Отправлено: 27.09.14 15:32. Заголовок: Один враг на двоих

1 декабря 1575 г.
Лувр, прием в честь герцога де Гиза.
Вечер.

 Отправлено: 27.09.14 22:36. Заголовок: На этом празднике «Д..

На этом празднике «Дроздов» скромная птичка «Королек» чувствовала себя весьма неуютно. Дело, конечно, было вовсе не в том, что опять на публику приходилось играть роль счастливого мужа и преданного друга давно сделавшейся ему чужой и далекой Маргариты. И совсем не в том, что напряжение буквально витало в воздухе, насыщенном запахами духов, ароматических масел, пудры и всевозможных притираний. До противостояния Гизов и Валуа по большому счету ему не было никакого касательства. Напротив, усиливающееся влияние Лотарингского дома, ослаблявшее позиции правящей династии и тем доставляющее Екатерине Медичи и ее детям определенные неудобства, шло только на пользу собственным планам Анрио. К тому же, причин лично ненавидеть принца Жуанвиля и его очаровательное семеййство у юного Бурбона теперь не было, ведь Агриппа успел обмолвиться о той неожиданной роли, которую сыграли в подготовке его будущего побега из Лувра младшие братья «Короля Парижа». Понятно, что беарнец нисколько не обольщался благодеяниями и добродетельностью поступков господ де Гизов. Пожалуй, именно он, как никто другой, понимал, насколько связанный по рукам и ногам король Наваррский неудобен для них. И поэтому видел в своевременном вмешательстве Лоррейнов в их с д’Обинье рассчеты отнюдь не альтруистические порывы и внезапно пробудившееся в детях Лотаря бескорыстие, но твердую выгоду и хорошо спланированную стратегию дальнейшего развития событий. Дело было в другом. Сам Генрих перестал считать себя узником этого места. Его сердце уже вовсю рвалось на волю – туда, где звала и манила родная Наварра. И этот пышный бал с разнаряженными гостями, громкой музыкой и фальшивыми улыбками в адрес героя и победителя раздражали гасконца, как может раздражать только настойчивое зудение комара над ухом в часы самого сладкого предутреннего сна.

Еще недавно молодой государь чувствовал бы себя на таком мероприятии, словно рыба в воде. Окружив себя цветущим и благоухающим роем хорошеньких дам, он бы от всей души веселился, пил вино и старался ни о чем серьезном не думать. Сейчас же приходилось совершать некоторое усилие над собой, чтобы сохранять спокойствие и ясность мысли, к месту острить и по привычке приударять за фрейлинами из «Летучего эскадрона».

Марго весело и беззаботно, как птичка, упорхнула вслед за своей закадычной подружкой – герцогиней де Невер. Он с легким сердцем отпустил ее, обмолвившись несколькими приветливыми фразами с этой поистине удивительной женщиной. Про себя сын Жанны д’Альбре лишь покачал головой: какое же мужество и силу воли, какую неистовую любовь к жизни нужно было иметь, чтобы, аки птица-Феникс, воскреснуть из небытия, восстать из пепла сожженных надежд, оправившись от смерти Карла, и вернуться в блеске славы великолепного Генриха де Гиза!

Краем глаза он наблюдал за тем, как проходил разговор между его благоверной и принцессой Клевской. Несколько раз его губ коснулась едва приметная насмешливая улыбка. Впрочем, адресованная отнюдь не двум увлеченным обменом тайнами красавицам, а исходящей бессильным гневом и яростью вдовствующей королеве, самолюбие и мстительную натуру которой, конечно, не могло не задеть появление Генриетты при дворе… Да еще в таком обществе и в такой день!

Наконец, две прелестницы расстались, и Маргарита возвратилась на королевское возвышение, дабы выдержать суровый допрос матери. Наварра не стал дожидаться, чем закончится это противостояние, заведомо проигранное флорентийкой – он видел это по счастливому блеску глаз жены и по той лукавой усмешке, которой она зачастую, сама того не замечая, сопровождала многие из своих шалостей.

