Отправлено: 16.03.15 17:15. Заголовок: Имеющий уши да услышит

20 января 1576 года, Отель де Гиз. Вечер.

 Отправлено: 16.03.15 17:53. Заголовок: За окнами быстро тем..

За окнами быстро темнело, и январский ветер завывал, как стая голодных собак. Антуанетта поежилась, невольно радуясь теплу очага, горячему вину в кубке, приятно согревающему, выгоняющему озноб из тела, уже привычному уюту Отеля де Гиз, где она, кончено, была гостьей, но гость гостю рознь… Мадемуазель д’Омаль бросила быстрый взгляд из-под ресниц на отца Жана, королевского исповедника. Он присутствовал здесь по воле и пожеланию ее кузена, Людовика де Лоррейна, к чьему архиепископскому перстню с аметистом она почтительно приложилась губами при встрече.

Всему виной был тот вечер у мэтра Рене и все, что за этим последовало. Королева Луиза проявила редкостное упрямство, и рвалась на встречу с Жаном-Луи де Ногарэ, не смотря на все предостережения своей кузины. И Антуанетта, смирившись с возможным выговором за легкомыслие, написала обо всем архиепископу Реймскому. И сегодня им предстояло решить судьбу королевы Франции и королевского фаворита. Туанетта спрятала хищную улыбочку за краем бокала. По правде сказать, это было весьма волнительно.

Соблазнительно-то соблазнительно, но ей пришлось умерить свою прыть и терпеливо ждать. Она повторила еще раз весь рассказ перед двумя служителями Церкви, между-прочим, ничего не приукрасив, что уже было сродни подвигу, и только поджатые губки выдавали ее нетерпение.
«Если все тонко повести, если подыграть мадам Луизе, то это же у нас в руках будет вся королевская семья! Даже мадам Екатерина сделает все, что мы ей скажем, только бы не допустить скандала».

 Отправлено: 17.03.15 18:45. Заголовок: Прибыв в очередной р..

Прибыв в очередной раз в Париж из Реймса, чтобы выслушать доклады агентов о поисках толстого монаха, Людовик остановился в родовом гнезде – Отеле Клиссон. Его уже ждало письмо кузины, приставленной фрейлиной к королеве Луизе, дабы быть там глазами и ушами лотарингцев.

Поначалу несколько скептично отнесшейся к решению старшего брата именно этой крошке доверить подобное дело, архиепископ Реймсский уже не раз мог убедиться в дальновидности Генриха де Гиза и его умении подбирать на нужные места правильных людей. Антуанетта д’Омаль, совсем девочкой приехавшая из провинции, в считанные недели освоилась при королевском дворе, приобретя лоск и манеры дамы высшего общества. Лишь только лукавый блеск глаз, да порывистость некоторая в движениях выдавали то, насколько с трудом девице дается держать свои чувства истинные под контролем. Он пригласил ее в Отель-де-Гиз, едва прочел строки, набросанные торопливым девичьим почерком. И с тем же гонцом отправил письмо исповеднику Луизы Водемон, приглашая того присоединиться к встрече.

Они прибыли к назначенному часу, но порознь, и двум священнослужителям выпал шанс одновременно услышать из красивых уст мадемуазель д’Омаль историю посещения королевой Франции чернокнижника Рене. Они сидели все в креслах у очага главной гостиной дома, и Лоррейн готов был присягнуть на Писании, что гораздо больше удовольствия его юной родственнице доставило бы неоднократное повествование этого события.
- Дитя мое, новости, изложенные вами, ценны не только своей сутью, но и тем, что они не успели покрыться пылью времени, - с тонкой улыбкой и мягким взором одобрил демуазель архиепископ. Он ничем не выразил своего удивления. И сказать по правде, особо и не был удивлен. Он всегда знал, что в душах таких тихонь, какой казалась его венценосная родственница, живут самые страшные демоны и бушуют самые глубокие страсти. Но Людовик был несколько обескуражен выбором королевы. Один из смазливых транжир, что терзали государственную казну, пополняя за ее счет свой кошелек и гардероб, Жан-Луи де Ла Валетт, никаких чувств у него самого, кроме брезгливости, не вызывал.

- Отец Жан, - в голосе, по-прежнему мягком и спокойном, тенью мелькнуло неудовольствие, а длинные ухоженные пальцы, до того поглаживающие крест на груди, переместились на подлокотник кресла, в котором сидел Его преосвященство, - как вышло, что такие душевные тайны Ее величество выбалтывает запросто при парфюмере королевы-матери, а вы ни сном, ни духом о них?
Несмотря на молодость, Лоррейн-младший уже давно осознал и власть, которую ему давал его сан, и пользоваться ей знал как. Не для того он поддерживал кандидатуру аббата-бенедиктца, когда в Риме встал вопрос о новом духовнике для государыни, чтобы потом получать новости о ее любовных интрижках от своей кузины.

