Отправлено: 04.08.14 13:39. Заголовок: Когда ужин уже кончился, а завтрак еще не начинался

Ночь с 8 на 9 февраля 1576 г. Бордо, замок графини де Гиш.

 Отправлено: 05.08.14 13:23. Заголовок: Лежа в отведенных ем..

Лежа в отведенных ему покоях в доме сенешаля де Грамон, Генрих никак не мог заснуть. Он зябко кутался в пышные одеяла и бесконечно взбивал и без того пышные подушки. Образ прекрасной и кроткой Дианы – такой необыкновенной и чистой – вставал перед его мысленным взором, как живой. Вот она улыбается, и вокруг как будто даже делается светлее… Вот сноровисто и непринужденно кормит щенка молоком, и лицо у нее при этом серьезное, сосредоточенное до смешного. Юный Бурбон вздыхал, переворачивался с боку на бок, смеживал ресницы и снова видел бархат цвета красного вина и водопад каштановых локонов, ниспадающий на него; теплые карие глаза, глядящие доверчиво и кротко… Чувствовал персиковую нежность кожи, когда прикасался к тоненькой ручке графини; снова и снова вдыхал свеже-пряный запах ее духов.

Однако, чтобы соблюсти историческую справедливость и не погрешить против истины, стоит также заметить, что эти возвышенные и романтические мечтания были отнюдь не единственными причинами, мешавшими королю Наваррскому сладко уснуть после длительного путешествия и отгоняющими усталость от его изможденного тела. Вторым виновником бессонницы венценосного гостя мадам де Гиш являлся никто иной, как знаменитый поэт и верный друг сына Жанны д’Альбре – Агриппа д’Обинье. И вина его была куда как более страшна, ибо этот непочтительный подданный крамольно осмелился оставить своего сюзерена без заслуженного и, главное, сытно-обильного ужина. Те несколько кусков, которые Анрио успел съесть до своего похода на псарню в сопровождении хозяйки, конечно, в счет не идут.

Было уже глубоко заполночь, когда Наварра, окончательно измучившись, решил все-таки пренебречь нормами этикета и правилами вежливости. Подскочив с кровати, словно это была раскаленная сковородка, а не мягкая и удобная постель, застеленная к тому же свежим и отлично накрахмаленным бельем, он торопливо натянул штаны и обул сапоги, совершенно не озаботившись камзолом или хотя бы плащом, чтобы скрыть не стянутый шнуровкой глубокий вырез шелковой рубашки с широкими рукавами. Прокравшись к выходу, беарнец осторожно приоткрыл дверь и воровато огляделся по сторонам: не видит ли кто-нибудь посторонний, что под покровом ночи собрался творить их неуемный повелитель? Удостоверившись, что коридор абсолютно пуст и темен, любитель приключений и авантюрных историй вышел из своей комнаты и плотно прикрыл за собой массивную дубовую створку.

Слава Богу, молодой государь не растерял своей всегдашней рассчетливости и предусмотрительности, а потому сейчас точно знал, в каком направлении ему следует прокладывать путь. Дело в том, что после того, как они с женой сенешаля вернулись в столовую и застали там печальную картину одиночества и запустения, он предложил госпоже де Грамон галантную услугу – проводить даму до ее покоев.* Поплутав немного по галереям и переходам незнакомого дома, он наконец-то оказался там, куда так стремился.

«Вот они – врата рая!» - Насмешливо и вместе с тем восторженно провозгласил про себя супруг Маргариты Валуа. «Причем, за ними я намерен обрести как блага духовные, так и блага телесные!» - Добавил он самодовольно и вдруг нахмурился. Ему в голову пришла неожиданная, но вполне уместная в нынешних обстоятельствах мысль: как же быть? Ворваться, не постучавшись? Нет, это уж слишком… Или все же проявить толику воспитания и деликатно поскрестись в запертую дверь? Представив на миг, как это должно выглядеть со стороны, первый дворянин Гаскони не удержался и тихонько прыснул в кулак. «Дурацкий! Идиотский случай! Кровь Христова! До чего же нелепо я сейчас смотрюсь!» И, отметая дальнейшие сомнения напополам с доводами рассудка, он смело протянул руку и уверенно постучал – пожалуй, даже слишком уверенно и настойчиво для столь позднего часа.

*Согласовано с Дианой де Гиш

 Отправлено: 05.08.14 19:09. Заголовок: Даже самый длинный д..

Даже самый длинный день когда-то заканчивается. После того, как Генрих Наваррский проводил свою спутницу до покоев, Диана еще некоторое время наслаждалась воспоминаниями их небольшого визита семейству Счастливой. Казалось, что ее плечи еще хранят тепло сильных рук Беарнца. Какие-то детские ощущения проказливости не покидали ее. Никто ничего не сделал предосудительного, но между тем, между супругой сенешаля и ее венценосным гостем уже не было той официальной натянутости, как утром.
А потом пришлось вспомнить о своих обязанностях хозяйки дома, вызвать камердинера и попенять ему на то, что трапезный зал был не убран.
- Вы понимаете, что Его величеству пришлось застать очень нелицеприятную картину, сударь? Я постараюсь, что бы граф де Грамон не узнал о Вашем промахе, но боюсь, что король Наварры в следующий раз остановится проездом в другом доме.
Следом вошел слуга и передал слова месье д'Обинье, что тот господин и бывшая с ним дама отправились на покой.

Графиня де Гиш тоже с радостью бы отправилась на покой, но дела не требовали отлагательств. Отдав распоряжения относительно завтрашнего дня, где и какие камины нужно протопить, какие блюда приготовить к завтраку и обеду, Диана написала еще одну записку для мужа, в которой извещала, что прибывшие гости размещены на ночлег. Эта записка вместе с остальной почтой, прибывшей на имя сенешаля, должна была быть отправлена утром с ежедневным курьером.

Покончив со всеми хлопотами, мадам де Грамон вызвала свою горничную, которая помогла своей госпоже приготовиться ко сну. Как хорошо было избавиться от тесного корсета и тяжести шитого жемчугом бархатного платья, чувствовать легкость батистовой ночной сорочки, щедро отделанной фламандским кружевом. Волосы, освобожденные от многочисленных шпилек свободной волной падали ей на плечи. Бокал подогретого вина, принесенный служанкой, помог снять дневную усталость. Отпустив горничную с распоряжениями насчет утреннего туалета, графиня, наконец-то могла насладиться тишиной.

Время уже перевалило за полночь, Диана сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы, готовясь лечь, когда услышала требовательный стук в дверь. Обреченно вздохнув, она накинула на плечи рокети. Идя к двери, хозяйка дома перебирала в мыслях одну ситуацию за другой, что же могло случиться, что прислуга осмелилась побеспокоить ее в столь поздний час. Она даже пожалела, что не оставила Клодетт спать в смежной со спальней маленькой приемной, а отправила к себе. Так она могла бы отправить горничную сказать, что хозяйка уже спит.

Каково же было изумление графини де Гиш, когда на пороге она увидела Генриха Наваррского.
- Сир, надеюсь у Вас все благополучно? – Вместо приветствия Диана задала главный вопрос, волновавший ее. – Прошу Вас, входите, - хозяйка комнаты посторонилась, давая пройти позднему визитеру.

