Отправлено: 05.08.14 14:43. Заголовок: Скупа тропа, щедра дорога. Топчите, ноги! (с)

2 февраля 1576 г. Вечер. Париж, Лувр (и далее).

 Отправлено: 07.08.14 08:10. Заголовок: Начало февраля в Пар..

Начало февраля в Париже радовало теплом. Но только днем. Ночью же, когда две фигуры должны были выскользнуть из одного из потайных ходов Лувра за его стену навстречу третьей, уже было весьма прохладно. И эта самая третья фигура, держа на поводу двух коней, куталась в плащ. Хотя, стоит отметить, делала это скорее по привычке. Сердце Агриппы д'Обинье, а это был именно он, заходилось от волнения и тревоги, не давая замерзнуть.

Много времени ушло на подготовку события, свершаемого сегодня здесь и сейчас, много сил и много денег. Смены лошадей были выставлены на всей дороге, надежные люди из партии сторонников кальвинизма были готовы прикрыть побег короля Наварры, но для того ему и его соратнику требовалось добраться хотя бы до Блуа. Ибо ближе протестанты к Парижу не подходили, стараясь не вызывать лишних подозрений своими перемещениями. Они прятались в тавернах и на постоялых дворах, где еще оставались люди, готовые помочь им. В Блуа же его лично ждала еще одна встреча. Со вчерашнего дня, согласно предварительной договоренности, в небольшом, далеко не роскошном домике, его должна была ждать маркиза де Сабле. Сегодня он крал у Екатерины Медичи не только своего друга, но и свою возлюбленную. И пути назад у них не будет, пока жива старая флорентийка.

Ожидание затягивалось. Агриппа тоскливо смотрел на луну, совершающую по небу свой привычный путь. Зловонный запах, доносившийся из луврского рва, куда сливались все нечистоты, он старался не замечать, однако, чем дольше длилось ожидание, тем более все вокруг раздражало молодого человека. Неужели ничего не вышло?
- Ну наконец-то! – прошептал он, заслышав шум от стены.

У сентонжца было несколько вариантов, как вызволить из золоченой клетки своего государя. К примеру, выкрасть его посреди королевской охоты, куда по его сведениям последнее время стали приглашать Беарнца. Но такой побег не давал совсем времени в запас. Теперь же Анрио хватятся в худшем случае через пару часов, когда перетрясут все женские постели замка и не обнаружат его там. А в лучшем и до утра стража будет находиться в счастливом неведении о том, что узник покинул свою роскошную темницу.

Еще немного и д'Обинье прижал к груди в пылком дружеском объятии сына Жанны д'Альбре.
- Медлить нельзя, сир, - негромко проговорил протестант, но даже в шепоте слышалось волнение и радость, которые он испытывал. – На коней и прочь отсюда. Мне только нужно попрощаться.

Оставив Генриха знакомиться с конем, поэт подошел к его провожатому и обнял его еще крепче, чем короля. Радость встречи ничто по сравнению с тоской прощания.
- Спасибо, мэтр, спасибо за все, - парфюмер королевы-матери, рискуя жизнью и, что равноценно, доверием своей соотечественницы, сегодня ночью помог вырвать из ее цепких когтей того, кого она считала своим злейшим врагом, выведя его через один из используемых им самим потайных ходов.
- Когда я вернусь в Париж, мой первый визит будет к вам, - горячо и почтительно прижав к губам руку старика, д'Обинье вскочил в седло.
- Нас ждет Наварра! – с этими словами он пришпорил коня, увлекая за собой в ночь Генриха де Бурбона.

 Отправлено: 11.08.14 12:09. Заголовок: - Нет, сынок, ты оши..

- Нет, сынок, ты ошибаешься, вас ждет Франция, - прошептал Рене удаляющимся в темноту фигурам и взглянул на небо.

Он верил звездам, а звезды говорили, что Генриху Наваррскому суждено носить на голове французскую корону. Никто не обещает, что путь к ней будет легок и по дороге не встретятся шипы в виде горестей и несчастий, но он будет править. Будет. И милая сердцу старого парфюмера Катарина не сможет ничего с этим поделать, лишь напрасно будет расходовать свою жизнь на борьбу с самой Судьбой. Но воля этой женщины была необыкновенна, сильнее этого была только ее же целеустремленность.

Быть может теперь, когда Беарнец перестанет быть у нее под боком, мозолить ей глаза, теребя деятельную душу флорентийки своим присутствием, она найдет время для того, чтобы заняться собой, своим здоровьем, которое было главной заботой в жизни Ренато Биянко.

Он помог Агриппе не из-за того, чтобы снискать прощение Генриха де Бурбона за смерть его матери, в коей был полностью повинен, а чтобы сам поэт поскорее убрался из Парижа, где над головой его висела тысяча опасностей, и ради нее… Прогнать искушение поддаться новому витку интриг, целью которых будет гибель Анрио, и которые закончатся крахом, принесут с собой лишь новые волнения и новую боль.

