаз птица крупнее, и теперь Анри, словно беркут, решил отнять ее, чему ворон был, конечно, огорчен, но не мог сопротивляться. Такие правила диктовал ни этикет, ни своды или законы, такие правила диктовала природа. В жизни, как в Лувре, так и за его стенами, всегда одерживает победу сильнейший.
- Какая удача, какая радость впервые побывать в Луврском дворце и познакомиться здесь … - Вероника сделала короткую, но заметную паузу, во время которой ее внимательный взгляд сменился на взгляд оценивающий, - с вами, Ваше Величество! – с искренним восхищением и вновь учтиво приседая и кланяясь. – Какой все-таки талантливый рассказчик и провожатый месье де Ногарэ, - поглядев в его сторону и улыбнувшись ему, - он так много поведал и показал мне сегодня, так много скульптур, регалий, картин… Но я даже не смела мечтать, что удостоюсь чести увидеть, - и снова пауза, ручки ладошками вверх раскрываются, словно для объятий, указывая на то, что было перед Вероникой Франко, - такую картину! Я безмерно счастлива любоваться ею!

*Lepidóptera – бабочка, мотылек.

 Отправлено: 02.02.14 14:38. Заголовок: Генрих с любопытство..

Генрих с любопытством и без малейшего стеснения разглядывал спутницу месье де Ногарэ, пока тот, явно недовольный вмешательством венценосной особы в их уединение, занимался официальной процедурой представления, разливаясь соловьем.

"Интересно, и на кого это он хочет произвести впечатление? - Задумался беарнец, вслушиваясь в гладкую речь миньйона. - Неужели выслуживается? Нет, на этого красавчика не похоже. Ни в чем таком прежде его соотечественник замечен не был. Да и это вообще не в крови и привычках гасконцев - вставать на задние лапки и пытаться добиться чьего бы то ни было расположения. Значит, старается предостеречь и намекнуть прелестной даме на то, что связываться с этим выскочкой Бурбоном небезопасно. Вот наивный мальчишка!"

Монна Вероника - вот как. Это имя говорило сыну Жанны д'Альбре о многом. Несмотря на то, что он находился в Париже и был привязан к Лувру крепче, чем неразумное дитя к материнской юбке, а она блистала в кругах высшего света Венеции, до короля Наваррского доходили слухи об этой женщине. Восторженные отзывы тех, кто побывал в ее салоне, путешествуя по италии; взволнованные и счастливые впечатления, пересуды и кривотолки. Словом, супруг Маргариты был достаточно осведомлен о том, с кем его свела судьба этим апрельским днем в одном из многочисленных залов резиденции французских монархов.

Прежде чем снова заговорить, Анрио выдержал театральную паузу, продолжая всматриваться в безупречные черты досточтимой куртизанки сквозь полуопущенные ресницы. Он чувствовал, как жаркая волна азарта уже заставляет кровь быстрее бежать по жилам. Инстинкт охотника помимо воли и в обход любых нравственно-этических норм и общепринятой морали проснулся где-то глубоко внутри. Заворочался и заворчал, будто разбуженный зверь. Поднял голову, навострил уши и принюхался, улавливая чуткими ноздрями тонкий и немного пряный запах духов.

- Благодарю, господин де Ла Валетт. - Снисходительно кивнул зять Екатерины Медичи, не отрывая взгляда от госпожи Франко. Ее пламенная натура ощущалась буквально каждой клеточкой его кожи. Желание начать с ней завораживающий и опасный танец на лезвии ножа, жонглируя словами и обжигая друг друга прикосновениями, становилось все настойчивей и нестерпимей.

- Сударыня, мне кажется, что Ваше знакомство с этим удивительным шедевром архитектуры не могло быть полным, если бы Вы так и не смогли познакомиться ни с кем из его обитателей. - Продолжил он, сосредоточив все свое внимание на итальянке и делая вид, словно не замечает королевского фаворита, которого мысленно уже давно сбросил со счетов - не ему тягаться с наваррцем в искусстве общения с дамами.

- Однако Ваш друг - небрежный кивок в сторону д'Эпернона, - по молодости и неопытности упустил еще одну важную составляющую такой прогулки. - Усмехнулся Наварра и склонился в изысканном поклоне, протягивая собеседнице руку. - Вы наверняка утомились и пресытились пищей духовной, а это значит, что пришло время доставить себе удовольствие иного рода - пригубить выдержанного вина и отобедать в хорошей компании за увлекательной и высоконаучной беседой. Надеюсь, Вы не откажете мне в такой малости и примите мое приглашение?

 Отправлено: 02.02.14 23:09. Заголовок: Ногарэ с нарастающим..

