Отправлено: 23.09.14 11:44. Заголовок: В жизни всегда есть место любви и предательству

2 декабря 1575 года. Лувр. Около полудня. Покои Его величества короля Генриха.

 Отправлено: 24.09.14 10:26. Заголовок: Вчерашний прием, сло..

Вчерашний прием, словно буря, истощил силы двора, этого позолоченного голема. Затихли коридоры Лувра, не смотря на то, что солнце двигалось к полудню. В приемных не теснились придворные, не сновали пажи, не слышался смех дам. Тишина, благодатная тишина, давала отдых государю, утомленному вчерашними событиями.
Анри, запрокинув голову, закрыл глаза, впитывая в себя тишину и покой как самое лучшее лекарство. В королевских покоях не было никого, кроме ближайших друзей государя. Он хотел было уехать с Людовиком в их охотничий домик, но ночью разыгралась такая непогода, что оставалось только пить теплое вино у камина, с улыбкой наблюдая за играми Звезды на коленях у Людовика. Рыжая кошка делала вид, что охотится за пальцами Луи, а поймав, осторожно их покусывала. Келюс и Ногарэ развлекались в меру собственной фантазии.

День, припорошённый снегом, прошитый воем ветра, был настолько тягуче-ленивым, что шевелиться не хотелось. Не хотелось и думать о том, что уже завтра, или сегодня к вечеру ему придется снова стать королем, и продираться сквозь паутины интриг, заговоров, чувствуя, как эта грязь оседает даже не на пальцах, на душе.
Генрих сделал глоток из бокала, прогоняя видение трехголовой гидры, шипящей ему в лицо: Гизы, Испания, Его Святейшество. Поднял глаза, поймал внимательный, встревоженный взгляд Людовика, и послал любимому улыбку. «Все хорошо, мой ангел. Все хорошо».

- Господа, я, конечно, не могу предложить вам набег на парижские кабаки по такой погоде, но вина в Лувре достанет на всех, а развлечений мы найдем. Что скажете об игре в мяч, двое на двое?
Генрих встал, стряхивая с себя оцепенение, вызванное усталостью и бесконечными тревогами. Нет, он не позволит им раньше времени превратить себя в старика! Он молод, еще полон сил, рядом с ним его друзья и его любимый, значит, жизнь прекрасна ни смотря ни на что.

 Отправлено: 27.09.14 13:47. Заголовок: После пышного праздн..

После пышного празднества всегда наступает затишье. Всем участникам торжественного действа будто необходимо время на то, чтобы осознать, что с ними произошло… Восстановить силы, собрать воедино разрозненные кусочки цветных витражей прошедшего дня. Вот и сегодня после блистательного приема в честь Генриха де Гиза Лувр словно вымер. Виной ли тому была крайняя невоздержанность некоторых в употреблении хмельных напитков или разыгравшаяся за окнами непогода – не суть важно. Главное, день обещал быть ленивым, тягучим и томным, как липовый мед.

Прежде Ногарэ любил эти спокойные, дышащие уютом и домашним теплом зимние дни. Они проводили их по-разному: то за картами, то за чтением вслух, то упражняясь в фехтовальном искусстве… Способов развлечься, чтобы не заскучать, друзья его величества знали множество, ведь именно от них зависело, будет ли король доволен и весел или угрюм и нелюдим. Со временем настроение государя стало зависеть только от одного из них – от маркиза д’Ампуи, но самих себя все также было нужно чем-нибудь занимать.

Ногарэ нынешний тяготился обществом сюзерена и старался избегать оставаться наедине с Можироном, как будто тот осмелится проявить неделикатность и заговорит с ним о том, что тяжелым грузом вины лежало на сердце молодого гасконского дворянина. Несмотря на буйство стихии за стенами дворца, Ла Валетт предпочел бы закатиться в какой-нибудь кабак и там – в дымном чаду и пьяно-разгульном угаре - скоротать остаток дня, хохоча во все горло над пошлыми шутками солдатни и просаживая в кости свои «несметные» богатства, доставшиеся от монарших щедрот.

Однако выбирать не приходилось. С утра они томились бездельем в приемной Генриха и каждый увеселял себя по своему усмотрению. Жан-Луи забился в самый дальний и самый темный угол помещения – туда, где стоял удобный маленький диванчик. Обложившись на нем подушками так, что из-за пестрой их горы едва ли виднелась его светлая макушка, юноша возлежал в позе восточного халифа, теребя в холеных пальцах бело-рыжее гусиное перо. Рядом на полу стоял полупустой кувшин с вином и валялся туго смотанный свиток пергамента. Если бы кто-то осмелился поднять его и, вопреки воле д’Эпернона, развернуть и полюбопытствовать содержимым, то он был бы весьма удивлен теми строками, которые там обнаружились:

«Сочиться кровь, как вода.
Охоту рога трубят.
Трепетной тенью лань
Стелется по земле.
Вельможи спешат туда,
Где кроткий когда-то взгляд
Сумеет отдать дань
Гончим при короле.

