Отправлено: 04.09.14 10:32. Заголовок: Hectorem quis nosset, felix si Troja fuisset?

1 декабря 1575 года. Франция, Париж, Лувр, бал. Вечер.

Hectorem quis nosset, felix si Troja fuisset? - Кто знал бы Гектора, если бы Троя была счастливой? (лат.) Публий Овидий Назон.

 Отправлено: 05.09.14 08:23. Заголовок: - Будь осторожна со ..

- Будь осторожна со старой флорентийкой, Анри. Яд змеи изжил себя, но она еще способна удушить в объятьях своих колец, - шепнул Генрих Генриетте, с положенным поклоном поблагодарив ее за танец. Обычно не участвующий в танцах герцог де Гиз не смог отказать себе в удовольствие открыть бал в свою честь в паре с мадам де Невер.
Время от времени он бросал взгляды на короля и на Екатерину Медичи. Мать и сын. Король сегодня владел собой гораздо лучше, чем его родительница, на губах которой разве что не выступала пена ярости.

Мадам Катрин можно было понять. Мало того, что ей приходится сегодня улыбаться представителям дома, которого ныне в народе почитают больше, чем род Валуа, так еще и женщина, которая некогда увела из-под ее жесткого влияния Карла IX ныне опять при дворе, пришла под руку с виновником этого вынужденного торжества. Разлучницу и сводницу Ромулу ди Медичи не мог не раздражать тот факт, что все больше и больше людей выбивались из-под ее влияния. Разрушив некогда связь Гиза и своей дочери, отдав ее в жены Беарнцу, а ему сосватав принцессу де Порсьен, сейчас она уже мало могла влиять на их судьбы.

Интересно, почему монарх был столь спокоен? Старающийся просчитать, как может развиваться любая партия, принц Жуанвиль стал прикидывать, какие неожиданности его могут поджидать этим вечером в обществе государя. Словно приклеенный к спинке трона, за спиной Валуа стоял светловолосый дворянин. Людовик де Можирон, если герцог правильно запомнил, кого из своего окружения сын Медичи выбрал себе в любовники и советники. Если он и дальше будет находиться подле короля, то это даст Валуа лишнюю фору в поддержке. Влезть в разговор монарха и полководца миньон не осмелиться, а если и рискнет, то поставит в некрасивое положение своего повелителя, но иногда и само присутствие близкого важно. Это Лоррейн знал, как никто.

Отпустив принцессу Клевскую кружиться в людском водовороте, полностью полагаясь на ее благоразумие, старший из лотарингцев подошел к трону, но вместо того, чтобы занять полагающиеся место на одной из ступеней, обратился к государю. Торжественная часть была закончена, а с началом музыки при нынешнем дворе уходили многие формальности.
- Вы сегодня не порадуете своих подданных лицезрением вас в танце, сир?
С чем было трудно, да и не нужно спорить, так это с тем, что, несомненно, Генрих Валуа отличался необыкновенным изяществом во всем, что касалось развлечений. Дворяне из многих провинций стекались в Париж только за тем, чтобы посмотреть на своего короля, передавая потом из уст в уста описания его развлечений и его самого, давно позабыв о том, что некогда этот мужчина умел держать в руках оружие.

 Отправлено: 07.09.14 13:33. Заголовок: Генрих III Валуа с х..

Генрих III Валуа с холодной любезностью взглянул в глаза того, кто уже столько лет искал способы провозгласить себя королем Франции, перебирая все возможные способы, от женитьбы на принцессе Валуа до хитровыстроенной генеалогии собственного рода. Его семья уже сделала это под сводами аббатства Святой Женевьевы, и теперь желала заявить о том всему миру в соборе Реймса. Само намерение было преступно, с точки зрения салического закона и присяги верности, которую принц Жуанвиль давал своему королю. Но, кто предупрежден (а Генрих был предупрежден благодаря отчаянной смелости Людовика) тот вооружен. Praemonitus praemunitus, как сказала бы Маргарита. И, пока Генрих де Гиз играл в свою игру, Генрих Валуа намеревался играть с ним в свою.