Так говорили звезды. И Рене им верил.

 Отправлено: 15.08.14 23:46. Заголовок: Все было готово к по..

Все было готово к побегу. Благодарить за это следовало верного д’Обинье и, конечно, благосклонную к ним богиню удачи. Вечер 2-го февраля 1576 года тянулся необыкновенно долго. Мучительно было сознавать, что свобода так близко, стоит лишь протянуть руку и взять, но время еще не настало. И приходится ждать, кусая губы от досады, изображая привычную скуку пресыщенного развратника и прожигателя жизни. Расточая улыбки налево и направо, рассыпая навязшие в зубах комплименты очаровательным дамам, Генрих внутренне сжимался, как пружина. Он буквально кожей чувствовал минуты, скользящие сквозь пальцы. Минуты, приближающие его к моменту истины. К тому счастливому и долгожданному мигу, когда он вдохнет полной грудью свежий воздух. Воздух без примеси Луврских интриг; воздух, в котором не будет ощущаться запаха духов Екатерины Медичи и сладковато-тошнотворного аромата крови, которым пропиталось здесь буквально все: стены, портреты в массивных рамах на стенах, портьеры, гобелены, подсвечники и люди…

Сын Жанны д’Альбре нервничал. Пожалуй, он меньше волновался даже в тот день, когда впервые собирался участвовать в сражении. И уж куда меньше, чем тогда, когда впервые осмелился поцеловать юную представительницу противоположного пола. Тем труднее было сдерживаться и быть любезным с придворными, которые именно сегодня, как назло, ни в какую не желали расставаться с таким приятным и веселым собеседником.

Наконец, покои короля Наваррского опустели. Анрио, не раздеваясь, стал ходить по комнате, меряя ее торопливыми шагами. Тысячи опасений и множество мыслей кружились в голове зятя Екатерины Медичи. Достаточно ли они были осмотрительны? Не постучится ли вот прямо теперь в двери его апартаментов стража? Сочтет ли великолепная «Жемчужина Франции» побег неверного мужа актом окончательного предательства? Их отношения с принцессой охладели и расстроились давно. Они больше не доверяли друг другу, но и не вмешивались в дела друг друга. И все же Наварре было неприятно вот так расставаться с единственным человеком, который проявлял к нему участие и был готов помогать – пусть и в рамках взаимовыгодного соглашения, достигнутого супругами. Но делать нечего – рисковать всем, чтобы сказать несостоявшейся возлюбленной последнее «Прости», благоразумный гасконец не намеревался.

Когда вовсе небезграничное терпение наследника Бурбонов почти лопнуло, дверь тихонько скрипнула, и на пороге застыла мрачная темная фигура, закутанная в бесформенный балахон. Тут бы ему и испугаться, однако беарнец, во-первых, был не из трусливых, а во-вторых, слишком долго ждал именно этого посетителя. Стремительно схватив со стола заранее приготовленный плащ с меховой оторочкой, перчатки, берет и шпагу, молодой человек пружинистой походкой подошел к своему спасителю.

- Я готов. Ведите! – Сказал он, на ходу надевая берет и перебрасывая через плечо длинный плащ. Молчаливый призрак ничего не ответил. Он просто поманил луврского пленника за собой - в загадочную гулкую пустоту спящего дворца.

Знакомые галереи и переходы быстро сменились какими-то заброшенными коридорами, а затем и вовсе, будто в сказке, мрачный проводник, ловко орудуя гибкими пальцами, затянутыми в дорогие перчатки, раскрыл потайной, и как следствие - неимоверно узкий и темный проход в стене. Едва втиснувшись вслед за своим не слишком-то габаритным спасителем, государь всея Наварры проследовал за ним извилистыми, как крысиные норы, ходами и вдруг… Уловил на лице холодное прикосновение.

Шагнув на улицу, он мгновенно попал в крепкие дружеские объятия Агриппы. Ничего не ответив на возбужденно-радостный шепот приятеля, супруг Маргариты просто стоял под морозно-звездным небом и глубоко-глубоко дышал, стараясь навсегда запомнить эти удивительные впечатления, переполняющие сейчас его душу. «Свобода! Наконец-то свобода!» - это было единственное, о чем он мог говорить и думать. Вскочив в седло и разобрав поводья, бывший узник мадам Катрин улыбнулся и послал прощальный взгляд угрюмой громаде древнего замка. «Мы еще встретимся. Мы очень скоро встретимся… Вот только остается открытым вопрос, будешь ли ты для меня тюрьмой или радушно распахнувшим двери домом…» - Пообещал Лувру устремившийся вслед за ветром перемен и в новую жизнь король Наваррский.

 Отправлено: 19.08.14 06:25. Заголовок: - Сир, не загоняйте ..