Поспешно спустившись с помоста, зять мадам Катрин смешался с пестрой толпой придворных. Конкретной цели, куда пойти и чем себя занять в этот вечер, у него не было, однако судьба сама все решила за своего любимца. Очевидно, ей захотелось просто развлечься, глядя на то, во что в итоге может вылиться эта будто бы нечаянная встреча…

У накрытых столов Наваррский буквально нос к носу столкнулся с ее светлостью графиней де Ретель. Пришлось отставить только что взятый бокал с вином и куртуазно раскланяться с дамой.

- Фортуна нынче благоволит ко мне, мадам! – Ничуть не таясь и не сомневаясь в том, что к их разговору прислушивается множество любопытных ушей, сказал наследник Бурбонов, выпрямляясь и ловко подхватывая сосуд с живительной влагой. – Мне не только довелось обменяться с Вами любезностями там – у этого раззолоченного Олимпа – кивок в сторону королевского возвышения, - но и встретить родственницу главного героя дня вот так запросто среди праздной толпы. Определенно, моя счастливая звезда сегодня сияет в зените!

Сделав глоток из своего бокала и покатав вино на языке прежде, чем сглотнуть, наваррец продолжил непринужденным тоном, как будто светская беседа с госпожой Неверской – это именно то, что он и запланировал на ближайшие полчаса:

- Сударыня, безмерно счастлив вновь видеть Вас при дворе. Право, должен Вам честно признаться, что Вы всегда оказывали на мою супругу самое благотворное воздействие. Ах, знаете, как это обычно бывает: советы от близкой подруги, женские секреты… Ей этого очень не хватало без Вас. Ну, право, не докучать же такими дерзкими мелочами законному мужу… Или того хуже – тем, кто занят делами куда как более важными и значительными.

Рассеянно блуждающий взгляд, словно невзначай, на миг останавливается на помосте, на котором должна находиться вся королевская семья. Губы трогает приветливая улыбка, выражающая лишь радушие и дружелюбие и ни намека на иронию или лукавство.

 Отправлено: 29.09.14 05:49. Заголовок: - Фортуна к вам благ..

- Фортуна к вам благоволит всегда, Ваше величество, вы не находите? – равнодушно окинула взглядом принцесса Клевская того, кому недавно послала одну из самых своих очаровательных улыбок, но не удостоила его нынче даже реверансом. Те, кто смотрят, пусть видят. Не всегда то, что видимо, стоит внимания. На этом празднике игры важно было не переиграть. И не проиграть. Но и показаться слабым игроком было не позволительно. Покажешься слабой фигурой, и тебя вмиг сожрет какая-нибудь пешка. Анриетта хорошо знала правила. И умела по ним играть.

Уединиться с Наваррским где-то для беседы – это не только задеть Медичи, это оскорбить доверие подруги, которое они только-только вновь обрели меж собой. Не смущаясь взглядов и улыбок, надо же – почтительных, мадам, стоя у столов с яствами отсалютовала Маргарите, чья фурия-мать только что удалилась с бала. Марго была свободна. Мать ушла, муж отошел. Женщине в 20 лет должно танцевать и сводить с ума мужчин. Женщине в тридцать с лишним лет должно думать не только о любви нынешней. Жизнь заставляет думать и о прошлой.
И о прошлом.

- Звезды имеют обыкновение быстро сгорать, и падать в небытие, - словно бы и не говоря с Анрио, герцогиня улыбнулась проходящему мимо дворянину.
- Насколько мне помнится, охотники всегда считают, что искусство охоты в том, чтобы выслушать птицу и суметь ее поймать, а не в том, чтобы ее убить – именно этот совет я дала нынче вашей супруге, сир, - зеленый взор в упор обратился к карему. Мадам де Невер словно бы только что заметила, кто с ней рядом, и любезно кивнула королю королевства, что было меньше ее владений.

- Но об охотниках мало кто помнит, когда их заклевывают до смерти, как бы мудры они не были до того, - тонкие белые пальцы потянулись к вишне в меде, но толпа придворных стала волной приближаться. Генрих Валуа проходил меж своих подданных*. Пока юбки не начали хрустеть под напором спин, герцогиня, недолго думая, скрылась за спиной Генриха Наваррского.
- Кланяйтесь, кузен. Но не слишком низко. Иначе ваш тыл помнет мой фасад, - шепнула рыжая бестия, прячась за широкоплечую фигуру своего родственника и кладя ароматную ягоду в рот, как ни в чем не бывало.