- Это ваш праздник, герцог, и мне доставляет удовольствие быть наблюдателем, - отозвался он, удостоив героя битвы при Дормансе улыбкой.
Никто не скажет, будто король поскупился на чествования герцога де Гиза. Они были великолепны и вполне достойны Лотарингца. Но никто не скажет, что король танцевал на балу в честь герцога де Гиза. Штрих небольшой, но его все заметят и все оценят правильно. Все же Екатерина Медичи многому сумела научить своего сына.
- Желаете ли вы чего-нибудь, Ваша светлость? Вы наш почетный гость, и мы будем рады сделать этот прием счастливым для вас.

Анри прекрасно помнил о своем обещании, данном герцогу де Гизу – официально объявить свое королевское дозволение на создание Лиги, которая и так множилась с каждым днем, но не видел причин об этом заговаривать первым. Просит тот, у кого больше нужда, и тот, кто просит, должен быть готов благодарить за то, что получит просимое. Без дозволения Его величества Лига – всего лишь сборище желающих покричать «Да здравствует месса», а вот с дозволением короля она станет оружием, и оружием, страшным по силе.

 Отправлено: 08.09.14 11:06. Заголовок: Напрягшись внутренне..

Напрягшись внутренне, Людовик наблюдал за тем, как приближается к его Анри, человек, метивший на место короля Франции. С одной стороны, маркиз относился уважительно к Лоррейну, признавая в душе его ум и заслуги, но с другой… С другой, все, кто не были Генриху Валуа друзьями, были его, Людовика, личными врагами. В их число входил и Генрих де Гиз.
Встав как можно ближе к креслу Александра, Можирон слушал и наблюдал. Ему часто приходилось примерять на себя образ статуи, немой, но отнюдь не глухой и слепой.
- Сейчас дрозды запоют, но выдержат ли ту песню наши уши, - тихо шепнул он государю, когда лотарингец подходил к нему.

Вопреки ожиданиям придворного, герцог решил зайти издалека, интересуясь вещами вполне невинными на фоне того, что довелось видеть Можиро на фоне аббатства святой Женевьевы и того, что ожидалось сегодня от принца Жуанвиля.

Людовик долго думал, как преподнести Генриху эти новости, что именно следует сказать, а о чем умолчать. Умолчал молодой человек об опасности, которой подвергался сам, проникнув в место сборища лигистов в монашем обличье, и о том, какая именно роль в тот вечер была отведена брату короля. Умолчал о последнем, не потому что щадил Франсуа, а потому что любил Генриха и знал, как тот радеет за мир в своей стране. Известие об измене брата могло вызвать горячую бурю репрессий, которая бы неминуемо привела к гражданской войне, а та была так на руку лотарингскому выводку. Генеалогию, отправленную с послами в Ватикан, и, к слову сказать, одобренную папой, господа де Гизы обратно так и не получили. Она покоилась под матрасом Людовика в покоях миньонов, добытая благодаря бесстрашию и непомерному пьянству брата Горанфло. А, конечно же, его талантам к ораторству. Ценой ее получения стали безвременно погибшие и почившие в неизвестности слуги Лоррейнов, а так же несколько десятков бутылок отличного хереса.

Отдавать ее Александру Людовик не спешил, во-первых, короля расстроит, что Георгий XIII дал-таки свое одобрение планам лотарингского рода, а во-вторых, ложка дорога к обеду. А обед, где потомки Франсуа де Гиза станет главным блюдом, пока еще не настал.
Но он обязательно еще настанет. А сейчас улыбаемся герою и «королю Парижа».

 Отправлено: 10.09.14 06:50. Заголовок: Краем глаза Генрих п..

