Отправлено: 26.03.15 19:17. Заголовок: Идиллия Фонтенбло

18 июня 1576 года. Фонтенбло, три часа после полудня.

 Отправлено: 27.03.15 10:28. Заголовок: Любая новость имеет..

Любая новость имеет три степени свежести. Первая – когда новость известна только узкому кругу избранных. Приобщиться к ней в этом случае, значит пригубить нектар и амброзию, доступную лишь небожителям. Вторая – когда новость уже известна если не всем, то многим. Но тем, кто имеет счастье, или несчастье жить при дворе известна и третья. Это когда ты имеешь удовольствие видеть, в какую форму облекают новость, в какие одежды наряжают и какое ей дают имя, чтобы представить всему свету.
Сегодня был именно такой день. Двор короля и королевы собрался в зале Генриха II, чтобы услышать из уст Генриха III новость о чудесной перемене в судьбе Маргариты Валуа. Сверкающей шелками и драгоценностями толпе, живописно расположившейся в глубоких нишах-окнах, оживленно прохаживающейся вдоль простенков, с которых, по приказу Екатерины Медичи соскоблили вензеля Дианы Пуатье, и заполнили светлыми и жизнерадостными фресками в итальянском стиле, так вот, этой толпе предстояла весьма сложная задача. Изобразить неведение, когда Его величество объявить новость, которая вот уже неделю будоражила дворец. Новость о том, что Жемчужина Франции вскоре отправится к своему супругу, в Наварру.

Генрих Валуа, против обыкновения не восседающий на возвышении, а стоящий под голубым с золотом балдахином в окружении своих фаворитов, лукаво улыбнулся Людовику. Именно маркиз д’Ампуи предложил своему коронованному возлюбленному как можно дольше тянуть с оглашением этой новости, давая возможность сплетням сделать свое дело, а гонцу с этой важной вестью добраться до Анжера. Совет был хорош, как любой совет, исходивший от Людовика. Генрих знал, какой светлый и острый ум скрывается за этим гладким лбом, за маской бретера и блестящего придворного, знал, и с удовольствием пользовался этим умом, гордясь своим любимым куда больше, чем мог бы гордиться собой. Впрочем, и он не остался в стороне, спланировав от начала до конца тот спектакль, что разыграется сегодня в стенах Бального зала.

Прежде всего, Его величество позаботился о зрителях. На прием была приглашена даже королева Луиза, приглашена весьма настойчиво, и госпожа де Водемон стояла в окружении своих дам в стороне*, как раз под плафоном, расписанном Никколо дель Абате, изображающим Венеру, принимающую от Вулкана стрелы любви.
Затем, он позаботился о достойной сцене. Зал Генриха II как и галерея Франциска I, был настоящим шедевром, и как нельзя лучше подходил для королевской задумки.
И, наконец, им были выбраны актеры. Анри глазами показал своему фавориту на чету Грамонов и на Лодовико Гонзаго. Но главная роль, конечно, принадлежала Маргарите.
- Уверен, моя сестрица счастлива, - шепнул Генрих Луи, кусая губы, чтобы не рассмеяться. Настроение у него было преотличное, как всегда, когда удавалось придумать изящную и остроумную забаву. – Она может не любить мужа, считать Наварру краем медведей и диких горцев, но блеснуть перед всеми она никогда не откажется! И отправится даже в преисподнюю, если ее отбытие будет обставлено с должным блеском. Как хорошо, что в этом наши желания совпадают, и я согласен разорится на нарядах Маргариты, только бы отправить ее к мужу.

Генрих обвел взглядом зал, те, на ком останавливался взгляд государя, считали своим долгом слегка поклониться в благодарность за оказанную милость. Его величество был весел, а настроение государя, как известно, тут же передается придворным. Король счастлив – и каждый считает себя обязанным быть счастливым. Грустен – и все грустят вместе с ним. Решив, что время настало, Генрих незаметно кивнул пажу, и тот убежал, чтобы известить королеву Наваррскую о том, что ее ждут.

*согласовано

 Отправлено: 27.03.15 13:09. Заголовок: - Твой брат сгрызет ..