*разрешение испрошено у Генриха Валуа

 Отправлено: 29.09.14 23:08. Заголовок: - Фортуна – женщина,..

- Фортуна – женщина, а внимание женщины непредсказуемо и переменчиво, словно ветер над морскими просторами или полет бабочки над цветущей поляной. – Пряча понимающую усмешку в бокале, проговорил Генрих, бесстыдно разглядывая наряд, украшения и стройную фигуру своей собеседницы.

Беарнец был опытным игроком и знал толк в дворцовых интригах. Потому он, конечно, нисколько не обольщался на счет мадам де Невер – знал наверняка, что если эта рыжая плутовка заговорила с ним и заговорила так, будто его здесь нет – это не от пренебрежения или намерения оскорбить. Тут скрыты совсем иные «подводные камни» и тайные течения. Ну, а какие именно? Это будет узнать не трудно. Насколько бы не была умна и проницательна женщина, в разговоре ей непременно захочется (пусть даже будто ненароком и в самое неожиданное время) обмолвиться о своих истинных намерениях. И, главное, не упустить этот момент.

- Французская земля воистину щедра на женщин, наделенных не только божественной красотой, но и мудростью Сократа! – Восторженно и, может, чуть более громко, чем следовало бы по этикету, воскликнул король Наваррский, опуская ресницы, чтобы скрыть выражение глаз от пронзительного и, казалось, просвечивающего насквозь изумрудно-зеленого взгляда.

Заметив волнение, начавшееся в толпе, когда Генрих III двинулся сквозь нестройные ряды придворных, сын Жанны д’Альбре небрежно протянул недопитый бокал назад – туда, где за его спиной уже пряталась принцесса Клевская. Чеканное серебро глухо стукнулось о столешницу.

- Быть охотником столь же почетно, как и быть дичью, сударыня. Вы верно заметили, что в нашем мире все так условно… Сегодня ты на лихом коне несешься вскачь за диким вепрем, а завтра, словно трепетная лань, бежишь прочь от своры гончих, направляемых опытной рукой загонщика. – Продолжил юный Бурбон непринужденную светскую беседу, отвернувшись от ее светлости и пристально вглядываясь в колышущееся море голов знатнейших вельмож Франции. По их вывереным поклонам гасконец наблюдал за приближением монарха. И, когда тот оказался вблизи, в свою очередь изящно склонил голову, исхитрившись сделать это так, что находившаяся за его спиной женщина не должна была испытать ни малейшего дискомфорта.

 Отправлено: 03.10.14 09:48. Заголовок: Освобожденный от бес..

Освобожденный от беседы с королем его милостивым пожеланием, Лоррейн улыбнулся и, едва заметно поклонившись государю, отошел в небольшую нишу у стены. Оттуда прекрасно можно было наблюдать за всеми, не привлекая особого внимания к своей персоне. Он видел, как Валуа направился показывать художнику красоты Лувра (наверняка будет хвастаться оружейной Карла, где были собраны, воистину, произведения искусства), видел старшего брата, окруженного вниманием, Майенна дегустировавшего, чем нынче кормят при королевском дворе, танцующую Катрин де Гиз… На чело архиепископа Реймсского набежало небольшое облачко при взгляде на сестру. Впрочем, эти мальчишки из свиты короля, с одним из которых танцевала герцогиня, были так же безобидны, как яркие красивые рыбки в фонтане оранжереи дворца То, а Катрин была молода и красива, ей хотелось развлекаться, так лучше уж пусть с этими разряженными куклами, чем с кем-то поопаснее. Облако рассеялось так же быстро, как появилось, но лишь для того, чтобы уступить место туче. Тяжелой и грозовой. Серый взгляд младшего из лотарингцев потемнел, когда наткнулся на невестку брата и нашел ее в компании далеко не столь безобидной, как общество миньонов короля.