Ногарэ с нарастающим изумлением заметил, как оживилась монна Вероника при звуке имени короля Наваррского; как заблестели ее темные глаза и порозовели нежные щечки. Нет, конечно, он знал, насколько неотразимым умеет быть супруг Маргариты Валуа, каким напористым и беспринципным (особенно во всем, что касается понравившейся ему женщины), но от своей очаровательной знакомицы гасконский дворянин ничего подобного не ждал. И это стало для него неприятным открытием.
Хмурясь и покусывая в волнении губы, королевский вельможа неловко топтался рядом с любезничающей парочкой, настолько увлекшейся друг другом, что до него им не было ровным счетом никакого дела. С одной стороны, де Ла Валетту ничего не мешало гордо развернуться и, чеканя шаг, удалиться по своим собственным делам. В конце концов, долг гостепреимства он отдал нынче сполна. С другой, будучи человеком ответственным и честным, Жан-Луи не мог позволить себе бросить даму на растерзание такому хищнику, каким является сын Жанны д'Альбре, пусть даже жертва сама его будет умолять об этом.
Наверное, эти противоречия так бы и не позволили д'Эпернону прийти хоть к какому-нибудь однозначному выводу, если бы до его слуха не долетели последние слова Анрио. Тот абсолютно беззастенчиво обвинял его - друга короля - в неопытности и неосведомленности о том, как следует принимать гостей!
Лицо молодого человека вспыхнуло, будто вмиг обожженное пламенными солнечными лучами. Будь на месте титулованного гасконца кто-то другой, пожалуй, не миновать бы ему немедленной дуэли со смертельным исходом: не так уж и плохо фаворит Генриха III владеет искусством фехтования. Однако перед ним - особа королевской крови, а этим людям, увы, позволено многое из того, что совершенно недоступно простым смертным. В частности, безнаказанность...
Окончательно добило юношу приглашение госпожи Франко на обед, сделанное так, словно его поблизости и в помине нет. Кипя праведным гневом и горькой обидой на самого себя за глупость и непредусмотрительность, земляк Генриха де Бурбона резко развернулся на каблуках и, не попрощавшись, быстрыми шагами двинулся к выходу. Он не хотел знать: примет ли Вероника предложение зятя Екатерины Медичи; ему было все равно, что будет с ними дальше. Главное, не уронить достоинства и уйти, пока не стало слишком поздно и ему не указали на дверь в добровольно-принудительном порядке. Замерев на мгновение в дверях залы, где ему пришлось так жестоко распрощаться с иллюзиями, Ногарэ обернулся и, как ему показалось, поймав взгляд куртизанки, печально кивнул головой и грустно улыбнулся. Махнул рукой и, больше не оглядываясь, вышел. Его миссия на этом завершилась, и он не в силах что-либо изменить. Эти двое - достойные соперники. Пожалуй, вместе им будет намного интересней. И пускай...

 Отправлено: 13.02.14 00:18. Заголовок: Хоть Вероника и гост..

Хоть Вероника и гостила в Париже еще совсем немного, но этого времени было достаточно для ее понимания, что отобедать пригласили только ее одну не просто по случайности. Другое было невозможным. Но принимать предложение, несмотря на его соблазнительность, было невежливо со стороны венецианки, она уже успела сделать чуть огорченное выражение лица и открыла было ротик для того, чтобы спросить господина Ногарэ о том, что они еще, наверное, слишком многое не успели посмотреть, чтобы тратить время на обеды, но, повернувшись в его сторону, так и застыла, глядя ему в спину. Д’Эпернон избавил ее от участи делать сложный выбор, что опять же поселило в душе Вероники какую-то двойственность. Уж не умудрилась ли она его чем-то обидеть или задеть? Осадок от такого завершения их прогулки оставался пренеприятный, а Жан, обернувшись на пороге перед тем, как исчезнуть из вида, только всколыхнул его. Впрочем, какими бы сильными ни были переживания Вероники, бегать за кем бы то ни было она считала для себя непозволительным, потому оставалось принять произошедшее как маленький сюрприз хулиганки-судьбы.
И, раз уж выбор был сделан и мосты сожжены, печалиться было глупым. К Генриху Наваррскому Вероника обратилась с присущей ей непринужденной улыбкой и чуть вздернутым подбородком.
- Я всегда любила французские вина больше итальянских за их терпкость! – это вместо соглашения отобедать. – Скажите мне, Ваше Величество, вы тоже предпочитаете бургундское?