Заливистый лай собак.
Насмешливым эхом крик.
Кажется не успеть
Сделать ещё рывок.
Всё было б совсем не так...
Но в этот смертельный миг,
Поздно уж сожалеть,
Что был позабыт Бог».

Предложение Александра-Эдуарда поиграть в мяч отозвалось в груди миньона приглушенной болью: опять придется улыбаться, острить и зубоскалить… Ч-черт, как же не хочется! Отказаться, сославшись на недомогание? Не вызовет ли это подозрений – он и так в последние месяцы слишком часто прибегает к разного рода уловкам, позволяющим остаться наедине с собой… Показалось ему или нет, но и монарх, и Луи уже посматривают на него как-то косо. Уж лучше лишний раз не рисковать.

Поэтому, небрежно приподнявшись так, что его голова стала видна целиком над разноцветьем атласно-парчовой баррикады, он подхватил правой рукой одну из бесчисленных подушек и ловко запустил ее через всю комнату в графа де Леви со словами:

- Лови мяч!

Удостоверившись, что снаряд отправился по заданной траектории и неизбежно встретится с намеченной целью, Ла Валетт обернулся к королю:

- В мяч, так в мяч. Все равно больше делать нечего… Зима… - И зевнул.

Вместе с тем, продолжая изображать разнеженного сибарита и лодыря, д’Эпернон уже подхватил вторую подушку и швырнул ее, метя в голову синьора де Сен-Сафорин. В голову потому, что потревожить резвившуюся на его коленях хозяйку здешних мест – Звезду – отнюдь не входило в планы предусмотрительного королевского любимца. Эта дама могла и отомстить…

 Отправлено: 06.10.14 12:19. Заголовок: Что касается Жака де..

Что касается Жака де Леви, то он совершенно ни о чем не переживал и ни о чем не думал. В данный момент, единственным, что занимало его сознание и не давало покоя, были попытки попасть красным шариком, прикрепленным белой нитью к деревянной палочке, в углубление, находившееся на конце этой самой палочки. Сощурившись и вытащив кончик языка, как он всегда делал, когда ему приходилось сталкиваться с кропотливым занятием, Келюс сосредоточенными движениями пытался совершенствовать свои навыки в такой непростой игре, как бильбоке. Два, три, четыре..., считал миньон количество попаданий подряд, сидя на мягком бордовом пуфе и высунувшись вперед, дабы расширить область своих движений и ничем их не стеснять. Шесть, семь... Не отвлекаясь от игры, молодой человек краем уха слушал, что говорит король. Пожалуй, идея завалиться в ненастную погоду в один из парижских кабаков и устроить там погром была не слишком плоха. Однако, помня о своей предыдущей вылазке и последовавшими за ней возлияниями, крайне неблагоприятно сказавшимися на его самочувствии вчера, в день торжественного приема, граф не спешил повторять очередной опыт столичных кутежей. Восемь. Если он попадет еще два раза, то превзойдет самого себя, побив свой последний, лучший результат. Но, увы, неожиданно огласивший комнату окрик Ла Валетта явился для Келюса плохим предзнаменованием. Большая, обитая красным бархатом подушка, просвистев по заданному его другом направлению, врезалась аккурат в физиономию Жака де Леви. И, как следствие, прервала его попытку поймать шарик чашечкой, полностью обнулив счет. Лицо миньона побагровело. Раздраженно отбросив в сторону бильбоке, Келюс встал с пуфа, параллельно с тем поднимая злосчастную подушку, которая, встретившись с его лицом, бухнулась на пол к его ногам.

- Ах ты собака! - взревел граф, злобно глядя на д'Эпернона и потрясая зажатой в правой руке подушкой, словно булавой, - Знаешь, что ты наделал?! Дьявольщина, я же почти дошел до десяти! Ну, держись...

В одно мгновение, подобно Ахиллесу, кипящий от ярости миньон пересек расстояние, разделявшее его с забаррикадировавшимся приятелем. Если бы кто-то сейчас решился заглянуть в лицо Келюса, то непременно бросился бы бежать прочь, посчитав за лучшее держаться подальше от человека, чей вид создавал впечатление, будто он собирался совершить кровную месть. Лишь веселый блеск ясных голубых глаз, ежели присмотреться повнимательнее, развеивал эту иллюзию. Подскочив к дивану, на котором развалился Ногарэ, граф запрыгнул на него, утопая в куче подушек, но все же придавливая друга своим весом. И тут же принялся беспощадно лупить его подушкой, куда попало, вымещая весь свой гнев и всю свою обиду. Так сказать, от души.

