Отправлено: 16.09.14 11:06. Заголовок: Любовь бежит от тех, кто гонится за нею

Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею. У. Шекспир.
1 декабря 1575 года, поздний вечер.

 Отправлено: 16.09.14 12:15. Заголовок: Луиза де Водемон ушл..

Луиза де Водемон ушла в свои покои после третьего танца, когда стало ясно, что ни на величественную павану, ни на веселую гальярду король ее не пригласит. Ушла, сославшись на недомогания, которых не испытывала, позволив своим фрейлинам остаться и веселиться в свое удовольствие. Зачем лишать юных девушек такой радости, как танцы? Когда им еще выпадет возможность порадоваться празднику?
Грустной тенью вернулась королева на свою половину. Даже до ее пустых комнат доносился отдаленный гул праздника, как звук морского прибоя, напоминая о том, что есть и другая жизнь. Есть, но, видимо, не для нее. Луиза отколола с волос маленькую голубую шапочку с эгретом, острая шпилька больно зацепилась за волосы, но королева даже не поморщилась, погруженная с в свои невеселые думы. Праздник, от которого она, где-то в самой глубине сердца, ждала так многого, принес одни разочарования.
Ее попытка хоть как-то сблизиться с королем потерпела неудачу, разговор с герцогиней де Монпансье оставил неприятное чувство тревоги, и, хотя ее уверяли в том, что выглядит она прекрасно, госпожа де Водемон ощущала себя тем, кем была на самом деле – скромным полевым цветком среди пышных роз и ярких лилий. Луиза взяла зеркальце, вгляделось в свое отражение. Из полумрака опочивальни на нее глядело молодое, бледное лицо женщины, чьи глаза казались озерами скорби.
Жемчужными каплями упали в шкатулку серьги, блеснуло нежным перламутром ожерелье. Ее величество снимала с себя украшения, отстегивала булавки, и словно отступала в тень королева Франции, а из тени появлялась Луиза де Водемон, которой она была и которой останется вовеки, какие бы титулы ей ни давали, какие бы маски ней ни приходилось носить.

Старая служанка, помнящая королеву еще маленькой девочкой и присланная по просьбе королевы из отцовского дома чтобы хоть немного скрасить одиночество, помогла госпоже Луизе снять торжественный наряд, расшнуровать корсет. Бесшумно ступая, подала простое домашнее платье и накидку, подбитую мехом. Откуда-то тянуло сквозняком, как ни разводи поярче огонь в камине. Не нравилось ей тут, совсем не нравилось. Но свое мнение она пока держала при себе. Только покачала головой, когда ее королева попросила закрыть двери и никого не пускать, а сама встала на колени перед аналоем – молиться. Молитвы это хорошо, но молитвой мужа не заменишь.

Убрав бархатную подушку, Луиза встала коленями на твердое дерево, ища и находя утешение в таком самоуничижении. Привычно погрузившись в молитву, она забылась, блуждая среди звучных латинских восхвалений, и пришла в себя только когда свечи оплыли больше чем наполовину. Удивительно, но усталости и боли в коленях она не чувствовала. Напротив, ее тело охватила такая легкость, что в пору было счесть это милостью божией.
Решение тоже пришло, будто подсказанное свыше. Ей нужен совет. Ей нужно знать, на что можно надеяться, чего ждать, во что верить. Без этого ее жизнь невыносима.

 Отправлено: 17.09.14 18:33. Заголовок: Похоже, единственной..