 Отправлено: 20.03.15 20:54. Заголовок: Это было фиаско. Жа..

Это было фиаско. Жан ван дер Дейк признавал это, кусая от досады губы, признавал честно, как если бы честность могла искупить его промах. Но, увы. Франция, принявшая его вначале так радушно, ставила шах и мат, и сводному брату герцогини Пармской оставалось только признать, что он ничего не понимает в французских нравах. Вот, взять хотя бы мадемуазель д’Омаль. Он предполагал, что эта крошка, едва вышедшая из детского возраста, умна. Но кто бы мог подумать, что в ней столько расчётливости и даже коварства. Могла же, могла пойти к нему, а не к кузену. Тогда бы отец Жан придумал, как подать эту новость с наименьшим для себя ущербом. Впрочем, что теперь говорить об этом.

- Ваше преосвященство, нет слов, как я поражен услышанным. Все это так невероятно, так не соответствует высокому положению той особы, о ком мы говорим, что простите, но я должен задать этот вопрос мадемуазель д’Омаль. Уверены ли вы, мадемуазель, что все было именно так, как вы нам изложили?
За тонкой, снисходительной улыбкой прелата скрывалось сильнейшее раздражение. Как бы он ни владел сейчас собой, но разум его лихорадочно искал выход. Он не должен потерять благоволение молодого архиепископа Реймсского. Это его тайное оружие, его тайный щит. При дворе его уже невзлюбили за слишком пристальное внимание к приватной жизни короля Генриха. Без защиты и поддержки он погибнет! Жан ван дер Дейк не боялся за свою жизнь. Он боялся не оправдать то высокое доверие, что оказал ему Его Святейшество. Не выполнить миссию, что возложил на его плечи Господь.
- Мадемуазель д’Омаль юна. А мы с вами, Ваше высокопреосвященство, знаем, как впечатлительны юные девушки, как склонны они видеть то, чего не было, там, где ничего нет. Могло ли случиться так и на этот раз? Не поднимаем ли мы с вами бурю в чаше с водой?

 Отправлено: 24.03.15 16:15. Заголовок: Голубые глазки мадем..

Голубые глазки мадемуазель д’Омаль недобро прищурились. Ах вот как? Этот елейный святоша будет подвергать ее слова сомнению, да еще в присутствии кузена Лоррейна, чьим добрым расположением Туанетта весьма дорожила, отлично понимая, перед кем нужно смирять свой нрав, а перед кем не обязательно. Так вот, о смирении. Смиренных в их роду не наблюдалось.
- Что вы хотите сказать, добрый отче? Вы обвиняете меня во лжи? А может быть, вам хочется, чтобы это было ложью, ведь тогда вам не придется отвечать за погибшую душу королевы, которую вы, отче, должны пасти, паки добрый пастырь овцу? Так вот, ваша овечка не только заблудилась, но и отправилась во все тяжкие с милым барашком Ногарэ.
Не часто кузина королевы позволяла себе сбросить маску пустоголовой куколки, способной только щебетать и улыбаться, понимая, что юную девушку редко принимают всерьез, а посему не опасаются. Пусть же как можно дольше не опасаются, выдавая одну за одной все свои тайны. Она сумеет ими распорядиться.

Красивое кукольное личико исказила гримаска негодования, подбородок, упирающийся в жесткий плоеный воротник, взлетел еще выше, ни дать, ни взять, королева, оскорбленная в своем величии.
- Запомните, отец мой, в том, что касается блага моей семьи и чести моего имени, я никогда не лгу, - отчеканила она, пронзая королевского исповедника гневным взглядом. – Не мне решать, что делать с госпожой де Водемон, столь прискорбно забывшей все, что вы ей внушали, отец Жан, но мой долг известить вас о ее проступке.

Суровая отповедь, звучавшая непривычно, даже странно в устах столь юной и легкомысленной девушки, каковой, безусловно, казалась дочь герцога Омальского всем, кто мало ее знал, закончилась мягкой и почтительной улыбкой, адресованной уже архиепископу Реймсскому.
- Надеюсь, Ваше преосвященство, я не пренебрегла своим долгом, если же я была излишне горяча, то прошу у вас за то прощения.
Антуанетта изящно склонила белокурую головку, играя свою роль до конца, и безупречно.

 Отправлено: 26.03.15 12:41. Заголовок: Плотно сжатые губы, ..