- Бургундское! – Вероника поприветствовала новую початую бутылку радостными аплодисментами и белозубой улыбкой.
Несколько часов спустя она и Анрио прятались от скучных дворян в просторной комнате с приглушенным тяжелыми шторами светом. Два больших глубоких кресла разделял резной столик, на котором царил сущий бардак. Карты были разбросаны тут и там, несколько упало на пол, что, впрочем, не помешало играть неполной колодой. Множество посуды с ароматными яствами загромождали стол слева и справа, в центре стояли уже пустые тарелки. Три высокие восковые свечи в подсвечнике были призваны сделать обстановку более интимной, однако было решено их потушить после того, как Вероника впервые уронила подсвечник.
Кресло ей было немного велико, она либо утопала в нем, откидываясь на спинку, либо сидела на самом краешке, облокотившись на стол. Туфли Вероники небрежно валялись рядом с креслом – они мешали ей, она их сняла и откинула в сторону. Волосы уже порядком взлохматились, один из рукавов ее платья украшало винное пятно, но Веронику это совсем не заботило, потому что к тому времени она и ее компаньон успели распить две бутылки вина, а паж только что принес третью и наполнил их опустевшие бокалы.
- Нет-нет-нет! - запротестовала Вероника, увидев, что Генрих подносит к губам полный до краев бокал вина. Она потянулась через стол и отняла бокал из его рук, без капли стеснения касаясь его пальцев своими, липкими от сока вишни, которую Вероника ела. – Как вы мжете?! – ужаснулась она, глотая некоторые гласные звуки. – Вы же находитесь… - тут она подарила стоящему рядом пажу недоверчивый взгляд, он ответил ей своим, ничего не понимающим, - в логове гадю-у-у-ук! Которые так и жаждут напоить вас своим ядом!.. – все это сопровождалось мимикой, выражающей глубочайший ужас.
Монна поднесла бокал к своим губам и сделала два глотка, пробуя вино на вкус. Затем подняла глазки к потолку и подарила себе минуту ожидания, после чего вопросила:
- Я не умерла? – затем задумалась и сама же ответила. – Нет, не умерла. Вот теперь можете пить! – и вернула бокал его обладателю с таким выражением лица, будто только что спасла ему жизнь.
Вместе со светом меж неплотно задернутых штор в комнату с улицы проникал девичий смех. Развлекая себя сплетнями и шутками, несколько юных придворных дам заняли скамеечки у стен Лувра и звонко хохотали, оповещая всех вокруг о своем веселье.
- Мальчик, - Вероника, сдвинув бровки, обратилась к пажу, который только что наполнил ее бокал вином. – Закрой окошко, этот шум невыносим, я так устала от высоких женских голосов…
Он затворил оконные створки, смех стих, но все еще был слышен.
- Уже звенит в ушах, - пожаловалась она, отпивая вина. – Так на чем мы остановились, мой король? Ах, да! Фанты!
Они уже наигрались в карты, к тому же стали чересчур пьяны для подобной игры, а потому решили играть в фанты – настроение как раз располагало на меленькие веселые шалости.
- Хорошо! – Вероника собрала ладошками разбросанные по столу карты в кучку перед собой. – Темные масти – ваши фанты, светлые – мои. Чур, я загадываю первая.
Она выбрала из карт одну наугад и подняла ее, показывая масть Анрио, рубашкой карты к себе. И пристально вгляделась в его черты лица, пытаясь узнать, какая же масть карты ей попалась, но лицо Наваррского казалось ей непроницаемым.
- Этот фант… М… Этот фант сейчас выглянет в окошко и попросит воркующих голубок ворковать тише! – и возгордилась собственной фантазией.
По крайней мере, такое задание окажется не только веселым, но и полезным.

*Согласовано с Генрихом Наваррским.

 Отправлено: 13.02.14 23:24. Заголовок: Время в компании пре..

Время в компании прекрасной итальянки летело стремительно и незаметно. Их - таких церемонных и куртуазных по началу - завертела и закружила лихая карусель хмельного веселья.

Генрих с трудом мог бы теперь припомнить, кому первому пришла идея играть в карты на раздевание. Одурманенный алкоголем разум отказывался воспроизводить какие бы то ни было подробности. Единственное, что было очевидно - так это то, что Вероника бессовестно обыграла молодого государя, оставив того в наполовину разоблаченном состоянии. Войди сейчас кто-нибудь в его покои, где и происходила эта историческая попойка, наверняка решил бы, что луврский сердцеед заполучил в свои объятия очередную обворожительную крошку. И оказался бы абсолютно не прав!

Нет, сын Жанны д'Альбре был бы совсем не против продолжить этот приятный вечер в горизонтальном положении рядом с неподражаемой в своем апломбе монной - король был еще не настолько пьян, чтобы расстаться с этой надеждой, однако госпоже Франко в ее прелестную головку пришла новая мысль. И они принялись играть в фанты.

Анрио слегка расфокусированным взглядом посмотрел на бокал, который сначала исчез из его руки, а затем возвратился обратно, надпитый венецианкой. С этой необыкновенной женщиной супруг Маргариты ощущал себя на удивление легко и раскованно. Сказать, что он был покорен ее детской непосредственностью, кипучей энергией и зажигательным смехом - это ничего не сказать. Гасконец впервые за долгие-долгие годы одиночества, непонимания и борьбы за выживание почувствовал себя по-настоящему счастливым. С ней не нужно было играть, лукавить и притворяться; с ней можно было отбросить прочь надоевшие условности и пренебречь дворцовым этикетом; наконец, с ней позволительно было шалить и дурачиться, как когда-то давно - в предгорьях неподалеку от замка ПО.

- Если Вы и живы, то о себе я этого с такой же уверенностью сказать не могу. - Смеясь, заявил Наварра, делая большой глоток из "проверенного" на наличие яда бокала. - Знаете, монна, мне кажется, что Всевышнему было угодно нынче призвать мою душу в свои чертоги и вознаградить за все лишения и страдания, пережитые мной. Верите ли, но я в полной мере ощущаю себя попавшим в рай.

Несмотря на то, что последние слова зятя Екатерины Медичи отдавали едва уловимым привкусом горечи и звучали довольно серьезно, губы его продолжали по-мальчишески ясно и светло улыбаться, а во взгляде лихо отплясывали многочисленные бесенята.

- Только, кажется, за мои грехи и отсутствие стойкости в религиозных убеждениях Господь решил подшутить надо мной и отправил в мусульманский джаннад, а Вы, душенька, в таком случае - полагающаяся мне гурия. - Добавил он лукаво и откинулся на подушки, которыми было завалено доставшееся ему по жребию кресло. Да, жребий он отлично помнил...

Едва они вошли и его величество изволил чинно отдать распоряжения слугам насчет сытного обеда и сорта вина, которое, оказывается, предпочитала его сегодняшняя гостья, как та, ничуть не смущаясь венценосной особы, потребовала разыграть: кому из них какое место за столом достанется. На закономерный вопрос о том, каким образом это будет происходить, находчивая куртизанка попросила принести два бокала вина. Затем бедный мальчик-паж, прежде не видевший ничего подобного, под чутким руководством дамы, однако в тайне и от нее, и от монарха, опустил в один из бокалов кольцо, бесцеремонно снятое с руки беарнца. Поскольку никаких иных колец тот не носил, то это оказалось обручальное кольцо, соединившее летом 1574 года Генриха де Бурбона с Маргаритой де Валуа. Тот, на дне чьего бокала окажется украшение, занимал более удобное кресло со множеством шелковых думочек, второй же - обычное кресло, слишком большое и неуютное для одного человека.