Похоже, единственной из королевской семьи, кому бал доставил только приятные сюрпризы, была Маргарита Валуа. Расставшись с Генриеттой только после того, как в сотый раз даны были обещания, что новая встреча последует очень скоро, обменявшись заверениями во взаимной любви и вечной дружбе, королева Наваррская отправилась почивать. Пока Жийона убирала наряд, небрежно брошенный в изножье кровати, драгоценности, брошенные куда пришлось, Маргарита, уютно устроившись в гнездышке из подушек, снова и снова перечитывала письмо Лодовико Гонзага, твердя про себя слова, сладостные для женского сердца. Он любил, он тосковал! Что может быть желаннее для королевы страстной, самолюбивой, желающей любви и ищущей ее? Темные волосы Маргариты разметались по плечам прихотливыми волнами, освобожденные от шпилек, плетений и украшений, и сама себя она чувствовала так же – свободной. Восхитительно свободной.
- Я счастлива, Жийона, - воскликнула она, смеясь, и подкидывая в воздух шелковую подушку. – Я совершенно бессовестно счастлива и мне все равно, что там думают себе мой братец, моя матушка и мой муж!

Словно в ответ на это смелое признание в дверь постучали.
Маргарита замерла, на несколько мгновений в опочивальне воцарилась тишина, подобная той, что накрывает театральные подмостки перед появлением еще одного героя, и Жийона исчезла в темноте приемной. Обратно вернулась она почти немедленно, придерживая юбку, чтобы она не мешала быстрым шагам и со слегка изменившимся лицом.
- Мадам, к вам… королева Луиза!
Подтверждая ее слова, в опочивальне появилась госпожа де Водемон*. Справившись с вполне понятным изумлением, Маргарита поежилась в своем бархатном домашнем одеянии, подбитом лебяжьим пухом. Неприятный озноб был вызван тем, что нечто нежелательное вторгалось в ее мирок, ставший таким уютным. И этикет требовал, чтобы королева Наваррская отложила все свои сладкие мечты, встала, и поприветствовала королеву Франции.

- Ваше величество, что-то произошло? Его величество болен?
По правде сказать, Маргарита не могла придумать больше ни одной мало-мальски весомой причины, которая могла бы привести к ней госпожу де Водемон. Короткий, нетерпеливый поклон, густые ресницы притушили недовольный блеск темных глаз, ах, ну право же, как все это некстати!

*согласовано с Луизой де Водемон

 Отправлено: 19.09.14 05:07. Заголовок: - Нет-нет, Его велич..

- Нет-нет, Его величество здоров. Надеюсь, что здоров, - поспешно ответила Луиза де Водемон, смущенная и вопросом (случись что с королем Генрихом, вряд ли она узнает об этом первая) и своим поступком.
А еще королева Франции ничего не могла поделать с собственным любопытством, в покоях Маргариты Валуа она была впервые. Про Жемчужину ходило столько сплетен, ей приписывали столько мужчин, что Луиза ожидала увидеть что-то откровенно - чувственное и была немного разочарована. Опочивальня Жемчужины была убрана с большим вкусом, и уюта было в ней куда больше, чем в помпезной опочивальне королевы Франции, чье ложе пустовало.
Госпожа де Водемон еще раз спросила себя, верно ли она поступила, придя за помощью к Маргарите, но, по правде сказать, выбор у нее был весьма невелик.

Луиза замялась, перебирая поясок простого платья, понимая, как мало она сейчас похожа на королеву, завидуя в глубине души тому, что вот эта молодая женщина, стоящая перед ней, и в домашнем наряде, с распущенными волосами, без румян, украшений и прочих ухищрений выглядит величественно и гордо.
- На приеме в честь герцога де Гизы вы были неотразимы, Ваше величество, - искренняя похвала прозвучала немного искусственно в воцарившейся настороженной тишине, и госпожа де Водемон сразу это почувствовала. – Но я пришла не за этим. Простите, что побеспокоила вас в такой поздний час, мадам, но мне очень нужно с вами поговорить. Мне нужен ваш совет.
Вдох, и, зажмурившись, Луиза быстро произнесла то, что держала на уме, пока страх (или благоразумие) оказались сильнее ее намерений.
- Мне нужен ваш совет, как завоевать любовь короля!