- Твой брат сгрызет ногти по локоть, а матушка будет посыпать голову пеплом, узнав, какое событие они пропустили, - зашептал Можирон королю. – И я даже не знаю, какое из двух зрелищ более занятно, то, что мы увидим сейчас, или то, что произойдет в Анжере при сих известиях.
Видя хорошее настроение государя, Людовик смешил его самым бессовестным образом. Улыбки и смех Генриха Валуа придворные, прошедшие науку службы королям, воспринимали с настороженностью. Веселье монархов часто для многих оборачивалось слезами. Возможно, так будет и сегодня. Но только не с Маргаритой Наваррской. Бог весть, что готовит ей за поворотом жизненного пути старушка Судьба, но оставшиеся ей дни при дворе своего брата она проведет, как положено сестре, дочери и жене королей.
- Друзья, - Людовик обернулся к остальным фаворитам Александра, - посмотрите-ка, де Гиш снова при дворе, и на этот раз с супругой, если я не ошибаюсь! – сдерживать язвительность было не в манерах маркиза д’Ампуи, а уж как ревниво миньоны блюли свои места при особе монарха, было известно каждому. Один раз зазеваешься и тебя выпнут из этого кружка избранных баловней монарших милостей. Между троицей, состоящей из графа де Леви, Жан-Луи де Ла Валетта и самого синьора де Сен-Сафорина, уже давно не было конкуренции. Приятели сдружились, определив каждый для себя свое место при Валуа, но пускать в этот союз еще кого-то, значило делить внимание короля уже не на троих, а на четверых или более…
- Помнится мне, когда мы имели счастье видеть графа последний раз он был столь опечален разлукой с женой, что поспешил нас покинуть, торопясь к ней. Или не с женой? Или не к ней? Но вот что точно помню, он не успел тогда дать нам вволю насладиться его обществом! Зато сегодня он с дамой!
Генрих не скрыл от своих приближенных, почему именно так спешно покинул весной Париж месье де Грамон, и все они нашли эту историю весьма пикантной.
Людовик уже собрался обратиться с просьбой к Анри, чтобы тот дозволил сенешалю представить всем свою спутницу, но прозвучал стук об пол посоха церемониймейстера и возвестили о появлении Маргариты Наваррской.

 Отправлено: 28.03.15 15:08. Заголовок: Кое в чем король Фр..

Кое в чем король Франции был прав. Маргарита, наделенная той же тягой к прекрасному, что и ее брат, той же любовью ко всему яркому и пышному, искренне наслаждалась этим днем. Днем, когда ее положение переменится, и из пленницы в глазах всего двора она станет королевой. Супруга Генриха Наваррского, вместе со свободой завоевавшего уважение, ибо уважали в эти времена только силу и хитрость, которая тоже является силой, только силой ума, выбрала для торжественного приема наряд, весьма напоминавший тот, что бы на ней в день венчания. Наряд этот словно говорил: все возвращается на круги своя. И, придерживая юбки из золотистого атласа, на который словно упал настоящий ливень из жемчужин и алмазов, Маргарита медленно и торжественно вошла в зал. Чуть помедлила на пороге, обведя всех присутствующих горделивым взглядом, словно говорившим: «Я есть то, что есть, и не буду иной». Взгляд этот чуть дольше, чем следовало бы, задержался на Лодовико ди Гонзаго, герцоге де Невер. Какова ирония судьбы, в то время, когда ее выдавали замуж, выдавали против ее желания, она могла думать только о герцоге де Гизе. Его она искала тогда среди гостей. Прошло столько лет, наконец, она обретет мужа-короля, а не мужа-пленника, но снова ее взгляд ищет в толпе другого. Хотя бы для того, чтобы одобрить, потому что иногда утешение невозможно.

Но все же, пусть признание в этом было бы признанием в ее жестокосердности, идя через склонившуюся толпу к тому, кто представлял во Франции высший закон, Маргарита ликовала. Каждый шаг приближал ее к тому будущему, которому она и была предназначена с рождения. Унижения, пренебрежение, все это оставалось позади. Все это уходило в прошлое благодаря Генриху Наваррскому, который сумел бежать, сумел обрести свободу, а теперь освобождал и свою жену. Делали ли он это в память о той помощи, что супруга оказывала ему раньше, руководствовался ли иными резонами, не так уж важно.

- Ваше величество, - реверанс Маргариты был точно выверен, с такой тщательностью, наверное, и матушка не отмеряла яды в свои зелья. Чуть ниже, и это уже подобострастие, чуть выше – и дерзость.
Темные ресницы трепетали на щеках, пухлые губы королевы подрагивали, силясь сдержать улыбку. Светлую, ликующую улыбку существа, которое отчаялось, но обнаружило, что клетка открыта и путь свободен.

 Отправлено: 29.03.15 11:12. Заголовок: Граф де Гиш был недо..