Краем глаза Генрих проследил, куда направилась его возлюбленная, и про себя усмехнулся – Генриетта сама всегда решала, как лучше быть и поступить. Она дразнила Медичи, кокетничала с Наваррским, и вскоре увела от них Маргариту. Любопытно, о чем женщины собрались шептаться?
- Благодарю вас, государь, праздник великолепен, - с достоинством поклонился герцог монарху в знак признательности. – И не только оформлением, но и присутствующими тут, которых я рад видеть в добром здравии и благополучии. Это и есть лучшая награда для любого воина. Так, что я вполне счастлив.

Отметив, что дамы, вырвавшись из-под пригляда очей мадам Катрин сначала покинули зал, а вскоре появились на одном из балконов, Анри почувствовал , что внутреннее волнение его несколько отпустило. О чем бы ни говорили принцесса Клевская и принцесса Валуа, их не услышат.

Разговор его собственный с королем был довольно обыденным. Эти двое хорошо знали друг друга, взрастая бок о бок и не уставая соперничать. Но детские забавы давно кончились, играм, где выяснялось, кто ловчее, смелее, быстрее, на смену пришли игры политические, в которых все зависело от виртуозности владения словами и собой. Да и призы в этих состязаниях были далеко не яблоки и не жаркий взгляд Маргариты Валуа. Генрих Валуа, редко уступавший своему кузену в юношестве, сейчас намеревался сыграть с Жуанвилем свою партию вместо той, что была задумана герцогом.

- Отдельно, хочу поблагодарить Ваше величество за то, что в распоряжение французской армии были предоставлены такие храбрецы, как месье де Келюс и месье де Ла Валетт. Феврак весьма сожалел, что таких героев единицы и далеко не все из них смогли разделить с нами сладость победы, занятые делами иного рода, но, без сомнения, не менее значимыми, - метнув быстрый взгляд на синеглазого придворного из когорты миньонов Валуа, стоящего за троном, де Гиз притворно вздохнул. Маркиз де Можирон во время этого похода против ереси оставался при дворе, что не делало ему чести на фоне его же приятелей, которые сегодня тоже праздновали победу. – И моя единственная мечта, чтобы каждый из истинных католиков мог покрыть себя славой в борьбе за свою веру и своего короля.

Приняв вид непринужденный и даже легкомысленный, Лоррейн добавил негромко:
- Нашему кузену Анрио, к примеру, шрам на лице пошел бы не меньше, чем мне, мне думается. А вы как считаете, сир?

 Отправлено: 11.09.14 09:17. Заголовок: Екатерина Медичи, сл..

Екатерина Медичи, следя за проделками герцогини де Невер, едва не пропустила главное – появление рядом с королем Генриха де Гиза. Флорентийка поджала губы, негодуя на собственную слабость. Стареешь, Като, стареешь, раз позволяешь этой вертихвостке отвлечь тебя от действительно важного. Невер была ее личным врагом, а Лотарингец был врагом ее Генриха, врагом Валуа, и Екатерина Медичи, фанатично преданная семье, фанатично преданная памяти мужа, готова была на время отложить сведение личных счетов. А может быть, и не придется. Иногда одно следует за другим. Королева – мать взглянула, уже без особого интереса, на балкон, где появились королева Наваррская и ее подруга, и вся обратилась в слух.

Ее Генрих и Генрих де Гиз перебрасывались осторожными фразами, полными скрытых намеков, а Флорентийка размышляла над тем, как нынче расходится благо Франции и благо Валуа. Это было трагическое противоречие, чреватое тяжкими последствиями и для страны, и для правящего дома. Для Франции победа под Дормансом была благом. Протестантская саранча, идущая из Германии, сожрала бы ее под чистую, дай ей волю. Эта победа была благом и для Генриха де Гиза, ставшего в глазах толпы не просто героем – полубогом. Но для Валуа возвышение Гиза было язвой на теле, и для Валуа было бы лучше видеть этого полубога мертвым или проигравшим сражение.
Темные глаза Флорентийки прожигали лицо принца Жуанвиля, отмеченное шрамом. Что же нам с вами делать, Ваша светлость? А делать что-то нужно.