Плотно сжатые губы, линия которых стала похожа на тонкую нить, говорили о том, что архиепископ Реймсский недоволен.
Недоволен он был тем, как отец Жан отнесся к словам Антуанетты д’Омаль, и каким тоном задал свои вопросы. Хотя понять причины такого поведения исповедника королевы Луизы было можно.

Но прежде, чем Людовик успел вступиться за кузину, та сама отчитала ставленника курии за все его подозрения и неоправданное недоверие.
- Полноте, дитя мое, - ни голосом ни жестом не выказывая одобрения фрейлине госпожи де Водемон, - вы исполнили свой долг, праведно радея за душу нашей государыни. А теперь ступайте, нам нужно поговорить с падре наедине, - серые глаза священнослужителя холодно мерцнули, обращаясь взором на того, на кого было возложено столько надежд. – Но не уходите далеко, вы мне еще понадобитесь сегодня, мадемуазель. Пусть вам принесут в библиотеку бисквитов и других сладостей на ваш выбор.
Детское личико дочери Клода Омальского располагало к тому, чтобы баловать ее всячески, а Лоррейну предстояло решить пока, как распорядиться новостями, полученными от родственницы и поступить с Жаном ван дер Дейком.

- Отец Жан, - начал он своим спокойным вкрадчивым голосом, едва дверь за Антуанеттой закрылась*, - мне кажется вы совершили оплошность, поверив в душевную чистоту вашей подопечной. Но, - длань архиепископа немного поднялась над подлокотником кресла и вновь мягко опустилась на дерево, словно пресекая все возражения, - нам всем свойственно ошибаться. Главное, научиться извлекать из своих ошибок уроки. Господь таким образом лишь напоминаем нам об осторожности и том, как хитер дьявол и как много у него обличий.

Светловолосая голова резко обернулась, устремившись взглядом в дверь за спиной. Что-то Людовику подсказывало, что шустрая кузина выбрала для себя иной вид «лакомства», нежели сладости. Пусть. Он попросил ее уйти лишь затем, чтобы не ставить своего гостя в неловкое положение, отчитывая его при юной девушке. Лоррейн вновь повернулся к своему собеседнику.
- И чтобы выявить безоговорочно его поселение в душе Ее величества, полагаю, что стоит позволить ему проявить себя в полной мере, делая вид, что мы не подозреваем о его коварстве. И лишь тогда мы сможем вырвать нечесть оттуда с корнями.
Иными словами, младший брат Генриха де Гиза предлагал духовному наставнику королевы позволить ей предаться грехопадению до тех пор, пока она полностью не окажется в руках своей родни, которой последнее время явно пренебрегала.


*согласовано с Антуанеттой д’Омаль

 Отправлено: 27.03.15 19:20. Заголовок: Как-то раз, в Риме, ..

Как-то раз, в Риме, в лавке торговца, отцу Жану довелось держать в руках настоящее венецианское зеркало, продавали его дешевле обычного, потому что было оно не безупречно. Маленькая ошибка стеклодува привела к тому, что оно чуть-чуть, едва заметно глазу, искажало отражаемое. Зеркало купил какой-то богатый германец, которому было все равно, что в зеркале его непривлекательное лицо выглядит еще чуть более непривлекательно. Так вот, все происходящее сейчас напоминало отцу Жану то самое испорченное зеркало. Вроде бы все так, но все же не так.

Антуанетта д’Омаль вдруг из особы хитренькой, но не слишком умной, какой ее втайне считал сводный брат Маргариты Пармской, продемонстрировала зубки, да еще какие острые. Затем архиепископ Реймсский… Людовик де Лоррейн не требовал немедленно наставить королеву на путь истинный, не приходил в ужас от подобного поступка, бросавшего в грязь честь женщины и сан королевы, поступка, который совершила его родственница. Он предлагал… по сути, он предлагал бездействие!

Жан ван дер Дейк задумчиво проводил взглядом удалившуюся девушку, пытаясь понять, что же происходит в действительности, и в чем он, по незнанию, принимает участие. Быть слепым оружием Жан не хотел. Если у его высокочтимого молодого покровителя есть какие-то особенные планы, есть какая-то интрига, в которой предполагается участие ставленника Его святейшества, то пусть он скажет об этом прямо.

- Простите, Ваше преосвященство, но, боюсь, я вас не совсем понимаю, - мягко улыбнулся он. – Ничего не предпринимая мы потакаем греху, ужасному греху, греху смертному. Более того, мы позволяем вершится государственной измене. Ибо всем нам известно, к чему может привести бесчинственное совокупление особы королевского сана – к рождению бастарда. Госпожа де Водемон закончит свои дни на эшафоте или в монастыре. Или… - взглянул он остро в красивое, невозмутимое лицо своего собеседника. – Или это именно то, чего вы добиваетесь?
Что с того, что королева родственница могущественным Гизам? И родственники могут не угодить. Если это так, то отцу Жану было искренне жаль свою подопечную. Нет, Луиза де Водемон не была порочна, как то пытался представить Людовик де Лоррейн. Она всего лишь была несчастна и от этого оступилась. Но иногда и маленького шага достаточно, чтобы упасть в пропасть.