 Отправлено: 06.08.14 14:11. Заголовок: На некоторое время Г..

На некоторое время Генрих лишился дара речи. Единственное, что он мог – восхищенным, полным нежности взглядом смотреть на то дивное видение, что явилось ему на пороге в проеме настежь распахнутой двери. Диана была чертовски хороша! Нет, не так… Она была ангельски красива и дьявольски соблазнительна в своем ночном наряде. Длинные волосы шелковой волной окутывали хрупкие плечи, венецианский рокети, скрадывал очертания изящной фигурки, распаляя воображение. Мягкие карие глаза смотрели по-прежнему кротко и вопросительно, но страха в них не было.

Из экстатического транса, в который погрузился Анрио, созерцая прелести хозяйки дома, выжидательно глядящей на него, его вывело собственное ретивое сердце. Оно так громко и больно заколотилось о грудную клетку, как будто желало немедленно выскочить из тягостного плена ребер и упасть к ногам прекрасной повелительницы грез. Наваррский не сразу понял, о чем спрашивает его жена сенешаля, настолько он оказался далек от всего земного и будничного; от всего того, что занимало его еще так недавно. Однако, уловив в ее голосе тревожные нотки, беарнец поспешил заверить мадам де Грамон в том, что все в порядке, и этот ночной визит – вовсе не причина для беспокойства.

- Диана! – Импульсивно воскликнул он и тут же осекся, вспомнив, что дал обещание не называть ее по имени даже наедине. – Простите, ради всего святого… Мне так трудно сдерживать себя, ибо Вы стали для меня почти родным человеком. У нас так много общего… - Смущенно опустив ресницы, добавил гасконский хитрец. – Может быть Вы все-таки сделаете для меня послабление? Ну будьте милостивы, ради всего святого! Вы же видите, какой из меня бездарный хранитель собственного слова. Я нарушаю его едва дав обещание, а все потому, что Вы на меня так действуете…

Воспользовавшись любезным приглашением, сын Жанны д’Альбре решительно вошел в комнату и бережно прикрыл за собой дверь, попутно поймав в плен своих горячих ладоней крошечную ручку женщины. Прильнув к ней губами и с трудом заставив себя оторваться, зять Екатерины Медичи скорчил умильно-несчастную мордашку и патетично провозгласил:

- Сударыня, право, у Вас нет повода к беспокойству, ибо покои, отведенные мне, воистину достойны императора, а не скромного монарха крошечного клочка земли, коим являюсь я. Белье великолепно отстирано и накрахмалено, слуги безупречно вежливы и заботливы – исполняют любые желания по первому требованию. Но моя вера в человечество, мои идеалы и преданность дружеским чувствам поколеблены… Они пошатнулись и готовы вот-вот рухнуть, превратившись в прах. Мадам, мне больше не к кому было прити с этим тяжким грузом, дубовой колодой опустившимся на мою душу! Графиня, меня предал лучший и единственный друг!

С этими словами юный Бурбон покаянно опустил голову и прижал все еще остававшуюся плененной ручку ее сиятельства к своим глазам, таким немудреным способом закрываясь от мира, в котором столько жестокости и несправедливости.

 Отправлено: 07.08.14 00:42. Заголовок: Сравнить то облегчен..

Сравнить то облегчение, которое испытала графиня де Грамон, услышав, что все в порядке, можно было только с тем чувством, которое испытывает стоящий на эшафоте приговоренный к казни невиновный человек, когда ему объявляют о помиловании. Все живы, здоровы и в безопасности, что еще нужно для счастья, услышав внезапный стук в дверь.

Полный нежности взгляд и произнесенное ее имя вслух, могли бы опять вогнать в смущение хозяйку комнаты, если не последовавшие многочисленные извинения.
- Вы вольны поступать как Вам угодно, Ваше величество. Вы сами знаете это, и если цель визита только в этом, то я беру все свои слова обратно, сир. Вы больше не связаны никакими обещаниями, - супруга сенешаля мягко улыбаясь, поспешила снять с монарших плеч груз вины за нарушенное обещание не называть ее по имени вслух.
- Я отвечаю "Да" на Ваше предложение, - тихо произнесла графиня. - Я помню Ваши слова и свой ответ. И еще раз повторю, что любой из Ваших подданных, сир, почтет за честь считать Вас не только сюзереном, но и другом.

Пока мадам де Гиш все это говорила, кисть ее руки оказалась в плену сильных ладоней Генриха Наваррского, а его губы опять обожгли поцелуем ее руку. Ей сейчас стало не до размышлений о том, что допускается этикетом или правилами приличия. Диане казалось, что кровь запульсировала не только в висках, но и в запястье настолько сильно, что это заметно тому, кто держал сейчас ее руку, которую не собирался отпускать, а она не торопилась забирать. Ладонь невольно дрогнула, и создалось впечатление, что ее пальчики специально чуть сильнее коснулись королевской руки.

Умильно-несчастное выражение лица и патетично произнесенная речь о предательстве лучшим другом не могли не вызвать улыбки молодой женщины. Ведь если бы случилось что-то серьезное, то она узнала бы об этом в последнюю очередь, если бы вообще узнала. Некий беспорядок в одежде, а точнее не совсем завершенный наряд наследника наваррский королей говорил скорее о незапланированном визите к ней, чем о спешных сборах в случае грозящей опасности.
Когда «скромный монарх крошечного клочка земли» прижал ее руку к своим глазам, то Диана, не сдержав порыва, нежно провела свободной рукой по волосам Беарнца. Графиня так же бы поступила, успокаивая раскапризничавшегося ребенка, действия ее были скорее машинальны, чем вызваны чувствами.

- Если я та единственная к кому Вы можете прийти с тяжким грузом свалившегося на Вас предательства, то я готова выслушать Ваше величество и постараться уверить Вас в невиновности этого друга. Давайте присядем, ведь, как говорят в народе: «В ногах правды нет». – Ее сиятельство оглянулась вглубь комнаты, прикидывая куда лучше усадить столь позднего гостя. Пуфик у туалетного столика явно не годился, но у камина, в котором еще жарко тлели угли, давая тепло, стояло кресло и табурет для ног. С другой стороны, вдоль окна стоял длинный сундук, покрытый ковром. Хозяйка комнаты специально велела туда его поставить. Там было светлее сидеть с вышиванием или книгой, а несколько плоских подушечек делали это место не только светлым, но и удобным.

 Отправлено: 07.08.14 13:28. Заголовок: От того нежного и за..

От того нежного и заботливого прикосновения, которым одарила его прелестная ручка Дианы, юному Бурбону захотелось посильнее зажмуриться и замурлыкать довольным котом. Жаль, что это трогательное прикосновение не продлилось долго. Впрочем, знаменитый луврский сердцеед не числился бы таковым, если бы и в этой ситуации не сумел правильно воспользоваться дарованными преимуществами. Не выпуская подрагивающих тоненьких пальчиков дамы из плена своей крепкой ладони, он благодарно кивнул в ответ на приглашение присесть и уверенно повел хозяйку к креслу, стоявшему неподалеку - у камина. Бережно усадив графиню на удобном сиденьи, сам беарнец бестрепетно опустился на низенький табурет у ее ног и, поддерживая игру, жестом провинившегося сынишки покаянно положил голову на ее колени.