- Как вы правы, герцог, говоря о радости видеть в добром здравии и благополучии тех, кто нам дорог, - медоточиво произнесла она. – Мы молились о вашем благополучном возвращении и о вашей победе, и несказанно рады ей. Кстати, как поживает ваша супруга, Ваша светлость? Мы были бы рады принять и ее, выразив герцогине свое доброе расположение.

Взгляд Медичи, словно бы случайно, скользнул к балкону, на котором беседовали Марго и Анриетта. То, что Маргарита ей не помощница, она уже поняла. Но на королеве Наваррской свет клином не сошелся. Возможно, мы найдем еще кое-кого… Флорентийка знала один секрет, который помогал ей ни раз, и еще поможет. Ни один мужчина, будь он даже трижды герцог де Гиз, не способен заниматься политикой и интригами, если в его семействе начнется грызня. Женские дрязги любого заставят бежать, даже если он ни разу не повернулся спиной к врагу на поле боя.

 Отправлено: 11.09.14 10:21. Заголовок: Ну конечно! Предупре..

Ну конечно! Предупредив Генриетту о старой Флорентийке, Гиз едва сам не позабыл, что младшее поколение Валуа крепко держится за матушкину юбку. А королева-мать только и рада тому. Медичи поспешила вмешаться в разговор Лоррейна и любимого сына, едва почувствовала, что тот может попасть в затруднение.
- Целую ваши руки, государыня, - вежливо кивнул Гиз вдове Генриха Вторго, медленно оборачиваясь, но припасть к ее пухлым перстам губами не торопился. Не стоило списывать со счетов «черную королеву», и она вовремя о том напомнила, вызвав на губах лотарингца едва заметную благодарную улыбку.

- И, в свою очередь, спешу поблагодарить вас за заботу о моей семье, - медоточивостью Анри никогда не отличался, а потому не стал злоупотреблять сладостью речей и сейчас. Это было не то оружие, которое стоило использовать в борьбе с Медичи. Он говорил спокойно и сдержанно. Как обычно. Хотя и перехватил красноречивый взгляд дамы, брошенный на балкон, где находилась Генриетта.
- В первом же письме я поспешу передать герцогине ваши слова, но, до моего отъезда на север страны, мы столь тепло попрощались с супругой, что она вновь на сносях. Совсем недавно я получил известие о том, и, не скрывая своей радости, делюсь с вами этой новостью. Вы сами говорили всегда, мадам, что первый долг женщины, забота о потомстве, потому Екатерина будет дышать воздухом провинции, пока не разродится, надеюсь, здоровым наследником, - всем было известно, что беременных женщин Ее величество не терпела при дворе. Мать, в первую очередь, будет думать о своем дитя, а не о политике и интересах королевы-матери. А жена, ждущая ребенка от законного мужа, находящаяся под его защитой, вообще мало чем может быть полезна.

Проводя последние ночи с принцессой Клевской, Генрих признался ей, что до посещения ее в Невере побывал у супруги. Признание далось непросто, тем более, что письмо, о котором он вдохновенно только что рассказал матушке последних королей действительно существовало, как и беременность сестры графини де Ретель. Буря была тихой, но долгой, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы уверить Анриетту в том, что с Невера он более ни с кем не делил ложа. *

- И мы молимся за то, чтобы Господь был столь же щедр к роду Валуа, как к нашему, благословляя его потомками, - одними глазами улыбнулся Лоррейн той, о чьей заветной мечте якобы просил Всевышнего, и встал так, чтобы не терять из вида государя, его мать, и его фаворита.


*согласовано с Henriette de Cleves

 Отправлено: 13.09.14 12:17. Заголовок: - Воистину, герцог, ..

