Отправлено: 20.09.14 08:36. Заголовок: Последняя ночь поэта

Ночь на 22 января 1576 года. Бастилия.

 Отправлено: 20.09.14 08:37. Заголовок: На низком каменном п..

На низком каменном потолке набухала капля, медленно, очень медленно. Потом, застыв, словно в задумчивости, срывалась вниз, летела, разбивалась со звоном о грязный пол. И все повторялось. Патрис, лежа на куче гнилой соломы, пытался отвлечься от невыносимой боли, считая мгновения тишины между двумя каплями, но и тишина эта была страшной, потому что в тишине оживали события сегодняшнего дня. Или вчерашнего? Виконт де Терм уже не помнил, время потеряло всякий смысл, когда он попал в Бастилию.

Капли размеренно падали, отчитывая мгновения уходящей жизни. Как странно, как жестоко – дарить его всем в начале жизни, любовью женщин, дружбой мужчин, знатным происхождением и талантами, чтобы оставить умирать вот так, как избитое животное. В такой смерти нет ни красоты, ни величия. Но все же он не сделал того, чего от него добивались палачи. Он взял всю вину на себя (хотя и не знал, в чем его вина), отрицая виновность королевы Наваррской. Его прекрасную королеву никто не сможет ни в чем обвинить!

Пальцы Патриса дю Розье в пароксизме боли сгребли колкую, склизкую солому, впитавшую в себя кровь и страдания других несчастных, побывавших тут до него. И другие, кто придут следом за ним, не будут знать даже его имени. Почему-то в горячке виконту де Терм это казалось очень важным… чтобы его помнили, чтобы его не забыли. Он пытался вспомнить хоть одну молитву, но губы шептали другое:

Я приветствую милую песней своей,
Я не в силах уж больше страдать;
Закатились те дни, когда мог перед ней
Свои песни я сам распевать!
Как уныло кругом, как печалюся я!
Если встретится вам дорогая моя,
Передайте привет от меня.*


Со скрежетом отодвинулся дверной засов, заставив Патриса приподняться на его жалком ложе. Неужели опять? При мысли о пытках, изобретательных и многочисленных, которыми его угощали по приказу тайной полиции, тошнота подкатила к горлу поэта. Он не знал, выдержит ли он это еще раз.
Но в убогую, вонючую камеру, как видение из прошлой жизни, проскользнула женская фигура, закутанная в темный плащ. Свеча в ее руке затрещала от сырости, от миазмов, наполняющих камеру. Дама была в маске, но даже в маске Патрис узнал свою богиню, узнал, и прошептел:
- Маргарита, это ты?
«Вы», «Ваше величество», «Королева Наваррская остались в прошлой жизни». На пороге смерти и король и последний нищий равны.

*император Генрих VI

 Отправлено: 23.09.14 17:13. Заголовок: Добрый друг Анриетта..

Добрый друг Анриетта и на этот раз позаботилась о своей королеве, прислав ей весточку о том, что и кого видел архиепископ Реймсский в Бастилии. Весть была принесена монахом, произнесена тихим шёпотом, но имела на королеву Наваррскую воздействие, подобное извержению вулкана среди спокойной и тихой ночи. Маргарита сразу поняла, на кого был нацелен удар. Марки дю Гаст отличался редкостной последовательностью в своей ненависти, куда там до нее любви некоторых господ. Но особенно ужасным было то, милый мальчик, виконт де Терм пострадал безвинно. Он не был ее любовником, хотя и лелеял такую надежду.

Золото и настойчивость (но в большей степени все-таки золото) открыли королеве Наваррской дверь его темницы. Чем она руководствовалась, так рискуя? Прежде всего, чувством справедливости. В несчастьях Патриса была виновна она, давая повод думать двору, что красивый тулузец ее любовник. Затем, нежностью, затопившей ее сердце, когда она услышала, что храбрый юноша даже под пытками утверждал ее невиновность. Маргарита была готова к тому, что увидит, но все же из е груди вырвался стон. Как можно с такой жестокостью увечить прекрасное создание Господа, радующее этот мир своей красотой, молодостью, талантом? На такое способен только человек бесчувственный, человек, больной душой, с разумом извращенным и порочным. Иными словами, только маркиз дю Гаст.