Похоже, жена сенешаля не была слишком обеспокоена патетичной сценой, разыгранной поздним визитером. Генрих невольно еще раз отметил спокойную рассудительность и проницательный ум этой женщины. Окажись на ее месте любая другая, наверное, уже весь дом оглашали бы горестные рыдания и гневные вопли. Мадам де Грамон же, кажется, уловила самую суть представления и отнеслась к монаршьим капризам со снисходительностью мудрой матери, готовой утешать проказливого ребенка, в кровь разбившего коленки и доказывающего, что он едва ли не умирает от боли и душевных страданий.

- Диана… Милая Диана! – Негромко, задушевно повторил Наваррский благозвучное имя своей сердечной зазнобы. – Вы так чисты и так добры, что я порой начинаю сомневаться в том, жив ли я? На этом ли грешном свете нахожусь? Или это уже владения Господни, а Вы – ниспосланный мне ангел. Надеюсь, мы и правда станем друзьями. Если, конечно, все это мне не снится… - Добавил он, приподнимая голову и широким жестом обводя комнату. – Но ведь дружба не может быть односторонней? А Вы сами только что сказали, что почтете за честь считать меня своим другом. Стало быть, забудьте о титулах и условностях. Хотя бы теперь, когда никто нас не видит. Для Вас я просто – Генрих. Договорились?

Заглянув в медово-карие глаза своей собеседницы, сын Жанны д’Альбре старался прочесть в них ответ не только на заданный вопрос, но и еще на один, мучивший его весь сегодняшний день: чудится ли ему или она и впрямь отзывается на его ласковые прикосновения и пылкие речи? Действительно ли ее дыхание сбивается, а пульс становится прерывистым и неровным, вторя торопливым и мощным ударам его собственного сердца?

- Однако я пришел к Вам совсем по иному поводу. – Встрепенулся молодой государь, поерзав на невысоком стульчике, чтобы устроиться поудобнее. – Вы правы! Предательство, о котором пойдет речь, хоть и равноценно государственной измене, все же не может считаться достаточной виной для заточения преступника в тюрьму и свершения над ним праведного суда. Впрочем, я готов заклеймить его судом дружеским! И потому с этой бедой могу обратиться лишь к Вам, уповая на Ваше милосердие и взывая к отмщению, ибо предан был не только я, но и Вы… О, да! Наверное, Вы уже догадались, что речь идет о бесчестном господине д’Обинье, лишившем нас законного ужина!

Выдержав короткую, эффектную паузу и спрятав лицо в складках широкополого одеяния госпожи де Гиш, супруг Маргариты Валуа плачущим голосом избалованного мальчишки проныл:

- Я го-о-олоден! Я хочу-у-у е-е-е-е-есть…Если Вы накормите меня, прекрасная госпожа, то навеки обретете в моем лице самого преданного своего поклонника и вечного должника!

 Отправлено: 07.08.14 22:16. Заголовок: Оказавшись вблизи ка..

Оказавшись вблизи камина, догорающие угли которого отбрасывали розоватые блики на лица собеседников, Диана продолжала слушать слова сына Жанны д’Альбре, но мысли ее были рассеяны. Тот, чье имя еще вчера вызывало у нее лишь почтение, сейчас сидел на невысоком табурете практически у ее ног. Мало того, голова короля Наварры покоилась на ее коленях. Позволь себе нечто подобное кто-то другой, то она нашла бы силы и способ выставить наглеца за дверь, даже позвать слуг, но тут она была бессильна. И не высокий титул защищал Генриха Наваррского, а просто все происходящее не вызывало мыслей о наглости или пошлости, настолько просто и естественно было его поведение.

- Нет, Ваше величество, я вовсе не ангел, а человек из плоти и крови, как и Вы, - тихо улыбаясь, произнесла Диана, глядя в темный бархат глаз своего собеседника. – И все происходящее Вам не снится, так же как и мне. Или, - ее улыбка стала немного лукавой, - мы видим сон один на двоих, сир. – Женщина всегда остается женщиной, и мало кто из дочерей Евы лишен хоть толики женского тщеславия и кокетства. Желание нравится, может быть подавлено или воспитанием, или жизненными обстоятельствами, но в умелых руках всегда найдется ключик. Если бы сейчас ей говорили пылкие слова любви, она не поверила бы в их искренность, но просьба о дружбе была, хоть и необычна, но протеста в ее душе не вызывала. Напротив, слова разливались теплом в душе, особенно после того, как она сама видела, как просто и непринужденно Его величество общается со своими спутниками.

- Хорошо, я буду называть Вас просто по имени, - без лишнего жеманства или кокетства согласилась молодая женщина. В ушах все еще звучал звук ее имени, произнесенном первым дворянином Гаскони. Оказывается, это имя может звучать просто и нежно одновременно. Диана и забыла, когда к ней обращались вот так без титула, или обращения «мадам». Даже сам граф де Гиш не так часто, как раньше называл свою жену просто по имени.

Покончив с вопросами дружбы и устранения излишних формальностей, король Наварры перешел, по всей видимости, к главному вопросу, высказав всю горечь обиды на своего друга, оставившего своего монарха без еды. Все сказано было с уместной долей пафоса и иронии, что нельзя было принять всерьез обиду на лучшего друга, даже по такому важному поводу. Правда следующая сцена вызвала у нее неловкость и замешательство, графиня де Грамон с минуту думала, как правильно отреагировать на капризный тон своего гостя. А тот, пользуясь, случаем, позволил себе спрятать свое лицо в складках ее халата.

Если бы кто-то сейчас внезапно застал эту мизансцену, то совершенно неверно бы истолковал отношения между ее участниками. Поэтому Диана встала с кресла, и, положив руки на плечи незаслуженно оставленного без еды короля Наварры, попыталась его успокоить, заверив, что еще никто не умирал голодной смертью в ее доме. Сейчас осматривая столик в комнате, она не нашла, что предложить Генриху. Недопитый ею бокал вина и орехи в вазочке никак не могли служить ужином для мужчины.

- Ваше величество, - тут она осеклась и виновато посмотрела, - простите, я даже в мыслях бы не осмелилась назвать Вас по имени, не попроси Вы об этом, но раз я обещала, то буду обращаться как Вы того хотите. – Сейчас хозяйка дома, размышляя, отвергала один вариант за другим. Слуг ни в коем случае нельзя было звать.
- Генрих, а Вы в детстве никогда не забирались в буфетную или на кухню в поисках остатков лакомств от обеда? – Сама она в детстве не раз проделывала подобное, а прислуга, зная это, оставляла для нее что-то сладкое. - Если Ваше величество сочтет уместным для себя спуститься в кухню, то мы обойдемся без того, что бы беспокоить слуг. Если кого-то разбудить, то поднимется суматоха, беготня, - Диана даже досадливо махнула рукой, - а мне так нравится тишина, что сейчас в доме.
- Давайте не будем будить слуг? Не обижайтесь на меня за эту просьбу… Генрих. – Молодая женщина опять слегка замялась, прежде, чем назвать по имени коронованного гостя.