Генрих Наваррский, сколько бы не строил из себя дурака и шута, таковым отнюдь не являлся.
Сделав круг по залу, приветствуя и благословляя всех тех, кто в том нуждался, один из князей католической церкви подошел со спины к Беарнцу.
- Надеюсь, к мессе вы ходите с таким же удовольствием, сын мой, с каким нынче упиваетесь празднеством? - в обычно тихом ровном голосе звучали стальные ноты. И упрек. Но упрек этот относился к герцогине де Невер. Людовик считал, что той, кто делила ложе с его братом и сумела задеть его сердце, не гоже вести беседы с бывшим еретиком. Его высокопреосвященство был твердо уверен, что «бывших» их не бывает, и ересь, единожды поселившись в душе, может быть оттуда выжжена только огнем. Но сын Жанны д'Альбре был не только личностью, вызывавшей гнев в праведных сердцах, он был политическим игроком, чьи руки пока были связаны, как связаны руки и тех, кто жаждал его уничтожения. Это зло стоило выпустить из ящика Пандоры под названием Лувр, но затем, чтобы потом уничтожить раз и навсегда.

 Отправлено: 08.10.14 08:20. Заголовок: Мадам де Невер оцени..

Мадам де Невер оценила всю куртуазность аллегории, приведенной королем Наваррским, однако не в соотношении с собой. После смерти Карла она была слишком потеряна, чтобы думать самостоятельно, а бегство – это продукт осознанного решения. Да и вряд ли бы мадам Катрин решилась брать штурмом Отель-де-Гиз при учете того нестабильного положения, в котором оказалась Франция после смерти своего короля. Но то было делом прошлым. Генриетта тряхнула головой, выбрасывая из нее непрошенные мысли и, чтобы уж точно не попасться на глаза Генриху Валуа, присела в реверансе за спиной наваррца.

- В силу того, что Господь предпочел из меня сделать дочь Евы, а не сына Адама, государь, меня мало интересует, какими иными женщинами он одарил Францию, - наморщила носик принцесса Клевская. – Мое сердце волнует, какими он создал мужчин, насколько у них длинна память и способны ли они еще на что-то, кроме того, как разодеваться в шелка и улыбаться друг другу, словно призраки их не посещают ночами.

Ее светлость обернулась к столам, в поисках своего любимого лимонного пирожного и вздрогнула, услышав совсем близко знакомый голос. Голос архиепископа Реймсского. Дьявольщина. Как же не вовремя был в этот раз Людовик. Взяв вместо лимонного яблочное лакомство, мадам быстро поднесла его ко рту, скрывая замешательство. Очень не хотелось объясняться с братом Генриха. Лучше было выдержать напор самого де Гиза, чем мягкую, но несгибаемую настойчивость младшего лотарингца.
- Вы очень кстати, Ваше преосвященство, - вкус запеченного яблока на языке. Это ужасно. Анриетта терпеть не могла яблоки. Тем более запеченные. – О боже, какая гадость! – отложив надкусанное пирожное в сторону, герцогиня наконец повернулась к родственнику своего возлюбленного, с совершенно несчастным видом встречая его холодный серый взор.

- Господь наказал меня за неосторожность и чревоугодие, - ресницы женщины смиренно бросили тени на щеки, но лишь затем, чтобы через мгновение взметнуться, открывая чистые зеленые глаза. Глядя на хрупкую фигурку мадам де Невер, именно в последнем ее трудно было заподозрить.
- А ведь я только что пеняла своему кузену за иные грехи, - Генриетта лукавила, как дышала. Так же легко и свободно искажая истину, как Моисей глаголил перед евреями. – Когда праздность скрывает уныние, то сие совсем прискорбно для души.
Непринужденно улыбнувшись Анрио, невестка героя Дормана словно бы спрашивала:
«Не так ли, сир?»

 Отправлено: 09.10.14 12:39. Заголовок: Выпрямившись из прид..

Выпрямившись из придворного поклона и вновь завладев бокалом с недопитым вином, Генрих прищурился на поверхность рубиновой жидкости, в которой отражались огоньки множества свечей. Мысленно он задавал мадам де Невер один и тот же вопрос: «Уверены ли Вы, сударыня, что выбрали достойного собеседника, способного понять и оценить все изящество и тонкость Ваших намеков?» Сам король Наваррский абсолютно не был в этом уверен. Конечно, принцесса Клевская – красивая, сильная женщина, заслуживающая уважения и восхищения… Однако все эти причудливые игры порядком утомили молодого государя за годы притворства и лицемерия во время луврского плена. Сейчас ему хочется думать совсем о другом! А расслабляться нельзя. Эта ласковая кошечка в мгновение ока умеет превращаться в тигрицу.