- Сир, не загоняйте коня, - ворчал Агриппа, скача бок о бок со своим королем, - он мне недешево достался. До ближайшей переправы еще пять лье, а если это благородное животное рухнет под вами, то своего я вам не отдам даже за полцарства. Побежите рядом.

Поэт бухтел и причитал, подставляя сам лицо ночной прохладе и не скрывая улыбки. Он прекрасно понимал, какие чувства сейчас владеют Анрио и, что не только спешка побега причина этой сумасшедшей гонки. Государь был пьян свободой.

А что же сам сентонжец?
Он несколько раз обернулся, прощаясь со скрывающимся в темноте Парижем. С мэтром Рене, с мэтром Кабошем, этими удивительными людьми, без которых бы он не справился, а может даже и не выжил в этом полном клоаки, но все же прекрасном городе.
Здесь он встретил друзей, учителей, здесь он нашел свою любовь. Д'Обинье мог много в чем обвинить Париж, но и обязан он был ему слишком многим.

Они уже сменили раз коней в дороге, где прямо в лесу их ждал верный человек, с молчаливым поклоном (протестанты не приучены были болтать слишком много) забравший взмыленных животных и подавший свежих. Следующая переправа была еще не скоро.

- Первая встреча у нас назначена в Орлеане, сир, - начал вводить в план дела Генриха его спутник по мере приближения к старинному городу, победа в котором некогда послужила причиной к тому, что Жанну д'Арк стали называть Орлеанской Девой. – На постоялом дворе на берегу Луары, носящим название романтическое «Кружкой по столу», нас ждет знакомец, которого вы мне сосватали, Амори де Ноэ со свежими лошадьми и завтраком. Не знаю, как вы, а я чертовски голоден. Этот ваш молодой приятель чересчур горяч, но показался мне надежным парнем.

Знакомство с графом де Ное носило весьма специфический характер. Наварра послал его в лавку к Рене с посланием для поэта, а этот самый поэт ни в какую не хотел признаваться, что подмастерье парфюмера Екатерины Медичи и есть тот, кого ищут.
Вдоволь потерзав парня на все лады притворным непониманием, он отправил его восвояси. И тому пришлось ходить еще трижды по маршруту Лувр-мост св. Михаила, прежде, чем ногами и усердием он не заслужил доверия подозрительного д'Обинье. О том, что произошло между молодыми людьми дальше лучше умолчать, дабы поберечь самолюбие одного и не выставлять жестоким другого. Убирали лавку Ренато Биянко они потом совместными усилиями.*


*согласовано с Амори де Ное

 Отправлено: 20.08.14 08:11. Заголовок: - Ты ровным счетом н..

- Ты ровным счетом ничего не понимаешь в нас, гасконцах! – Выпятив грудь и гордо вздернув нос, заявил король Наваррский, придерживая поводья и оборачиваясь к ворчащему приятелю. – Этот Амори славный малый. Ты просто не видел, как он королевских швейцарцев у ворот словесно отделал. Он мне еще тогда приглянулся. Упускать таких ценных помощников грешно! – Назидательно добавил он, снова давая шпоры скакуну.

Их побег можно было счесть состоявшимся и вполне успешным. Идея принадлежала д’Обинье, а вот кто был исполнителем блестящего плана, увы, Генрих не знал. Да, если быть откровенным, и не слишком стремился узнать. Любопытство – не то качество, которое уместно в подобных ситуациях, а беарнец – не тот человек, который бы этого не осознавал. Лувр – место, быстро прививающее каждому, кто становится его жителем, уникальные навыки выживания. И одно из них гласит: «Не уверен – не любопытствуй!» Иные тайны оказываются чересчур опасны для жизни; другие же ведут к разочарованиям и обидам. Юный Бурбон прекрасно усвоил эту науку, а потому ни слова не сказал там – у стен дворца-тюрьмы, которую они спешно и радостно покидали.

Ночь – отличное время не только для любви, но и для обретения свободы. Молодой государь это чувствовал каждой клеточкой сильного, выносливого тела. Холодный февральский ветер бросал в лицо мелкую снежную крошку, срывая ее с крыш близстоящих домов и оголенных ветвей деревьев; под копытами коня то мерзко чавкала разъезженная и не успевшая замерзнуть грязь, то звонко и остро бряцал тонкий лед. Но при всем при этом на душе было как-то необычайно весело, бесшабашно и по-особенному легко. Обретенная свобода пьянила, завораживала и толкала на смешные мальчишеские выходки.