 Отправлено: 15.08.14 23:50. Заголовок: - В буфетную? – Генр..

- В буфетную? – Генрих заинтересованно обернулся к графине, сделавшей столь неожиданное и заманчивое предложение, что он на миг полностью растерялся. Эта женщина казалась ему такой сдержанной, строгой и временами немного чопорной; такой неземной, что ожидать от нее фактического приглашения обворовать собственную кухню молодому государю в голову не пришло бы! На такое была способна Вероника Франко – прекрасная итальянская куртизанка, еще так недавно бывшая его любовницей… Быть может, малышка Шарлотта в минуты их особо пылкой и нежной страсти… Но Диана! Эта хрупкая, благовоспитанная жена своего мужа, не решающаяся до сих пор (невзирая на разрешение и даже просьбу со стороны венценосного гостя) называть его по имени? Воистину, права народная мудрость, гласящая, что «В тихом омуте да черти водятся…»

Глядя глаза в глаза мадам де Гиш, беарнец начинал улыбаться все шире и радостней по мере того, как она говорила. Имя – его имя – сорвавшееся с ее уст, заставило Наваррского опустить ресницы и прикусить губу, чтобы не выдать всей полноты чувств и желаний, овладевших им в этот момент. Как сладко! Как невозможно нежно и тепло она его произнесла… Сколько было невинности и простоты в ее словах… Сколько детскости и непосредственности. Все это не могло не восхищать. Особенно такого ценителя мелких пакостей с крупными последствиями, каковым по праву считался супруг Маргариты Валуа.

- Диана, моя милая Диана! – Негромко и очень интимно проговорил сын Жанны д’Альбре, кончиками пальцев коснувшись зарумянившейся щечки своей собеседницы. Прикосновение это, абсолютно непозволительное с точки зрения дворцового этикета, тем не менее было таким трогательным и настолько невесомым, что никак не могло и не должно было оскорбить ее сиятельство. – Вы удивительная… Я никогда прежде не встречал таких, как Вы. – Все еще серьезно и задумчиво продолжил его величество. Впрочем, лирическое настроение на голодный желудок никогда не оставалось с этим сильным и самоуверенным мужчиной надолго. И потому в следующую секунду юный Бурбон бросил на супругу сенешаля лукавый взгляд и, вскочив, словно мальчишка, готовый немедля отправиться на поиски приключений, протянул руку будущей соучастнице.

- Идемте же скорее! Я просто сгораю от нетерпения и любопытства: все ли еще повара оставляют для своей госпожи что-нибудь вкусненькое в закромах буфета. Я ведь не ошибаюсь в том, что для Вас совершение этого ма-а-аленького преступления дело привычное? А слуги… Пускай они отдыхают. Вы правы, к чему нам лишние свидетели? И лишние претенденты на обещанные лакомства?

Подмигнув мадам де Грамон и схватив ее за руку, Наварра встал нацыпочки и приложил палец ко рту, призывая к молчанию. Подойдя к двери, распахнул ее и осмотрел коридор. Удостоверившись, что он совсем пуст, вывел даму вслед за собой и остановился, жестом указывая, что теперь хозяйке следует пойти впереди, чтобы они сумели в кратчайшие сроки отыскать желанную дорогу в продовольственный рай.

 Отправлено: 16.08.14 13:11. Заголовок: Когда мужские пальцы..

Когда мужские пальцы мимолетно коснулись ее щеки, то Диане на мгновение захотелось прижаться щекой к сильной и теплой руке Генриха Наваррского. Она и сама не понимала, что с ней происходит. К счастью, или, к сожалению, но прикосновение на продлилось долго и не повторилось.
- Вы ошибаетесь, Генрих, я самая обычная женщина. Все самые выдающиеся дворяне, самые красивые и умные женщины находятся при дворе Его величества Генриха Третьего. – Графиня де Грамон была убеждена в своих словах. Она привыкла к своему небольшому миру, окружавшему ее. Милому, доброму, но немного однообразному, а жизнь в столице ей казалась ярким праздником самых достойных людей.

Ее предложение посетить кухню было воспринято с энтузиазмом и нетерпением, как и подобает голодному человеку, или азартному мальчишке, который замышляет шалость.
- Не думаю, что повар оставил что-то лично для меня. Нет, нет, сир, это все было в прошлом, - она тихонько рассмеялась, - сейчас никто не оставляет для меня ничего специально, все это было в доме моего отца. Теперь, если мне что-то нужно, достаточно отдать приказ горничной.

Понимающе кивнув на его жест, призывающей к молчанию, Диана действительно чувствовала себя девчонкой. Убедившись, что за дверью им ничего не грозит, Наваррский пропустил ее вперед.
Только пройдя несколько шагов по коридору, Диана осознала две вещи. Во-первых, их вид оставлял желать лучшего, а следовательно лишних встреч со слугами стоило избегать, а во-вторых, свеча осталась в комнате и им придется идти почти в темноте. Ее это мало смущало, все коридоры в этом доме она знала, как и тайные переходы между ними.
- Не будем возвращаться за свечой, Вы же не боитесь темноты. И приведений в этом доме не существует, по крайней мере, я не видела ни одного, сир. Можете взять меня за руку, если боитесь потеряться - шутливым тоном она постаралась скрыть свою оплошность, благодаря которой они сами, как два приведения будут в темноте бродить по дому.

Уверенно идя по центральному коридору, Диана остановилась у большой картины на одну из библейских тем. Проведя рукой по раме, она нажала на рычажок. Раздался легкий щелчок и открылся проход.
- Так будет короче, - пояснила она, увлекая за собой проголодавшегося монарха. В этом проходе было темно, но идти было недолго. Правда, в конце коридора пришлось на ощупь искать еще один рычаг, но вот щелчок и они оказались в крыле, противоположном тому, откуда они вышли. Еще поворот и они спускаются на первый этаж, где находились хозяйственные помещения. Войдя в комнату, которая была хорошо освещена лунным светом из окна, горе-хозяйка поняла, что у нее нет ключей от шкафов, куда убиралась готовая еда, во избежание искушения прислуги.
Растерянно посмотрев на Наваррского, ей пришлось только пожать плечами, смущенно улыбаясь. Обидно было почти до слез, но возвращаться за ключами не хотелось.

- Простите, Генрих, я забыла ключи в комнате, а шкаф заперт. Что ж, в буфетной нам нечем поживиться, - Диана для уверенности подергав запертую дверцу шкафа. - Но мы можем пройти на кухню, это совсем рядом. Им пришлось, пройдя через смежную комнату спуститься в полуподвал, где и располагался главный очаг дома. Огонь в камине был потушен, но горячие угли и зола еще оставались в камине. Засветив фонарь, графиня де Гиш поставила его на стол и оглядела большое помещение.