- Воистину, герцог, вы счастливый человек, вам благоволят и Марс и Лары, - улыбнулся Генрих Валуа.
Если бы на месте де Гиза был кто-то иной, его улыбка была бы даже искренней. Король делит со своими поданными их горе и их радость, если, конечно, поданные хранят верность своему королю. Сейчас же перед ним стоял враг, враг затаившийся, а значит, особенно опасный.
Потому Генрих и ни словом, ни взглядом не показал Екатерине Медичи, как неуместно ее вмешательство. Все же не стоило забывать, что рядом с ним сидела умнейшая из женщин своего времени, всем сердцем преданная дому Валуа, и если она найдет способ ослабить или убрать с дороги «великого Гиза», он будет ей только благодарен.

Ответ герцога мадам Екатерине заставил Анри поспешно скрыть улыбку. Гиз хвастался плодовитостью жены так, будто речь шла о племенной кобыле, что не мешало тому же герцогу появиться на приеме рука об руку с Генриеттой де Невер, даже не замечая комичности положения. Комичности и определённого двуличия. Одна сестра для продолжения рода, вторая для удовольствия. А Лодовико в Риме и не подозревает о том, какие рога ему, похоже, наставляет Генрих де Гиз.
- Надеюсь, удача вас и впредь не оставит, женщины из рода Клевских и впрямь завидное приобретение, - мягко заметил он, нарочно допуская двусмысленность в словах. - Так что же, герцог, вы, вероятно, захотите быть с супругой в это счастливое время? Это вполне понятное желание, и мы не будем вас удерживать.

Как сказал бы Луи «ставлю тельца против яйца»… так вот, Генрих Валуа готов был поставить корону против шутовского колпака, что менее всего герцог де Гиз желает отправиться в деревню, дышать свежим воздухом и любоваться животом жены. А вот чего он желает… возможно, сейчас мы это и услышим.

 Отправлено: 15.09.14 03:24. Заголовок: Де Гиз сделал вид, ч..

Де Гиз сделал вид, что пытается скрыть улыбку. Сделал вид, потому что не хотел явственно обнаруживать свое довольство словами Валуа. Не научись полководец защищать свое сердце и душу от ударов извне, он бы уже давно проиграл все сражения на поле брани и в кабинетах власти.

- Ваше величество, как человек государственный, как пэр Франции, я не могу позволить себе такой роскоши, как любоваться своей супругой денно и нощно, как бы мне того не хотелось. Кому, как не вам, сир, знать о том, как это бывает, - холодная улыбка каменного изваяния, которая зачастую мерещится людям, глядящим долго на него, скользнула по губам лотарингца. - Она помнит о своем долге перед мужем, и с радостью дарит меня наследниками. Так что, я, в который раз, от сердца благодарю вашу матушку за столь достойный совет в выборе супруги для меня, - посмеиваясь про себя, Лоррейн обратил взор на Луизу де Водемон, игнорируя двусмысленность фразы короля. Был ли любимец Медичи с ней хоть раз близок?

Валуа мог сколько угодно играть словами и именами – разрешение на появление Генриетты де Невер при дворе выпросил у него ее же супруг. А то, что Генрих сам хотел привести на этот праздник принцессу Клевскую, не озираясь на последствия, он знать не мог. Появление госпожи не Невер при дворе, рука об руку с победителем Дормана, со стороны выглядело не более, чем сопровождение невесткой мужа своей сестры. Все приличия были соблюдены. А домыслы - останутся домыслами, не более того.

Гиз действительно был доволен своей супругой. И если бы услышал мысли государя, то про себя был бы готов даже с ними согласиться. На данный момент она являлась для потомка Лоррейнов не более, чем самкой, исправно несущей приплод роду, и отличалась от дам своего времени только, что была замужем за тем, чье имя не слетало с уст народа. А нужно ли большее от хорошей жены?