- Ваша светлость, поверьте, я бесконечно благодарен Всевышнему за то, что он создал Вас дочерью Евы, а не сыном Адама! – Воскликнул Анрио, залпом допивая напиток из своего кубка и прикладывая свободную руку к груди в жесте величайшей радости. – Я считаю, что женщины – это вообще самое удивительное и самое удачное творение Господа. – Добавил он серьезно. – Они изощрены в интригах и невинны душой, капризны, легкомысленны, памятливы, мстительны, рассчетливы и преданны… Какое иное создание нашего небесного отца способно вместить в себе столько противоречий и остаться при этом самим совершенством! Мужчины – дело совсем иное. Они подвержены тлетворному влиянию извне, пагубно сказывающемуся на их сути…

Глаза беарнца быстро метнулись по залу, остановившись на танцующей паре герцогиня де Монпансье и граф де Леви. Нет, он не имел ничего против этого расфранченного юноши в ярких бордовых одеждах, но вот увлечений монарха не понималл и не разделял. К чему изпарнишек –мужественных, смелых, честолюбивых – делать фарфоровых кукол в пышных нарядах с напудренными лицами и напомаженными волосами? Как можно было променять любовь и восторг самых лучших женщин… Их ласку, тепло и остроту амурной интрижки на пресное однообразие сердечной привязанности к долговязому мальчишке? Нет, положительно, этого юному Бурбону не постичь своим насквозь пропитанным страстной тягой к разнообразным особям женского пола умом!

Заслышав голос, окликнувший его сзади, супруг Маргариты Валуа весь напрягся и подобрался. Резко обернувшись, он вмиг заледеневшим взором окинул фигуру архиепископа Реймсского, нарушившего их с герцогиней очаровательный тет-а-тет. Приученный к осторожности и выработавший стремительную реакцию благодаря жизни в этом проклятом дворце, в котором у стен есть уши, а из камней частенько высовываются пропитанные ядом острия копий, гасконец очень не любил, когда к нему подходят со спины. Даже если подходят друзья.

- Ваше высокопреосвященство! – Холодно улыбнулся сын Жанны д’Альбре, почтительно кивая младшему из Лоррейнов в знак приветствия. – Примите мои искренние поздравления. Сегодняшний праздник – это не только бал в честь доблести и ратных подвигов Вашего брата, но и день торжества нашей католической веры.

Слова слетали с губ легко и непринужденно. Он давно научился относиться к смене религиозных убеждений, как к смене перчаток: дело совершенно безболезненное и столь же необходимое. Поэтому «наша католическая вера» прозвучало так же естественно, как и все остальное. На лице Наваррского государя при этом не дрогнул ни единый мускул, а взгляд оставался по-прежнему безмятежным и чистым.

- О, да! – Ответно усмехнулся зять мадам Катрин, переключив внимание на свою обворожительную и опасную визави. «Как непринужденно и ловко она изменила курс!» –про себя восхитился он. – Упреки Вашей родственницы так болезненны для самолюбия всякого мужчины… А уж для меня –мужа ее задушевной подруги – подавно. Тем более, что она и впрямь зрит в корень. – И Наварра тяжело вздохнул, словно признаваясь во всех грехах разом. – Ваше святейшество! – Внезапно встрепенулся приятель Агриппы д’Обинье, будто бы ему только что в голову пришла гениальнейшая мысль. – Благославите! Быть может, осененный крестом человека, помазавшего его величество на царствование и напутствовавшего самого Генриха де Гиза на подвиги во имя веры, я наконец обрету душевный покой и приму как данность уготованную мне судьбу… Какой бы безрадостной она ни была.

И беарнский «королек» выжидательно умолк, подняв на архиепископа по-младенчески невинные глаза.

 Отправлено: 13.10.14 11:48. Заголовок: - Рассуждая подобным..

- Рассуждая подобным образом, вы безусловно правы, сударыня, - сдержанно улыбнулся Лоррейн любовнице своего брата. – Но у каждого из детей Божиих есть возможность выбирать подле кого им находиться в тот или иной момент.
Лучше, чем любой другой, Людовик знал, что такой выбор есть далеко не у всех. Ему неприятно было видеть Генриетту в обществе Беарнца, какие бы цели ей не двигали.
- И если этот выбор сделан, то надлежит придерживаться его. Иначе слова и поступки, сколь бы благостны не были намерения, будут расценены совсем иначе, чем рассчитывал тот, кто их совершает.