- Ты сказал «первая встреча»? Значит, будет и вторая – я правильно понимаю? – Прокричал сын Жанны д’Альбре, вырвавшись далеко вперед и резко натягивая поводья, чтобы позволить сдержанному Агриппе, щадившему свою лошадь, догнать себя. – Да не трясись ты над этой клячей! – Фыркнул он, нетерпеливо подпрыгивая в седле и перебирая нервными пальцами мелкий бисер вышивки на перчатках, заметив, что верный соратник даже не удосужился пришпорить своего коня. – Клянусь святой пятницей, что как только мы пребудем в Нерак, я подарю тебе лучшего жеребца, какого сумею найти во всей округе! Хотя, черт тебя забери, представить себе не могу, зачем одному жеребцу другой жеребец… И, кстати, о жеребцах. – Спохватился он, насмешливо улыбаясь. – Вторая встреча будет, несомненно, с госпожой Изабель?

Супруг Маргариты нисколько не сомневался в утвердительном ответе товарища. Маркиза де Сабле не так давно испросила у королевы-матери дозволения побывать в своих имениях. Со стороны просьба выглядела вполне невинной и подозрений не вызывала. Однако это только со стороны! Наварра же знал географию родной страны и был убежден, что их путь пройдет неподалеку от Лаваля. А значит Екатерина Медичи уже лишилась одной из своих фрейлин. Неплохо! Мало того, что обожаемый зять дал деру, так еще и «Летучий эскадрон» за собой по частям готов уволочь. Эта мысль рассмешила молодого государя, и он, не стесняясь своих чувств и того, что о нем подумает лохматый поэт, в голос рассмеялся.

- Так вот, - отсмеявшись, продолжил бывший луврский пленник, - если мы встречаемся, действительно, с фрейлиной ее величества, то с кем же это ты так нежно обнимался и прощался у стен Лувра?

И голос достойного отпрыска королей Наваррских при этих словах был ехидный-преехидный, а глаза хитрющие-прехитрющие.

 Отправлено: 24.08.14 09:22. Заголовок: День походил один на..

День походил один на другой с тех пор, как Изабель приехала в Блуа и заняла домик, где ей и следовала ждать Агриппу д’Обинье и Генриха Наваррского. Ждать, с надеждой и страхом прислушиваясь к любому шуму на улице. Как бы ни были быстры их лошади, маркиза не сомневалась, что по пятам будет мчаться королевская стража. Лишившись такого ценного заложника, королева-мать будет в ярости. Бывшей придворной даме оставалось только молиться за своего любимого и за его друга.

В Блуа она не взяла с собой ничего, кроме самого необходимого, даже служанку пришлось отправить из Лаваля в Сабле-сюр-Сарт, та провела со своей госпожой достаточно времен при дворе, чтобы узнать в лицо короля Наваррского. В Лаваль, по семейным делам, она прибыла, блистая нарядами и красотой, с запасом забавнейших историй из жизни двора, которыми она веселила родичей целых три дня, а в Блуа приехала скромная вдова, поселившаяся в неприметном домике на окраине. Но единственное, что тяготило Изабель – это неизвестность.

Над городом поплыл колокольный звон, призывающий добрых католиков на вечернюю службу. Вздохнув, маркиза прикрыла окно, возле которого готова была сидеть часами не смотря на холодный ветер с Луары.
Еще один день ожидания подходил к концу.

 Отправлено: 26.08.14 15:16. Заголовок: - Благодаря этой кля..

- Благодаря этой кляче, вы улепетываете из Лувра верхом! – крикнул сентонжец вдогонку Генриху.
Агриппа еще долго ворчал, что в гасконцах он, может, ничего и не понимает, зато в измученных лошадях, которых не щадят некоторые лица королевских кровей, разбирается прекрасно. Он даже пожалел где-то в глубине души, что верные друзья человека все же довезли их до Орлеана. Он бы с удовольствием понаблюдал, как Генрих семенит рядом на своих двоих. Но в Орлеане их ждал уже означенный выше Амори де Ное. Со свежими лошадьми наготове. Дальнейший путь предстояло проделывать пока втроем.

- Да, сир, будет и вторая встреча, - сподобился, наконец, поэт на ответ своему государю. Вон в том славном городе! – Вытянув руку, д'Обинье указал на появившейся на горизонте, Блуа. Теперь уже он не щадил своего коня, пришпоривая его. Он торопился. Его ждали. Его Изабель. Больше ничья. Только его! Он украл ее у королевы-матери и теперь больше всего на свете хотел поскорее заключить ее в объятья. Усталость отступала перед счастьем скоро взглянуть в прозрачные глаза маркизы де Сабле.

Удивительнейшая женщина. Она не побоялась покинуть свою старую госпожу, не испугалась и сейчас, соблюдая осторожность, ждать своего поэта одна в маленькой лачуге на окраине города. Агриппа предлагал ей взять служанку, но госпожа де Лаваль предпочитала не рисковать, посвящая кого-то еще в тайны своего возлюбленного.
- Вот здесь, судари, вы будете есть и ждать, пока я не вернусь. Хозяин наш человек, но даже он не знает, кого будет принимать нынче. Поэтому будьте осторожны с именами, - лохматый ворчун подождал, пока Наварра и граф де Ное скроются за дверями трактира, который приветливо ждал гостей. Запахи с кухни доносились совершенно бессовестным образом до носа господина д'Обинье, заставляя его исходить на слюну, но он уверенно тронул поводья коня.

