Отправлено: 27.04.14 17:14. Заголовок: Моей любви как неба - не объять

19 сентября 1575 года, Шенонсо. Турнир.

 Отправлено: 28.04.14 09:56. Заголовок: Когда король Франции..

Когда король Франции покидал ложу Екатерины Медичи, на его губах сияла улыбка, но когда он подошел к своему шатру, где ему надлежало переодеться к бою, на ясный лоб сына Генриха II набежало облачко. На сердце у Анри было неспокойно, пусть даже он скрывал это за весельем и шутками, а причина была в размолвке, случившейся между ним и Людовиком. Пожалуй, эта ссора была самой серьезной из тех, что время от времени нет-нет, да случались, но те заканчивались, как правило, к ночи, а эта длилась уже несколько дней.
Вздохнув, Генрих отодвинул занавесь, закрывающую вход в шатер. Без улыбки Луи, без нежного взгляда синих глаз он чувствовал себя осиротевшим и несчастным. Но все, что он сделал, он сделал ради безопасности своего любимого.

Обстановка королевского шатра была изящна, и, уж конечно, ничем не напоминала боевые шатры Франциска I и Гениха II. Шелковые стены не препятствовали проникновению внутрь ласкового ветерка, на дощатом настиле были разбросаны ковры, стояла кушетка, стол, доспехи, которые были вычищены и готовы к бою. Было слышно, как герольды выкликают имена первых участников, шум с трибун, полный радостного предвкушения. Но в самом шатре царила тишина.

- Чудесный день, любовь моя, - ясным голосом произнес король, обращаясь к своему фавориту, молясь про себя, чтобы Луи, наконец, сменил гнев на милость. – Хочешь, пойдем, посмотрим на сражение графа де Бюсси и де Гранвиля, у меня еще будет время переодеться.

В темных глазах государя светилась нежность и немая просьба о примирении. Он любил Луи и любил безумно, и готов был на все, чтобы их размолвка закончилась. На все, кроме одного – разрешить Людовику участвовать в турнире.

 Отправлено: 28.04.14 12:52. Заголовок: Людовик сидел в коро..

Людовик сидел в королевском шатре на небольшом табурете вокруг принесенных им палок. Он методично и сосредоточено строгал небольшим ножом деревянные колышки. Время от времени он подходил к стенам шатра и безжалостно втыкал их в шелк, прикрепляя ткань к земле. Таким образом, стараниями маркиза де Можирона, шатер Его Величество был установлен более, чем надежно.
В общем-то то и не требовалось, но ему нужно было занять чем то руки, чтобы голова не думала о той несправедливости, которую учинил Генрих. Луи так обрадовался, когда узнал о предстоящем турнире и даже уже собрался написать отцу, чтобы тот немедля выслал ему доспехи из родового замка, как был сурово осечен. Король запретил ему участвовать в состязании. Никакие уговоры, требования, мольбы и даже ссора не заставили изменить монарха свое решение. Людовик был в гневе и отчаянье, которые впоследствии вылились в ужасную обиду. Он разговаривал с Генрихом только по необходимости, когда тот обращался к нему, и не ответить было невозможно. Ночами он приходил в спальню и заворачивался в отдельное одеяло, демонстративно поворачиваясь к любимому спиной. Он дважды уже напивался с горя до безобразия и устраивал небольшие дебоши. Ничего не помогало. И вот сегодня, когда весь цвет дворянства, когда сам Анри, готовились выйти на ристалище, он сидел в его шатре и чувствовал себя совсем несчастным, вымещая свое несчастье на ни в чем не повинных деревяшках.
- Не хочу, - буркнул Луи, не отрываясь от своего занятия и не поднимая глаз на государя. – Все готово. Доспехи там, - он кивнул в сторону, где было приготовлено турнирное облачение Генриха Второго, - оружие в углу, пажи на улице. Все ждут только сигнала.
Луи утешало только одно. Келюс тоже не участвовал в состязании. Но тот лишь только потому, что ему срочно вызвали в имение. И уехал он еще до того, как вообще стало известно о турнире.*
Все было чертовски несправедливо! С досады маркиз д'Ампуи чиркнул ножом по палке, притом неудачно задев свой палец. Капли крови стали мерно падать на гору стружек на полу, но молодой человек словно того не замечал.