Не хватало только семейной ссоры. А она будет неизбежна, если Генрих увидит, с кем вела беседы мадам де Невер. Луи хорошо знал нрав брата. Герцогиня была тонким и умным политиком, это Лоррейн успел понять, общаясь с ней по много часов в Сансе. Но его не обманули ни ухищрения Анриетты, ни ее смиренный вид. Однако мир в Отель-де-Гиз был ценнее любых честолюбивых устремлений, на его взгляд. Он спроваживал даму из компании наваррца, прежде, чем их заметили, сам стоя так, чтобы как можно дольше скрывать ее от глаз Анри.

- Мне чуждо тщеславие, сын мой, поэтому ваши поздравления я никак не могу принять. Каждому воздается по заслугам. И истинная вера не нуждается в торжестве, она сама и есть торжество, - усмехнулся священнослужитель, но даже усмешка у него по привычке вышла скорее благодушной, чем ироничной. Мало кто за мальчишески-нежным изгибом губ его преосвященства мог углядеть в этот момент оскал зубов хорошо знающих как вонзаться в плоть жертвы.

– И вам советую излечиться от этого греха. Будь то тщеславие мужа, которое вы так беззастенчиво сейчас обнажаете здесь, или какое иное.
Анрио слишком заигрался, но серый взор ласково встретился с деланно-наивными карими глазами короля Наварры.
- И вот, когда вы обретете смирение, тогда благословенье Господне само снизойдет на вас, дитя мое. А для того почаще ходите к мессе и читайте Святое писание. Научитесь слушать и слышать, и вы поймете, что Всевышний любит каждое свое чадо и заботиться о каждом, делая своими инструментами в этой заботе наших друзей и родных. Ведь вам это хорошо известно, не так ли?
Уже то, что Беарнец стоял сегодня живым и невредимым в этой зале, являлось подтверждением слов архиепископа Реймсского. Если бы не король Карл, то Анрио сейчас бы паясничал перед чертями в аду.

 Отправлено: 15.10.14 07:32. Заголовок: Генриетта беззвучно ..

Генриетта беззвучно скрипнула зубами, однако улыбка ее от того не стала менее непринужденной. Людовик был прав и не прав. Прав в том, что защищал интересы своего брата, тут мадам де Невер не могла не отдать должное единству семьи де Гиз и их стремлению защищать все, что принадлежит им. Не прав в том, что сомневался в ее способности обуздать гнев главы лотарингских дроздов, даже если такой будет иметь место быть.
- Поспешу последовать вашему совету, Ваше преосвященство.

Опустив взор, на этот раз, чтобы скрыть раздражение, герцогиня присела в реверансе перед мужчинами, и собралась уже было уйти, но сделав шаг, остановилась и обернулась, посмотрев на Анрио.
- Устами наших духовных наставников говорит истина, сир, но я позволю себе кое-что добавить к уже сказанному. И пусть оно не так весомо прозвучит, но я считаю, что великая добродетель – это хорошая память. И те, кто помнит своих врагов, внезапно может обрести друзей там, где не ожидает, - кивнув собеседникам, Анриетта распахнула веер и неторопливо направилась в сторону группы людей, в центре которой возвышался Генрих де Гиз.

Когда-нибудь наступит день и час, когда Екатерине Медичи придется ответить за все, что она совершила грязного и гнусного. За смерть своего сына, за смерть невинных благородных людей, чья вина была лишь в том, что они посмели испытывать чувства, которых чуралась старая флорентийка и которые привыкла использовать, словно бы сами эти чувства были пороками. И принцесса Клевская собиралась сделать все от нее зависящее, чтобы этот день настал пока Змею еще носит земля, пусть даже для того ей придется объединить свои усилия с врагом ее возлюбленного.
Возможно, найдутся те, кто испытывал к графине де Ретель не менее «теплые» чувства. Ну что ж, пусть всем воздается по заслугам.

Грациозно лавируя между придворными, Анриетта почувствовала, как на душе теплеет, когда ее поймала на себе взгляд ставших такими родными серых глаз.

 Отправлено: 15.10.14 23:33. Заголовок: У Генриха свело зубы..