Почти все было убрано, как того и требовал главный повар. В большой кадке бродило тесто для утренней выпечки, на лавке стояла корзина с куриными яйцами, по всей видимости, собранными еще вечером. На столе лежали два каравая, покрытие чистой льняной салфеткой. Зайдя в смежную с кухней небольшую кладовую, хозяйка дома увидела соленый окорок, тут же гирляндой был развешен лук. На полке лежала головка сыра, на полу стояла корзина с яблоками.
Диана в замешательстве стояла, думая, что может предложить Его величеству только хлеб с сыром и яблоки. Но взглянув на окорок, улыбнулась. Выйдя в кухню, она подошла к незаслуженно оставленному без ужина королю Наварры.

- Ваше величество, простите, я обещала, что Вы не умрете с голоду, но оказалась плохой хозяйкой. Я не могу дать Вам обещанных яств, Вы сами видите, что тут есть. Если было бы возможно, то можно было пожарить это мясо, добавив лук и яйца, но я не смогу разжечь камин. Все что тут есть, так это хлеб, сыр, яблоки, да еще кажется молоко, но, возможно оно кислое.

 Отправлено: 16.08.14 23:22. Заголовок: - Я очень боюсь прив..

- Я очень боюсь привидений! – Шепотом проговорил Наварра, касаясь губами волос женщины, стоявшей так близко, что запах духов и свежесть молодого тела буквально сводили с ума. Конечно, никакого страха он не испытывал и в неупокоенных призраков давным-давно не верил. Однако Диана так неосмотрительно предложила взять себя за руку, если он проявит несвойственную обычно мужчинам трусость… Грех было этим не воспользоваться. Поэтому, крепко зажав маленькую ладошку в своей и надежно переплетя пальцы, Генрих счастливо улыбнулся в темноту. Хорошо, что госпожа де Грамон не могла видеть этой улыбки, в которой было так много торжества и откровенной страсти…

Они так и двинулись по совершенно темным и пустынным коридорам особняка - держась за руки, как дети, приготовившиеся к шалостям и боящиеся быть застигнутыми на месте преступления суровыми взрослыми. В узком и совсем мрачном переходе, легко открывшемся по мановению прелестной ручки хозяйки за громоздкой рамой какой-то картины,авантюристы надолго застряли, ожидая, пока жена сенешаля в кромешной тьме сумеет отыскать нужный рычаг. Изображая панический ужас от их безрадостного положения в тесноте и мраке, знаменитый покоритель женских сердец, бесстыдно пользуясь моментом, приобнял свою очаровательную проводницу за талию и прижался к ее плечу.

- Диана… - Едва слышно сказал он, согревая ее розовое ушко своим обжигающим дыханием. – А что если мы останемся навечно пленниками этого места? Вы ведь по-дружески скрасите мои последние минуты?

К сожалению, опасения короля Наваррского, который был совсем не против скоротать ночь в обществе графини в столь уединенной обстановке (пусть и лишенной привычных удобств), не оправдались. Раздался громкий щелчок, похожий на выстрел, и перед ними приветливо распахнулся очередной зев потайного хода, приведший искателей приключений в противоположное крыло дома.

Очутившись в буфетной, куда они так стремились, изголодавшийся супруг Маргариты едва не застонал от досады – все шкафы были надежно заперты, а ключей у мадам де Гиш не обнаружилось. Ах, как непредусмотрительно с ее стороны! Подойдя к одной из твердынь, Анрио задумчиво подергал за ручку. Затем внимательнее присмотрелся к замкам и удовлетворенно кивнул, заметив про себя, что сумеет при крайней необходимости без особых усилий вскрыть нехитрые запоры при помощи шпильки прекрасной Дианы. Но тут она вновь поспешила вмешаться с заманчивым предложением, и молодой государь не смог устоять перед искушением приготовить совместно с ней романтический ужин из прозаического окорока, обыкновенного лука и куриных яиц.

- Разжечь очаг… – Размышляя вслух, начал наваррец. – В этом нет ничего сложного, поверьте. А яичница с копченым окороком по-домашнему – это как раз то блюдо, которого мне сейчас очень не хватает для полноты впечатлений и ощущения себя бесконечно счастливым. Я обязуюсь во всем помогать Вам. Командуйте, мой генерал!

И вопреки произнесенным словам, первым ринулся на кухню, откуда притащил все необходимое для розжига камина. Справиться с этой нехитрой задачкой первому дворянину Гаскони должен был помочь навык походной жизни и его близость к народу, которая так возмущала многих аристократов. Он, действительно, не чурался общения с простолюдинами, был внимателен к их просьбам и заботам, а потому умел многое из того, что не полагалось бы уметь благородному вельможе со столь высоким статусом и знатным происхождением. Виртуозно орудуя кремнием и трутом, он в два счета запалил сложенные горкой дрова, приготовленные, по всей видимости, на завтрашний день. Пламя сначала нехотя, а затем все более весело и жарко запылало в очаге, осветив беспокойными багровыми отсветами темное и тихое царство графского повара, оскверненное вмешательством хозяйки дома и ее венценосного гостя.

- Ну вот, пожалуйста. А Вы переживали! – Отряхивая колени, заявил зять Екатерины Медичи. Не дожидаясь, что еще прикажет мадам де Гиш, он схватил со стены огромный мясницкий нож и с этим ужасающим орудием для разделки направился к столу. Достав один из караваев, аккуратно накрытых вышитыми полотенцами, ловко напластал его длинными, но тонкими ломтями. Склонил голову на бок, любуясь плодами своей деятельности. Очевидно, удовлетворившись увиденным, проделал ту же самую операцию со внушительным куском сыра. И приготовился помочь нарезать лук, но тут вышла загвоздка. Во-первых, он совершенно не учел, что его нужно чистить. Лук, заключенный в шелушащуюся кожуру, резался отвратительно. К тому же, куски выходили преогромными. Во-вторых, данный зловредный продукт оказался кусачим и едким. Глаза сначала защипало, потом они начали чесаться (и он их даже почесал рукой, испачканной луковым соком), а потом и вовсе жжение сделалось невыносимым, а слезы потекли в три ручья.

- Диана, Ваш лук ядовит? – Хлюпая носом и неаристократично вытирая слезы рукавом шелковой рубахи, гнусаво поинтересовался юный Бурбон. – И как скоро я умру?

 Отправлено: 17.08.14 03:00. Заголовок: Присев на скамью, гр..

Присев на скамью, графиня де Гиш с изумлением и восторгом одновременно наблюдала, как тот, кому должны были прислуживать по праву его рождения, сам разжигает камин. Король Наварры только не отказался от простой еды, но и сам начал готовить нехитрый ужин. Этот человек был для нее загадкой, опровергая все представления о том титуле, который он носит. Та простота, с которой он общался со своими спутниками, то, поистине рыцарское внимание, которым он окружил ее, не вписывались в строгий этикет. Этикет, который разделяет сюзеренов и вассалов.

Задумавшись, мадам де Грамон беспорядочно складывала льняную салфетку на различный манер, лишь бы занять чем-то руки, пока мысли ее путались в лабиринте чувств. Благодаря стараниям Генриха Наваррского, пламя вначале робко, а потом все смелее и жарче запылало в очаге, отбрасывая причудливые тени на стены и освещая благородный профиль наследника Бурбонов. Диана размышляла о том, как смог тот, с кем она знакома менее суток настолько завладеть ее мыслями, что она, подобно разгорающемуся пламени, сначала робко, а потом все чаще думала о нем. И жена сенешаля была уверена, что супруг бы не одобрил ее нынешних поступков, как бы просты и невинны они сейчас не выглядели.