Граф де Гиш был недоволен. Его слуги и его жена, стоящая рядом с ним, как подобает доброй и верной супруге, могли бы добавить, что в последнее время, а именно с того дня, как вся кавалькада выехала из Нерака, никто его не видел довольным. Филибер де Грамон был мрачен, молчалив, а если открывал рот, то только чтобы обругать слуг или сказать какую-нибудь колкость жене. Казалось бы, куда хуже? Но хуже всего стало, когда супруги прибыли ко двору.
Фонтенбло не Париж. В Париже у графа был дом на улице рю Байе, где он и располагался со всеми удобствами. В Фонтенбло свои покои были только у королевских особ и их фаворитов, к которым граф еще недавно имел надежду себя причислить. Увы, длительное отсутствие поставило крест на этих надеждах. Король принял его довольно холодно, не сказать, равнодушно*. Обер-квартирмейстер выделил ему только две небольшие комнаты, в которых им предстояло разместиться каким-то чудом вместе с сундуками и со слугами.
Единственным лучом света в этом темном царстве разочарований стало приглашение на большой прием, и тут Филибер дал себе слово во что бы то ни стало снова войти в милость к королю.

Итак, Филибер стоял невдалеке от возвышения, где находился король и его фавориты, не с ними, но не сводящий с них взгляда. Взгляда, который, будь он честным, был бы злым и завистливым, но поскольку месье граф был прекрасным лицедеем, то и взгляд его был светел и радостен.
- Улыбайтесь, мадам, улыбайтесь, - прошептал он жене. – Раз уж ваши наряды обошлись мне так дорого, то хотя бы соответствуйте им. Да, если вы решите продолжить карьеру придворной куртизанки, то дайте мне знать, тут найдутся покупатели на ваши прелести.
Оттачивая, таким образом , свое злое остроумие на Диане, граф пытался по взглядам, жестам, по выражению лица короля и его фаворитов понять, о чем говорят на возвышении. Он даже почти решился подойти, пусть это и будет дерзостью, когда объявили о появлении Маргариты Валуа.

Граф склонился в поклоне не только сообразно этикету. От королевы Наваррской как будто исходило сияние, в котором смешалась чувственность женщины и царственность королевской дочери. Опаснейшее сочетание для мужских сердец.
- Посмотрите на королеву Наваррскую, дражайшая Диана. Посмотрите внимательно. И сделайте выводы, - проговорил Филибер , когда золотистое видение проплыло мимо них, и он снова обрел способность дышать.
Судя по восхищенному шепоту придворных, королеве Маргарите удалось произвести подобное впечатление не на него одного. Воистину, Жемчужина. Единственный в этом зале, кого Маргарите не удалось затмить, ждал ее на возвышении.

*согласовано с Его величеством.

 Отправлено: 29.03.15 21:44. Заголовок: Париж! Не самые лучш..

Париж! Не самые лучшие воспоминания об этом городе остались в памяти графини де Грамон, но Диана была так впечатлена переменой в своей жизни, что сейчас смотрела на этот город иными глазами. "Монстр, он ломает судьбы и калечит людей, никогда не бывайте в столице", эти слова, сказанные ей однажды в Бордо Генрихом Наваррским, Диана вспоминала не раз. Но, Париж сейчас стал для неё лекарством. Если она не может быть любимой, то будет счастливой.

То, что граф де Гиш был не в духе со дня отъезда из Нерака, замечал даже самый младший поваренок на кухне. Вначале Диану колкости мужа ранили, обижали, уязвляли, потом наступило равнодушие, а теперь она даже находила это забавным, а порой некоторые фразы и остроумными.
Париж. Отель на улице рю Байе, модные лавки, новые ткани, кружева, новые наряды. Пусть хоть это доставит ей удовольствие. И, если раньше, графиня была умеренна в тратах, то сейчас не считалась с расходами, не обращая внимания на язвительные замечания мужа. Тем более предстоял визит ко двору.

Диана де Грамон была в восхищении от Фонтенбло, от самого дворца, росписи и убранства залов, от пестрой и нарядной толпы придворных. Графу не нужно было шипеть аки аспид, требуя улыбаться. На лице графини было неподдельное восхищение тем, что ее сейчас окружало. Она улыбалась, поддавшись общему настроению толпы придворных.
- Если вы уж заговорили о придворной карьере и упорно верите нелепым сплетням, то понимаете, что я не могу остановить свое внимание ни на ком ниже короля. – Диана, очаровательно улыбаясь, посмотрела на мужа взглядом полным обожания, хотя сказанная графом фраза на этот раз больно ранила ее. - Кто может быть выше короля? Папа римский, но его тут нет, так что успокойтесь. - Да, сейчас Диана понимала, что злит графа. Все, что касалось короля Генриха Валуа, тот воспринимал очень болезненно.
Фонтенбло принесло ещё один сюрприз, ей пришлось делить одну комнату с мужем, ибо вторая была занята вещами и слугами. Взаимопонимания супругам де Грамон это не добавило.