Вот. Она сказала это. Сказал, и отрезала для себя все пути к отступлению. Теперь не удастся сделать вид, будто причина ее визита наряды, или еще какой-нибудь незначительный пустяк. Голубые глаза с испугом и каким-то азартом обреченного воззрились на Маргариту Валуа. Что она ответит? Как отнесется к такому признанию?

 Отправлено: 20.09.14 09:54. Заголовок: Пресвятая дева, ну о..

Пресвятая дева, ну отчего семейка никак не может оставить ее в покое? Маргарита сжала губы, прося для себя терпения, кротости, любви к ближнему своему и прочих христианских добродетелей. Луиза де Водемон стояла перед ней с видом кротким и несчастным, но вопреки обыкновению, не чувствовала жалости. У всего есть свой срок. У страданий, у радости, у жалости. Даже у любви. Королева Наваррская поняла это в довольно юном возрасте и несла в своем сердце плоды этого горького урока, спасаясь, тем самым, от восторженных иллюзий и сокрушительных разочарований. Но госпожа де Водемон словно наслаждалась своими, и не желала избавления, подбрасывая и подбрасывая хворост в огонь мучений.
Должна ли она беречь чувствительную душу королевы Франции? Королева Наваррская окинула взглядом супругу Генриха III, и решила что нет, не должна.
- Присядьте, мадам, Жийона, принеси нам вина.

Про себя Марго подумала, что глоток вина Луизе не повредит. Та то бледнела, то заливалась смущенным румянцем. Удивительная женщина, выглядящая куда моложе своих лет, похожая на ребенка и обычно, вероятно, вызывающая во всех желание защитить ее от всех бед. Или, хотя бы оградить. И вот проходит время, а бедняжка так и не понимает, кто она при короле и что. Не более, чем ширма, пусть даже эту ширму золотят и ставят в парадных покоях, иным она от этого не станет.
Маргарита опустилась на любимую кушетку, предоставив королеве занимать любое из кресел. Помолчала, словно присматриваясь к зеркальной глади озера, чей покой будет вот-вот нарушен, и бросила в нее камень.

- Вы никогда не сможете завоевать любовь короля, Ваше величество, - голос Марго был спокоен, будничен. Она не видела трагедии в сказанном, поскольку не верила, что любовь хоть кому-то нужна в этом союзе. – Чем раньше вы с этим смиритесь, тем лучше будет для всех.
Жийона вошла, держа на подносе бокалы и чеканный кувшин с вином. Поставила на низенький столик и удалилась, качая головой. Еще одна драма. Еще одна разбитая жизнь. Сколько их было, сколько их еще будет!

 Отправлено: 21.09.14 14:37. Заголовок: Никогда? Что значит ..

Никогда? Что значит никогда? Вероятно, королева Наваррская ее неправильно поняла. Госпожа де Водемон смущенно улыбнулась, готовая пуститься в объяснения, благородно взять вину на себя, памятуя о том, что говорит с сестрой супруга, выразить надежду на то, что все не так уж безнадежно, не может быть безнадежно, и наверняка в будущем… Но потом взглянула в глаза королевы Наваррской.
- Никогда, - прошептала она, примериваясь к вкусу этого слова. – Никогда.
Слово отдавало на языке могильным тленом и Луиза, всхлипнув, сделала глоток вина. Терпкая сладость прокатилась по горлу горячей волной, заставила поперхнуться, закашляться. На глазах выступили слезы, но Луиза затруднилась бы сказать, отчего они. Скорее, все-таки от острой обиды, ранившей ее сердце.

- Но почему никогда, мадам? Почему? Разве я уродлива? Есть и некрасивые женщины, которых мужья чтят, с которыми живут в мире и согласии, - королева Франции говорила лихорадочно, словно боясь, что ее остановят, произнося вслух то, что жгло ей губы столько дней и ночей.
Она вглядывалась в темные очи мадам Маргариты, ища в них понимание и сочувствие, а видя только жалость. Так смотрят на собаку, покалеченную на охоте, прежде чем добить ее, прекращая мучения.