Через четверть часа он уже стоял в дверях домика, хранившего его любимую от посторонних Глаз.
- Ты дождалась, ты здесь, - улыбнулся он, чувствуя в ногах усталость, упираясь виском в косяк, и понимая, как боялся того, что не найдет сегодня здесь маркизу и больше никогда не увидит ее.

 Отправлено: 27.08.14 08:20. Заголовок: Амори покинул столиц..

Амори покинул столицу за три недели до блистательного побега луврского пленника. И повод у его отъезда был самый что ни на есть настоящий и вполне невинный – письмо от госпожи д’Этамп к управляющему имением в Шательро. Добыть его, кстати, не составило никакого труда. Герцогиня давно собиралась навестить свои владения, чтобы разобраться с накопившимися делами.* Однако придворная жизнь затягивает, как мощный водоворот. И вырваться из этого стремительного потока, не утратив влияния, обеспечиваемого глубокой осведомленностью и постоянным включением во все происходящие события, весьма непросто. Потому Диана была искренне благодарна своему верному рыцарю, когда тот, ничтоже сумняшеся, предложил навестить провинцию с целью наведения там порядка и передачи письменных распоряжений хозяйки. Ну, а то, что эти самые земли находятся как раз по пути бегства Анрио и господина д’Обинье, знакомство с которым навечно отложилось в памяти юного провинциала, ибо было весьма примечательным и неординарным, - абсолютнейшая случайность. Честно-честно!

Трехнедельной форы начальнику личной охраны сводной сестры короля с лихвой хватило на то, чтобы посетить владения своей госпожи и твердой рукой умелого управленца расставить там все и всех по местам. Несмотря на молодость и некоторую горячность, де Ноэ отличался редкостным умением – четко рассчитывать силы и необходимые затраты на решение той либо иной задачи. Этому его научила суровая жизнь в собственном обветшалом замке и еще то, что ему столь рано пришлось встать у руля своего – пусть захудалого и бесприбыльного, но все-таки хозяйства.

Спустя две с половиной недели он выдвинулся в Орлеан, где и намеревался ожидать прибытия Бурбона и его верного товарища Агриппу в одном из придорожных трактиров. Ждать пришлось сравнительно недолго – всего несколько дней. В один из вечеров взмыленные кони ворвались на постоялый двор, неся на своих спинах долгожданных всадников. Парень выскочил им навстречу, поскольку услышал приближающийся конский топот и довольно громкие комментарии дворовых мальчишек-служек, обсуждавших достоинства и стати «несчастных животинок», коих совсем не «жалеють енти богатенькие господа». Поняв, что на таких скакунах и с такой поспешностью могут перемещаться только те, кого он дожидается, его сиятельство выбежал на крыльцо и первым поприветствовал беглецов.

- Рад, очень рад Вас видеть. – Улыбаясь, проговорил он, несколько смущаясь того, что нельзя обратиться к его величеству согласно титулу и пользуясь привычными нормами этикета. Лохматому поэту юноша горячо пожал руку и, заглядывая в глаза, весело сказал: - Поздравляю! Вы великолепно справились. Надеюсь, теперь все мы будем счастливы и довольны жизнью!

Сумасшедшая скачка продолжилась уже на следующее утро. Едва забрезжил рассвет, они были безжалостно разбужены венценосным тираном, который не поленился собственноручно растолкать друзей.* И вот он – Блуа.

Поднимаясь по скрипучим ступеням на второй этаж трактира, где их ожидали снятые комнаты, Амори впервые за всю изматывающую дорогу позволил себе удивленное замечание, старательно избегая имен и – боже упаси - титулов:

- Куда это наш приятель так торопится? Право, у меня создалось впечатление, что на свидание с женщиной. Но откуда бы?

И, не получив ответа, рассмеялся, сочтя свои раздумья совершенно глупыми и беспочвенными. В отличие от догадливого Анрио, он не был посвящен в тайну отношений маркизы де Сабле и месье д’Обинье и ему еще только предстояло по-настоящему озадачиться тем, что эти простые слова оказались пророческими.

*Согласовано с Дианой д'Этамп
**Согласовано с Генрихом Наваррским

 Отправлено: 06.09.14 14:15. Заголовок: - Ты здесь, - эхом о..

- Ты здесь, - эхом откликнулась Изабель, и в голосе ее было столько счастья, сколько, наверное, ей не довелось пережить за всю свою жизнь. Ее поэт был здесь, и это было равносильно чуду. Увезти из Лувра короля Наварры, суметь преодолеть столько лье и не попасться на глаза королевской страже и ищейкам Екатерины Медичи – на это требовалась смелость, ловкость и невероятное везение.
- Ну, должна сказать, что вы заставили меня волноваться, месье д’Обинье!
Женская рука втянула путника в дом, дверь захлопнулась так быстро, что вряд ли кто-то смог разглядеть лицо дамы, разве что краешек темного платья. И снова дом слепо и невозмутимо смотрит на улицу зарешеченными оконцами, надежно храня свои и чужие тайны.