*согласовано с Жаком де Леви

 Отправлено: 29.04.14 15:48. Заголовок: Перед лицом этой оби..

Перед лицом этой обиды Генрих совершенно терялся. Ну что сказать, как еще объяснить любимому, что все, что он сделал, он сделал ради него же? Король покачал головой, услышав ответ фаворита. Ну да, крепость по имени маркиз д’Ампуи не намерена выбрасывать белый флаг, и все, что ему оставалось, это пытаться завоевать эту крепость нежностью. Снова и снова.

- Тогда и я не пойду, - заявил он, садясь у ног своего суженого и наблюдая за его работой. Очень хотелось положить голову к Луи на колени, позволить себе несколько сладких мгновений блаженного забытья в объятиях любимого, но Анри не решался. – Там и без нас достаточно зрителей!

Темный взгляд итальянских глаз государя с мольбой ласкал лицо Луи де Можирона. Этот упрямец составлял все счастье короля Франции, и Генрих Александр не мог смириться с тем, что между ними отныне царит холод и обида.
Когда по пальцу чиркнул нож и закапала кровь, Анри вздрогнул, как будто острое лезвие коснулось его плоти. Решительно забрав раненый палец, король прижал его к губам, сердясь уже, в пару с Луи, на весь мир. На себя, на него, на королеву Екатерину, из-за которой он держал взаперти маркиза д’Ампуи, лишая того законного развлечения.

- Любовь моя, перестань сердиться и посмотри на меня, - попросил он, поцелуями исцеляя ранку. – Пойми, я не мог поступить иначе. Я не могу рисковать тобой. Ну что такое турнир? Еще одна драка. Тебе не хватает драк? Вот уж не поверю! А эта опаснее других потом, что ее устраивала мадам Катрин. Почему ты сердишься за то, что я стараюсь поберечь тебя, мой нежный ангел?

Анри не смущало, что «нежный ангел» был выше его и шире в плечах, да и сильнее, если уж на то пошло. Любимые для нас – те же дети, о которых нужно заботиться.

 Отправлено: 30.04.14 09:04. Заголовок: - Не ходи, - эхом от..

- Не ходи, - эхом отозвался Можиро и мягко забрал свою руку у Анри. Ему тоже очень хотелось обнять своего Александра, почувствовать его тепло, но шум зрителей, приветствовавших Антрагэ и Бюсси, заставил его лишь скрипнуть зубами в досаде и продолжить свое занятие. Он тоже мог быть там, тоже мог попробовать победить. И, кто знает, может быть, участвуй он, жребий бы подкинул ему в противники злополучного Клермона. Но нет. Он был лишен такого шанса, лишен радости поединка, радости победы или разочарования от проигрыша, которое вполне потом могло вылиться в причину вызова на дуэль. Людовик себя чувствовал лишним на этом празднике, и ему даже не хотелось выходить из шатра. Не говоря уже о том, что каждый встречный, который не знал, почему маркиз д'Ампуи не участвует в состязании, считал своим долгом спросить о причинах того, а каждый, кто знал, бросал на него сочувствующие взгляды. И первые, и вторые вызывали в молодом человеке приступы глухой ярости.
- Может мне теперь вообще не дышать в присутствии мадам Катрин, потому что воздух вокруг нее может быть ядовитым для меня? – с обидой воскликнул придворный и вскочил со своего места, прихватив с собой готовые колышки. – Или мне спрятаться куда, чтобы Ее Величество не могло дотянуться до меня? Уехать, сбежать, зато остаться целым! Это невозможно так жить, Анри! Так скоро я не смогу ходить один, есть то, что хочется, пить то, что желается! Просто потому что везде и всюду могут оказаться происки твоей матушки!
Выговорившись, Луи повернулся спиной к монарху и присев на корточки у стены шатра, стал втыкать заостренные деревяшки в землю, забивая их поглубже рукоятью ножа.
- Я люблю тебя, я дышу тобой, и если уж я давно признал это перед всеми и вся, то уж наверно не боюсь ничьих враждебных замыслов, - один за другим колышки соединяли шелк с землей, пока маркиз говорил. – Твоя любовь стоит того, чтобы рисковать жизнью, ради нее.