Слова Патриса прошелестели в зловонной тишине камеры, как опавшие листья по каменной могильной плите, заставив Маргариту прийти в себя. Времени было мало.
- Это я, дорогой мой, я пришла, - королева Наваррская опустилась на гнилую солому, служащую ложем для виконта де Терм, и жестом, полным материнской нежности, положила его голову к себе на колени.
Из глаз капали слезы. Как все это неправильно, несправедливо, жестоко!
Платком она стирала с красивого, даже в страдании, лица Патриса, грязь.
- Простите меня. Это моя вина.
Дрожащие губы королевы прижались к челу поэта.

 Отправлено: 27.09.14 08:52. Заголовок: Патрис счастливо при..

Патрис счастливо прикрыл глаза. От голоса Маргариты, от запаха ее платья, ее рук боль отступала, рождая во всем теле сладостное оцепенение. Она пришла. Это было равносильно чуду, но у виконта де Терм не было сил задавать вопросы, как она узнала, от кого, да и к чему?
- Спасибо. Я счастлив. Все не зря.
В сырой, тесной темнице на несколько долгих мгновений воцарилась тишина. Мысли Патриса метались между лихорадочным бредом и настоящим, он то возвращался в Тулузу, то снова оказывался в Бастилии, и, вздрагивая всем телом, устремлялся взглядом к белому лицу молодой женщины, по которому текли слезы. Что-то он должен был сказать ей, что-то очень важное.
Виконт нахмурился. Попытка здраво мыслить отзывалась невыносимой болью. Что болело больше – душа или тело, он сказать не мог. Но он должен был вспомнить!

Перед глазами всплыло лицо начальника тайной полиции. Юноша вздрогнул, как от удара, и уткнулся лицом в юбки Маргариты Валуа.
- Они хотят тебя погубить, - прошептал он. – Этот маркиз дю Гаст и женщина в черном. Но я сказал, что виноват я один.
Это признание истощило силы виконта, и он замолчал, ловя губами воздух, с хрипом вдыхая его. Вот. Он сказал. Маргарита, его Жемчужина, должна остаться выше всяких подозрений. Может быть, он не всегда жил, как должно, но конец свой он примет, как подобает дворянину и поэту.
Наконец, в глазах немного посветлело, и Патрис попытался улыбнуться Маргарите. Она была прекрасна, и сердце его захлестнуло любовью, но любовью чистой, освобожденной от плотских желаний, терзавших его с того самого мгновения, как кон впервые увидел ее в Тулузе. Он хотел бы сказать, подобрать слова, объяснить ей, что только сейчас понял, как она прекрасна, но впервые не смог.
Да и так ли это важно? Он унесет с собой эту чистейшую любовь в могилу, и, как знать, может быть она осветить и ее своим сиянием.

- Не плачь, не надо.
С огромным усилием дрожащая рука Патриса легла на нежную щеку королевы Наваррской, стирая слезы.
- Я счастлив. Жаль, что я не могу умереть сейчас. Я бы хотел.
Не смерть пугала виконта, а продолжение мучений.

 Отправлено: 01.10.14 10:48. Заголовок: Если бы проклятий Ма..

Если бы проклятий Маргариты хватило для того, чтобы маркиз дю Гаст немедля отправился в ад, он бы уже отвечал за мучения Патриса своими мучениями. Но, увы, наши жизни в руках Господа, хотя королева Наваррская как никогда была близка к тому, чтобы усомниться в существовании бога. Лучше не верить совсем, чем спрашивать себя: за что? За что сейчас страдает этот красивый мальчик, весь грех которого в том, что он любит ее?