« А так ли ты хочешь знать, почему», - прошептал голос где-то внутри. – «Беги, пока это возможно, запрись в своих покоях, окружи стеной неведения, мечтай, надейся».
«Хочу», - ответила Луиза этому голосу. – «Хочу и имею право».
- Объясните мне, мадам, почему я никогда не смогу завоевать любовь короля? Он сам выбрал меня, а мог выбрать любую даму королевства, мог выбрать любую принцессу! Значит, он чувствовал ко мне, хоть что-то!
Невольно в голосе госпожи де Водемон звучала надежда. Никогда – это слишком сурово.

 Отправлено: 23.09.14 16:31. Заголовок: Маргарита изумленно ..

Маргарита изумленно взглянула на королеву Франции, поражаясь про себя, насколько слепа может быть женщина, когда хочет. Она всему найдет оправдание, во всем найдет хоть малое зерно надежды, из которого заботливо вырастит воздушные замки. А потом будет горько плакать над их обломками.
- Мадам, простите, если то, что я вам сейчас скажу, покажется жестоким, но вы сами попросили у меня совета. Вас выбрали потому, что вы молоды, скромны, потому что вы хорошего рода, но все же за вашими плечами не стоит могущественная Испания, или честолюбивая Венеция, Рим или Милан. За вас не вступится королева Англии или Его святейшество. Наконец, потому что вы хороши собой, а мой брат Генрих чувствителен к красоте.
Королева Наваррская говорила спокойно, даже мягко, но за этой мягкостью скрывалась сталь. Маргарита не собиралась поощрять иллюзии Луизы де Водемон. Видит бог, ей не доставят удовольствия страдания этой женщины-ребенка, но и поощрять ее самообман Марго не собиралась.

В шандале затрещала и погасла свеча, в теплом воздухе опочивальни стоял едва заметный запах воска и розового масла, за окном подавала голос непогода. В такое время хорошо мечтать, устроившись уютно между подушек, или нежиться в кольце ласковых сильных рук, но не выслушивать чужие исповеди.
- Всего, что я только что перечислила, было достаточно, чтобы выбор остановился на вас. Но вы ошибетесь, предположив, что Его величеством двигал хотя бы слабый проблеск нежных чувств к вам, мадам. Король любит, глубоко и сильно, добавлю так же, что его любовь встречена не меньшей любовью. Это чувство прошло испытание временем, совместно перенесенными невзгодами, и, поверьте, вам его не разрушить. Любовь, подобную этой, не разрушит даже смерть.

Маргарита не собиралась делать вид, будто хоть сколько-нибудь осуждает связь Генриха Валуа и маркиза д' Ампуи. В юности она (как и ее братья) читала о жизни Александра Великого, и была очарована его преданной любовью к Гефестиону. Античная история знала много примеров подобных чувств, но и более позднее время оставило немало свидетельств, к примеру чувства Ричарда Львиное Сердце и Филиппа II Августа, их любовь-вражда, изменившая историю. Так почему нужно проявлять лицемерие и награждать Генриха клеймом «грешник и распутник»?

 Отправлено: 24.09.14 13:02. Заголовок: Вот как… Отчего-то Л..

Вот как… Отчего-то Луиза никогда не думала о такой возможности. Другая любовь. Да, с этой бедой сталкивались многие королевы, получающие вместе с мужем и короной любовницу, а то и не одну. Случалось, что государи ставили фавориток куда выше законных жен, истории о любви Генриха II и Дианы де Пуатье до сих пор были живы. Неужели ей предстоит стать второй Екатериной Медичи, смиренно принимающей свое незавидное положение, знающей, что другая женщина владеет сердцем супруга?

Госпожа де Водемон поежилась, перебирая в памяти женские лица. Неужели это кто-то из придворных дам? Или она не знатна, и король встречается с ней втайне? Отчего-то воображение рисовало высокую статную брюнетку, похожую на королеву Наваррскую. Веселую, соблазнительную. Полную противоположность ей, с ее светлыми волосами, бледной кожей и исхудавшим от долгой болезни и одиночества станом.