- Вот тебе, сибарит несчастный! - кричал Келюс, широко отводя назад руку и прикладываясь своим орудием к макушке приятеля, - Вот тебе, проклятый гасконец! Получай, паскуда! И как тебя земля носит! На, отхвати-ка еще... - миньон продолжал наносить хаотичные удары по голове и корпусу оказавшегося в тяжелом положении Ла Валетта, - Одну минутку, государь! - восклицал Жак де Леви в перерывах между ударами, стараясь вытянуть шею и выглянуть за гору подушек, - Я только проучу как следует этого подлеца, а потом обязательно преподам вам и Можиро уроки игры в мяч!

 Отправлено: 08.10.14 09:39. Заголовок: Полулежа в кресле, с..

Полулежа в кресле, сложив вытянутые ноги на пуф, законное место Звезды, маркиз дремал. Он послушно выковырял себя из постели этим утром, чтобы явиться на утренний туалет государя, но на сим его стремление к «подвигам» иссякло. Молодому человеку не мешали ни выпады Ногарэ и Келюса, ни то что рыжая кошка периодически, в порыве чувств перебирая лапами, вонзала в него свои когти и ловила, время от времени, мифических существ на его голенях, совершая внезапные прыжки.
- Если Звезда порвет мне чулки, сир, с вас три пары новых, - философски заметил придворный между всхрапами. Вчерашнее празднество его тоже порядком утомило. А челюсть так и вообще к ночи сводить стало от натянутых улыбок. Впрочем, финал мероприятия, а вернее сама ночь, проведенная с Анри, его несколько примирила с необходимостью все остальное время лицезреть довольные физиономии господ де Гизов.
- Жак, отстань от Ла Валетта, - поскольку шум в покоях короля явно усиливался, фаворит Генриха Валуа лениво открыл глаза, но головы так и не поднял. – Иначе я запущу тебе на спину мохнатое орудие, а потом ты будешь вдохновенно всем говорить правду о том, что царапины на твоей спине оставила одна кошечка.
И все же нужно было просыпаться. Можиро потянулся весь и принял сидячее положение.
- Размяться можно, пока мы совсем не заскрипели от безделья, и лучше уж игра в мяч, чем безумный поход в какую-нибудь святую обитель. В такую-то погоду! Бррр!
В отличие от миньонов короля, фрейлины королевы Луизы, благими намерениями своей госпожи, собирались не сегодня-завтра топтать прелестными ножками холодные камни, стремясь отмолить грехи всех луврских нечестивцев. Четверо из которых предавались делам куда более приятным во всех отношениях прямо сейчас.
- Вот знаете, что мне вчера больше всего понравилось на приеме? – нисколько не смущенный разборкой на кушетке, Людовик бросил на Генриха красноречивый взгляд. Само собой, ему понравилось совсем не, о чем он собирался поведать вслух. – То, что во всем многообразии лиц, посчитавших своим долгом явиться под наши очи, мы имели счастье не любоваться хотя бы на кислую мину Монсеньора, герцога Анжуйского. Вот уж кто, наверняка, уже плесенью покрылся, распространяя ее на все, что вокруг него.
Фыркнув, Луи представил, как Франсуа сгрызал ногти по локти, бесясь от бессилия и исходя на злобу.

 Отправлено: 10.10.14 10:24. Заголовок: Весь вчерашний вечер..

Весь вчерашний вечер и все сегодняшнее утро Луи де Беранже занимался поисками лютниста герцога Анжуйского. Орильи не было ни в Лувре, ни даже в Алансонском дворце, куда маркиз отправил своих соглядатаев. Мерзавец словно в воду канул. Как будто знал, что дю Гаст охотится за ним. Но он никак не мог об этом знать, потому что некому было его предупреждать. О том, что наперсник Монсеньора стал новой целью начальника тайной полиции, знали всего два человека. Сам дю Гаст и дама д'Иверни. Но не госпожа де Лонгжю ведь, в самом деле, решила уберечь своего собственного врага. Подобная мысль была абсурдом. Поэтому Людовик винил во всем очередное стечение обстоятельств, совпадение и неудачу, которые почему-то упорно преследовали его. Однако надо было что-то делать с пропажей лютниста, и делать срочно. Как знать, не исчез ли он для того, чтобы попытаться претворить в жизнь те замыслы, о которых рассказывала Жанна? Маркиз собирался использовать эту информацию в качестве козыря и рычага давления на Гратина д'Орильи, чтобы взамен на бумаги не выдавать его планы государю. А теперь, когда лютнист пропал и разыскать его пока не представлялось возможным, дю Гаст не мог позволить себе такой роскоши, как ожидание удобного момента. Строго говоря, побег принца был для маркиза выгоден, поскольку при такой ситуации развязалась бы гражданская война, и он имел бы полномочия физически устранить не только сторонников Франсуа де Валуа, но и, если повезет, его самого. Однако Луи де Беранже прежде всего служил монарху и государству в его лице, а значит должен был выполнять свои прямые обязанности как начальник тайной полиции. То есть, при получении крайне важных сведений, срочно докладывать о них своему королю. Кроме того, если предотвратить возможный побег Монсеньора и арестовать его наперсника, то дю Гаст сможет под пытками вырвать у подлеца архив Антуана де Клермона. Так что, даже в этом случае он сумел найти выгоду для себя. Именно поэтому маркиз решил без промедления отправиться с докладом к его величеству.