Маргарита нежно гладила спутанные пряди, слушая его сбивчивый шепот, и не могла удержаться от слез. Она никогда не верила в то, что виконт де Терм любит ее по настоящему, и вот он преподносит ей такое полное, но такое страшное доказательство – жертвует ради нее своей жизнью.
Пальцы королевы Наваррской сжали вышитый кошелек, висящий на поясе, нащупали острые грани флакона. Имеет ли она право? Должна ли она? Но скоро ночь сменится утром, и за Патрисом придут. Его тело и душу снова будут пытать, превращая человеческое существо, мыслящее, чувствующее, в животное, лишенное разума и достоинства. И дело было даже не в том, что виконт де Терм может не выдержать мучений и назвать ее своей сообщницей. Маргарита простила бы ему это, зная, что возможности человеческие не безграничны. И Петр трижды отрекся от Христа, чего же мы требуем от себя, слабых и мятущихся?

- Послушайте, мой хороший, мой милый. Я могу вам помочь, - Маргарита, прижав к щеке ладонь поэта, зашептала горячо и торопливо, чувствуя, как сердце ее разбивается на тысячу осколков. На свет был извлечен флакон, в дрожащих пальцах королевы Наваррской он блеснул тусклой серебряной звездой. – Здесь смерть. Безболезненная и быстрая.
Голос молодой женщины прервался от едва сдерживаемых рыданий. Смерть. Вот тот дар, который она принесла влюбленному в нее юноше. Было от чего прийти в ужас, и будет от чего просыпаться с криком долгие годы, когда это лицо, бледное, измученное, придет к ней во сне, и эти обескровленные губы будут звать ее по имени.

 Отправлено: 04.10.14 09:16. Заголовок: Смерть. Для кого-то ..

Смерть. Для кого-то смерть это страх и муки, но для Патриса, прошедшего все круги ада при жизни, она означала облегчение и освобождение. Не будет больше боли, унижений, страха. Особенно страха. Перед тем, что еще немного, и он, сломленный духом и разумом, скажет все, чего желают от него услышать. Потом его, конечно, убьют, может быть и не сразу, а тело выставят на потеху толпе. А имя его навсегда будет запятнано тем, что по его вине беды падут на эту гордую и красивую женщину, вся вина которой в том, что она принцесса крови, в том, что она пробуждает зависть и желания в низких сердцах.
- Благослови тебя бог, любимая моя.
Что он еще мог сказать? Просить помнить? По глазам Маргариты он видел, что она не забудет. Молиться за него? Нет. Это все не нужно тому, кто готов уйти из жизни.
- Обещай… обещай, что будешь счастлива!

Выбитые пальцы не справились бы даже с крышечкой серебряного флакончика, и королеве Наваррской самой пришлось поднести яд к губам юноши.* Патрис зажмурился, чувствуя на губах жидкость, едва заметно горчащую, как незрелый миндаль. Она мягко проскользнула в горло, словно ласковая змейка, несущая незаметную смерть.

- Я знаю, любовь моя, ты в предвкушении любви,
Я знаю, моя нежность, ты мечтаешь о нежности.
Я мечтаю о тебе, любовь моя, я предвкушаю нашу нежность.
Пусть расцветет она розой из роз в этом волшебном саду!

Обнимая Маргариту, Патрис пел и вдыхал запах ее волос, смешавшийся с запахом дождя.
- Посмотри, моя королева, гроза закончилась. Слышишь, как пахнут цветы? Посмотри, небо уже светлеет, ты видишь?
Скоро над дворцом архиепископа взойдет солнце, в Тулузу придет утро, нежное, как влюбленная женщина. Виконт де Терм хотел увидеть восход солнца и показать его Маргарите, его королеве, его возлюбленной. Молодость, любовь, счастье, все это лежало у их ног, как несметные сокровища, бери их сколько желаешь, они никогда не закончатся.

*согласовано с Маргаритой Валуа

 Отправлено: 04.10.14 18:10. Заголовок: Патрис начал бредить..

Патрис начал бредить. Маргарита спрятала опустевший флакончик, вслушиваясь в его тихую, сбивчивую речь. Ее бил озноб, мысли путались так, будто это она приняла яд, и королева Наваррская не сразу поняла, что поэту мерещится его родная Тулуза, что это о ней он говорит… и гроза, в ту ночь, когда она подарила ему первый и единственный поцелуй была гроза! Как бы Маргарита сама хотела вернуться туда, заново пережить все соблазны и открытия. Эта ночь была прекрасна, из тех, что вспоминаются всю жизнь. И даже на пороге смерти.