Уроженке славного города Венеция не повезло. Кольцо вернулось к его обладателю, а первая порция довольно крепкого вина растеклась приятным теплом по пищеводу и провалилась в желудок, даря неслыханное ощущение раскрывающихся за спиной могучих крыльев. Именно после этой забавной выходки друг Агриппы д'Обинье проникся особым доверием и расположением к пылкой южанке. Он буквально каждой клеточкой кожи осознал и прочувствовал, что с ней жизнь, какой бы пресной и скучной та не выглядела прежде, сумеет приобрести притягательную остроту и пикантность.

- Монна, а Вы не боитесь, что я узнаю все Ваши мысли? - Хитро прищурился наваррец, разглядывая на просвет бокал, который до сих пор в задумчивости продолжал вертеть между ладоней. - У нас существует такое милое суеверие: если отпить из сосуда, из которого пил только что другой человек, то его секреты перестанут быть для Вас таковыми.

На мгновение молодой человек прикрыл глаза. От выпитого вина начинала кружиться голова, в ушах звенело - это Вероника верно подметила, а предметы постепенно стали терять свои привычные четкие очертания. Устав от пестрого мельтешения разноцветных пятен, юный Бурбон попросту смежил веки. Впрочем, распахнуть ресницы пришлось почти сразу же, поскольку речь зашла о мастях и о первом желании, избранном госпожой Франко для случайно выбранного фанта.

Всмотревшись в карту, которую держали изящные пальчики куртизанки, он тяжело вздохнул. Конечно, масть была темная, а стало быть задание придется выполнять ему. Бережно опустив бокал на столик перед собой, кузен Генриха III Валуа нетвердыми шагами направился к окну. Распахнув только что плотно прикрытые пажом створки, Анрио опасно высунулся в окно и, свесившись вниз, обратился с проникновенной речью к кокетливо щебечущим фрейлинам.

Эффект был достигнут моментально. Тишина воцарилась такая, что у Наваррского даже уши заложило, и он для того, чтобы удостовериться: не оглох ли? - потряс головой, а затем, не удовлетворившись достигнутым результатом, отпустил одну руку и звонко щелкнул пальцами. Звук вышел резкий и пронзительный. Генрих поморщился и потер запульсировавший болью висок.

Толи эта нехитрая операция помогла, толи остатки опьяненного сознания проснулись где-то в глубине его затуманенного алкоголем разума, но до него наконец дошло, что же заставило юных чаровниц так резко умолкнуть и, прячась за надушенными платочками, сдавленно хихикать. Одежда! Точнее, ее почти полное отсутствие на особе королевской крови. Обнаженный мускулистый торс, перевитые сухожилиями руки. На нем не было даже нижней камизы - он пожертвовал ею, чтобы сохранить штаны.

По меркам времени, в которое им с монной довелось жить - это был жест не то, что неприличный, а просто-таки вызывающий. Однако его величество нисколько не смутился. Наоборот, гордо выпятил грудь и отпустил вторую руку, чтобы приветливо помахать залившимся пунцовым румянцем девицам. Это он сделал зря.

Коварное вино плеснулось где-то внутри, его пошатнуло. Издав нечленораздельный выкрик, больше похожий на ругательство, юный Бурбон начал заваливаться. Живот заскользил по подоконнику, оцарапываясь о камень. Руки судорожно искали опору, но никак не находили и только беспорядочно метались в проеме окна. Еще немного, и он полетит вниз головой на мощеный булыжником двор.

*Согласовано с Вероникой Франко

 Отправлено: 14.02.14 22:40. Заголовок: - Тайны? – вопросила..

