Отправлено: 26.03.15 19:17. Заголовок: Идиллия Фонтенбло

18 июня 1576 года. Фонтенбло, три часа после полудня.

 Отправлено: 09.04.15 12:31. Заголовок: Ревнивым взглядом бу..

Ревнивым взглядом буравил Людовик спину королевы Наваррской, когда король повел ее к лодкам. Мысленно придворный объяснял сам себе, что присутствие этой женщины ему осталось терпеть недолго. Но доброго расположения духа ему не добавили даже эти увещевания. И первым, на ком выместил свое недовольство королевский фаворит оказался сенешаль де Грамон, который вместе со всем двором был вынужден последовать на призыв своего государя.
- Дорогой де Гиш, вы со своими поездками в провинцию безбожно отстали от моды. Кислые физиономии вызывают у Его величества изжогу, так что улыбайтесь, граф. Или вы недовольны оказанной вам честью? Берите пример вон с Гонзага. Он явно счастлив своему месту при королеве Маргарите, а вы ужасно контрастируете с ним своим напряжением в скулах. И отучите свою жену носить жемчуг, дружище, это дурно будет характеризовать вас в глазах окружающих, ибо вам достается сопровождать к мужу самую ценную Жемчужину французской короны.
Методично втыкая в графа колючку за колючкой, маркиз д’Ампуи с трудом дождался, пока Маргарита Валуа усядется в лодку и отпустит наконец руку Александра. Дышать стало легче.
Лодки принимали своих пассажиров и ожидали сигнала отплыть от берега, настала пора всем занять свои места. Людовик чуть помедлил, в тайне надеясь, что Генрих заметит его отсутствие.
- А вот и сам герцог Неверский, - заметив приближение Лодовико,* миньон не упустил случая столкнуть их нос к носу с Грамоном. – Ваша светлость, я был тронут тем, как вы читали присягу. Надеюсь, что все остались под не меньшим впечатлением. Благодаря вам все прошло, как должно и соответственно этикету, - синие глаза чуть сощурились. Интересно, такой ли участи для сестры государя хотел муж принцессы Клевской, когда завел речь о ней с приближенным монарха на берегу Сены? – Но я оставляю, вас, господа, мне нужно спешить к моему королю, - отвесив поклон своим собеседникам, Людовик вскоре уже легко вспрыгнул в лодку Александра, заставив ее покачнуться на воде.
- Ты сделал мудрый выбор, Анри, - шепнул он любимому. – Гонзага будет блюсти наши интересы даже в ущерб себе и честолюбию Грамона.

*согласовано с Lodovico di Gonzaga

 Отправлено: 10.04.15 09:28. Заголовок: Королевские слова от..

Королевские слова отдавали немилостью, как плохое вино – уксусом. Филибер продолжал улыбаться, стараясь не показать, как задел его самолюбие такой прием, да еще слова Его величества о Диане подлили масла в огонь. Но гневаться на короля то же самое, что гневаться на небесное светило, он стоит слишком высоко, поэтому граф обратил свою досаду против жены. Это по ее вине он вынужден был бросить двор в то самое время, когда прихотью Генриха Валуа он вошел, наконец, в вожделенный кружок королевских фаворитов. Он даже удостоился чести подать королю перчатки и говорить с королевой-матерью! Воспоминания о том дне было слаще всех воспоминаний о любовных свиданиях, и горчили, как горчат, должно быть, мысли о потерянной любви.

Он хотел было сказать что-нибудь остроумное, пошутить над собой или над женой, зная, что шутки и смех лучший способ завоевать расположение молодого государя, но Генрих Валуа уже обратил свой взор, и взор благосклонный, на Лодовико ди Гонзага. Граммон с неприкрытой ревностью взглянул на этого итальянца.
- Благодарю Ваше величество за доброту, - кусая губы, он низко поклонился, отступая и увлекая за собой Диану. В бесплодном гневе он сжал ей руку, надеясь, что на этой белой коже останутся синяки. Развратная мерзавка, из-за нее он терпит такое!
- Вам оказана честь, сударыня, цените ее, - прошипел он сквозь зубы. – Не забудьте повеселить королеву рассказами о ваших альковных приключениях, они все равно уже стали достоянием двора.