 Отправлено: 28.03.15 16:35. Заголовок: Слова кузена: «Не ух..

Слова кузена: «Не уходите далеко», Антуанетта поняла весьма своеобразно. Вот библиотека, предположим, это далеко. А дверь в главную гостиную достаточно близко. Так что, избавив достойных служителей церкви от своего присутствия, мадемуазель д’Омаль тем не менее, незримо продолжала присутствовать при их беседе. «В конце концов, это только справедливо», - рассудила Туанетта. – «Если бы не я…». И она приникла к дубовой створке любопытным ушком, проклиная про себя новомодные юбки, мешающие благородному делу – шпионить на собственное благо.

После ее ухода в гостиной зазвучал размеренный голос кузена, впрочем, не стоило обманываться его внешним спокойствием. За все время, что Туанетта жила при дворе, под крылышком родни, она ни разу не видела архиепископа Реймсского, поддавшегося ярости, страху, любви, ненависти, словом, любому из вполне человеческих и вполне понятных чувств. Такие люди, рассуждала дочь герцога Омальского, вдвойне опасны. Тем, что умеют держать себя в руках, когда другим это удается с трудом, и тем, что удары их всегда неожиданны. Иными словами, отцу Жану можно было бы и посочувствовать, если бы тот не обрел сегодня в лице юной родственницы королевы непримиримого врага. Юность не прощает пренебрежения и долго его помнит. Очень долго.

- Вы отправитесь обратно в монастырь, из которого вас извлек мой кузен, так быстро, что не успеете прочесть «Pater Noster», или не будь я Антуанеттой д’Омаль, - мстительно прошептала она, боясь проронить хоть слово из беседы двух священников. А в том, что беседа эта будет чрезвычайно познавательной, кузина архиепископа Реймсского ни на мгновение не сомневалась.

 Отправлено: 29.03.15 13:59. Заголовок: Недоумение, вызванно..

Недоумение, вызванное недогадливостью Жана ван дер Дейка, архиепископ Реймсский выказал, поведя бровью – жестом, характерным для всех мужчин рода Лоррейн. Духовнику королевы Луизы требовались пояснения. Не занимай он сейчас того положения при дворе, которое занимал не без участия самого Людовика, он бы даже не стал утруждать себя такими пустяками, просто исключив фигуру падре из общей игры. Но этот священник имел сейчас некое влияние над заблудшей душой своей подопечной, и совсем не нужно было, чтобы он в своем рвении наставил ее на путь истинный несвоевременно.

Князь церкви чуть приподнялся со своего места, чтобы с блюда фруктов, традиционно украшавших стол гостиной Отель-де-Гиз, взять гранат и небольшой нож, и опустился обратно.
- Вы видите этот гранат, друг мой? – Лоррейн повертел в пальцах бордовый плод, чья шкурка матово поблескивала в свете свечей. – На вид он спел и сладок, обещает вкусовое наслаждение тому, кто решит его отведать. Но можете ли вы знать, сколько его гладкая кожа скрывает под собой гнилых зерен? Я думаю, что нет. И я тоже. Ведь мы с вами всего лишь служители Господни, а не его всевидящие очи. Но мы сможем узнать это, поступив так, - Луи медленно и аккуратно провел лезвием по фрукту, разделяя на пополам и обнажая его мякоть. Красный сок потек по запястью архиепископа в рукав его сутаны. Отложив гранат, младший сын Франсуа де Гиза брезгливо собрал на нож кисло-сладкие капли с руки, и небрежно отбросил его обратно на поднос, с которого взял. Заговорил он вновь, когда стих лязг металла о металл.

- Я хочу увидеть, сколько гнили скрывает светлый лик королевы Франции, чтобы отделить агнцев от козлищ, и очистить ее душу от вторых. Но для того необходимо дать им волю, чтобы они полностью обнаружили себя, и лишь потом поднести к ним пламя священного огня. Если же в чреве этой женщине зародится бастард, то, - священнослужитель равнодушно улыбнулся, - это будет лишь значит, что Господь хочет предать ее суду земному, прежде, чем она отправится к его судилищу.