- Тайны? – вопросила Вероника, округлив глазки, когда услышала дивное повествование о чудаческом поверье. – Господь с вами, сир! Я не так давно живу в Париже, чтобы ими обзавестись! – и рассмеялась, потешаясь над вечно плетущими интриги парижанками. – Пейте, не бойтесь, не узнаете ничего запретного…
Масть карты, как позже удостоверилась Вероника, оказалось темной. Она этому дико обрадовалась, облокотилась на столик и подперла кулачками подбородок, готовясь к представлению. Генриха, похоже, не смущало то, что он был почти раздет, он даже не подумал накинуть на себя что-нибудь – смело отворил оконные створки, являя свое дивное обнаженное по пояс тело воркующим голубкам напоказ. Не удивительно, что они не то что притихли, а потеряли дар речи! Пламенная речь Анрио и вовсе повергла их в ступор, а Вероника по своему обыкновению радостно захлопала в ладоши, поддерживая его:
- Фант справился с заданием на ура! Ура королю Наваррскому!
Но тут он вдруг начал заваливаться через проем окна. Девушки под окном заверещали, вскочили со скамеечек и прижались друг к дружке, будто это могло помочь. Вероника успела взвизгнуть и не на шутку перепугаться. Она вскочила на ноги, уронив при этом свой бокал вина, которое растеклось по ковру огромной лужей, бросилась к окну, споткнувшись по пути о валяющийся на полу плед и чуть не упав, вцепилась изо всех сил в штаны бедняги, который уже оказался наполовину на улице. Хорошо, что он все-таки снял камизу, а не штаны! Иначе Веронике было бы не за что хвататься! Они так и замерли вдвоем в окне: он, махая руками в воздухе, и она, вцепившись в его штаны и не давая ему упасть. Но затащить Анрио обратно Вероника не могла! Еще секунда – и штаны сползли вниз, а Наваррский к ужасу всех присутствующих выскользнул из них навстречу земле. Но его спас подбежавший вовремя паж. Мальчик схватил его за щиколотку и помог Веронике втащить мужчину обратно в комнату, Генрих грузно навалился на Веронику, ее ноги подогнулись под его весом и они вдвоем с грохотом обрушились на пол под раскрытым настежь окном. Оба тут же приняли положение сидя и посмотрели друг на друга огромными глазами. Вероника, чье сердечко еще быстро-быстро билось от пережитого страха, была просто в ужасе. Наваррский, по всей видимости, тоже. Но это продолжалось одну-единственную секунду. В следующее же мгновение они, не сговариваясь, одновременно расхохотались друг другу в лицо, широко раскрыв рты. Они смеялись, захлебываясь весельем. Вероника повалилась на пол на спину и задрыгала ногами, держась за живот, который уже болел от смеха. Из глаз потекли слезки. Когда она, наконец, устала смеяться, то вспомнила о девушках, которые оказались невольными зрительницами этого представления. Монна Франко с усилием поднялась на ноги, встала в проеме окна и воззрилась на улицу, где перешептывались несколько перепуганных дам. Когда они заметили Веронику в окне, то дружно замолчали, глядя на нее. Она с каменным выражением лица наипрелестнейшим образом раскланялась в одну и в другую стороны:
- Grazie, grazie! – поблагодарила она их на итальянском, как делают артисты на сцене после представления, а после захлопнула створки окна и задернула шторы.
Как только она это сделала, бурный смех возобновился с новой силой.
- Ах, Анрио, вы словно дитя, за вами нужен глаз да глаз! – Вероника помогла встать до сих пор сидящему на полу королю, обняв того за пояс. – Пойдемте, я отведу вас в вашу колыбельку.
Он положил свою руку ей на плечо, она, обнимая его за пояс, повела дитя к его креслу и водрузила в него на кучу мягких бархатных подушек, но стоило ей попытаться сделать шаг от него, как теплая мужская рука притянула ее за запястье обратно. А большего Веронике и не было нужно – соразмерно выпитому вину в ней росло желание сократить расстояние до собутыльника, это был неизменный канон каждого кутежа – чем больше ты пьешь, тем страстнее желаешь чужого тепла.
Куртизанка, не спрашивая разрешения, смело уселась на колени Анрио Наваррского, обняла его одной рукой за шею и закинула обе ножки на подлокотник кресла.
- Я спасла вас сегодня два-а-жды-ы! – едва не касаясь его лица собственным, мелодично протянула она, при этом указательным пальчиком свободной руки дважды нажав на кончик его носа в качестве подкрепления слов. – Вы возомнили себя ангелом в раю и решили полетать! А я вернула вас на землю! – тут она поцокала языком и покачала головкой. – Ах, какая негодяйка! – но вдруг она заметила, что Генрих раскрыл рот, собираясь что-то сказать, а потому скользнула пальчиком с его носа на губы, вынуждая не делать этого. – Чщ-щ…
Затем она закатила глаза, запрокинула голову в мечтаниях и через несколько мгновений, жестикулируя свободной рукой, выдала экспромтом:

Пройдут незаметно года,
Исчезнут из памяти лица,
Но мне не забыть никогда
Моего короля ягодицы!

И они расхохотались пуще прежнего, а после еще долго обсуждали случившееся, обсудили и случайных зрительниц, и фортуну, и осыпали благодарностями мальчишку-пажа, который скромно сидел в уголке и молился, чтобы эти двое скорее напились и уснули. Вероника, как и Генрих, была безмерно счастлива такому времяпровождению и не уставала улыбаться и хохотать. Она деловито наматывала на указательный пальчик локон его волос, а он пытался поймать ее губы своими, но у него не получалось – Вероника ловко уворачивалась, пряча губы, однако вовсе не запрещала покрывать поцелуями все остальное. Ей безумно нравилось растягивать этот самый вкусный в отношениях момент – когда оба вожделеют друг друга, но не подпускают слишком близко.
Когда тема приключения в окне, наконец, иссякла, Вероника вспомнила о том, что они играют в фанты.
- Теперь ваша очередь загадывать, дражайший, - обратилась она к Генриху, а сама вновь выбрала наугад карту, лизнула ее рубашку, чтобы чуть-чуть наслюнявить, а затем со смачным шлепком приклеила ее ко лбу Анрио так, что он не заметил масть.
Зато сама Вероника масть видела – она была светлой. Что ж, настала очередь женщины выполнять задание, это было вполне справедливо. Но какое оно будет, это задание?
- Итак! – поерзав на коленях Генриха Наваррского, Вероника лукаво заулыбалась. – Что будет делать этот фант?

*Согласовано с Генрихом Наваррским

 Отправлено: 25.02.14 13:29. Заголовок: Происшествие с окном..

