Отправлено: 26.01.15 09:20. Заголовок: Когда утро вечера не мудренее

11 апреля 1576 года. Франция, Париж, кабачок "Рог изобилия". Утро

 Отправлено: 22.03.15 13:55. Заголовок: - Мы очень любим хер..

- Мы очень любим херес, очень любим, - запричитал брате, вцепившись в локоть своего друга, и боясь его выпустить, словно бы сразу вновь упадет на свой мягкий зад. – Ох, Луи, я столько пережил, столько пережил за это утро... что в животе все урчит от страха и голода.

Уже в умилении хлюпая носом и то и дело прикладывая платок к растроганным глазам, Жак-Непомюссен не заметил, как он уже сидел за столом в окружении яств и выпивки. Его столь же обширная душа, сколь было обширно его брюхо, начала успокаиваться от терзаний ужаса в обстановке столь к тому располагающей. Он лишь тихо уточнил у благодетеля-маркиза, как величать его приятеля и, получив ответ, совсем уже успокоился.* Граф – значит вельможа, друг короля – значит ему будет на что угостить своего нового дружка, доведись им потом встретиться. Совершенно случайно. Ведь не ходил же иногда сборщик подати аббатства Святой Женевьевы в поисках знакомых лиц, в самом деле!

- Сударь, сам царь Соломон не столь мудр был в своих решениях, как вы! – прогремел Горанфло, до глубины души проникнувшийся речью Жака де Келюса, а еще более его рассудительным предложением для начала выпить. Облизнув уже порядком пересохшие губы, брате опрокинул в себя все содержимое глиняного стакана и крякнул от удовольствия.

- Во имя Бахуса, Мома и Кома, благословляю сию трапезу, друзья мои! А херес будет? – с надеждой повернулся монах к Людовику д’Ампуи.


*согласовано с Луи де Можироном

 Отправлено: 26.03.15 11:54. Заголовок: - Будет тебе херес, ..

- Будет тебе херес, божий угодник, - рассмеялся, маркиз, чувствуя, что от голода и вынужденных физических упражнений поутру у него уже сводит живот от боли. Еще немного и урчание чрева синьора де Сен-Сафорина будет сопровождать громкой музыкой беседу приятелей.
Подтянув к себе поближе все, что было Жаком заказано ему, и благословлено сборщиком подати аббатства Святой Женевьевы, Людовик, прежде, чем приступить к выпивке, сделал несколько глотков бульона, чувствуя, как горячая жидкость мягко нежит его нутро.
- Вот теперь можно и вина. Эй, мэтр Бономэ, наш друг хочет хереса! – громко возвестил трактирщика придворный о пожеланиях монаха. Поищите в своих погребах самый забористый нектар, чтобы у почтенного брате лысина засверкала от счастья, а не от молитв и страха!
Спустя время трое собутыльников предались возлиянию обильному и неумеренному, с одной благой целью – выяснить, кто же из двух фаворитов Генриха Валуа был прав, рассуждая о вине и еде.
Но прежде, чем хмельные пары завладели разумом Можирона в полной мере, он несколько раз бросал взгляды на дверь, за которой скрылся неизвестный предводитель стайки ворон в черных одеждах, изрядно потрепанной миньонами. Молодой человек гадал, кто бы это мог быть и зачем ему понадобился такой, по сути своей, безобидный человек, как Жан-Непомюссен Горанфло. И вариантов ответов на этот вопрос было не так чтобы много.
- Знаешь, дружок, ты давно не путешествовал, - внезапно изрек он в разгаре трапезы, - а у моего батюшки в Дофине есть отличные виноградники, которые бы такой ценитель, как ты смог бы восхвалить по достоинству.
Монаха нужно было спрятать, пока господа Лоррейны не связали исчезновение своего генеалогического древа с пребыванием Горанфло в Лионе. Если уже не связали. Завтра же его нужно отправить к Лорану де Можирону с поклоном и письмом от его единственного сына.


Скрытый текст

Эпизод завершен