- Мое единственное желание, ваше величество, защищать нашу веру, быть нужным своей стране и своему королю, и я высоко ценю честь, оказанную мне ответственностью за французскую армию, воины которой с гордостью воют во славу Пресвятой Девы и вашего величества.

О том, что в армии посмеивались над королем, сменившим доспехи на кружево, Анри не считал нужным говорить. Эти слухи и без него достигали открытых ушей.
- Вернувшись в Париж, я с радостью отметил, что не только служивый люд, но и простой народ славит ценности, столь дорогие моему сердцу, и сердцу любого доброго католика. И в том, безусловно, только ваша заслуга, государь, - сын предательски убитого человека вскинул голову, стоя перед сыном человека, убитого в честном поединке. Их отцы были отомщены, убийцы наказаны. Но что есть удовлетворение казнью случайного виновника смерти, коим был Монтгомери, перед жаждой мести каждому, кто исповедовал ересь?

- Кстати, как скоро я могу обратиться к вам, сир, с нижайшей просьбой о формировании союза наших общих единоверцев, кою вы мне обещали исполнить по моему возвращению с боевых действий? - внезапный и, казалось бы небрежный, выпад Лоррейна заставил умолкнуть тех, кто стоял неподалеку и делал вид, что не прислушивается к разговору "короля Парижа" и августейших особ.

 Отправлено: 16.09.14 08:02. Заголовок: С недавних пор Медич..

С недавних пор Медичи не просто не переносила упоминания о прибавлениях в чужих семействах, они были ей как бельмо на глазу. Тем более, речь шла о прибавлении в семействе врага. Так что бледную улыбку Флорентийки можно было только весьма условно назвать благожелательной. Во всяком случае, ясно было одно, ничего более про положение средней Клевской она слышать не хочет. Но при упоминании Лиги глаза ее загорелись, и королева-мать вся обратилась в слух.

Да, она помнила о просьбе герцога де Гиза дозволить формирование «союза», а по сути армии из почитателей Его светлости. Но не слышала ничего о том, какое решение принял Генрих. Более того, она это внезапно поняла, что он ни разу не заговорил с ней о Лиге, не спросил ее совета. Это было удивительно, это было непонятно. Более того, это было страшно. Больше всего Екатерина Медичи дорожила своим влиянием на сыновей, и лишиться его значило перестать быть королевой, и остаться только старой женщиной, тихо доживающей свой век, предающейся воспоминаниям.

Франциск, Карл, все ее дети прислушивались к ее советам, искали их, пока не попали под влияние один жены, другой любовницы. И Екатерина Медичи всегда была уверена, что уж ее Генрих не разочарует свою мать, не выкажет к ней пренебрежения. Все, что она делала, она делала ради его счастья и ради его славы!
Переплетя пальцы в черных перчатках, королева-мать чуть прикрыла глаза. Первый порыв – снова вмешаться в беседу короля и герцога де Гиза она отмела как недостойный. Этим она ничего не добьется, а только настроит против себя Генриха. Оставалось одно – слушать, ждать. По сути – бездействовать. А бездействие всегда самое тяжелое.

 Отправлено: 17.09.14 10:53. Заголовок: Генрих терпеливо жда..

Генрих терпеливо ждал, когда же через высокую патетику слов о защите веры и ценностей, дорогих сердцу любого католика, блеснет зерно истины. Что поделать – таковы времена, таковы человеческие натуры. Любое действие облекалось в высокопарные рассуждения, и чем значительнее было действие, тем витиеватее слова. А что может быть значительнее, чем создание своей личной армии из «добрых католиков», в самом сердце Франции, в Париже? Один взмах руки герцога де Гиза и они с радостью пойдут туда, куда он укажет. На гугенотов - значит на гугенотов, на короля – значит на короля. Конечно, если бы он мог остановит этот поток и загнать его своей королевской волей в мирные берега, он бы это сделал, но увы. Генрих этого сделать не мог. Но, как верно заметил Луи, если ты не можешь остановить бурю – стань ее сердцем.