Чуть вздрогнув от стука об пол посоха церемониймейстера, возвестившего о появлении Маргариты Наваррской, «Прекрасная Коризанда» приготовилась увидеть ту, которая являлась женой ее возлюбленного.
Когда вошла королева Наваррсккая, то это можно было сравнить только с восходом солнца. Царственное величие было в крови у этой женщины. Вопреки всему, Диана, как женщина, не почувствовала ни досады, ни ревности, ни зависти. Солнце и есть солнце.

Что хотел сказать ей Филибер, прося сделать выводы? То, что Генрих мимолетно увлекся ею со скуки, что ей далеко до Маргариты Валуа? Муж прекрасно выбрал время и место для того, что бы еще раз уколоть ее сердце. Но, яд в малых дозах становится хорошим противоядием, приучая организм не реагировать на отраву.
- Вывод сделать легко, Филибер. Платье великолепно. И нужно быть сестрой короля Франции, что бы иметь подобное. Или, Вы желаете, что бы у меня было такое же? – Тихо, склонившись в поклоне перед шествующей королевой Наварры, ответила Диана супругу.

Графиня де Гиш смотрела как плавно, изящно и с достоинством королева Наваррская приветствовала своего брата короля Франции. О том, что при дворе восхищаются королевой Марго, как ее называл покойный король Карл, она слышала от Изабель де Лаваль. И теперь Диана де Грамон понимала, что маркиза справедливо говорила, что Маргарита Валуа блестяща, красива, образована. Может быть Филибер влюблен в Маргариту Наваррскую? Не только же ради милостей короля Франции он так часто рвется бывать в Париже.

 Отправлено: 30.03.15 14:57. Заголовок: Принцесса Клевская н..

Принцесса Клевская нынче отсутствовала на торжественном событии в Фонтенбло, задержавшись у своего деверя в расположении войск. Загостилась – как это про себя называл Великий магистр приората Сиона.

Даруя полную свободу, но обещая притом безоговорочную поддержку друг другу в случае необходимости, супруги де Невер заключили, пожалуй, самый счастливый союз, который можно было встретить в XVI веке. Они избавили друг друга от лжи и бессмысленных упреков, обретая свое счастье в стороне от семейного очага, но готовые всегда оба встать на его защиту. Поэтому, получив от супруги письмо, что повозка ее сломалась, а на починку требуется время, Лодовико лишь мысленно пожелал ей провести это самое время с пользой для души и тела. Строптивая и изнеженная Анриетта сама обрекла себя на походные деньки, а ему досталось тихо над тем посмеиваться и выразить искреннее сочувствие, в ответном письме.

Доброе расположение духа короля Франции вызывало искреннюю симпатию в сердце Гонзага, особенно, если полагать, что вызвано оно было тем благим делом, которое он намеривался сегодня совершить. Королева Маргарита Наваррская сегодня должна была стать из узницы своего брата гостьей при его дворе. Другой статус, более подходящий великолепию этой женщины, давал больше прав, но налагал и некоторые обязанности. Маргарите предстояло собираться в дорогу, дабы проститься с Парижем и отчим домом, и отправиться навстречу со своим законным супругом. Было ли это концом их связи, их любви, начавшейся южными ночами Тулузы и продолжающейся тайно по сей день? Сложно было заглядывать в будущее, и герцогу хотелось верить, что нет, но с мудростью человека опытного он не мог не признавать, что возможно вскоре они разлучатся с Марго навсегда. Однако сердце любящего будет скудно любовью, если оно будет думать лишь о своем благе и счастье. Гонзага же питал к сестре короля чувства глубокие, такие, которые позволяли ему сегодня радоваться не только правильному решению короля, но и тому, что эта Жар-птица вылетает из золоченой клетки на радость свою и всего мира.

Он низко склонился в поклоне, когда невесомые шаги дочери Генриха Второго пронесли ее мимо него, а распрямляя спину он уже посмотрел на Генриха Третьего, испытывая за него гордость. Взгляд королевского советника скользнул за спину государя, туда, где веселилась троица миньонов. Интересно, сколько участия в судьбе Маргариты проявил королевский фаворит? Помнил ли он о том разговоре с Гонзага, что состоялся у них после одного небольшого состязания вокруг Тюильри?

 Отправлено: 31.03.15 14:53. Заголовок: Глядя на сестру, под..