Второе, что сделала Изабель, это разразилась слезами и смехом, все же напряжение этих дней, когда она гадала о судьбе своего любимого, было слишком велико. А первое – бросилась ему на шею, без сомнений и стеснения, покрывая любимое лицо поцелуями. Волосы сентонжца пахли пылью и дорогами, волнениями и надеждами. Чувствуя его так близко, маркиза де Сабле, наконец, начала верить в то, что они действительно вместе. Позади редкие, сладостно-мучительные встречи, позади тысячи предосторожностей.
- Я так ждала!
С улыбкой, с чуть дрожащими губами, молодая женщина смотрела на Агриппу и не могла насмотреться. В смежной комнате лежал на кровати дорожный плащ, с зашитыми в подкладку золотыми монетами и несколькими драгоценностями, узелок с вещами, необходимыми в дороге, а больше ей ничего и не нужно. Капризная придворная дама Екатерины Медичи, проводившая часы за выбором нарядов и украшений, осталась в прошлом, той женщине, которой себя осознала Изабель, требовалось для счастья только одно – быть рядом с Агриппой д’Обинье.

 Отправлено: 08.09.14 12:45. Заголовок: - Я очень торопился,..

- Я очень торопился, любовь моя, - Агриппа поймал Изабель в объятья, с нежностью и трепетом зарылся в душистые светлые пряди пыльным с дороги лицом, покрывая их поцелуями, с трудом еще веря в то, что это все не сон. Она дождалась его, она сделала все, как нужно, она уберегла себя для него. Хвала Всевышнему за это чудо! Словно бы проверяя целостность своей возлюбленной, поэт сжимал ее спинку в ладонях, целовал шею, не в силах оторваться.

- Прости меня, что так долго, - наконец, успокоившись немного, что с маркизой все в порядке, прошептал он ей на ушко. – Мэтр помог, как и обещал, но пришлось долго ждать, пока он выберет момент, - теперь уже сентонжец прижимал к губам ладошку бывшей фрейлины Екатерины Медичи, прося у нее прощения, зная по себе, что ждать и мучиться тревогами в бездействии, куда сложнее, чем находиться в гуще событий.
- Ты моя героиня, - серьезно заглянул он в прозрачные глаза своей музы, - моя святая, моя богиня.
И это было правдой, он действительно так считал и смелость госпожи де Лаваль, ее отчаянную любовь к нему, ему еще предстояло воспеть в стихах и прозе.

- Как говорит один знакомый нам король – я обещаю тебе все, что захочешь, но в отличие от него, я свои обещания сдерживаю. А сейчас нам надо торопиться. Мы еще близко к Парижу. Дай я посмотрю на тебя, любимая, - говоря негромко, но восторженно и сбивчиво, протестант обернул, как в танце маркизу вокруг ее же самой.
- Ты прекрасна, но нам нужно тебя переодеть, - мысли лихорадочно заносились в косматой голове, несмотря на то, что желудок сводило от голода.
Дама, путешествующая в обществе трех мужчин, будет привлекать к себе много внимания, с другой стороны, никто не подумает, что бегущий прочь из Лувра Генрих Наваррский, как бы он не любил женщин, прихватил с собой одну из своих любовниц. Положив на весы безопасность Анрио и безопасность Изабель, д'Обинье недолго размышлял.
- Надо купить тебе мужское платье, тогда твой след будет потерян до тех пор, пока ты не будешь в безопасности.
Рассуждая таким образом, Агриппа не выпускал возлюбленную из рук, боясь потерять ее снова.

 Отправлено: 10.09.14 07:47. Заголовок: Пальчик маркизы лег ..

Пальчик маркизы лег на губы сентонжца, прерывая рассуждения. Изабель видела, как устал ее любимый, как измучился от тревог и необходимости постоянно быть настороже. Наверняка он не спал, да и не ел толком с того дня, как увез короля Наваррского из Парижа.
- Вон там (бывшая придворная дама Флорентийки указала Агриппе на хромоногий буфет) вино, хлеб, варенье и ветчина. Подкрепитесь пока, месье д’Обинье. А я сейчас приду.
Еще Агриппе достался нежный поцелуй, как утешение за долгую разлуку и обещание будущего счастья, и Изабель, улыбаясь, выскользнула из его рук.