Всего пара шагов, от короля до королевы, но Филибер справился с собой, улыбаясь госпоже де Водемон с нежной почтительностью, фальшивой, как драгоценности разорившейся куртизанки. Королева не король, власти не имеет, влиянием не обладает. Разве что украшает собой приемы, с изяществом нося наряды и драгоценности, как и ее предшественница, Елизавета Австрийская.
- Мадам, позвольте представить вам мою жену, графиню де Гиш, урожденную виконтессу де Лувиньи. Оставляю ее на ваше милостивое попечение, и осмелюсь просить быть снисходительной к моей жене. Она не привыкла к блеску французского двора, предпочитая провинцию Парижу.
Еще раз поклонившись королеве, Филибер отступил, смешавшись с толпой придворных, направляющихся к озеру.

Колкость маркиза д'Ампуи была последней каплей, окончательно отравившей этот день. Глаза графа сверкнули ненавистью. Он бы охотно вызвал Луи де Можирона на дуэль, даже зная о его славе одного из лучших фехтовальщиков Франции. Но надо признать, после такого ему останется только покинуть двор. Король его не простит. А Филибер все еще надеялся вернуть расположение государя.
- Благодарю за совет, маркиз, я приму его к сведению.
Деревянные губы плохо поддавались, но все же он растянул их в улыбке.
- Ваша светлость, кажется, мне оказана честь и удовольствие разделить с вами лодку?
Граф посторонился, пропуская вперед герцога де Невер, и мечтая поскорее отплыть от берега. Может быть, прохлада озера немного его освежит.

 Отправлено: 11.04.15 19:57. Заголовок: Нужно стать в одно м..

Нужно стать в одно мгновение немым или решить подписать себе приговор о немилости, что бы не ответить на вопрос заданный королем Франции, тем более не каждый в зале мог удостоиться чести беседы с монархом, какой бы подтекст она не носила.
- Да, сир, Вы совершенно правы, мне выпала честь пользоваться гостеприимством, как короля Наварры, так и инфанты Екатерины Наваррской. Когда я покидала Нерак, то и Его Величество и Ее высочество были в добром здравии, сир. – Намеренно ли Генрих Валуа спросил ее о Генрихе Наваррском, или это было просто учтивым вопросом, не было времени размышлять и оценивать, но в ответе Диана специально упомянула обоих детей Жанны д`Альбре, что бы создать хотя бы видимость того, что ее не связывают личные отношения с королем Наварры. Нет, она не отрекалась ни от своей любви, ни от своего любимого, но разве можно было заявить об этом открыто? Это означало бы скандал, который погубил бы ее окончательно.

Диана еле сдержалась, что бы не вскрикнуть, когда пальцы супруга сильно сжали ей руку, она лишь с обидой посмотрела на него. Зачем? Зачем он привез ее в Париж, выставляя на посмешище? Как же она ошибалась, думая, что граф защищает не только честь своего имени, но и ее саму. Понимая, что на нее сейчас обращены взгляды многих придворных (ведь с ней говорил только что сам король, ее сейчас представят королеве Франции), графиня де Гиш нашла в себе силы улыбнуться, и выглядеть одной из самых счастливых смертных в этой зале. Она рядом с любящим мужем, представлена ко двору, и сам король Франции удостоил ее парой фраз.
- Я ценю эту честь, господин граф, как и все, что Вы делаете для меня. – Тихо ответила она мужу, а через минуту опускаясь в реверансе перед королевой Франции. Откуда ей было знать, что Ее величество не распорядительница судеб своих подданных, а сама пленница судьбы? Слова графа, подчеркивающие ее провинциальность, не задели ее. Она действительно не привыкла к блеску французского двора, привыкнув к неспешной жизни в Бордо.