Приблизившись к королевским покоям, Людовик велел дежурному швейцарцу доложить государю о своем приходе. После чего, когда гвардеец возвратился, распахнув перед ним дверь, переступил порог кабинета. Картина, представшая его взору, вынудила тонкие губы губы начальника тайной полиции искривиться в саркастической усмешке. Улыбающееся лицо короля, развалившийся в кресле сеньор де Сен-Сафорин, а также граф де Леви, неистово избивающий подушками мсье де Ла Валетта, которого почти не видно было в устроенной на кушетке свалке, - все говорило о том, что Генрих III изволил отдыхать со своими друзьями. Дю Гаст испустил еле слышный вздох человека, который, в отличие от некоторых, целыми днями работает не покладая рук. Неужели меня одного здесь волнует судьба Франции и благополучие короля?

- Прошу прощения, что помешал развлечениям вашего величества, - слегка поклонившись, сухо произнес начальник тайной полиции, - Но мне необходимо сообщить вам сведения чрезвычайной важности, не терпящие отлагательств.

Скептическим взглядом холодных серых глаз маркиз поочередно обвел каждого из миньонов, как бы интересуясь, а в состоянии ли государь воспринимать данные сведения в присутствии дружной троицы повес и балагуров.

 Отправлено: 11.10.14 20:11. Заголовок: Иногда Генриху казал..

Иногда Генриху казалось, что все, что требовало, по мнению советников и министров, его внимания, было чрезвычайно важности и не терпело отлагательств. И не важно, о чем шла речь. О новом налоге, о новом прошении какого-нибудь провинциального дворянчика, судившегося с соседом, или о дипломатической ноте испанского короля. Любой предлог был хорош, чтобы напомнить королю о собственной значимости.

- Необходимо – так сообщите, маркиз, - резонно ответствовал король Франции.
Он не видел причин скрывать что-то от Келюса и Ногарэ, а тем более, от Людовика де Можирона. Маркиз д’Ампуи мог дать совет относительно любого запутанного государственного дела, его напускное равнодушие было только маской, за которой скрывался ум острый и пытливый. Граф де Келюс был храбрым дворянином, готовым выйти против врагов короля, но при этом, не смотря на молодость и вспыльчивость, обладал нравом рассудительным. Ла Валетт завоевал привязанность короля мягким нравом и чисто гасконской поэтичностью. Словом, если его фаворитам и не доставало опыта советников, то они это с лихвой искупали своей преданностью.
- Буду признателен, если вы будете кратки, и, минуя все словестные экзерсисы, перейдете к самой сути. Что еще успело случиться со вчерашнего вечера?

Случиться могло много чего, жизнь вообще богата на неприятные дары королям. Тут заговор, там война. Но право же, хотя бы один день можно было бы и подождать. Генрих, скрыв невольное раздражение за улыбкой, вернулся в кресло, радушным жестом предоставив маркизу дю Гасту устраиваться по своему желанию. В уголках чувственных губ залегла упрямая тень. Вчера он сделал достаточно для Франции, право же, сегодня Франция могла бы оставить его в покое.
- Граф, оставьте в покое Ла Валетта, послушаем лучше, что стряслось на этот раз!

 Отправлено: 18.10.14 03:42. Заголовок: Дю Гаст терпеливо до..

Дю Гаст терпеливо дождался, пока шумная троица фаворитов его величества, в особенности граф де Келюс и месье д`Эпернон, немного приутихнет. Строго говоря, он не испытывал к этим молодым людям нелюбви. Точно так же, как и особой симпатии. Ему было все равно. Они частенько раздражали его своей излишней спесивостью, нахальством и бездельем, но он, все же, относился к ним с определенной долей уважения. Избалованные и не отягощенные особым благочестием юнцы, каковыми их считал Людовик, они, однако, были хорошими друзьями Генриху, он знал это. Знал, что они были верны ему. Некоторые - он покосился на сеньора де Сен-Сафорина - не только душой, но и телом, во всех смыслах. Он знал, что все они без колебаний в любой миг готовы будут рискнуть ради любимого сюзерена своими жизнями и скрестить шпаги с тысячей врагов. И этого ему было достаточно. Пусть он радеет за безопасность монарха, а они пускай заботятся о его настроении. Таким образом, начальник тайной полиции, вместе с миньонами, являлся одной из двух составляющих, которые оказывали огромное влияние на повседневное существование Генриха де Валуа. Когда в комнате воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь тихим урчанием кошки, примостившейся на коленях господина де Можирона, и маркиз понял, что настала пора ему высказаться, он сделал еще один шаг вперед навстречу королю, который приготовился его слушать. Несмотря на радушное приглашение монарха, мужчина остался стоять.