«Господи, будь милостив к нему, молю тебя», - беззвучно воззвала сестра короля к небесам, убирая от лица поэта спутанные пряди, вслушиваясь в его сбивчивое дыхание. Бедный, красивый мальчик. Как это все горько, как несправедливо. – «Прими его душу, и не взыскивай с нее строго».
- Да, я вижу, мой милый, скоро восход, - проговорила она, уже не сдерживая слез. Там, в своем раю, Патрис их не почувствует, там он счастлив. Она видела это по его лицу, по его улыбке. В последние минуты своей жизни он обрел покой. – И гроза прошла. Я люблю вас, Патрис, только вас.

Были ли эти слова ложью? И да, и нет. Но кто решится упрекнуть ее в жестокости и неискренности, когда единственным стремлением Маргариты Валуа было облегчить последние мгновения жизни виконта де Терм? Он заслужил услышать то, что желал услышать больше всего на свете.
В тесной клетушке пахло гнилью и нечистотами, но Маргарита знала, что там, далеко, где сейчас пребывала душа Патриса дю Розье прежде чем отойти в горние выси, пахло цветами, дождем, и утренней свежестью.

 Отправлено: 08.10.14 08:31. Заголовок: Края небосвода налив..

Края небосвода наливались багрянцем, Патрис чувствовал такую легкость, что, казалось, может раскинуть руки и полететь навстречу восходу, как птица.
- Я люблю тебя, моя королева.
Поэт счастливо улыбнулся своей возлюбленной.
Вот первый луч позолотил мокрую траву и дорожки сада, вот поднялся выше, окрашивая камни дворца архиепископа в розовый цвет. Наконец, ударил по глазам ликующим золотом, таким ярким и горячим, что Патрис рассмеялся и невольно задохнулся…

Испустив последний вздох на коленях королевы Наваррской, Патрис дю Розье, виконт де Терм оставил этот мир. Он умер счастливым, что выпадает на долю не каждому. Но, что важнее, он умер, не бросив тени на имя той, которую любил.

 Отправлено: 09.10.14 13:36. Заголовок: Смерть даже большее ..

Смерть даже большее таинство, чем появление на свет. Мы рождаемся – у нас есть будущее, нам предначертано оставить свой след или пройти незамеченным по тропам этой жизни, но в сущности, в сущности всех нас ждет одно и то же. Радости. Печали. Любовь. Разочарования. Но смерть это иное. Распахиваются невидимые врата и мы уходим, оставив только бренную оболочку, куда уходим – кто знает?
Маргарита сидела, боясь дышать, боясь шевелиться, благоговейно вглядываясь в лицо Патриса дю Розье, нежно глядя его волосы. Он уходил, уходил счастливым, забыв о боли и страданиях. В уголках губ застыла улыбка, такая детская, светлая, что у королевы Наваррской защемило сердце.
Бережно закрыла она глаза поэту, бережно прикоснулась к его лбу последним поцелуем. Прощание было горьким, но она будет утешать себя мыслью о том, что, хотя бы, она прекратила его страдания.

- Прощай, мой милый поэт. И прости меня.
Маргарита прижала платок к кровоточащей ране на боку виконта де Терм, а потом спрятала его на груди.
Осторожно переложив «прекрасного Париса» на солому, она поднялась, подошла к двери и постучала, та тут же распахнулась.
- Он уснул, - сообщила она тюремщику, и тот понимающе кивнул. – Пусть проспит, сколько возможно, не будите его… пока за ним не придут.

Королева Наваррская накинула на голову капюшон, надежно скрывший ее лицо. О да, когда Людовик де Беранже пошлет за своей жертвой, он обнаружит, что та уже не в его власти.
Бросив оследний, прощальный взгляд туда, где лежало бездыханное тело любившего ее юноши, она прошептала, как заклятие:
- Я не забуду. Клянусь вашим отлетевшим дыханием, Патрис. Я не забуду.

Скрытый текст

Эпизод завершен