Глядя на сестру, подходящую к возвышению, Генрих улыбнулся немного иронично, но все же, в целом, одобрительно. Своей красотой и статью Маргарита делала честь дому Валуа, это признавали все, даже матушка Екатерина. Подводил сестрицу нрав, горячий, как у самого Генриха. Но он был королем, и рядом с ним был Луи, который играючи усмирял все бури, а Маргарита… Марго уезжала в Наварру. Как там сложится ее жизнь, Его величество не знал, да и, откровенно сказать, не хотел знать. Между ним и сестрой давно легла пропасть отчуждения. Но сейчас, в эти минуты, им предстояло изобразить перед двором семейную идиллию, и он готовился сыграть свою роль как можно убедительнее.

Король протянул сестре руку, помогая ей подняться на возвышение, придерживая супругу Генриха Неаваррского за кончики пальцев, как в церемонной паване. Солнце, проникающее в глубокие оконные ниши, едва дотягивалось своими лучами до драгоценностей, украшавших наряд Маргариты и наряд короля Франции, заставляя их мерцать не ярко, но таинственно и маняще. Так же мерцали глаза дочери Генриха II, волнение было ей к лицу, хотя все, что далее должно было произойти, не было уже ни для кого неожиданностью.

- Господа, - возвысил голос Его величество, и в зале воцарилась тишина, тишина живая, наполненная до краев любопытством, завистью, ненавистью, восхищением, словом, всеми возможными человеческими чувствами. – Мы имеем удовольствие объявить вам о том, что наш кузен, король Наварры, шлет нам свой привет и братскую любовь, заверяет в своих добрых чувствах, и выражает желание как можно скорее воссоединиться со своей супругой, Маргаритой, королевой Наварры.
Поскольку королевское удовлетворение сим фактом было ясно даже слепому и глухому, то толпа сочла своим долгом разразиться одобрительными возгласами.
- Мы повелеваем сегодня же начать сборы нашей сестры Маргариты в путь. Господа! Проводим Жемчужину Франции в ее новый дом радостью и добрыми пожеланиями.
Взглянув в глаза сестры, Анри изящно поклонился Маргарите, отдавая должное ее вновь обретенному сану.

Она была женой бежавшего пленника, и потому была не мила и неудобна при французском дворе. Двор, таким образом, мстил ей за то, что Маргарита была королевой без королевства. Нет ничего эфемернее и, в то же время, тяжелее таких титулов. Теперь же она стала женой короля, а следовательно, королевой не только по названию. И двор, прощаясь с ней, готов был осыпать ее розами.
- Для того, чтобы дорога королевы Наваррской была приятной, чтобы она помнила, что Франция провожает ее любовью, я назначаю ее распорядителем сенешаля Бордо, графа де Гиш, а своим полномочным представителем при ее особе Лодовико ди Гонзага, герцога де Невер.
Генрих улыбнулся и тому и другому, предоставив всем присутствующим, в том числе и, собственно, графу с герцогом, гадать, является ли такое назначение честью, либо же опалой.

 Отправлено: 02.04.15 11:02. Заголовок: Как Луи нравилось, к..

Как Луи нравилось, когда Александр говорил: «Мы повелеваем…»! У миньона в этот момент в зобу дыханье перехватывало от гордости за своего возлюбленного. Эти царственные манеры, эту величественную осанку, этот голос полный осознания собственной силы, это сияние человека, отмеченного Богом – все это нельзя было купить, этому нельзя было выучиться, с этим нужно было родиться. Марго Наваррская тоже блистала всеми этими качествами, подобно изящному кораблю, проходящему сквозь волны, ступая меж расходившихся в разные стороны придворных. Можиро, научившийся стараниями Генриха ценить красоту, одобрительно улыбнулся сестре государя, делая шаг назад с поклоном, уступая больше места ее роскошным юбкам на возвышении подле монарха. Синий взгляд фаворита с любопытством скользнул по лицам детей Валуа, они были похожи. Очень похожи. Но те черты, которые придавали благородства мужскому лицу, в женском отражались кокетством. Людовик опустил взор, находя, что его Анри прекраснее любого в этом зале. Даже Жемчужины Франции.
- Бедный сенешаль Бордо, - прошептал он стоящим неподалеку Жану и Жаку. – Не успел расседлать коней, как опять собираться в путь. В отличие от него, герцогу де Невер не привыкать сопровождать королеву Наварры в путешествиях, а вот нашему дружку де Гишу вскоре предстоит познакомиться с капризами не только своей жены. Святая пятница, как говорит муженек этой дамы, я бы многое отдал, только, чтобы не оказаться на месте Грамона.
Шутка ли – быть распорядителем при царственной особе, да еще после того, как эта самая особа провела несколько месяцев в заточении, лишенная многих благ придворной жизни. Бывшие узники часто превращаются в тиранов; женщины, которые были насильственно лишены возможности блистать своей красотой, могут обернуться фуриями, обретя свободу. Особенно, когда поблизости от них оказывается тот, кто когда-то был обласкан тем, кому она была обязана своим заключением.