- Из достоверных источников, предоставляющих мне самую точную информацию, - официальным тоном начал свой доклад начальник тайной полиции, - Мне стало известно, что ваш брат замыслил бежать Лувра.

Дю Гаст выдержал эффектную паузу, давая возможность слушателям вникнуть в суть сказанного. Сейчас он вновь был хозяином положения. Это был его маленький спектакль одного актера. Еще один, своего рода, конек. В конце концов, умение произвести впечатление добытыми секретными вестями, которые звучали как гром среди ясного неба, - это тоже искусство.

- Герцог Анжуйский собирается покинуть тюрьму, заложником которой вы, ваше величество, его сделали, и направиться в Анжер, - абсолютно бесстрастным тоном, как будто бы его это и не особо волновало, продолжал Луи де Беранже, - А побег для него готовит, стараясь изо всех сил, хорошо знакомый вам лютнист, господин д`Орильи. У меня все, государь.

Испытующий взгляд холодных серых глаз начальника тайной полиции поочередно обвел всех присутствующих и, остановившись, впился в лицо короля. В нем читался безмолвный вопрос. Как Генрих намерен распорядиться полученными сведениями и что решится предпринять в связи со сложившейся ситуацией?

 Отправлено: 18.10.14 09:32. Заголовок: Если начальник тайно..

Если начальник тайной полиции ожидал от короля изумления, гнева, криков и требования покарать наглеца, то, несомненно, его ждало разочарование. Генрих Валуа остался спокоен, хотя бы уже потому, что ничего из ряда вон выходящего месье де Беранже на этот раз ему не сообщил.
- Замыслил бежать из Лувра? Действительно, неожиданно! Как это возможно, чтобы человек, сидящий под замком, не желал бы освободиться? Я потрясен таким предательством, - насмешливо протянул он, вертя на пальце кольцо с жемчужиной. – Милейший маркиз, я открою вам тайну! Если кого угодно лишить свободы, и заточить – в Бастилию, или же в его собственные покои, то этот кто угодно будет строить планы по своему освобождению. И не уверяйте меня, что вы бы поступили иначе, сидели смирно и дожидались решения своей участи.

Анри поцарапал пальцами по подлокотнику кресла, привлекая внимание кошки. Звезда, оставив в покое ноги маркиза д’Ампуи соблаговолила перейти на колени к государю.
- Вопрос в другом. Все ли вы сделали для того, чтобы эти замыслы так и остались замыслами? Надежна ли охрана? Выполняется ли мой приказ, не пускать к герцогу Анжуйскому никого из его свиты? Проверяются ли его покои? Неподкупна ли стража? Если все сделано, как должно, то мой братец может мечтать о побеге в Анжер до второго пришествия. Крылья у него не отрастут, и он не улетит. Если же нет, то спрошу я с вас, маркиз дю Гаст, поскольку вам доверена охрана принца крови.

Король ласково почесал за ушком рыжую любимицу. У Франсуа было только одно достоинство, сохранявшее ему жизнь. Кроме самого Анри и Франсуа больше не осталось в живых сыновей Генриха II. Уничтожь он брата, и кто наследует трон? Сын Клод? Бурбоны? Скорее всего Гизы, и горе тогда тебе, Франция, потому что их путь к французской короне будет залит кровью. Нет, Франсуа нужен живым, до тех пор, пока не удастся его женить и дождаться от него наследников.

- Что касается месье д’Орильи, то почему вы не докладываете мне о том, что он схвачен, допрошен, и подписал признание в заговоре?
Генрих поднял на дю Гаста требовательный взгляд. Молодой король, при всей своей мягкости, знал, что корону можно удержать только твердой рукой.

 Отправлено: 22.10.14 19:07. Заголовок: Ногарэ лишь с больши..

Ногарэ лишь с большим трудом удалось угомонить не на шутку разбушевавшегося приятеля. Дело это было непростым по многим причинам. Начать хотя бы с того, что граф де Леви был значительно крупнее. Да и напал весьма неожиданно. Словом, потасовка несколько затянулась и не прекратилась даже тогда, когда в покои его величества с докладом явился сам грозный маркиз дю Гаст. Впрочем, чего им – любимцам и баловням короля, преданным ему душой и телом, - опасаться человека, который так же, как и они, но на свой лад, защищает интересы Генриха? Правильно, не зачем. Так посчитали и д’Эпернон и Келюс, продолжая веселую свалку в углу.