И не только ее, но и всех, на кого падет тень ее имени.
Измена мужу блудницы не так тяжка, как измена праведницы. О том, что можно будет в открытую обвинить двор Валуа в распутстве, доказательством которого послужит погрязшая во грехе Луиза де Водемон, Лоррейн не счел нужным говорить, надеясь, что его собеседник сам в силах постичь эту мысль.

 Отправлено: 30.03.15 13:33. Заголовок: - Теперь я вас понял..

- Теперь я вас понял, Ваше преосвященство, - голос отца Жана был невыразительным и блеклым, словно линялая тряпица.
Возражать Луи де Лоррейну было равносильно самоубийству, во власти этого молодого служителя церкви было поднять его из неизвестности, в его же власти кинуть сводного брата Маргариты Пармской в еще большую безвестность, из которой уже не будет возвращения. Хотел ли для себя такой судьбы Жан ван дер Дейк? Разумеется, нет. Но и согласиться с тем, что предлагал молодой архиепископ он не мог. Королеву следовало со всевозможной суровостью наставить на путь истинный, постом и покаянием выкорчевать из ее сердца гнусную страсть. Но не потворствовать ей с поистине иезуитским коварством.

- Разумеется, если королева исповедуется мне в своем грехе, то я буду вынужден поступить, как ее духовник, то есть назначить ей епитимью и внушить отвращение к свершенному греху. Иное было бы не совместимо с моим долгом. Но если королева промолчит, тогда действительно, мне останется лишь признать, что дьявол уже глубоко укоренился в ее душе.

Говоря так, отец Жан почувствовал, как к нему возвращается спокойная уверенность. До сего времени королева показывала себя хорошей католичкой, может быть, чрезмерно увлекающейся и пылкой, но на то к ней и приставлен духовник. И достойный отче в глубине души бы уверен, что приобрел на королевой определенную власть. Она внимала его проповедям с трепетом, его похвала служила ей лучшей наградой, а его порицание вызывало слезы и раскаяние. Так неужели он проиграет битву за ее душу? Проиграет какому-то щеголю, так, мальчишке, не имеющему никаких достоинств кроме смазливого лица? И только потому, что таковы планы архиепископа Реймсского?
Но священник ничем не выдал своих мыслей, только склонил голову, словно признавая правоту молодого Лоррейна.
- Будут ли у вас еще какие-то… пожелания, Ваше преосвященство? – мягко осведомился он.

 Отправлено: 02.04.15 13:55. Заголовок: Ван дер Дейк говорил..

Ван дер Дейк говорил все то, что требовалось от него в данный момент, но не было в его голосе страсти и преданности человека, поверившего в правоту слов архиепископа. А должно было бы явить их. Хотя бы для видимости. Отец Жан все еще находился во власти своей веры в то, что человеческую душу можно спасти, если к тому приложить все те усилия, которые на него налагал его сан. Он заблуждался. Проведя всю жизнь в стенах монастырей, добрый отче не видел, как хлеще, чем в адовом пламени, сгорают души смертных в огне человеческих страстей. Таких как Жадность, Похоть, Зависть и все то, что Господь назвал грехом, но не позаботился избавить своих чад от этих пороков. А самый лучших климат для цветов греха там, где мало что становится запретным. Где тело нежится в благости и богатстве, а душа гниет, окутанная паутиной дарованной власти.

Лоррейн прикрыл глаза, размышляя над тем, стоит ли доверять бенедиктинцу, как прежде. И пришел к выводу, что нет. Когда светлые ресницы распахнулись, являя падре серые очи священнослужителя, в них плескалась вселенская любовь и доброта.
- Нет, мой друг, - Людовик поднялся со своего места и направился к двери. – Мы с вами еще встретимся скоро, и, надеюсь, вы порадуете нас добрыми вестями, Позвольте я сам провожу вас.

Когда рука архиепископа распахнула дверь в гостиную, за ней никого не было. Вот только в воздухе еще витал аромат знакомых духов. Он проводил своего гостя до выхода из отеля Клиссон, и, возвращаясь, не стал утруждать слуг тем, чтобы разыскивать мадемуазель д’Омаль, а сам прошел в библиотеку, куда отправил девушку ждать его.
- И что вы скажете о исповеднике королевы мне наедине, кузина?
Внимательно осмотрев Антуанетту, Лоррейн тихо рассмеялся.
- В следующий раз прикрывайте ушки своими локонами, а то они розовеют от напряжения и выдают вас с головой, дитя мое.*


*согласовано с Антуанеттой д'Омаль и отцом Жаном

 Отправлено: 03.04.15 12:29. Заголовок: Когда стало ясно, чт..