 Отправлено: 04.05.14 11:43. Заголовок: - Ты не боишься – я ..

- Ты не боишься – я боюсь, - ровно произнес Генрих Александр, подавляя вскипевшую в груди обиду на такую несправедливость. Уж Людовик, казалось, должен был понимать, что руководствуется он заботой о своей единственной любви. И если уж дело дошло до того, что он запретил своему фавориту выходить на ристалище – у него есть на то веские основания, и это не пустая блажь. И да, Луи прав, даже воздух рядом с мадам Катрин был ядовит для ее врагов.

Скрестив руки на груди, Анри наблюдал за своим любимым, стараясь не поддаться беспросветному отчаянию, а мыслить здраво. Но рядом с Луи это было так трудно, их любовь всегда была чем-то за гранью разумного. В висках противно загудело, король потер их отстранено, отгоняя непрошеную головную боль.
- Если ты так уверен в своей правоте, если мои тревоги для тебя ничего не значат, что же, я уступаю тебе свое место на турнире. Выходи вместо меня, сражайся, а я буду ждать тебя здесь. Иди!

Голос Генриха был спокоен, но кто, как не Луи знал, какие шторма скрываются под этой тихой гладью. Но он был искренним со своим любимым. Мало счастья вольной птице сидеть в клетке. Если для маркиза д'Ампуи важнее его спокойствия ратные забавы, какое он имеет право удерживать Людовика подле себя?

 Отправлено: 07.05.14 07:27. Заголовок: Луи резко обернулся,..

Луи резко обернулся, чтобы посмотреть к глаза Александра. Он не ошибся. Несмотря на кажущееся спокойствие короля, его взор был полон обиды и упрека. Впрочем, его фаворит мог ему ответить тем же.
- Что может сделать мне мадам Катрин на ристалище? – спросил он, поднимаясь с корточек. Все колышки были в земле, и Можиро отряхнул руки и одежду от стружек. – Сама сядет на коня, возьмет копье в руки и попробует сразиться? – горькая усмешка скользнула по губам молодого человека. Анри был несправедлив. Людовик и так не лез последнее время на рожон, обходился редкими дуэлями и старался сдерживать свой норов, чтобы лишний раз не заставлять Генриха тревожиться. Но, как и все остальные дворяне, как сам монарх, в конце концов, он имел право на участие в турнире. И не видел большей опасности на поле сражения для себя, чем для всех других.
- Я уверен в своей правоте, Анри, - в голосе маркиза д'Ампуи больше не было обиды, лишь слышалась грусть. – И твои тревоги для меня многое значат. И ты это знаешь. Но я хочу быть на своем месте. Хотел, - поправился Людовик. – Сейчас мне остается сидеть в этом шатре. Сидеть и бояться, вдруг Ее Величество придумает что против моей особы. И вообще… - фаворит короля обвел шатер взглядом, - это не очень надежное место.
Опустив глаза, маркиз вернулся на свое место и принялся вновь за прерванную работу. Его сердце страдало, разрываясь между обидой на несправедливость и страстным желанием обнять любимого.
С улицы слышались звуки поединка графа де Монсоро и виконта де Рибейрака.
- Их бой не будет долгим, а следующий твой. Тебе пора одеваться, - палец саднило. Луи перемотал его платком и взял в руку длинную палку. Из нее можно было сделать три колышка.

 Отправлено: 10.05.14 12:52. Заголовок: - Вспомни моего отца..