У Генриха свело зубы так, будто он съел что-то неимоверно кислое. Слова архиепископа – такие правильные и благочестивые на первый взгляд – отдавали тухлятиной. Той самой тухлятиной, до которой особо падки стервятники. «Положительно, этому семейству стоило бы взять в качестве гербового животного отнюдь не певчего дрозда! Хотя поют они тоже знатно – заслушаешься. А какого-нибудь падальщика!» - Возмущенно подумал он, пытаясь проникнуть в суть странных речей Людовика Лотарингского, обращенных к родственнице. Понять, что происходит, конечно, ему не удастся – тут явно дело семейное, - но вот то, что беседа сына Жанны д’Альбре с герцогиней де Невер не вызывает у младшего из Лоррейнов одобрения – факт очевидный и неоспоримый. Осталось уяснить «Почему?» Неужели из-за того, что принц Жуанвиль явился на сегодняшний прием в обществе этой женщины так, будто именно она – его законная супруга… «О, конечно! Как я сразу не догадался! Да они любовники!» - Мысленно хлопнул себя по лбу ошарашенный своим открытием Анрио. «А герцог-то ревнив… Ох, как ревнив!» - Насмешливо добавил он про себя, выискивая взглядом «короля Парижа» в разношерстной толпе придворных.

- Тщеславие? – В непритворном изумлении поднял брови юный Бурбон. – Вы глубоко заблуждаетесь. Я смиренно радуюсь тем великим победам, что принес нашей вере Ваш брат. И мне кажется столь естественным и богоугодным делом поделиться этой радостью с ближними! С теми, от кого – Вы совершенно правы – когда-нибудь может оказаться зависимым будущее… Быть может мое, а может и всей Франции.

Последние фразы приятель Агриппы д’Обинье произнес очень негромко. В Лувре нужно быть осторожным и не терять бдительности даже тогда, когда ты стоишь посреди бальной залы и тебя окружают разнаряженные гости, пьющие вино, хохочущие в голос, флиртующие друг с другом и ведущие праздные разговоры. У стен в этом замке есть не только уши, но подчас и глаза. Бывает, что и длинные руки вырастают как по волшебству! К чему нам эти сложности?

- Как жаль, что Вы покидаете нас, мадам. – Склонив голову на бок и меряя грациозную фигурку графини де Ретель оценивающим взглядом, проговорил супруг Маргариты Валуа. – Но его высокопреосвященство абсолютно прав, говоря, что наше место рядом с теми, подле кого велит нам находиться наш долг и воля Всевышнего. Особенно, в минуты триумфа и часы невзгод.

Непринужденно взяв со стола очередной наполненный вином кубок, беарнец проводил глазами удаляющуюся от них прочь принцессу Клевскую. И, когда та обернулась, чтобы добавить, наконец, то самое важное, ради чего, похоже, и затевался весь разговор, весело отсалютовал ей бокалом:

- Сударыня, я никогда не жаловался на память. Вот и теперь: обещаю, что запомню Ваши наставления. Да и как их забудешь, если они произнесены устами Вашей светлости и в присутствии самого архиепископа Реймсского!

Высказавшись таким образом, король Наваррский поднес сосуд с кроваво-красным напитком к губам и принялся его методично опустошать мелкими глоточками, не глядя на оставшегося стоять рядом священнослужителя.

 Отправлено: 20.10.14 09:43. Заголовок: Удовлетворенно посмо..

Удовлетворенно посмотрев в спину принцессы Клевской, послушавшейся его совета, архиепископ удивленно повел бровью, услышав ее последние слова, и повернулся к Генриху Наваррскому, с неменьшим удивлением, выслушав его ответ госпоже де Невер.
Только что эти двое на его глазах заключили какой-то обоюдовыгодный пакт, обменявшись лишь парой фраз. Такое взаимопонимание и единодушие заставляло задуматься, что может быть общего между Анрио де Бурбоном и его кузиной, кроме цепочки дальних родственных связей.

Но Людовик всегда знал, что, если внимательно слушать, то можно услышать гораздо больше, чем сказано на самом деле. Главное, не перемудрить с догадками.
Можно было бы заподозрить Генриетту в замыслах против семьи де Гиз, и будь любая другая женщина на ее месте, Лоррейн не преминул бы это сделать, но чтобы герцогиня злоумышляла против своего сердца? Это было невозможно. А в ее любви к своему старшему брату Луи убедился, когда приезжал за ней в Невер по его просьбе. Она любила и была любима. Значит, интересы лотарингских принцев не были затронуты в планах Ее светлости и наваррца.