Когда стало ясно, что беседа кузена и духовника королевы подходит к концу, Антуанетта поспешила благонравно на цыпочках удалиться в библиотеку. То, что отец Жан в итоге пришел к согласию с архиепископом Реймсским, не произвело на нее ровным счетом никакого впечатления. Она и сама часто прибегала к такой уловке. Какая разница, что ты говоришь? Важно другое. Об этом она и откровенно сказала Людовику де Лоррейну, даже не пытаясь напускать на себя невинный вид.

- Я думаю, кузен, отец Жан не будет действовать в наших интересах, - прямо и откровенно ответила она, даже не пытаясь строить из себя скромницу, хотя ушки ее действительно порозовели от легкого смущения. Все же ее родич был весьма привлекательным мужчиной, и вовсе не таким старым, как отец Жан. В пятнадцать лет, все, кому больше тридцати кажутся глубокими старцами, тут ничего не поделаешь. – Я бы не доверяла ему. Но, конечно, вам виднее, как следует поступать, Ваше преосвященство, вы лучше меня знаете свет и людей.
Последняя фраза была милейшей смесью искренности и лукавства, никто не льстит более беззастенчиво, чем хорошенькие юные демуазели с огромной любовью к себе и не менее всеобъемлющим честолюбием.

- Но если отец Жан и попытается проповедовать королеве о целомудрии и супружеской верности, уверена, его постигнет неудача. Госпожа де Водемон так смотрела на месье де Ногарэ, так смотрела…
Туанетта даже руками развела, не в силах подобрать нужные слова, что и хорошо, таких слов незамужним девушкам знать просто не полагалось.
- Словом, она сейчас никого не послушает. А теперь я, подобно нашему доброму духовнику, спрошу вас: будут ли еще какие-то пожелания, Ваше преосвященство?
Голубые глазки Антуанетты блестели, как у кошки, которая собирается выпросить самый большой и вкусный кусок рыбы со стола, и надеется, что ей не откажут.

 Отправлено: 06.04.15 13:37. Заголовок: Лоррейн тихо рассмея..

Лоррейн тихо рассмеялся ответу своей очаровательной кузины. Смеялся Людовик редко, потому как смех был не к лицу человеку его сана, а еще потому, что при этом обнаруживалась вся юность его черт.

- Право, милая Антуанетта, вы обнаруживаете в себе умение не только разбираться в человеческих душах, но и способность видеть будущее. Посещения мэтра Рене явно не прошли для вас без пользы, - архиепископ Реймсский подошел к полкам с книгами и окинул их внимательным взором. – Я склонен согласиться с вами, герцогиня, - лукаво улыбнувшись, пока мадемуазель д’Омаль не могла видеть его лица, Луи стал пробегать глазами с детства знакомые корешки книг. Той, что он искал, среди них не было. Где же она стояла? Совсем забыл - такая литература стояла там, где так просто до нее было не дотянуться. Он специально назвал родственницу тем титулом, о котором было известно лишь малому кругу лиц, чтобы дать ей почувствовать, кто она, и что борьба ей предстоит не только за право лотарингского рода управлять деяниями французской королевы, но и блюсти непосредственно свои интересы.

– Наш падре вряд ли станет нам помогать с тем рвением, которые мы вправе были от него ожидать, но не будем судить его строго, он совсем не знает светского мира и, возможно, был не готов вступить в него, - младший сын Франсуа де Гиза поморщился, признавая про себя, что переоценил признательность отца Жана за его новое место. – Дадим ему право поучиться на собственных ошибках.

Обернувшись, Лоррейн заметил небольшую лесенку, при помощи которой можно было подняться к верхним стеллажам, заставленным литературой романтичного и фривольного содержания. Пододвинув ее к нужной полке, архиепископ легко взобрался на верхнюю ступеньку и безошибочно вытащил нужный ему переплет.

- Пожелания мои будут просты на словах, кузина, но не столь просты в исполнении, - сдув пыль с книги, священнослужитель вновь спустился на пол и подошел к Антуанетте. – Теперь вам надлежит быть ушами и глазами нашими не только при особе Ее величества, но и приглядывать за ее ретивым в своем желании спасти заблудшую душу исповедником. А так же, - замолчав, Людовик постарался подобрать слова, которые правильно отразят его мысль, - в момент, когда госпожу де Водемон посетят какие-либо сомнения по поводу верности избранного ею пути, а такое может случиться, не будем недооценивать преподобного, вы незаметно положите на ее глаза эту книгу. И убедитесь в том, чтобы королева начала ее читать.