 Отправлено: 02.04.15 13:01. Заголовок: Если пальцы королевы..

Если пальцы королевы Наваррской чуть дрогнули в руке брата, то на лице ее это никак не отразилась. Та же горделивая улыбка, тот же сияющий взгляд. А дрожь пальцев, что же, это могло быть и волнение. Волнение понятное, объяснимое и вполне простительное той, кто в считанные дни из пленницы вновь обрел пусть не достоинство королевы, его Маргарита Валуа не теряла никогда, но достойное королевы обращение.

Каким же недоверчивым вы стали, брат мой, обретя корону. Теперь никто, кроме, пожалуй, маркиза д’Ампуи, присутствовавшего на церемонии как alter ego короля Генриха, не мог похвастаться, будто бы заранее осведомлен о его решениях. Нет, Генрих Александр, как казалось Маргарите, с некой жестокостью, предпочитал ставить своих подданных перед своей волей, приказывая ясно и недвусмысленно. Так было и на этот раз. И пальцы Марго дрогнули не от волнения, а от неожиданность. Судьба, воля брата, или еще что-то, что повелевало людскими судьбами, даже судьбами королев, пока что решило не разлучать королеву Наваррскую и герцога де Невер. И к добру ли, нет, но дочь Генриха II была благодарна за такой подарок. Как сложится ее новая жизнь, она не знала, но теперь была уверена, что хотя бы один истинный друг будет рядом с ней. Великое утешение для той, что познала равнодушие собственной семьи.

Этикет допускал подобное, и Маргарита подарила улыбку тем, чьи имена назвал брат. А если улыбка, предназначенная Лодовико ди Гонзага была нежнее и искреннее, чем доставшаяся графу де Гиш, так ни для кого не секрет, что он муж горячо любимой подруги, герцогини Неверской. Естественно, что добрая часть благоволения, предназначенного для блистательной Анриетты, перепадает на долю ее сдержанного супруга.

Но король все сказал, и снова настала очередь Маргариты играть свою роль.
- Я благодарна Его величеству, королю Франции за братскую любовь и заботу, которую он проявлял ко мне все эти годы (Марго не могла удержаться от маленькой шпильки, которая, она знала, будет замечена и оценена многими). Обещаю моему брату, моему сюзерену, и Франции, что всегда буду помнить, кем являюсь от рождения, как всегда буду помнить, кем стала, благодаря воле моей семьи и Господа бога. В этот день, который останется в моей памяти навсегда, я грущу от предстоящей разлуки с моей семьей, но радуюсь предстоящему воссоединению с моим дорогим супругом, Генрихом Наваррским.
Маргарита склонилась в реверансе перед братом, очень хорошо понимая, что находится в положении беглеца, за спиной которого горят мосты. Никогда ей не будут рады в Париже, пока на троне сидит Генрих III Валуа, а рядом с троном находится Екатерина Медичи.

 Отправлено: 02.04.15 18:41. Заголовок: Филибер де Грамон не..

Филибер де Грамон не мог, разумеется, чувствовать взволнованной дрожи перстов Маргариты Валуа, но он тоже вздрогнул, когда король объявил при всех свою волю. Первым чувством графа была радость. Его величество не забыл о нем, как он того боялся. Вторым разочарование. Не успел он приехать ко двору, как ему снова предстояло отбытие. Так его, пожалуй, скоро перестанут узнавать в приемных короля. Ну а потом он почувствовал желание от души расхохотаться над такой отличной шуткой, как раз в духе галантного двора короля Генриха.
- Ну не забавно ли, мадам? Вы будете провожать к своему любовнику его законную супругу, и я, право, удивлюсь, если король Наваррский окажется нечувствителен к чарам такой женщины, как Маргарита Валуа! А что касается ваших королевских амбиций, то сейчас вам представится возможность очаровать короля, я же с удовольствием на это посмотрю. Пойдемте, нам нужно поблагодарить Его величество за оказанную милость.

Поддерживая под локоток Диану, Филибер сделал несколько шагов к желанному возвышению, и… наткнулся на острый, насмешливый взгляд маркиза д’Ампуи. Дьявол! Он совсем забыл о том, что, отпрашиваясь у короля в Нерак, не стал скрывать от него истинную причину отлучки, рассказав тому пикантные подробности о своей супруге и короле Наваррском. Ну а что известно Его величеству, известно и этой троице, Можирону, Келюсу и Ногарэ, а языки этих господ были еще острее их шпаг. О чем он думал? Как можно было поступить так глупо, так неосторожно? Но, что сделано, то сделано. Если кто-то из господ будет шутить по поводу его жены, придется шутить вместе с ними, потому как ввязываться в дуэль за честь той, что забыла о своей чести в объятиях Генриха Бурбона он не собирался.