Но разве она должна отказаться от борьбы, даже не попытавшись вырвать из сердца мужа эту любовь? Теперь, когда она знает, что у нее есть соперница, она должна действовать. Она должна быть красивой, остроумной, смешливой, она должна устраивать приемы, наряжаться в красивые платья. И тогда Генрих увидит разницу и поймет, что она тоже достойна любви! Эта мысль воодушевила Луизу, и она смогла прямо и решительно взглянуть в глаза королеве Наваррской.
- Благодарю вас, мадам, за искренность. Я знаю, что вам нелегко было открыть мне правду, но спасибо, что сделали это. А теперь я прошу вас, умоляю, заклинаю всем святым, скажите мне… кто она? Кто эта женщина, приворожившая к себе моего мужа настолько, что он совсем не смотрит на меня!

Говорят, ангелы не подвластны таким чувствам как зависть, ревность, злость, мстительность. Но Луиза де Водемон не была ангелом, что бы о ней ни говорили. И сейчас она больше всего желала услышать имя. Теперь она знала, что у нее есть враг. Теперь нужно узнать, кто он.

 Отправлено: 25.09.14 07:35. Заголовок: - Она? Но, мадам, ра..

- Она? Но, мадам, разве я сказала, что это «она»? У вас не соперница, а соперник, Ваше величество, и, поверьте, может быть, в борьбе с женщиной у вас и были бы какие-то шансы, если не на привязанность мужа, то на постель и детей (смогла же моя матушка обзавестись при госпоже Диане целым выводком наследников), но, увы, у вас нет ничего, что вы бы могли противопоставить маркизу д’Ампуи.

Выразительное лицо Луизы де Водемон было открытой книгой для Маргариты, наблюдательной от природы, и она без труда прочитала на нем сначала волнение, потом надежду, потом даже не свойственный «кротчайшей из королев» боевой пыл, свидетельствующий о том, что в жилах Ее величества течет вовсе не прохладная водица, как считали многие. И вот теперь опустошение и растерянность*
Королева Наваррская покачала головой, сочувствуя супруге брата. Бедное дитя. Госпожа де Водемон так долго не решалась взглянуть правде в глаза, что теперь она произвела на нее впечатление головы Медузы Горгоны, и молодая женщина словно оцепенела.

Маргарита встала, и собственноручно подлила вина в бокал королевы.
- Выпейте, мадам, на вас лица нет. Право же, не вижу причин так волноваться. Поверьте, вам еще повезло. Я знаю своего брата, и, мне кажется, знаю маркиза д’Ампуи. С вами будут обращаться в соответствии с вашим положением. Людовик де Можирон не Диана де Пуатье и не Анна де Писле, ему не доставит удовольствия ваше унижение, и тут, хочу сказать, вам еще повезло.
Пытаясь таким образом утешить госпожу де Водемон, королева Наваррская упускала из виду то, что Луиза была рождена не возле трона и не для трона. Ее предназначали для тихой жизни с мужем и детьми, ну, или же для монастыря. Принцессу крови было не удивить любовниками или любовницами, но Луиза Лотарингская принцессой крови не была.

- Все, что я могу вам посоветовать, Ваше величество, это сохранять спокойствие и достоинство. Можете попытаться стать другом своему мужу, но оставьте надежду на любовь. В конце концов, если бы вас выдали замуж за кого-то другого, а не за короля Франции, вряд ли вы были так требовательны!
В голосе Маргариты пусть и невольно, но прозвучало едва скрываемое раздражение. Борьба королевы Франции за несуществующее счастье уже начинала ее утомлять.

*согласовано с Луизой де Водемон.

 Отправлено: 26.09.14 15:19. Заголовок: Ей повезло?! Луизы н..