Происшествие с окном добавило пикантности в этот и без того не слишком томный вечер. Испытанный страх и осознание нелепости смерти, которая ему только что всерьез грозила, не окажись мальчишка-паж таким расторопным и физически крепким, практически протрезвили Генриха. Во всяком случае, уровень хмеля в его крови значительно упал, сожженный выплеском адреналина. Зазвучавший же вслед за этим смех был скорее истерическим, чем по-настоящему веселым и задорным. Накопившееся в мышцах и мозгу напряжение требовалось немедленно снять, и организм счел самым подходящим для этого способом - хохот до упаду.

Вероника, похоже, тоже пережила несколько малоприятных моментов. Однако ее радость, кажется, была более искренней и светлой. Она так заразительно покатывалась, неприлично дрыгая ногами в воздухе, что и Наварру стало по чуть-чуть отпускать.

Поначалу перестали трястись губы и подергиваться уголок правого глаза; затем утихла и дрожь в руках. Сердце прекратило стремиться прорвать грудную клетку, чтобы вырваться на волю и улететь в неизвестном направлении, разбрызгивая повсюду на своем пути алые капли с солоноватым вкусом и запахом ржавеющего металла. Последними "оклемались" нижние конечности, которые никак не желали держать на себе весь немаленький вес венценосного тела.

С великим трудом, придерживаясь за по-дружески подставленное плечо куртизанки, покряхтывая и охая на каждом шагу, супругу Маргариты удалось все-таки доковылять до ближайшего кресла. Но когда венецианка попыталась сбежать, посчитав до конца исполненной свою благотворительную миссию, гасконец протянул руку и, ловко поймав ее за тонкое запястье, мягко удержал.

В эти минуты ему хотелось ощущать себя особенно живым. И раз уж никакого другого способа пока не предвиделось, а в пределах досягаемости находилась единственная женщина, итальянке придется потерпеть. Впрочем, она оказалась совсем не против...

- Не уходи... - Прошептал он непослушными губами и улыбнулся прежней по-мальчишески обаятельной улыбкой.

Дальше все пошло, как по накатанной. Вино потекло рубиново-красной рекой. Теперь они усердствовали даже больше прежнего. Жаркое дыхание госпожи Франко согревало левую щеку молодого человека и ерошило волосы. Он старался поймать ее губы, чтобы ощутить вкус поцелуя, однако та ловко уворачивалась, растягивая удовольствие. Кожа женщины пахла свежестью и еще почему-то ванильной сладостью. Ее хотелось облизывать, как леденец. И сын Жанны д'Альбре бессовестно пользовался тем, что его губы в очередной раз промахивались, не встречая ее губ - вместо этого он покрывал поцелуями обнаженные шею, плечи и грудь своей новой знакомой.

Эта чувственная пытка могла продолжаться бесконечно долго, если бы гостья вдруг не вспомнила о том, с чего все началось. Треклятая игра в фанты! Юный Бурбон затравленным взглядом посмотрел на окно, в котором еще так недавно красовался почти в полном ниглиже. Столь неосмотрительное поведение могло сказаться самым негативным образом на его положении. О репутации речи уже не шло - она и так была безнадежно испорчена задолго до знакомства с прелестной Вероникой. Правда, до сих пор Анрио нельзя было уличить в пьяных дебошах, а чрезмерное увлечение дамами не наказуемо.

В голове промелькнула пренеприятнейшая мысль о том, что эти болтушки фрейлины могли донести на них королеве-матери, и в дверь вот-вот раздастся настойчивый стук королевской стражи, которая пожалует, дабы утихомирить разбушевавшегося наваррца и его нескромную визави. "Вот конфуз-то будет!" Тем более, что с тех самых пор он не удосужился облачиться, да и наряд куртизанки с недавнего времени пребывал в полном беспорядке его стараниями.

- Может не надо? - Жалобно посмотрел зять Екатерины Медичи на свою очаровательную мучительницу. Только она была неприклонна и с выжидательной усмешкой ждала, что же он скажет. Тяжело вздохнув и прикрыв глаза, Наварра задумался.

- М-м-м... Этот фант обязуется станцевать восточный танец. Где? Да вот прямо на этом столе. Да так, чтобы ничего не уронить и не разбить! И еще одно условие: во время танца необходимо снимать с себя по одной вещи на каждый счет 10! Считать будет тот, кто останется наблюдать. - Наконец, решился высказать свои пожелания его величество. - Ну, что? Кому исполнять? - Прибавил он, снимая карту со своего лба и переворачивая картинкой к себе. Увидев, что масть светлая, усмешка его сделалась широкой и счастливой, а в глазах заплясали ехидные бесенята.

 Отправлено: 03.03.14 17:37. Заголовок: Вероника запрокинула..