От беспорядочно метавшихся мыслей ее отвлек вопрос новоявленного кулинара.
- Что? Как лук может быть ядовит? – Вначале она не поняла вопроса, но, посмотрев в глаза Генриха, полные слез, не смогла сдержать улыбки.
- Нет, нет, Вы не умрете, сир, от этого еще никто не умирал, поверьте. – Оглянувшись и увидев, что бочка с водой стоит на положенном ей месте, графиня взяла полотенце со стола, и намочив его водой поспешила на помощь. Забрав из царственных рук нож, Диана положила его на стол, рядом с покромсанной луковицей.

- Закройте глаза, Генрих, я вытру Ваше лицо. Ничего страшного не случилось, это просто лук. – Аккуратно вытирая слезы, причинам которым была всего лишь луковица, жена сенешаля опять почувствовала свою вину. – Простите меня, я забыла, что сырой лук бывает таким едким. В Париже его считают пищей бедняков, но лук дает блюдам аромат и вкус, не хуже пряностей. Боюсь, что решение считать меня своим другом было поспешным, Генрих, теперь Вы плачете по моей вине. Возьмите полотенце и хорошенько вытрите руки, а я пока порежу луковицу. - Оставив в руках беарнца мокрое полотенце, госпожа де Грамон взяла пару луковиц, нож поменьше того, что побывал в королевских руках.

Очистив лук от бурой шелухи, Диана разрезала его пополам, а потом, положив на тарелку, полила яблочным уксусом из большой бутыли, позаимствованной в кладовой. Если бы дочь виконта де Лувиньи воспитывалась в столице для светской жизни, то, возможно вообще редко переступала порог кухни. А так, она получала образование, изначально предполагающее умение вести большое хозяйство. Кроме того, считалось, что, несмотря на благородное происхождение, истинная христианка должна быть готова к любым испытанием, в том числе и к бедности, ибо судьба переменчива.

Пяти минут хватило для того, что бы уксус справился с едким луковым соком. Теперь луковицу можно было спокойно порезать, не проронив ни слезинки.
- Вам уже лучше, Генрих? – участливо поинтересовалась она, глядя в его глаза. Невольно ее взгляд перешел на ворот шелковой рубашки, так и не стянутый шнуровкой глубокий вырез, белизна ткани только подчеркивала смуглую кожу сына Жанны д`Альбре. – Если Вы хотите умыться, я могу принести воды и полить Вам.

 Отправлено: 20.08.14 07:56. Заголовок: Генрих самозабвенно ..

Генрих самозабвенно наслаждался заботой и ласковыми касаниями госпожи де Гиш, которая взялась избавить его от луковой напасти. Смоченное водой полотенце приятно холодило кожу, принося успокоение и снимая невыносимый зуд. Да и сами прикосновения желанной женщины, какими бы робкими и невинными они ни были, доставляли наваррцу ни с чем несравнимое удовольствие. Это было сродни тому азарту и восторженной радости, которые он испытывал в далеком и почти безоблачном детстве, когда наравне с крестьянскими мальчишками забирался в чужие сады, чтобы поживиться там наливными яблоками. Украденные, запретные плоды – не это ли так манит и завораживает нас, что мы готовы ради вожделенной награды на любые безумства и сумасбродства?

- Благодарю. Вы – моя спасительница! – Патетично возопил беарнец, картинно падая на одно колено и простирая к жене сенешаля руки с зажатым в них мокрым полотенцем. – Просите всего, чего хотите! Я Ваш должник навеки…

Юного Бурбона в этот момент нисколько не волновало то, как он выглядит. Пусть сцена на кухне со стороны и смотрелась наивно и смешно, ему было важно поступать именно так, потому что в этом всем был он сам – не тот луврский пленник, который разыгрывал дурашливого шута и дамского угодника, увлеченного единственной идеей – перепробовать всех без исключения фрейлин «Летучего эскадрона», а настоящий – живой, чувствующий, любящий и естественный, не приученный скрывать своих вожделений, лицемерить и быть неискренним; такой король Наваррский, каким он был здесь – в родной Наварре – еще пять лет тому назад. Всего лишь каких-то пять лет…

Пронаблюдав за тем, как госпожа де Грамон ловко обходится с луком, Анрио не без веских на то оснований счел, что в этом вопросе ей помощь не потребуется, и потому, снова вооружившись своим кошмарным инструментом мясника, отправился за окороком. Вернулся, неся в одной руке устрашающий нож, а в другой большущую чугунную сковородку, по дну которой щедро было рассыпано опрятно нашинкованное мясо.

- Ну вот! Почти все готово. – Весело сказал он и бухнул сковородку на стол. – Вы ведь не откажетесь со мной поужинать? – Деловито перебирая яйца в корзинке, добавил сын Жанны д’Альбре. – Сколько же яиц взять? Пять? Нет, пожалуй, маловато будет… Я один штук восемь съем – не меньше. Гаденыш все-таки этот Агриппа! Такое разорение для Вас, милая Диана… Ладно, остановимся на моей любимой цифре 12.

 Отправлено: 21.08.14 15:25. Заголовок: Мадам де Грамон доба..

Мадам де Грамон добавила порезанный лук к мясу, и, взяв сковороду, отнесла ее на невысокую решетку, закрепленную в очаге.
- Думаю, что дом графа де Грамон стоически перенесет потерю дюжины куриных яиц. Я не голодна, Ваше величество, но добавлю одно яйцо, чтобы получилась чертова дюжина. Вы же не верите в приметы? – Взяв глубокую глиняную миску, хозяйка дома, не дожидаясь ответа короля Наварры, разбила туда тринадцать штук яиц, и, добавив молока, стала перемешивать ложкой. Мясо с луком на сковороде стало шкворчать, наполняя кухню аппетитным ароматом.

Оставив миску, Диана подошла и помешала содержимое, а потом, вдохновившись тем, что у них получается, взяла из корзины яблоко, и порезав, добавила к мясу с луком. Вот когда она с благодарностью вспомнила уроки, которые давали ей, как будущей хозяйке. Действительно никогда не знаешь, что и когда пригодится в жизни. Ей говорили, что элементарные навыки пригодятся в тяжелые и черные дни, но сегодняшний вечер никак нельзя было отнести к этому случаю. Ей довелось сейчас готовить в буквальном смысле королевский ужин.

Добавив на сковороду смесь из молока и яиц, графиня де Грамон посмотрела на получавшийся у них кулинарный шедевр. Конечно, главный повар раскритиковал бы все, что делали двое дилетантов на кухне, но все так было занимательно, и походило скорее на игру, а не на серьезное действо. У достопочтенного мэтра кулинарии будет еще время ужасаться утром от последствий того, что он обнаружит на кухне.
От всей этой стряпни, молодая хозяйка раскраснелась у очага. Пара прядей, еще недавно аккуратно расчесанных волос упали ей на лицо.