- Ваше величество, мадам, позвольте выразить вам мое глубочайшее почтение и готовность служить вам до последней капли крови, - Филибер склонился так низко, как только мог, почти касаясь кончиками пальцев золотистого наряда Маргаиты и пьянея от этого, как от выдержанного вина. – Я сделаю все, чтобы Ее величество королева Наваррская осталась довольна мной… Будет ли мне позволено, сир, представить вам мою супругу, графиню де Гиш? Моя жена только что говорила о том, что из всех присутствующих в этом зале, только Ваше величество достоин внимания, а я добавлю от себя, и восхищения. Решение короля это образчик государственной мудрости и христианской доброты.
Филибер насмешливо улыбнулся жене. Вперед, птичка моя, раз уж вы так уверены в собственном очаровании. Но не посетуйте, если вас разорвут в клочья.

 Отправлено: 03.04.15 14:24. Заголовок: Слушая, что говорит ..

Слушая, что говорит ей супруг, Диана не забывала разглядывать нарядную толпу придворных, подмечая те, или иные детали богатых туалетов, головных уборов, причесок. Ах, какой был изящный веер у одной из дам! Напоминающий по форме цветок папируса, экран которого был искусно вышит, и отделан лебяжьим легким пухом. А граф, по всей видимости не оставлял в мыслях Маргариту Наваррскую, находясь полностью во власти чар Жемчужины Франции, ведь как иначе могла она объяснить почему Филибер обратил ее внимание на то окажется чувствителен король Наварры к чарам своей супруги или нет. Нет, Диана прекрасно понимала почему, но сейчас, что бы сохранить спокойствие, она прибегала даже к самообману.

- Ничего удивительного или забавного, что королевская чета воссоединится, граф. Его величество король Наварры верный супруг, поэтому он будет счастлив встретиться со своей королевой. - Диана постаралась ничем не выдать своё волнение, придать голосу небрежность, словно речь шла о том, что не могло ее задеть. Но, душевные раны, нанесенные словами графа де Гиш, если и не кровоточили, то давали о себе знать. Сопровождать законную супругу к тому, кому принадлежало её сердце, о, это и жестокость, и милосердие, посланные свыше. Если судьбе будет угодно, то она увидит Генриха, пусть даже в официальной обстановке, среди придворных, пусть она увидит его радость от встречи с супругой... Она это выдержит. Истинная любовь жертвенная и не эгоистична, но никто не лишит её права любить. Любить молча, ничего не требуя...

От мыслей ее отвлекло то, что Филибер, взяв ее под локоть, повел к возвышению, где находился король Франции в окружении своих придворных, и королева Наварры. Графиня еще раз отметила красочность и богатство нарядов короля и придворных, ни в Бордо, ни в Нераке она не видела такой роскоши. Её собственное платье из парчи цвета розового жемчуга, расшитое мелкими белыми жемчужинами было лишь подобием первых лучей зари, предшествующих восходу.

Диана опустилась перед королевой Наварры и королём Франции в реверансе, хоть немного, но подражая изяществу и грации, Маргариты Валуа, разумеется, опустившись перед королём чуть ниже, чем перед его сестрой.
- Ваше величество, не сочтите за дерзость мои слова, я действительно говорила супругу, графу де Гиш, что в этой зале два солнца, Вы и Её величество королева Наварры. Но, являясь вашей верноподданной, я не должна замечать в этой зале никого кроме Вас, сир.

 Отправлено: 06.04.15 14:30. Заголовок: Лишь на мгновение вс..

Лишь на мгновение встретились взгляды королевы Наваррской и Великого магистра приората Сиона, на чьи плечи король возлагала величайшую милость – быть его представителем при особе Маргариты во время ее путешествия к мужу. Но этого взгляда хватило, чтобы сердце Лодовико, подобно балаганным акробатам, совершило скачок под ребрами. Если для кого-то подобное назначение приравнивалось к изгнанию, то для герцога де Невер оно было величайшей наградой.

Он выступил вперед из толпы придворных и, пока граф де Гиш представлял государю свою супругу, склонился в низком поклоне, преисполненной непритворной благодарности.