Ей повезло?! Луизы не смогла сдержать всхлипа и вот уже по лицу покатились слезы. Ей повезло?! Ее муж предпочел ей даже не женщину, а мужчину! Маркиз д’Ампуи рядом с королем постоянно, они то на охоте, то на совете, то в фехтовальной зале. И сегодня он помогал королю облачаться для бала в то время как ей даже не позволили прикоснуться к Генриху! Если бы она знала раньше об этой связи! Она не станет терпеть, она немедленно пойдет к Его величеству, и…
И слезы королевы Франции высохли так же внезапно, как появились, а на лице поступило выражение неверия, а потом испуга. Но она знала! Знала! Жан - Луи де Ногарэ что-то говорил ей об этом, о том, что маркизу д’Ампуи и Генриху Валуа никто больше не нужен. Но тогда она была так поглощена своими чувствами к этому красивому и страстному юноше, так увлечена тем, что чувствовала себя прекрасной и желанной, что просто забыла об этом, а потом, видит бог, ей хватало горестей и бед. Но было и еще что-то… Луиза прижала пальцы к губам, удерживая крик. Ну конечно! Тогда месье де Нограэ признался ей, что все рассказал своему другу, убеждал, что сделал это ради их же блага, она еще так испугалась таких откровений, что убежала от него.

Королева сникла. Если маркиз д’Ампуи знал об их с месье де Ногарэ преступной любви, он мог и догадаться о том, кто отец ребенка, которого она потеряла. Нет, бороться с таким сильным противником она не могла. Маргарита права, права! Но как же это горько. К тому же в славах королевы Наваррской звучал вполне справедливый упрек. Луизы, при всей своей мечтательности и болезненной чувствительности, вполне готова была выйти замуж за того, кого ей укажут, без ропота почитать его и рожать детей. Но когда она узнала, что ее избрал король, Франции ее словно подхватило вихрем чувств. Ей захотелось любви красивого, молодого короля, такого изящного, любезного. Признание этой истины причинило Луизе боль.

- О, можно подумать, я хочу чего-то невозможного, - возразила она, чувствуя себя задетой. – Говорят, король Генрих, будучи принцем, не отказывал дамам во внимании. У него были любовницы, была, говорят, даже возлюбленная, мадам де Конде! Чем же я хуже этих дам?

 Отправлено: 27.09.14 09:35. Заголовок: - Вы действительно н..

- Вы действительно ничем не хуже этих дам, - с обманчивой мягкостью улыбнулась Маргарита. Видит бог, она не собиралась защищать своего брата, но справедливость требовала подать голос в его оправдание. Женщины всегда слишком многого хотели от Генриха, начиная с королевы-матери, заканчивая, изволите ли видеть, госпожой де Водемон.

Королева Наваррская откинулась на бархатные подушки, играя кисточкой от своего пояса, темные глаза остро и пристально смотрели на Луизу. Неужели мы все так эгоистичны, и желаем получить от мужчины только подтверждение собственной неотразимости, прикрываясь разговорами о любви? Вот и эта тихоня. Сколько было слов, а что за ними? Желание «быть не хуже», если уж нельзя «быть лучше».
- Если хотите знать мое мнение, то вы даже красивее принцессы Клевской, хотя та в свое время считалась одной из самых прелестных дам двора. Бедняжка Мари. Господь дал ей так много, красоту, разумность, преданность, и забрал так рано. Вы ничуть не менее привлекательны, чем мадемуазель де Шатонеф, а она единственная из всех фрейлин матушки удостоилась чести быть официальной любовницей моего брата, хотя, конечно, Рене де Рье была не только красивой женщиной, она была воплощением чувственности. Нет, мадам, вы ничуть не хуже их.