- Не ругайте Вашего друга, Генрих, возможно … - она не решалась сказать то, о чем подумала, - возможно, кто-то из слуг решил, что остатки еды никому не нужны, а может просто не устоял перед искушением попробовать еду с королевского стола. Поверьте, раньше ничего подобного не происходило, но слуги, ведь, как дети. Не судите слишком строго, возможно месье д’Обинье и не виноват. – Графине сложно было предположить такой вариант, никто из слуг ранее не был замечен в нечестных поступках, но как знать на что способен человек в искушении.

- Если Вы подождете меня тут, то я все же вернусь за ключами в комнату, в буфетной должны быть засахаренные орехи, жареные каштаны и пастила. Я приказала подать эти сладости к завтраку. Кроме того там должно быть заперты бутылки с вином, которые подняли из погреба. Я постараюсь быстро вернуться, - графиня де Грамон вопросительно смотрела на своего сюзерена, ожидая позволения отлучиться. Но, вместе с тем, супруга сенешаля не решалась уйти, опасаясь, что если кто-то из слуг, услышав шум на кухне, решит проверить в чем дело, то получится неловкая ситуация, когда король Наварры будет застигнут один на кухне.

 Отправлено: 25.08.14 13:33. Заголовок: - Тринадцать – прекр..

- Тринадцать – прекрасное число. – Весело сказал Генрих, окуная руки в чан с водой для мытья посуды и деловито принимаясь вытирать их полотенцем, позаимствованным со стола. – Я нисколько не суеверен. Напротив, полагаю, что невежество и темные домыслы в людских душах необходимо искоренять. А лучший способ искоренить что бы то ни было в других – начать искоренять это в себе.

Теплые карие глаза короля Наваррского, глядящие на раскрасневшуюся и удивительно похорошевшую Диану, хозяйничающую на кухне, были полны серьезности, несмотря на то, что губы продолжали улыбаться. Он чувствовал себя в обществе этой женщины необыкновенно легко и свободно, не видя причин скрывать истинные мысли и владеющие им эмоции. Единственное, что юный Бурбон не решался продемонстрировать графине – свою страсть. Он все еще не мог понять: нравится ли ей хоть сколько-нибудь? Или все это – всего лишь дань обыкновенной вежливости.

- О, не возводите напраслину на своих слуг! – Мгновенно утрачивая задумчивый вид и философские интонации в голосе, рассмеялся сын Жанны д’Альбре. – Мои обвинения вполне законны и обоснованны. Такого обжору, как мой милый поэт, еще нужно поискать! Знаете, - он понизил голос до заговорщического шепота и ближе придвинулся к собеседнице, - иногда мне кажется,что Агриппа ест за двоих. За себя и ту музу, что его изредка посещает.

Отпрянув от госпожи де Грамон, молодой государь снова прыснул со смеху. Оглянувшись, заметил, что сковородка с аппетитной яичницей во всю шкворчит и уже распространяет умопомрачительно вкусный аромат. Сделав глубокий вдох, супруг Маргариты едва не закашлялся, подавившись слюной, в один миг наполнившей его царственный рот.

- Диана! Это воистину божественно выглядит! – Воскликнул беарнец, склоняясь над сковородкой и кончиком ножа проверяя готовность мяса. – А пахнет и того лучше… Если мы не поторопимся снять это кулинарное чудо с огня, то я съем его вместе с очагом и сковородкой! – Добавил он насмешливо и выпрямился.

Быстрый взгляд по комнате, и вот уже в его руках вновь очутилось то самое полотенце, которым он уже имел удовольствие воспользоваться. Подхватив сковородку за длинную ручку, венценосный кулинар аккуратно опустил ее на специальную деревянную подставку. Утер пот со лба, откинув взмокшие длинные пряди темных волос и приглашающе посмотрел на мадам де Гиш.

- Не стоит беспокоиться, обворожительная Диана. – Галантно проговорил Анрио, подходя к стене, на которой была вывешена целая коллекция топориков, ножей, ножичков, щипцов, щипчиков и молоточков – инструментарий местного повара. – Я не могу допустить, чтобы Вы в одиночестве совершали прогулку по темным и страшным коридорам дома, а затем еще и возвращались обратно… Предпочитаю все решить на месте. – Продолжил он, выбрав самый маленький и тоненький из колюще-режущих предметов, предложенных на обозрение. – К тому же, Вы не забыли? Я жутко боюсь привидений! А если в Ваше отсутствие они осмелеют и заявятся на кухню? Тогда я так и умру голодным! А это в мои планы никак не входит.

Проходя мимо ее сиятельства, молодой человек не сдержался и хитро подмигнул жене сенешаля. Беспечно насвистывая какую-то легкомысленную мелодию, он скрылся в буфетной, откуда буквально через минуту раздался громкий щелчок замка и радостный возглас взломщика. Спустя еще некоторое время, первый дворянин Гаскони явился пред светлы очи своей очаровательной визави с подносом, украшенным вазочкой с засахаренными фруктами и орешками, пастилой, жареными каштанами и двумя бутылками отличного красного вина.

- Как видите, все оказалось весьма просто. – Самодовольно заявил гасконец, элегантно ставя поднос на стол и оглядываясь в поисках подходящих сосудов, в которые можно было бы разлить вино. – Итак, прошу к ужину? – Вопросительно добавил он, оглянувшись на графиню, которой самой следовало бы произнести эту ключевую фразу. Впрочем, сейчас все условности летели к черту, и сам Наварра был этому безумно счастлив.

 Отправлено: 28.08.14 23:17. Заголовок: Только услышав щелчо..

Только услышав щелчок замка в соседней комнате, который особенно громко прозвучал в ночной тишине, Диана поняла значение хитрого подмигивания своего гостя. Ей было и смешно от такой проделки короля Наварры и вместе с тем охватывало беспокойство, а что если этот звук привлечет слуг на кухню?

- Как же я объясню утром камердинеру и главному повару, почему в буфетной взломан замок? - хозяйка была в ужасе о того как придется это объяснять. А сделать это нужно будет, иначе заподозрят кого-то из слуг, а еще пуще то, что в дом забрались воры.
- Признайтесь, Вы не тот за кого себя выдаете? – Лукаво улыбнулась молодая женщина, - Я не имела быть чести быть представленной королю Наварры. Ваше сходство с портретами очевидно, но я просто не могу представить, что бы король Наварры вел себя таким образом. - Она подошла совсем близко, оставался буквально шаг, что бы рукава их одежд соприкоснулись - Вы правда Генрих Наваррский и не разыгрываете меня со своими друзьями? - Глядя в глаза, и пытаясь прочесть в них ответ, спросила Диана. - Я не могу представить себе, что король может так ловко управляться на кухне и... – она помедлила с продолжением фразы, - взломать замок в кухонном шкафу.

Посмотрев на расставленную на столе еду, и заметив, что зять Екатерины Медичи оглядывается в поисках чего-то недостающего, графиня де Гиш еще раз осмотрела стол и улыбнулась. - Но кто бы Вы ни были, Вы мой гость. - Не дождавшись ответа, Диана достала две оловянных тарелки и два оловянных стакана, которыми пользовалась прислуга. - Столовое серебро заперто, я даже не буду показывать Вам где оно храниться что бы не искушать вас от еще нового взлома, сударь.