Он протянул родственнице небольшой томик, на обложке которого было вытеснено золотом имя Жана Молине.
- Это прозаически изложенный «Роман о Розе». Изначально написанная в стихах в тринадцатом веке Гийомом де Лоррисом и Жаном де Меном поэма, была переделана Молине в роман, где можно найти много о любви и о тяготах пути к ней. Вашей госпоже будет любопытно ознакомиться с содержанием этого творения, - в безмятежном взгляде священнослужителя притаилось лукавство. – Де Мен во второй части в уста Старухи вкладывает такие речи, как к примеру:
«А если женщина пригожа,
Её бела и нежна кожа, —
Пусть скажет, чтоб её портной
Оформил вырез ей такой,
Что плечи смело открывает,
Грудь на полфута оголяет.
Ведь если грудь обнажена,
То привлекательней она!
Коль дама широка в плечах, —
Чтоб быть ей краше на балах,
Пусть так портной ей платье скроит,
Что недостаток этот скроет,
Чтоб не был грубым силуэт.
Тут в лёгкой ткани весь секрет.»*
- Но, можете сами убедиться, если пожелаете, кузина, что Молине не сильно уступает в прозе поэзии.

Любви всегда нужна подпитка, а запретной любви она нужна еще больше, она хрупка и требует постоянных доказательств, но даже если их нет, то может найти себе опору в строках, которые описывают чужие страдания, деяния и путь к счастью.


*Жан де Мён, фрагмент из второй части поэмы «Роман о Розе»

 Отправлено: 07.04.15 20:28. Заголовок: Волшебное слово «гер..

Волшебное слово «герцогиня» заставило Антуанетту еще выше задрать свой милый носик, а глаза демуазель прямо-таки засияли от удовлетворенного честолюбия. Архиепископ Реймсский знал, как умело играть на человеческих страстях. Любовь! Любовью пусть пробавляются дурочки вроде ее родственницы, королевы Франции. Дочь герцога Омальского, во многом благодаря урокам своей великолепной кузины и интригам своих не менее великолепных кузенов, пригубила более хмельной напиток. Честолюбие, гордость, и, как награда за терпение и осторожность – власть.
Она хотела нынче вечером обсудить свое положение с архиепископом Реймсским, но сейчас решила не заводить этот разговор. Позже. Когда королева, а значит, королевская семья будут у них в руках. Пока же все вполне можно оставить так, как есть. Хотя, конечно, иной раз было трудно удержаться, особенно, когда на приемах она могла бы стоять рядом с королевой Франции, а стояла за ней, изображая почтительность, которую совсем не испытывала.

Туанетта приняла от кузена книгу, взглянув на нее с осторожным интересом. Любопытные вещи скрывались под тисненой кожей обложки, если верить Людовику де Лоррейну.
- Я справлюсь, - самоуверенно заявила она, действительно, не сомневаясь в своих силах. – Не сомневайтесь, Ваше преосвященство, если понадобится, я за руку притащу месье де Ногарэ к королеве, а ей буду день и ночь петь, как он любит ее и как страдает. Госпожа де Водемон весьма добросердечна и слаба характером.
Антуанетта позволила себе пренебрежительную улыбку в адрес своей госпожи.
- Знаете, кузен, стоит ей увериться, что кто-нибудь питает к ней добрые чувства, как она уже готова все сделать для этого счастливчика. Если вдруг ее начнет тревожить совесть, я намекну, что ее рыцарь побледнел, похудел и спал с лица вследствие переживаемой им любовной лихорадки!

Мадемуазель д’Омаль этой лихорадкой не болела, болеть не собиралась и впредь, а потому была жестока. Молодость презирает слабости, особенно слабости непонятные. Хотя, мысль о вырезе на платье, озвученная устами красивого кузена, ей понравилась. Жаль, мода на дамские наряды нынче диктовала скорее скромность, нежели нечто иное. Как шептались при дворе, король не интересовался женскими прелестями, а посему эти прелести и не демонстрировали. Зато мужские наряды становились день ото дня ярче и пышнее. Ну, просто павлины среди сереньких курочек.

- Книга будет дожидаться своего часа, Ваше преосвященство, а сейчас, когда мы выбрали пищу для ума Ее величества, не откажите ли вы своей родственнице в пище для тела? Я ужасно проголодалась, а королевская кухня и в подметки не годится столу отеля де Клиссон!

 Отправлено: 09.04.15 11:02. Заголовок: Взгляд архиепископа ..

Взгляд архиепископа Реймсского чуть потяжелел, наблюдая за Антуанеттой. Все в этой девочке было хорошо, но дело могла испортить ее самоуверенность. Однако, сложно было требовать от этого дитя большего, чем уже на нее было возложено. Для своих пятнадцати лет она была весьма смышлена. Пусть даже опорой ей служил не опыт, а честолюбие.