Хваля себя за предусмотрительность, маркиза достала из узелка мужской костюм, даже сапоги имелись, сшитые по ее ноге. Правда, лицезрение себя в этом одеянии не доставляло ей удовольствия, в наряде бедного дворянчика она была похожа на невысокого, смазливого, полноватого юнца, но это же не навсегда. С непривычки пальцы путались в завязках, располагающихся не там, где нужно, но все же Изабель справилась. Белокурые волосы были заплетены в косу и сколоты на затылке. Дорожное платье, полагающееся ее полу, госпожа де Лаваль аккуратно сложила в узелок, пообещав себе, что при первой же возможности вернет себе подобающий вид. В юбках кокетничать с Агриппой куда сподручнее, а то их, того и гляди, заподозрят в модном придворном грехе, тяге к себе подобным.

Взяв плащ, молодая женщина предстала перед своим любимым. На лице была гримаска веселья и неудовольствия.
- Никогда еще не чувствовала себя так глупо, - улыбаясь, призналась она. И тут же сурово добавила. – Волосы я не обстригу. Я не дева Жанна! Будем молиться, чтобы шляпу не снесло с моей головы ветром.

 Отправлено: 12.09.14 14:51. Заголовок: - Ты прекрасна в люб..

- Ты прекрасна в любом одеянии, любимая, - с неподдельным восхищением смотрел протестант на Изабель де Лаваль, отмечая как выгодно мужской наряд очерчивает округлые бедра, а верхние пуговки на колете натягивают петли, пряча высокую грудь. Красоту настоящей женщины ничем было не испортить. Но Агриппа восхищался не только прелестями маркизы де Сабле, но и ее предусмотрительностью.

- Еще не хватало тебе обстригать волосы! Да я руки пообрываю тому, кто коснется ножницами хоть одного твоего локона, - разворчался поэт, попутно энергично запихивая в рот хлеб и ветчину. Пока глаза пожирали фигурку дамы, челюсти сподвижника Генриха Наваррского непрерывно работали, уничтожая скромные запасы Изабель. Вовремя спохватившись, он отломил от краюхи внушительный кусок, отрезал и от ветчины часть и протянул их своей возлюбленной.

- Поешь и ты, нам предстоит длинный путь до следующей остановки.
На постоялом дворе, где д’Обинье оставил Анрио и графа де Ное, всех, включая маркизу, ждали свежие лошади. Но до туда им предстояло ехать на той, что привезла сентожца на окраину города, к этой лачуге.
Когда силы были подкреплены, а губы еще сладки от варенья и поцелуев, которыми влюбленные перемежали скорую трапезу, дворянин привязал узелок дамы к луке седла, вскочил на своего коня и помог Изабель устроиться за его спиной.

- Держись, моя ненаглядная, и вскоре ты увидишь самого непутевого короля, которого когда-либо носила земля, - смеясь, молодой человек поцеловал ладошки своей возлюбленной, устроил их уютно на своем торсе и тронул поводья. Он был счастлив. Друг был свободен, а тепло возлюбленной согревало спину. Словно осознавая, что ценность ноши значительно возросла, послушный человеку зверь мягко тронулся в путь. В отличие от седоков, его вскоре ждали кормушка полная сена и теплое стойло.

 Отправлено: 15.09.14 22:21. Заголовок: Постоялый двор в Блу..

Постоялый двор в Блуа, где усталые путники нашли недолгий приют, оказался препаршивым. Едва войдя в отведенные им комнаты, Амори сморщил нос и, не стесняясь присутствием своего сюзерена, пренебрежительно фыркнул. Да и было от чего! Пол – грязный, на подоконниках лежит вековой слой пыли… Похоже, в этом заведении весьма нерадивые служанки и крайне нерасторопный хозяин. Тем не менее, выбора у них особого не было…

Месье д’Обинье унесся куда-то по своим загадочным делам, имея при этом такой озабоченный и счастливый вид, что де Ноэ только диву дался: откуда в эдакой глуши у лохматого поэта могла завестись зазноба? Неужто пока ездил, чтобы расставить конные заставы, кто-то пленил ретивое сердце Агриппы? Гадать можно было до бесконечности, поэтому молодой человек, всегда отличавшийся рациональностью в поведении, предпочел не задавать глупых вопросов, а попросту дождаться возвращения их товарища.

Ложиться на тюфяки с заплесневевшей соломой очень не хотелось. С первого взгляда на них делалось очевидным, что в их богатых недрах водятся не только клопы, но и кто похуже. Побродив несколько минут бесцельно из угла в угол, его сиятельство осмелился предложить скучавшему вместе с ним королю Наваррскому спуститься в общий зал, дабы сытно откушать. В дороге они предпочитали не тратить время на такие глупости, как насыщение своих желудков. Свобода и Наварра пьянили, завораживали и звали бывшего луврского узника… И сопротивляться их зову было невозможно, тогда как игнорировать призывы плоти, требующей пищи насущной, оказалось не так уж и трудно.