Вероника запрокинула голову назад и мученически застонала, как только заслышала от Наваррского о восточном танце. Это, наверное, выдало масть карты до того, как Анрио увидел ее, однако было уже нечего терять, желание-то уже было загадано! И Вероника по воле случая была обязана его исполнять.
Ну, ничего, танец так танец, а после этого Вероника загадает такой фант, который отомстит за ее старания сполна.
- Святые угодники, какая скука, - качала она своей лохматой головкой в такт свешанным с подлокотника ножкам. – Позвольте мне расколотить хоть пару тарелок!
Да, так было бы куда веселее, однако условия есть условия. Благо, что Генрих ничего не говорил о том, что посуду со стола нельзя убрать или переставить, потому Вероника, нетвердо поднявшись на ноги, непослушными руками спустила на пол подсвечники и пару больших блюд, все оставшееся сдвинула на края стола, расчистив себе место для танца, а потом, кряхтя и охая от усилий, взобралась на него сперва на корточки, покрутив одним из своих аппетитных мест перед лицом короля Наваррского, и только потом встала на ноги. Стол жалобно скрипел и шатался в стороны под ее весом, грозя вот-вот развалиться.
- Стоять! – скомандовала Вероника то ли самой себе, то ли столу, балансируя руками в воздухе, чтобы поймать равновесие.
Происходящее ее неимоверно веселило, однако набить себе шишку на лбу она вовсе не хотела.
Обнаружив прямо над собой люстру с остатками догоревших некогда восковых свечей, Вероника вытянула ручки вверх и ухватилась за нее, что помогло ей перестать пьяно раскачиваться и повернуться, наконец, к Генриху лицом. Она была босиком, ведь туфли ее давно небрежно валялись чуть поодаль кресла. У щиколоток из-под юбки платья выглядывала камиза, украшенная по низу вышивкой.
- Восточный танец для Его Величества Генриха де Бурбона!
Вероника изящно раскланялась под скрип несчастного стола под ногами и принялась негромко напевать под нос популярную мелодию и в такт ей выполнять по мере собственных возможностей па, реверансы и махи руками, которые спьяну казались ей грациозным, однако на деле представляли собой зрелище больше забавное, чем красивое. Да и танец мало был похож на восточный, скорее походил на пресловутый менуэт.
Только все это было неважно на фоне того, что одежды-то на Веронике почти не было! Стоило досчитать этому хитрецу Генриху до десяти и венецианка будет вынуждена снять платье, под которым оставалась одна только длинная нижняя рубашка!
- Еще немного вашего молчания, о мой прелестнейший, и я решу, что вы не хотите меня раздеть!
А Вероника и без подсказок знала, что он хочет. Ведь ей-то удалось раздеть его, вот и ему выдался момент для сладкой мести, так пусть же пользуется им, пока этот стол не развалился!
Все также мурлыкая под нос веселую мелодию, монна Франко, соблюдая по мере состояния аккуратность и осторожность, танцевала «восточный» танец и тем временем положила глаз на гроздь зеленого винограда рядом на столе. Ловко ухватив пальчиками правой ножки хвостик грозди, она, согнув ножку в колене, подняла ее в воздух, качая из стороны в сторону, и поднесла к лицу Генриха Наваррского так, что самая нижняя из виноградин болталась прямо перед его глазами.

 Отправлено: 13.03.14 09:31. Заголовок: Генрих блаженствовал..

Генрих блаженствовал, наблюдая за исполнением "Восточного" танца обворожительной итальянкой. Обоюдная нетрезвость участников этого феерического действа сглаживала возможные неровности и шероховатости. Конечно, было очень смешно. Нет, даже не так - хотелось хохотать до упаду, глядя на то, как Вероника, покряхтывая и постанывая, вскарабкивается на стол; как умащивается там, будто канарейка на жердочке; как оттопыривает пышный филей и, пьяно пошатываясь, выпрямляется во весь рост, придерживаясь за люстру.

Анрио нарочито медленно считал: "Один... Два... Пять..." Ему хотелось как можно дольше продлить эту сладкую пытку. Тем более, что он был отлично осведомлен об устройстве женского платья, а потому точно знал: когда с его уст слетит заветное "Десять", куртизанке останется снять платье. И, можно считать, что они квиты - вида совсем обнаженного тела Наварра может и не выдержать: вскипит, забурлит горячая беарнская кровь, и тогда этот вечер закончится вполне предсказуемо. Впрочем, он и так на это рассчитывает, правда, надеется несколько затянуть прелюдию.

На цифре "Восемь" монна выкинула очередной фортель, приподняв прелестными пальчиками босой ножки гроздь зеленого винограда. Крупная, янтарно поблескивающая ягода зависла перед самым носом сына Жанны д'Альбре. Не будь дураком, он широко разинул рот и, прицелившись, поймал предложенное угощение губами.

Рассмеявшись, закончил скороговоркой: "Девять, десять!" и громко хлопнул в ладоши, чтобы усилить эффект. Затем поднялся с кресла - легко, непринужденно - так, будто и не пил наравне со своей гостьей. Распахнул объятия и предложил:

- Прыгай! ты заслужила награду. И она, заверяю, будет вполне королевской. Ну же!

В его глазах светились озорные искорки. На губах блуждала мечтательная и вместе с тем по-мальчишески хулиганская усмешка. Он знал, что вечер подходит к концу, а значит - развязка близка. И они оба совсем не против такого взаимно-приятного финала.

 Отправлено: 15.03.14 08:31. Заголовок: Слитое в одно слово ..