Впрочем, когда стало окончательно понятно, что месье де Беранже явился не просто так и отнюдь не потому, что соскучился по своему драгоценному сюзерену, все таки (пусть и весьма неохотно) пришлось прекратить забавное развлечение и сосредоточиться на тех новостях, которые принес этот «черный ворон».

Меткое сравнение, которым воспользовался миньон, оказалось пророческим. Начальник тайной стражи «накаркал» беду. И хоть Александр-Эдуард отнесся к его сообщению на первый взгляд легкомысленно и даже с определенной долей насмешки, Жан-Луи весь мгновенно подобрался и нахмурился.

- Хищной птичке наскучила золотая клетка? Не мудрено. – Покачал он головой, негромко обращаясь к Жаку. – Лувр, конечно, не Бастилия… Упорхнуть отсюда при большом желании, полагаю, не составит особого труда. А у монсеньора желания хоть отбавляй! Тем более, раз за него хлопочут его сообщники. И весьма изворотливые сообщники, надо отдать им должное, коль они до сих пор не в тюремных застенках. Не нравится мне все это… Помяни мое слово, пахнет жареным!

Молодой человек и сам не знал, откуда в его груди поселилась эта пессимистическая уверенность в опасности намерений принца и в заведомой провальности любых попыток его остановить. Просто внезапно после бесшабашной разгульной радости внутри образовалась тянущая пустота, а по спине ледяными коготками продрал холодок неприятного предчувствия.

 Отправлено: 05.11.14 03:10. Заголовок: Келюс, увлеченно про..

Келюс, увлеченно продолжавший лупить подушкой д`Эпернона и поносить его всеми известными ему грязными словами, не посчитал нужным отвлечься от своего занятия, когда в королевские покои заявился маркиз дю Гаст. Даже когда тот обратился к Его Величеству, миньоны продолжали свою возню на мягкой баррикаде. И лишь когда сам король попросил своих друзей угомониться и внять словам начальника тайной полиции, Жак де Леви и Ногарэ де Ла Валетт поутихли, прекратив балаган. Граф отбросил свое орудие и разгреб гору подушек, дабы поудобнее устроиться на диване. Миньон развернулся, чтобы видеть вошедшего в кабинет Луи де Беранже, и закинул ногу на ногу, приняв привычную для себя позу.

- И вот явился черный человек! - с театральным воодушевлением и ироничной ухмылкой провозгласил Келюс, делая широкий жест рукой и приветствуя таким образом начальника тайной полиции.

В своей неисправимой манере граф мог позволить себе подтрунить даже над такой значимой фигурой в государстве, как Луи де Беранже. Он не боялся его. И хотя Келюс отдавал себе отчет в том, что начальник тайной полиции является могущественным и опасным человеком, он считал, что для него, одного из трех самых близких друзей Генриха III, дю Гаст не представляет никакой угрозы. К этой личности у Жака де Леви устоялось двоякое отношение. С одной стороны, ему частенько хотелось плеваться, когда он видел лицо начальника тайной полиции, которое всегда имело такое выражение, словно маркиз, перед тем как показаться на людях, каждый раз съедал корзину лимонов, да и в принципе только ими и питался. С другой стороны, Келюс относился к нему с уважением, так как прекрасно осознавал, что, несмотря на всю свою мрачность и жестокость, Луи де Беранже свято блюдет покой и порядок в королевстве, является верным вассалом государя и печется о его благополучии. И этот факт, пожалуй, играл для Жака де Леви, всем сердцем преданного своему сюзерену, решающую роль в отношении к господину дю Гасту. И именно поэтому молодой человек внимательно слушал все, что тот говорил. Когда маркиз закончил, миньон переглянулся с Ногарэ.

- Ты прав, Жан, - согласился граф, кивая головой в ответ на опасения, высказанные гасконцем, - Думаю, одним желанием дело может не ограничиться. И надеюсь, что король тоже это понимает.

Новость, сообщенная маркизом дю Гастом, не удивила молодого человека. Но заставила насторожиться и погрузиться в неприятные думы. Герцог Анжуйский был тем еще прохвостом, окружавшим себя соответствующими соратниками, вроде Гратина д`Орильи. Если лютнист и в самом деле готовил побег, к этой проблеме стоило отнестись со всей серьезностью. Буде Монсеньору удастся вырваться на свободу, для Генриха это обернется большой бедой, а для Франции вполне может обернуться гражданской войной. В свете этих дум, адресованный Людовику де Беранже последний вопрос государя, после которого повисло молчание, показался графу весьма резонным. Однако мысленно Келюс уже сам себе на него ответил, предвосхищая реплику дю Гаста. Несомненно, маркиз не докладывал о поимке лютниста как раз потому, что не смог его поймать. В противном случае, что довольно логично, ему не было бы смысла приходить сюда и заводить весь этот разговор.