- Надеюсь, моя прелесть, вы справитесь не только с поручением, о котором мы говорим, но и научитесь не морщить ваш миленький носик при упоминаниях о вашей госпоже, в каком бы то ни было обществе, кроме общества нашей семьи, в этом доме. В любом ином месте, за нами наблюдают глаза посторонних. Иногда это глаза друзей, а иногда и завистников, а потому мы должны, всегда должны, излучать благодушие в адрес королевского дома. Во всяком случае, - Лоррейн тонко улыбнулся, глаза его опасно сверкнули, на секунду маска священнослужителя спала, обнажая лицо хищника, которое тут же сменилось вновь безмятежной добротой, - пока. Но каждый из нас верит, что наступят и иные времена. А до тех пор, упражняйтесь перед зеркалом в выражении восхищения вашей королевой. Как видите, даже я это умею, а у вас так прирожденный дар к тому, кузина.
Обвиняя свою родственницу в вероломстве и лицемерии, Людовик делал ей комплимент, который девушка несомненно должна была оценить.

- Покидая этот дом, вы возьмете двоих людей нашего брата Генриха. Во дворце можете сказать, что на ваш портшез напали на улице, и кузены решили уделить вашей безопасности больше внимания. А сейчас, вы правы, не стоит морить вас голодом. Оставим это достойное занятие нашим испанским друзьям в их борьбе с грехами людскими, - младший из лотарингцев выглянул в коридор и отдал распоряжение слугам принести прямо в библиотеку ужин для демуазель.
- Выбор в любовники господина д’Эпернона нашей родственницей более, чем удачен. Сомневаюсь, что к шпионажу в нашу пользу, можно было бы привлечь кандидатуру более подходящую. И еще, коли уж мы с вами говорим откровенно, Туанетта, вам стоит позаботиться о том, чтобы одна страсть в душе вашей госпожи не сменила другую. Пади ее выбор на кого-то еще, нам доставит это лишних хлопот.

Пока слуги устанавливали перед мадемуазель д’Омаль столешницу и уставляли ее яствами, Луи сделал одному из них знак подойти к нему и помочь. Когда лакеи удалились, один из них уносил сутану архиепископа, а сам молодой человек предстал перед свой родственницей в обычных светских одеждах, которые находил более удобными в домашней обстановке.

 Отправлено: 10.04.15 18:01. Заголовок: У Туанетты хватило у..

У Туанетты хватило ума не обижаться на кузена, а принять к сведению его слова. При том, что демуазель почитала себя совершенством во всем, она все же признавала, что ей еще многому нужно научиться, чтобы когда-нибудь достойно занять место королевы Франции. Ее родич, посвященный в тайну брака дочери герцога д’Омаль с Франциском Валуа преследовал те же цели, так к чему демонстрировать свой вздорный нрав? Вместо этого Антуанетта изобразила на почти детском, подвижном личике весьма правдоподобное почтительное восхищение, даже ресничками похлопала, словно от избытка чувств.
- Так хорошо, Ваше преосвященство? – деловито осведомилась она, прекратив этот маленький спектакль и с благоговением взирая на то, что стояло перед ней на блюдах. Юная фрейлина, в силу возраста и непоседливости, всегда была голодна, а королева часто постилась, и ее дамам поневоле приходилось поститься вместе с ней. Но, может быть, теперь все изменится? Девушки шептались, что кавалеры любят, когда их любовницы и жены радуют взгляд соблазнительной полнотой форм.

Дождавшись появления кузена, Туанетта деликатно занялась уничтожением крылышка каплуна, поданным в горчично-медовом соусе.
- Вам виднее, кузен, хотя, на мой взгляд, этот гасконский красавчик больше похож на дождевого слизняка, а глаза у него как у рыбы. Снулые и тусклые, - не преминула она сообщить свои наблюдения Людовику де Лоррейну. Не обладая еще достаточным опытом, она невольно сравнивала всех мужчин с теми, кто внушал ей восхищение. Покойный отец, кузен де Гиз, или вот, блестящий образчик мужского рода, архиепископ Ремсский. Надо ли говорить, что миньон короля и рядом не стоял с такими людьми? – Но я сделаю все, как вы сказали. Как только мы будем знать точно, что королева и месье де Ногарэ… ну как бы совсем вместе… я побеседую с месье.

Когда обо всем было сказано, Антуанетта, в сопровождении двух людей, служащих Гизам, отправилась в Лувр. Госпожа де Водемон уже почивала, и мадемуазель д’Омаль, улыбнувшись задернутым занавесям алькова, оставила на столике в опочивальне «Роман о Розе». Уроки, данные ей кузеном, не пропали зря. Не смотря на то, что Туанетту никто не видел, личико ее выражало только почтение к той, что, по ее мнению, напрасно звалась королевой Франции.

Скрытый текст

Эпизод завершен