- Вспомни моего отца, Луи, - тихо проговорил Генрих, и на лицо государя набежала тень воспоминаний, воспоминаний горьких и болезненных, потому что после смерти Генриха II для него закончилось блаженная пора невинности. Для всех его детей. – Когда этот государь, такой ловкий в рыцарских забавах, еще молодой, пышущий здоровьем, вышел на бой с Монтгомери, верил ли он, что этот бой может быть последним? Уверяю тебя, нет.

Помолчав, Анри подошел к своему любимому и положил ему руку на плечо, заставляя посмотреть в глаза.
- Я верю в твою силу и ловкость, мой ангел, и горжусь ими. Но я так же верю в случайности, роковые случайности, я видел их достаточно. Обещаю тебе, кто бы ни победил в турнире, ты сможешь скрестить с ним копья. Но пусть твои слуги осмотрят коня, проверят седло и подпругу, и копье...

Маркиз д’Ампуи был прав, следовало облачаться в доспехи перед выходом на поединок, но Генрих все оттягивал минуту расставания. Не хотелось выходить на бой, оставляя в сердце Луи обиду.

 Отправлено: 14.05.14 08:27. Заголовок: - Так какого дьявола..

- Так какого дьявола, ты сам лезешь на рожон? Ты очень нечестно поступил! Очень! Ты запретил драться мне, а сам не подумал о том, что для тебя самого на этом турнире тоже может оказаться достаточно угроз! – в досаде Луи швырнул нож в землю, вогнав его туда острием, и разлохматил себе волосы, словно прогоняя дурные мысли.
- Почему я должен сидеть здесь, мало того, что лишенный радости сражения, так еще и волноваться за тебя? Ты об этом думал вообще? Нет. Ты с радостью мальчишки затеял это развлечение для себя, оставив мне в удел бездействие и тревоги.
Поморщившись как от боли, Можиро взял доспехи Генриха и подошел к нему.
- Я помогу тебе одеться, - довольно быстро, облаченный в в последний турнирный наряд Генриха Второго Генрих Третий был готов выйти на ристалище. На мгновенье маркиз залюбовался своим королем. В другое, он уже протягивал ему шлем.
- Принимая твое обещание, даю слово, что будут проверены конь, седло, подпруга и копье. Но на поединок, я выйду без доспехов. У меня их нет, а чужие я не одену. А теперь иди и покажи им всем, кто здесь король. Я буду на это смотреть и, боясь за тебя, верить в единственного, кого люблю, - пока Генрих не успел возразить, фаворит накрыл его губы поцелуем.

 Отправлено: 15.05.14 14:29. Заголовок: Генрих молча принима..

Генрих молча принимал упреки Людовика, не пытаясь возразить или как-то оправдаться, так же молча он принял решение любимого выйти на турнир без доспехов, хотя это и отдавало сущим безумием. Его ангел хочет показать свою храбрость перед всем двором? Хорошо, пусть будет так. А он позаботиться о том, чтобы эта храбрость не обошлась им обоим слишком дорого. Зато, когда все закончится, закончится и их отчуждение, и эта холодность. Тогда, обняв крепко свое единственное сокровище, Генрих расскажет ему как сильно тосковал, расскажет, какое это непростительное расточительство, тратить драгоценные дни и ночи на обиды, когда их можно до краев заполнить нежностью.

- Я люблю тебя, - тихо проговорил он, принимая с благодарностью поцелуй Людовика. Доспехи отца были ему в пору, Генрих чувствовал их тяжесть, словно руку на плече, направляющую туда, где слышался шум боя.
Солнце позолотило лилии на старинной короне, украшавшей собой шлем, когда король Франции, сын короля, внук короля, один из длинной череды государей – дурных и добрых, грешников и благочестивых, мечтателей и полководцев отправился туда, куда вела его судьба, оставив свое сердце в руках маркиза д’Ампуи. Был ли он лучшим из всех? Возможно и нет. Но он был самым счастливым. Людовик любил его, Людовик верил в него, и Генрих чувствовал в себе силу завоевать весь мир, если понадобиться, только ради одного взгляда его синих глаз.

Скрытый текст

Эпизод завершен