- Сдается мне, дружок, - искоса глядя на начальника тайной полиции, прошептал Жак де Леви, склонившись к уху Ла Валетта, - Наш коршун упустил добычу из своих когтей...

 Отправлено: 06.11.14 08:51. Заголовок: Маркиз д’Ампуи подня..

Маркиз д’Ампуи поднялся со своего места и подошел к Беранже, чуть поведя бровью, заглянув ему в лицо.
- А мне вот больше всего интересно, что это за достоверные источники, - по лицу миньона, подчас знавшего о делах в Париже не меньше самого начальника тайной полиции, но тщательно этого скрывавшего, пробежала обаятельная улыбка. Он повернулся на пятке так, чтобы его было видно каждому из присутствующих в комнате. И королю, и угомонившимся приятелям, и самому маркизу дю Гасту. – Я хочу спросить из вас любого – кто-нибудь, хоть на мгновение сомневался, что с того момента, как герцога Анжуйского любезнейшим образом, - Луи усмехнулся, вспоминая, как оно все было, - поместили под стражу и с огромной заботой о нем выделили для того два десятка швейцарцев, он с черной неблагодарностью будет готовить свой побег? Лично я даже представить себе не мог, что будет иначе.
Отойдя от Беранже, Можиро бросил многозначительный взор на своих друзей и продолжил:
- В том, что свободой Монсеньора настолько озабочен его лютнист, я тоже нисколько не удивлен. Ибо без принца, его вчера не пустили дальше порога тронного зала, а этот господин дано уже привык своей гнусной физиономией хоть как-то оттенять не полное уродство нашего герцога. Единственно, что меня действительно озадачивает, так это, почему мы не услышали сейчас имен господина Антрагэ и господина Рибейрака. Про Бюсси я не спрашиваю, поскольку, говорят, он уже в Анжере, и логично будет предположить, что подготавливает там почву для прибытия своего господина. Так что, как видите, ваш источник, маркиз, сообщил вам то, о чем несложно догадаться даже таким бездельникам, как мы.
Мало кто мог позволить себе при дворе разговаривать подобным образом с дю Гастом, а синьор де Сан-Сафорин крайне редко пользовался своим положением при Генрихе Валуа, вдобавок он искренне уважал Беранже за его любовь к монарху и преданность, но так же он не забывал и о том, что некогда с такой же преданностью начальник тайной полиции служил Екатерине Медичи. И, быть может, эта преданность имеет пределы там, где заканчивается общность интересов монарха и его матери?
- Поэтому мне и интересно было бы узнать, кто говорит о таком ничтожестве, как Орильи, забывая о анжуйцах, которые весьма умело держат шпаги и не менее верны своему господину, чем лютнист?
Людовик в упор посмотрел на Келюса, стараясь передать ему мысль о том, что – вот он предлог, чтобы вызвать на дуэль прихвостней Монсеньора, и пока с ними нет Клермона, покончить с ними.

 Отправлено: 10.11.14 04:41. Заголовок: Восклицание Жака де ..

Восклицание Жака де Леви начальник тайной полиции оставил без внимания, сделав вид, что пропустил его мимо ушей, и даже не посмотрев в сторону графа. Пусть себе дурачится, что ему за дело? Однако услышав вопрос государя, дю Гаст побледнел и закусил губу. Монарх попал в цель. И теперь маркиз вынужден сообщить Генриху о своей неудаче. Он не мог припомнить, когда в ему последний раз приходилось отчитываться перед королем за какие-либо упущения и оплошности. И ладно бы он говорил со своим сюзереном тет-а-тет. Но здесь были еще эти паршивцы, королевские любимчики. Людовик ощущал пристальное внимание к своей персоне с их стороны в эту минуту и то, как каждый из них смотрит на него. Он чувствовал на себе испытующий прищур д`Эпернона, насмешливый взор Келюса и требовательный взгляд Можирона. Последнему маркиз ответил холодной улыбкой, когда тот приблизился к нему и заглянул в лицо.

- А вот это, господин де Можирон, - негромко и членораздельно промолвил начальник тайной полиции, глядя в глаза миньона, - Вас совершенно не касается.