Рука Его величества, сжалась на мгновение в кулак, но потом расслаблено легла на бархатном подлокотнике трона. Сверкнули кольца, подобранные любовно и со вкусом – крупный сапфир (Анри полюбил сапфиры, они напоминали ему о глазах любимого) в окружении двух безупречных жемчужин.
- Конечно, мы помним об обещании, герцог, - истинный сын Медичи придал своему лицу выражение легкого неудовольствия. Чуть упрямее сдвинулись губы, чуть жестче стал прищур темных глаз короля. Все для того, чтобы убедить герцога де Гиза в том, что это обещание ему весьма неприятно, и вспоминает о нем он только под давлением обстоятельств. – И мы его исполним. Приходите, вместе с теми, кого сочтете достойным такой чести и доверия, через три дня, и мы торжественно объявим об этом событии. Надеюсь, вы удовлетворены, Ваша светлость?

В том, насколько последние слова короля не содержали в себе ни намека на иронию или язвительность, и содержалась высшая ирония. Разумеется, Гиз должен быть удовлетворен. Разумеется, король должен в душе рвать и метать, но выполнять обещанное. Оставалось надеяться, что он хорошо сыграл свою маленькую роль, как любил говаривать покойный брат Карл.
- Да, герцог, и приведите с собой этого художника, мэтра Доменико, я бы хотел познакомиться с ним поближе.
Этот грек вызвал у Генриха живой интерес, и благородную жадность утонченного ценителя всего прекрасного, будь то красота творений божественных или шедевры рук людских.

 Отправлено: 21.09.14 14:53. Заголовок: Королева-мать умолкл..

Королева-мать умолкла. Герцог едва сдержал улыбку. Медичи не могла похвастаться плодовитостью своих отпрысков. Но когда заговорил ее сын, ему пришлось, неслышно скрежетнув зубами, нацепить на лицо маску с любезно-благодарным выражением. Король и не отказался от своего слова, и не спешил его выполнять. Он воспользовался своим монаршим правом поступать, как удобно ему. Однако, на этот раз уже множество ушей слышало о том, что Генрих Валуа готов провозгласить союз католиков легитимным. Придется довольствоваться пока этим. Лучше что-то, чем ничего. Валуа не мог не понимать, что запрет объединиться своим подданным в порыве истинной веры, не прибавит ему популярности среди народа. Государю придется исполнить его волю, тем более, раз уж он сам пригласил своего кузена не одного - давал публичную аудиенцию. А Лоррейн готов был еще подождать. Три дня – не так уж и много.

- Мы с удовольствием принимаем любое ваше решение, сир. Почитая за благость с ним согласиться, - едва уловимо, чтобы сарказм мог считаться плодом воображения тех, кто слышал ответ Гиза, он сделал нажим на слово «ваше».
Поклонившись монарху, Генрих собрался уже развернуться, дабы избавить его от своего общество, которое не могло быть не в тягость правителю Франции, но остановился.
- Ваше величество, я с радостью приведу к вам любого из живописцев, которые являются подданными французской короны, но синьор Теотокопули уроженец Крита и подданный Италии. У него приказ от его господина, его святейшества кардинала Фарнезе, повсюду следовать за моим братом и исполнять его волю. А архиепископ Реймсский нынче же покидает Париж, спеша встретить легата папской курии в То, дабы потом лично препроводить его к вам по высочайшей просьбе понтифика, - папские посланники должны были извещать монархов о велениях главы церкви, но секретом не являлось, что Георгий XIII был недоволен нынешним правлением во Франции и был милостив к лотарингскому дому. – Но если вы отдадите приказ привести художника к вам силой, то я повинуюсь, - холодный серый взор с равнодушием устремился куда-то в развлекающуюся толпу дворян.