И причем тут память? Возможно до вмешательства Лоррейна речь шла о королеве Маргарите, ближайшей подруге Анриетты, и та блюла семейное благополучие своей наперсницы, наставляя на «путь истинный» ее мужа, но это бы имело смысл, питай Марго нежные чувства к своему супругу, чего не было и в помине, и было заметно даже сегодня.
Нет, все это было неверно. Женщины редко вступают в союзы на благо кого-то третьего, зато они с удовольствием «дружат» против кого-то. А общий враг у этих двоих был один – Екатерина Медичи. Архиепископ Реймсский бросил задумчивый взгляд на опустевшее место королевы-матери. Да, это было похоже на правду.
Анриетте стоило быть осторожней, если она себе выбрала такого врага, за ней нужно было присмотреть.

Бурбон все разыгрывал роль шута, и Лоррейн с подозрением глянул на него – уж не врос ли тот окончательно и бесповоротно в эту маску, позабыв давно, кто он на самом деле. Такое случается, когда долго играешь одну и ту же пьесу.
- Я рад, сын мой, что вы так ратуете за победы во имя истиной веры, и в этом настроении, пожалуй, оставлю вас, - улыбка святоши, благостная, доброжелательная осветила лицо молодого архиепископа. – Пусть Господь укажет вам путь праведный и распрострет над вами свою десницу.
Договорив, Людовик медленно и степенно двинулся вдоль столов с яствами, не обращая внимания на попытки придворных заговорить с ним.

 Отправлено: 21.10.14 14:41. Заголовок: - Благодарю, Ваше вы..

- Благодарю, Ваше высокопреосвященство. – С подчеркнутой почтительностью поклонился архиепископу король Наваррский. – Надеюсь, Ваши пожелания в купе с Вашими наставлениями, действительно, укажут мне верный путь к истинному благочестию, коим должен в полной мере обладать всякий добрый христианин.

Пожалуй, эта прочувствованная речь, сказанная самым смиренным тоном, могла бы произвести впечатление на кого угодно. И, пожалуй, в самом деле создать представление, будто сын Жанны д'Альбре всерьез сделался истовым католиком. Да, все это могло бы быть, если бы не одно крохотное «Но», на которое – юный Бурбон нисколько в этом не сомневался, - обратил внимание дотошный Людовик де Гиз. Это пресловутое «Но» заключалось в том, что в продолжение всей своей тирады Анрио по-прежнему сохранял развязную позу и небрежно глотал вино из наполовину уже опустевшего кубка.

Расценивать подобное пренебрежение можно было по-разному: и как то, что супруг Маргариты не до конца примирился со своим католичеством и намерен и дальше бунтовать; и как то, что Генрих слишком уж сросся с маской шута и повесы, которую надевал в последнее время так часто, что перестал отделять себя от этого комического образа. Хитрый гасконец, довольно щурясь и ехидно улыбаясь про себя, предоставил младшему из Лоррейнов самому выбрать ту версию объяснений, которая придется ему по душе.

Отсалютовав бокалом спине уходящего священника, Наварра одним махом допил вино и преувеличенно тяжело выдохнул, намекая на то, как трудно ему далась беседа с зубастыми родственниками сегодняшнего героя. Закатив глаза и передразнив благостную ухмылочку недавнего собеседника, зять Екатерины Медичи, не сдержавшись, фыркнул от душащего его нервного смеха. Поймав на себе недоуменный взгляд какой-то хорошенькой фрейлины, он весело ей подмигнул и сделал пальцами призывный жест, на который та с легкостью ответила понимающим кивком и томным блеском во взгляде.

Жизнь продолжалась. Продолжалась, невзирая ни на что! В вихре танцев кружились пары… Истекая ароматным воском, плакали свечи в бронзовых канделябрах… Играла музыка и непрерывно звенел гомон множества голосов, сливаясь в извечную мелодию человеческих страстей. А ему оставалось только ждать… И тот, кто сказал, что ожидание должно быть скучным и однообразным, тот никогда не был знаком с Генрихом Наваррским!

Скрытый текст

Эпизод завершен