Из всей неразлучной троицы фаворитов Генриха III именно сеньора де Сан-Сафорин он недолюбливал больше, чем остальных. И вовсе не потому, что он был более наглым или своенравным, - в этом он ничуть не уступал своим друзьям - а потому, что именно из-за него Луи де Беранже утратил свое влияние на государя. Теперь владыка Франции слушал лишь того, кто делил с ним ложе. И, очевидно, исполнял все житейские капризы месье д`Ампуи за то, что тот, в свою очередь, хорошо выполнял все капризы его величества в постели. Дю Гаст сдержался, чтобы не позволить себе мерзко усмехнуться. Никогда никому не доверявший, имена своих информаторов Людовик, как правило, держал в секрете. Особенно таких информаторов. Вовсе незачем щеголеватому любовнику Генриха де Валуа знать о том, в каких отношениях с Жанной де Лонгжю находился начальник тайной полиции.

- К сожалению, ваше величество, - вновь повернувшись к своему сюзерену, сказал Луи де Беранже, - Я не имею возможности доложить вам об этом, как вы того желаете, хотя, поверьте, хочу этого не меньше вас, - маркиз твердо посмотрел в лицо Генриха, - Господин д`Орильи исчез. Его нет ни в Лувре, ни в его окрестностях. В Алансонском дворце его тоже не видели. Мои люди прочесывают весь город, но им пока так и не удалось напасть на след лютниста. Мерзавец хорошо умеет прятаться. Или ему в этом хорошо помогают.

Начальник тайной полиции поразмыслил над словами Можирона. Пожалуй, даже если у господ анжуйцев не хватит мозгов для того, чтобы подготовить побег для Монсеньора, то уж точно хватит сил и желания, дабы, при необходимости, помочь довести его до конца. Поэтому опасения миньона не были лишены оснований. Однако, в любом случае, вначале следовало заняться наперсником принца.

- Уверяю вас, сударь, - тоном, в котором прослеживалось тщательно скрываемое раздражение, обратился маркиз к сеньору де Сен-Сафорин, - Что господин д`Орильи куда опаснее всех ваших треклятых анжуйцев вместе взятых. По части гнусной изощренности в составлении планов такого рода, о котором я упомянул, ему нет равных. Шпаги не помогут принцу сбежать. Сбежать ему может помочь только коварство. И потому поимку лютниста я считаю на данный момент задачей первостепенной важности. Но в одном вы правы. Шпаги его высочеству пригодятся в том случае, если ему все-таки удастся вырваться на свободу.

Воцарилось молчание. Казалось, все размышляли над тем, что было произнесено каждым из присутствующих в этой комнате. Перспективы вырисовывались не радужные. Нужно было действовать. Но как? Сейчас даже дю Гаст не мог сразу ответить на этот вопрос. Поэтому предпочел задать его сам.

- Каковы будут ваши распоряжения, мой король? - проницательный взор холодных серых глаз начальника тайной полиции встретился с величественным и спокойным взглядом французского монарха.

 Отправлено: 11.11.14 11:21. Заголовок: Каковы будут распоря..

Каковы будут распоряжения? Генрих задумчиво перевел взгляд на танцующий огонь в камине. Конечно, можно было бы отдать приказ препроводить под стражу графа де Гравиля и виконта д’Оди, пока люди маркиза дю Гаста переворачивают Париж в поисках Гратина д’Орильи. Можно. Но что скажет двор, когда двух блестящих дворян из свиты Монсеньора арестуют без всяких на то видимых причин? Да и дадут ли они себя арестовать, или начнется кровопролитие? Скорее всего, так оно и случиться, а кровопролития Генрих не хотел. Не стоит братец Франсуа той крови, которая может пролиться ради него.

- Ищите месье д’Орильи, удвойте охрану Его высочества, и сообщите мне, если де Бальзак и д’Оди решат вдруг покинуть Париж. На этом все.
Его величество не стал напоминать начальнику тайной полиции о том, что в случае неудачи спрос будет с него. Это и так было ясно. Полномочия Людовика де Беранже были весьма обширны, но с того, кому многое позволено, многое и спросится.

- Господа, - обратился он к своим фаворитам. – Все, что вы услышали, останется между нами. Никаких ссор с анжуйцами, никаких обвинений в измене королю и дуэлей по этому поводу. Если они невиновны, то это будет несправедливостью, которую я не хочу допускать по отношению к моим подданным, а если виновны, то пусть пока чувствуют себя в безопасности, тем проще маркизу дю Гасту будет уличить их. А теперь, когда все дела, я надеюсь, улажены… граф, ты обещал преподать нам с Луи урок игры в мяч? Я готов проверить, насколько тебя хватит, чтобы выстоять против меня и маркиза д’Ампуи.
Думать о герцоге Анжуйском не хотелось. Генрих понимал, что рано или поздно ему придется прилюдно примириться с братом, но пока еще он был не готов проявить такое милосердие. Не сегодня. И не завтра.

Скрытый текст

Эпизод завершен