Получив бодрый ответ в том смысле, что «Да! Как следует набить брюхо будет совершенно не лишним!», начальник личной охраны Дианы д’Этамп галантно отпер дверь перед своим царственным спутником, и они оба – сильные, молодые, свободные и веселые, несмотря ни на что, - с грохотом и шумом скатились вниз по лестнице.*

В общем зале было довольно пусто. Кажется, этот придорожный трактир имел дурную славу. «Не мудрено! С такими-то номерами…» - злорадно подумал про себя юный провинциал, усаживаясь за один из столиков в дальнем и самом темном углу. Его они выбрали с Генрихом не сговариваясь – в целях сохранения инкогнито венценосного беглеца и привлечения как можно меньшего внимания любопытствующих завсегдатаев. Подозвав мальчишку-разносчика, парень сделал обширный заказ, в котором фигурировали и паштет из гусиной печени, и каплун, зажаренный целиком на вертеле с провансальскими пряностями, и слоеные пирожки с начинкой из яиц с луком, и густой сливочно-картофельный суп, и вино, и закуски под него – сыр, копченый окорок и крошечные соленые булочки с творогом. Словом, это был воистину королевский заказ!

Когда все это изобилие было водружено на их стол, изголодавшиеся мужчины с энтузиазмом принялись за еду, позабыв даже про этикет, манеры и вежливость, требовавшую завести приличествующую случаю светскую беседу.

*Согласовано с Генрихом Наваррским

 Отправлено: 25.09.14 22:48. Заголовок: Еще один придорожный..

Еще один придорожный трактир. Еще несколько часов, которые они потратят на бесцельное ожидание и бессмысленное набивание собственного брюха. Сколько их уже было на пути от Парижа до Блуа? Три? Пять? Десять? Не важно… Для Генриха это сейчас не имело ровным счетом никакого значения. Главное, с каждой новой такой остановкой Наварра неумолимо приближалась. И приближалась она стараниями свежих лошадей, которые ожидали их на заранее выставленных заботливым д’Обинье подставах.

Поэтому грязь, неустроенность и неопрятность, царившие в конкретно этой гостинице, нисколько не взволновали венценосного беглеца. Он безучастно улегся на вызвавший законные опасения у Амори тюфяк с несвежей соломой и закинул руки за голову, приготовившись ждать. Ждать точно также, как ждал на других постоялых дворах, пока хлопотливый приятель решал все насущные вопросы и организовывал транспорт для дальнейшего их перемещения по французской земле.

Однако юному графу де Ноэ явно не сиделось на месте. Походив немного по выделенному им номеру и пофыркав на неприбранность и залежи пыли, он осмелился предложить своему обожаемому сюзерену спуститься в общий зал и как следует подкрепиться. Принципиальных возражений на это у сына Жанны д’Альбре не нашлось, и он легко дал свое согласие на такое приятное развитие дальнейших событий.

За столом юный Бурбон ощутил зверский аппетит. Особенно, когда весьма миловидная подавальщица ловко расставила перед ними блюда с заказанной пищей. Мельком Наварра отметил, что у его спутника неплохой вкус, а замашки очень даже царские, учитывая то количество еды, что он потребовал им принести. Впрочем, умопомрачительные запахи и соблазнительный вид принесенных яств тут же заставили беарнца позабыть обо всем, кроме удовлетворения жуткого голода. Лишь теперь он по-настоящему осознал, как давно ничего не ел! Поэтому во время сосредоточенного поглощения продуктов (степенным словом «трапеза» это язык не поворачивался назвать) они даже не разговаривали.

Когда же дело дошло до десерта и бокала вина, которым насытившиеся путешественники собирались насладиться по всем правилам светского этикета (т.е. под неспешную и ни к чему не обязывающую беседу), в дверном проеме показались две закутанные в плащи фигуры. Прищурившись и вглядевшись во вновьприбывших, первый дворянин Гаскони расплылся в широкой улыбке и приветливо помахал им рукой. Зоркие глаза и на этот раз не подвели супруга Маргариты – это и впрямь оказался лохматый поэт в обществе своей преобразившейся почти до неузнаваемости прекрасной музы – маркизы де Сабле, переодетой в мужское платье.

Короткий обмен приветствиями и быстрый шепот, к которому пришлось прибегнуть, дабы пояснить бедняге Амори всю пикантность сложившейся ситуации… Столь же стремительное выяснение отношений с Агриппой, которому от обильного пиршества двух гасконских вельмож не досталось ни крошки… И вот они уже выходят на очередное крыльцо очередного постоялого двора, где их ждут резвые и полные сил лошади.

Время ожидания вновь закончилось. Снова можно нестись вскач, подставляя разгоряченное лицо ледяным порывам зимнего ветра, вдыхать полной грудью февральский промозглый воздух и мечтать… Мечтать о солнечных долинах Беарна и острых вершинах Пиренейских гор. Там его ждет родная земля и законно унаследованная корона… Там над горизонтом светит его счастливая звезда… И там ему навстречу уже вышла и дожидается его судьба.

Скрытый текст

Эпизод завершен