Слитое в одно слово цифра «девять-десять» прозвенела в кружащейся женской головке.
Платье, которое Вероника всегда снимала с помощью горничных, будто нарочно в этот раз легко поддавалось, не путая завязки не превращая бантики в узелки. После нехитрых действий одеяние, шелестя тканями, сползло вдоль женского стана вниз и упало у щиколоток венецианки. Вероника, раскинув в стороны руки, позволила Генриху насладиться ее видом, а осталась на ней одна длинная белая камиза на тонких лямках, которая хоть и скрывала кожу куртизанки от чужих глаз, однако не могла скрыть форм.
Образ жизни Вероники научил ее не предаваться таким чувствам, как стыд, стеснение, таким качествам, как робость, нерешительность. Однако до сих пор ни одна, даже самая шумная и грандиозная попойка не приводила к подобному финалу, когда отсутствие стеснения переходит всякие рамки приличия. А что еще следовало ожидать от такого собутыльника, как Наваррский! Он хоть и ловко притворялся пьяным до чертиков, а на самом деле в его голове давно выстроился хитрый план, который он медленно и успешно воплощал – Вероника знала это, а потому каждое его желание встречала прищуром бегающих глаз.
- Награду? – переспросила она, покачнувшись на столе в завершающем танец па.
Ее натура вообще была падкая на слова «приз», «подарок», «награда», а потому оно в его реплике сыграло решающую роль и стерло из размышлений Вероники всякое недоверие. В любом случае, что бы ни придумал Анри, он вряд ли задумал что-то, что может Веронике не понравиться.
- Если бы я знала, что ради королевской награды надо всего лишь снять платье и станцевать, сделала бы это гораздо раньше, - она потянула ручки к Генриху и положила их на его плечи, готовясь прыгать. – Ой, мама… Ловите меня, ловите! – она спрыгнула со стола, который напоследок скрипнул и звякнул посудой, и полетела навстречу награде.

 Отправлено: 15.03.14 09:38. Заголовок: - Можешь мне поверит..

- Можешь мне поверить, награда будет достойной. - Низким, мурлыкающим голосом проговорил Наварра, легко подхватывая полуобнаженную Веронику на руки. - Для этого стоило не только станцевать и снять платье, но еще и подарить такой незабываемый вечер, полный радости и ребячества. Я давно так не веселился!

Держа монну на руках и прижимая ее горячее, молодое тело к своей груди, Генрих закружился по комнате, продолжая напевать начатую итальянкой песенку, послужившую музыкальным фоном для невиданного восточного танца. Остановившись посреди комнаты, огляделся. Нашел глазами дверь, ведущую в спальню. Гордо прошествовал туда, бережно придерживая свою драгоценную ношу.

Приблизившись к постели, опустил на шелковые простыни очаровательную куртизанку. Нежно проведя кончиками пальцев линию от щеки вдоль шеи к округлостям пышной девичьей груди, светло и совсем непьяно улыбнулся.

- Ты прекрасна. Великолепное, совершенное творение мастера.

Наклонившись, невесомо поцеловал трогательную ямочку между ключицами. Взял двумя руками ее тонкое запястье и перецеловал каждый пальчик, не отводя взгляда от темных, влажных, проникновенных глаз венецианки.

- Побудь со мной еще немного. Ты такая же знойная, как июльские ночи на твоей благословенной родине. Я замерз от одиночества и мрачных тайн этих холодных камней. - Обвел он широким жестом стены своих покоев. - Ты ведь не уйдешь? - Переспросил он совсем по-детски. Так избалованный, но напуганный мальчишка спрашивает у матери: "Ты же расскажешь мне страшную сказку? А потом посидишь, пока я усну?"

 Отправлено: 15.03.14 11:53. Заголовок: Веронику, казалось, ..

Веронику, казалось, отрезвила мягкость постели и слов короля Наваррского, она воззрилась на него теперь снизу вверх все таким же горячим, но серьезным взглядом. Хотя только что Вероника заливисто смеялась, когда Анрио весело кружил ее, подпевала ему, игриво тянулась ручками вверх, чтобы коснуться пальчиками балдахина над кроватью перед тем, как опуститься на нее. А теперь лежала, утонув в перине, и смотрела на мужчину полным нежности и умиротворения взглядом.
- Ну и кто теперь победитель, а кто награда? – низким, глубоким голосом вопросила она, путая пальчиками его волосы на виске.
Награду обещали Веронике, а в итоге она сама стала ею. Вот она, хитрая задумка Генриха Наваррского, отобразить действительность словно в туннеле отражения, выдать желаемое за действительное: проигравшего за победителя, а победителя за несчастного. В то время как победу одержал он, в этом не было никаких сомнений.
Вероника притянула Анрио к себе за затылок, увлекая лечь с ней рядом, повернулась вслед за ним сама, ложась на его широкую грудь своею, нависла над его лицом, обжигая дыханием и взглядом. И продолжила, нежно приглаживая подушечками пальцев его темные брови.
- И сколько же нужно женщин королю Наваррскому, чтобы замерзнуть от одиночества? – провела пальчиком по его левой брови. – Сколько, чтобы превратить ледяные камни в холодные? – по правой и всей длине носа до самого кончика. – И не врите мне, что ни одной! – коснулась пальчиком губ, словно давая совет ничего не говорить, и продолжила уже страстным шепотом, еще сильнее наклонившись к лицу мужчины. – Маленький… хитрый… врунишка…
Большие глаза, жалобный голос, сказки про холод и одиночество… Уловки, которые не проведут Веронику Франко, она скорее поверила бы в существование приведений Лувра, чем в одиночество Генриха Наваррского! Впрочем, то, что он пытался задержать ее у себя, пусть даже с помощью жалости, ей льстило и грело не только душу, но и низ живота… Было в Генрихе что-то, что притягивало женщин. Но было кое-что важнее притягательности – желание и умение ею пользоваться.
Вероника нежно провела пальчиком по контуру губ Анрио, пристально изучая их, затем подняла взгляд и утонула в черной бездне зрачков его глаз, чувствуя, как ускоряется ритм сердца и учащается дыхание.
- Но вы – врунишка, которого хочется баловать.
И, смежив веки, слилась с ним в глубоком, любовном поцелуе, издав ему в губы негромкий сладостный стон удовольствия.

Эпизод завершен.