Иногда маленький человек, сам того не подозревая, становится пешкой на игральной доске большой политики. Им стал и Доменико Теотокопули. Ибо любое распоряжение короля, будь то действительно приказ доставить под его очи служителя муз под стражей, или же задержка Людовика де Лоррейна в столице, не послужат красоте манер Валуа уже перед лицом Европы.

 Отправлено: 21.09.14 15:44. Заголовок: Генрих невольно помо..

Генрих невольно поморщился. От слов принца Жуанвиля казармой несло за лье. Иногда герцог, похоже, забывал, где он, полагая, что все еще на поле боя, а вокруг его послушные солдаты.
- Силой! Право, герцог, вы слишком долго были на войне, что за салдафонские замашки? Этот господин, все-таки, служитель муз, а не протестантский князек, попавший к вам в руки, - поскольку речь шла более не о политике, не о Лиге, и не о славных победах Гиза, коими следовало восхищаться, Анри отбросил маску, заговорив с Его светлостью насмешливо и колко. – Если мэтр покидает нас завтра, то приведите его ко мне сейчас, я нахожу, что беседа с художником куда приятнее, чем беседа со многими, кто находится сегодня в этом зале. И бога ради, Ваша светлость, не надо его волочь под руки и бросать к моим ногам. Достаточно передать, что король желает с ним побеседовать.

Его величество язвительно - любезно кивнул Генриху де Гизу, давая понять, что тот свободен, и повернулся к Людовику де Можирону, все время разговора стоящему за его спиной, и хотя любимый не проронил ни слова, Анри каждое мгновение чувствовал его молчаливую поддержку.
- Как нынче счастливы служители божьи, маркиз, за ними послушно следуют и исполняют их волю… Куда до них нам, помазанникам. Если за тобой следуют, то ты невольно задаешься вопросом, не хотят ли тебе всадить в спину нож. А если исполняют твою волю, то только ради собственной же выгоды. О tempora, o mores!
Темные глаза Генриха Валуа смеялись, губы посылали Луи де Можирону улыбки, понятные только им двоим.

 Отправлено: 21.09.14 16:55. Заголовок: - Каждый хорош на св..

- Каждый хорош на своем месте, сир, - учтиво ответил герцог, веселясь про себя. – Вы на троне, принимающий овации и служителей Мельпомены, я в бою с протестантами и врагами короны.
Если Валуа пожелает его отправить вновь в действующую армию, Жуанвиль с радостью примет этот приказ короля, оставив формирование Лиги на плечи своих родных, но прежде получив на то дозволение монарха. Ибо в том, что парижане преданы Гизам душой и сердцем, громче слов говорили их крики, которые, не смотря на музыку, доносились из-за стен Лувра. А встать во главе армии настоящей, вооруженной, обученной, да еще по повелению самого короля, Гиз бы с готовностью согласился. Если там и остались люди, верные Валуа, то он сумеет их обратить на свою сторону.

- Повинуюсь, сир. И, дабы даже не ввергнуть столь тонкого человека в испуг своей грубостью, попрошу привести его к вам моего брата, - поскольку разговор был окончен, Лоррейн поклонился Генриху Третьему и отошел от трона, смешиваясь с толпой придворных, многие из которых жаждали его внимания и благосклонного взгляда. Сын Медичи мог себя мнить сколько угодно королем этого сброда, но оставалось вопросом, кому подчиниться большинство, вздумай оба Генриха отдавать приказы одновременно.

Во всяком случае, маленькую победу Гиз только что одержал.
- Ты мне должен, Луи, - шепотом сказал Анри, найдя наконец архиепископа Реймсского и его протеже. – Веди своего творца к Валуа, он желает его видеть. Перед отъездом, дождись меня в Отель-де-Гиз, - передав брату все, что требовалось, Жуанвиль нашел время для тех, кто хотел его лично расспросить о боевых событиях под Дорманом, готовясь в очередной раз почувствовать на себе взгляды, упертые в шрам на щеке.


Скрытый текст

Эпизод завершен