Когда поклонившись королеве, Филибер смешался с толпой придворных, Диана почувствовала себя свободнее. Пусть она осталась одна, без поддержки графа де Гиш, но и без его колючих насмешек.
Каждая женщина прекрасна, и глядя на королеву Франции, она не могла не отметить, что красоту одной королевы нельзя сравнивать с красотой другой. И если красота и образ королевы Наварры был подобен солнцу, то королева Франции, обладавшая нежной и трогательной красотой, была сравнима с луной. Пшенично-белыми волосы гармонировали с голубизной глаз, а розовые губы походили на лепестки роз.
Тем временем день шел своим чередом. У озера всех гостей Фонтенбло ждали лодки, музыканты и угощение. Что ее ждало дальше, виконтесса де Лувиньи не могла даже предположить, но раз она здесь, то должна улыбаться и если не быть, то казаться счастливой несмотря ни на что.

 Отправлено: 12.04.15 10:04. Заголовок: Генрих с наслаждение..

Генрих с наслаждением откинулся на подушки, смеясь, и, по чести сказать, был весьма доволен собой.
- Нехорошо быть таким ревнивым, мой ангел, - влюбленно поддразнил он Людовика. – Я боялся, ты прожжешь взглядом дырку в турнюрах Марго, вот бы вышел конфуз!
В лодке, кроме них, никому больше не нашлось места. Королевская прихоть, которая уже никого не удивляла. Зато Анри мог безнаказанно гладить пальцы любимого, касаться его, смотреть на него. Может быть, даже удастся сорвать поцелуй с его губ под прикрытием шелкового навеса! Только ради этого стоило бы затеять всю карусель с проводами и катаниями по озеру.
– Потерпим немного. Скоро мы отправим к мужу королеву Наваррскую. Жаль, нельзя туда же отправить матушку Екатерину, пусть бы портила кровь Наварре и Маргарите.

Лодки, рассеявшиеся по озеру, были похожи на стайку экзотических птиц в ярких оперениях. Генрих милостиво кивнул сестре, чье красивое, оживленное лицо сияло, как солнце. Пусть веселится. Каждый имеет право быть счастливым, а судьба не балует долго такими подарками. Скоро Маргарита будет вспоминать эти дни в Фонтенбло как сладостный сон. В той же лодке мелькнуло лицо жены, на которое он привычно не обратил внимания, и Дианы де Гиш.

- Мне не нравится Грамон, и я ему не верю. Пусть пока подышит пылью дорог, а там будет видно, что делать с этим господином.
Генрих украдкой погладил колени маркиза, ничуть не смущаясь тем, что еще не так давно граф приходился ему вполне по душе. У де Гиша было все, что Анри требовал от своих придворных. Молодость, изящество, остроумие, умение сказать умную мысль так, чтобы это выглядело шуткой, а шутку преподнести как нечто глубокомысленное. Но к чему король питал стойкое предубеждение, так это к женам своих друзей. Сначала Грамон бросил все и улетел в Нерак, соревноваться с Анрио за жену, потом привез эту даму ко двору. И то, и другое король находил образчиком весьма дурного вкуса.

Генрих снял перчатку и с удовольствием погрузил пальцы в прохладную воду озера.
- Знаешь, любовь моя, если не случится мора и неурожая, если наши кузены Гизы не устроят какую-нибудь пакость, то, пожалуй, нас и Францию ждет чудесное лето и еще одна чудесная осень! А дальше я и не загадываю.
Над озером медленно проплывали пухлые, курчавые облака, отражаясь в его серебристом зеркале. Придворные смеялись и веселились.
Никто не хотел загадывать дальше завтрашнего дня.

Скрытый текст

Эпизод завершен