Разложить по тарелкам готовое блюдо было проще, чем его приготовить. Поставив тарелку с истинно королевской порцией перед Наваррским, графиня положила себе совсем немного. Она была не голодна, но запах приготовленной яичницы с беконом будоражил аппетит. Подняв бокал с налитым вином, хозяйка улыбнулась гостю. - За Вас, Ваше величество! Простите мне мои слова, сир, я ни минуты не сомневаюсь в том, кем вы представились. – Графиня сделала глоток вина, и попробовала то, что они приготовили совместными стараниями. У двух неопытных кулинаров получился весьма недурной ужин. Впрочем, почти любая кухарка бы сказала, что испортить яичницу довольно сложно. Но графиня де Гиш если и появлялась на кухне, то в основном для того, что бы отдать те или иные распоряжения, а не самолично готовить блюда.

Ужин шел своим чередом, далекий от торжественности, но душевный своей простотой.
Уже лакомясь нехитрым их десертом, сама того не замечая, Диана начала зевать. Ее начало клонить ко сну, что не удивительно, учитывая позднее время, поздний ужин и выпитое за ужином вино. Рассеянно поддерживая беседу, графиня старалась не уснуть прямо за столом. Но, увы, незаметно для себя она унеслась в царство морфея, даже не спросив на то позволения своего царственного гостя.

 Отправлено: 12.09.14 15:02. Заголовок: Генрих искренне насл..

Генрих искренне наслаждался поздним ужином. И если поначалу, действительно, был несколько сердит на Агриппу, лишившего своего сюзерена «хлеба насущного», то теперь был даже благодарен ему за ту услугу, что тот невольно оказал. Ночные приключения с мадам де Гиш оказались настолько удивительны и так сблизили их, что впору было говорить «Спасибо» д’Обинье за предусмотрительность и своевременность одолевшего его обжорства.

Обстановка на кухне безумно нравилась королю Наваррскому. Он всегда был чужд веяниям моды и стремлениям к окружению себя несметными богатствами. Напротив, сын Жанны д’Альбре любил во всем простоту, скромность, неизощренный вкус и надежность. Здесь – в этом подсобном помещении, где главенствовали простолюдины, работающие на благо своих господ, каждый предмет дышал этими качествами: был на своем месте, являлся насущно необходимым и приносил пользу.

Короткие фразы «Будьте любезны, передайте мне еще хлеба…» и «Позвольте, я налью Вам еще вина…» в этой атмосфере звучали на удивление уместно. В самых обычных на первый взгляд словах чувствовалась необыкновенная нежность, уют и забота. Пожалуй, так за поздней трапезой могли бы сидеть какой-нибудь мельник и его жена – утомленные дневными хлопотами, но счастливые тем счастьем – безыскусным и потому по-особенному полным и насыщенным, - каким бывают счастливы только честные, трудолюбивые люди, не ведающие грязи политических дрязг, не умеющие расчетливо мстить, тайно ненавидеть и с улыбкой предавать.

Время в обществе прекрасной жены сенешаля летело незаметно. Яичница с беконом была давно съедена, вино – выпито. Над последним бокалом Анрио глубоко задумался, вспоминая годы, проведенные в Лувре, сравнивая ту жизнь, похожую на сладость, приправленную ядом, поданную в золоченой обертке, со своим нынешним положением – шатким, опасным, загнанным и полуголодным (всю дорогу они нещадно торопились, спали и ели мало), сходную с кислым яблоком, сорванным с дичьки. И со всей отчетливостью он понимал, что первое – не для него, даже несмотря на всю привлекательность мягких постелей, доступных женщин, блеск роскоши и множество самых изысканных развлечений. Маленький, сморщенный и до аскомы кислый плод, сорванный с дикой яблоньки, был ему куда милее и слаще, чем засахаренный миндаль, обернутый позолотой и приправленный мышьяком…

- Диана… - Негромко позвал беарнец, встрепенувшись и внезапно осознав, что вот уже четверть часа, как он не слышал ее голоса. – Диана… - Повторил юный Бурбон с умилением, заметив, что молодая женщина, измотанная свалившимися на нее происшествиями, крепко спит, положив голову на руки.

Длинные пряди волос свесились едва ли не до пола, скрывая одну половину лица. Грудь под тонкой сорочкой и наброшенным поверх нее халатом мерно вздымалась. Темные полукружья ресниц синими тенями легли на скулы. Вид спящей женщины был трогателен, невинен и настолько приятен глазу, что Наварра залюбовался.

Наконец, с трудом оторвав взгляд от мирной картины, его величество решительно приблизился к графине и легко, словно пушинку, поднял ее на руки. Хрупкое тело госпожи де Грамон показалось влюбленному (теперь он это мог сказать со всей очевидностью) королю невесомым. Он был готов идти вот так, баюкая свою Коризанду в одновременно крепких и бережных объятиях, хоть на край света! Часы, дни, месяцы, годы… Столько, сколько понадобится.

Однако понадобилось совсем недолго. Выйдя из кухни со своей драгоценной ношей, зять Екатерины Медичи принялся петлять по малознакомым коридорам и закоулкам чужого дома. Поначалу ему чудилось, будто он хорошо запомнил дорогу и теперь, следуя всем изгибам и поворотам известного пути, движется в правильном направлении, но спустя полчаса тщетных исканий в кромешной темноте, первый дворянин Гаскони был вынужден признать ошибочность прежних выводов. Остановившись в очередном тупике, он тихонько хмыкнул и мысленно почесал в затылке (мысленно потому, что обе руки были по-прежнему заняты изрядно потяжелевшей за период бесплодных блужданий ее сиятельством).

Развернувшись, супруг Маргариты двинулся в обратную сторону. В такое глупое положение он еще не попадал! Всякое случалось: и дебоши, и пьянки, и даже танцы на столе… А вот такого, чтобы со сладко посапывающей на руках дамой заблудиться в поисках спальни?.. Нет, это было впервые.

Побродив еще немного, он все-таки нашел какую-то лестницу и поднялся по ней на два пролета. Дыхание сбилось, из груди уже начинали раздаваться хриплые булькания и сипение. Диана, чей вес еще так недавно казался смешным и неощутимым, сделалась почти каменной. Мышцы на руках затекли и онемели. «Потом будет очень больно…» - Безрадостно подумал несчастный государь гордой Наварры. «Главное, не уронить… Ну, давай… Еще немножечко!» - Подбодрил он себя и, закусив губу, повернул в очередной коридор, зачем-то перегороженный дверью.

Дверь, правда, была не заперта, но вот об высокий порожек венценосный гость все же изрядно споткнулся и, аккуратно пронеся хозяйку этого дома в проем, сам каким-то образом умудрился пребольно стукнуться локтем об косяк.

- Кровь Христова! Дьявольщина! – Невольно вслух выругался недавний луврский пленник, зашипев от боли и рефлекторно чуть сильнее прижав к себе спящую Диану.