Голос королевы Наваррской стал жестким, в нем явственно зазвучали интонации королевы-матери.
- Но и не лучше! Каждая из дам, приближающаяся к брату моему Генриху, ранее, и теперь, желает чего-то для себя и не думает о нем. Их привлекала и привлекает его красота, блеск короны, его ум и манеры. Мадемуазель де Шатонеф и другие дамы, присылаемые ему для развлечений нашей любящей матушкой, тешили с ним свое тщеславие. Как же, разделить ложе с принцем! Мари, упокой Господь ее душу, искала в Генрихе защиты от своего постылого супружества. Впрочем, я слышала, под конец ее дней ей все же достало сердечности и ума оценить своего мужа. А вы, мадам, что вы готовы ему дать? Молчите!
Ладонь Маргариты властно поднялась, обрывая госпожу де Водемон на полуслове.
- Вы сейчас опять заговорите о любви, о преданности, о семейном счастье и детях, которых готовы ему нарожать! Но это не его мечты, а ваши! А вы, прикрываясь своим положением, хотите, чтобы он исполнил ваши мечты, но хоть раз вы задумались над тем, чего желает он?

Проповедь получилась, пожалуй, в чем-то даже жестокой, но Маргарита Валуа считала себя в праве так говорить. Ее семейная жизнь не была образцом, с точки зрения общепринятой морали, но хотя бы в нем царила честность. Их с Генрихом Неаваррским не связало ничего, кроме призрачных уз, таких слабых, что было бы смешно их признавать. Но они, хотя бы, уважали жизнь друг друга, и не требовали друг от друга ничего.
- И кто-то еще удивляется той любви, что царит между моим братом и маркизом д’Ампуи! Луи де Можирон единственный, кто действительно любит моего брата, не думая о себе, не заботясь о себе. И слава Богу, что это так.

 Отправлено: 30.09.14 13:09. Заголовок: Госпожа де Водемон ..

Госпожа де Водемон смертельно побледнела. По сути, королева Наваррская утверждала сейчас, что ее достоинства в глазах короля заключаются в отсутствии всяческих достоинств. Что-то подобное ей говорила перед свадьбой мачеха Екатерина, но, признаться честно, Луиза сочла это обычной женской завистью. Ей повезло стать женой молодого, красивого Генриха Валуа, а Екатерина была вынуждена тратить молодость и красоту на мужчину, годящегося ей в отцы. Но Екатерина родила уже четверых! Четверых! А королева Франции потеряла единственного ребенка, отцом которого был даже не ее муж. И кому из них повезло?

Луиза поднялась, тщательно оправила платье, словно этим жестом могла поправить все свои ошибки.
- Я буду молиться за короля Франции.
Голубые глаза госпожи де Водемон были полны горечи и разочарования. Она-то ждала от королевы Наваррской сочувствия, дружеского участия, советов, наконец. А что получила? Кто-то, возможно, сказал бы Луизе, что она получила то, о чем просила Маргариту Наварскую, то есть правду. Но правда эта была настолько горька, что королеве не скоро удастся с ней смириться.
- Я буду молиться за его душу, погрязшую в грехе, как и подобает хорошей жене. Благодарю вас за беседу, мадам. Время позднее, не буду вас больше обременять своими бедами. Дай бог, чтобы вам никогда не пришлось испытать мою боль!

Кивнув Маргарите Валуа, Луиза вышла из ее покоев, чувствуя себя разбитой. Ее жизнь, ее мечты, ее будущее… ничего не осталось. Все нужно было начинать заново, не забывая о том, что брак ее всего лишь иллюзия, и навсегда такой останется. Муж ее не будет принадлежать ей, да и сама она никогда не будет принадлежать себе. Кому же она нужна?
«Ты нужна Господу», - прозвучал в душе ответ, и королева, прижав руку к груди, остановилась. Глаза снова затуманило слезами. Да, я слышу тебя. Я повинуюсь. И вверяю себя в твои руки, раз руки того, кто должен меня защищать и охранять обнимают маркиза д’Ампуи. Ты, Господи, никогда меня не оттолкнешь, не смотря на мои прегрешения, тебе и посвящу я свою жизнь.

Скрытый текст

Эпизод завершен