Его взгляд сначала был адресован Генриху Александру, но внимание монарха было занято супругами де Грамон, а потому черный взор итальянца переместился на женщину, которая подарила ему свою любовь.
Король не сказал, когда должен был окончиться срок представительства Гонзага при Марго, а потому был шанс, что дней, наполненных пылкими взглядами, и ночей любовного шепота будет еще много. Вправе ли желать большего, когда, готовясь попрощаться навсегда со своей возлюбленной, получаешь шанс быть подле нее еще какое-то время? Лодовико благодарил про себя Господа за его милость и Генриха Валуа за его великодушие.

Диана де Лувиньи выражала свое восхищение особе государя, а Невер тем временем склонив голову, опустился на одно колено перед сыном и дочерью Екатерины Медичи и Генриха Второго, готовясь произнести необходимую в данном случае присягу. Он прекрасно понимал и желание сенешаля Бордо заговорить со своим сюзереном, и его порыв представить свою супругу, но виновницей сего торжественного приема была Жемчужина Франции, и он, прикрываясь долгом и этикетом, не собирался никому позволять забыть о том.

- Мы Лодовико ди Гонзага, герцог Неверский, милостью и волей короля… - голос вельможи звучал ровно под сводами парадной залы Фонтенбло, он произносил слова присяги торжественно, словно слова молитвы, заглушая ими всех и вся, не обращая внимания на взгляды, которые, он чувствовал, буравили его спину.
- … во славу нашего короля! Да здравствует король Франции, Генрих Третий! – последний возглас рокотом отразился от стен, проникая в уши придворных.
Закончив, Невер украдкой посмотрел на Маргариту, словно бы желая сказать, что все слова, сказанные им, были предназначены только ей.

 Отправлено: 07.04.15 12:02. Заголовок: Рвение Филибера де Г..

Рвение Филибера де Грамона, разумеется, было понятно, но Его величество предпочел бы поменьше слов, побольше дела. Чего-чего, а слов сегодня было сказано достаточно. Четверть бы всего сказанного, да, как говориться, богу в уши, и его правление стало бы для Франции и его подданных тем самым Золотым веком, о котором он когда-то мечтал.

- Мы ценим ваши старания, граф, - обронил Генрих Валуа, внимательно разглядывая супругу де Грамона. Ту самую, из-за которой он бросил службу и полетел в Нерак, пылая праведным гневом. Усмехнувшись краешком губ на речь виконтессы де Лувиньи, Анри послал Луи красноречивый взгляд, выразительно приподняв бровь, предлагая по достоинству оценить то, что его так красноречиво сравнили с солнцем. – А вы, госпожа графиня, если я не ошибаюсь, не так давно любовались солнцем Нерака, и гостили у нашего брата, короля Наваррского? Надеюсь, он в добром здравии?
Темный взгляд Анри сверкнул мягкой насмешкой. Семейные дела Грамона его не касались, но вот сейчас, на глазах у всего двора, любовница Наваррского (а если верить тому, что говорили сплетники, Диана подвизалась в сердечных подругах у Анрио) приветствовала его жену. Как будто снова вернулись времена их отца, Генриха II! Нет, Маргарите не придется скучать в Наварре.
- Граф, вы можете представить вашу супругу королеве Луизе, с вами мы побеседуем позже. Надеюсь, так же, что отныне ваши семейные дела не помешают вашей службе королю Франции.

По всем писаным и неписаным правилам двора, которым подчинялись куда охотнее, нежели законам, установленным королем, граф должен был уступить место тому, кто стоял выше его – Лодовико ди Гонзага.
Генрих Валуа никогда не оскорбил бы верного слугу и старого друга и тенью насмешки, он со всей серьезностью выслушал клятву, принесенную сыном герцога Мантуи и наследника Маргариты Палеолог. Герцогу де Невер король доверял, настолько, насколько мог кому-то доверять. И, отправляя его с сестрой, был спокоен. Интересы Франции не будут забыты королевой Наварры.
- Мы принимаем вашу клятву, герцог. Вы верно служили нам и, я верю, верно послужите и теперь.
У них еще будет время поговорить обстоятельно о том, что именно Генрих ожидает от своего друга. Улыбнувшись тепло Лодовико, Его величество обратился ко всем присутствующим.
- Господа, как говорил, наш великий дед Франциск I, сражаясь при Павии, кто любит меня – за мной. Добавлю так же, кто желает счастья нашей сестре, Маргарите, королеве Наваррской. Пусть этот день запомнится праздником. У озера нас ждут лодки, музыканты и угощение.

 Отправлено: 08.04.15 14:48. Заголовок: На этом празднике ко..

На этом празднике королева Франции присутствовала только как скромная гостья. Но это ее не огорчало, так она могла любоваться тем, кто занимал все ее мысли, Жаном-Луи де Ногарэ, ослепительным в своем изысканном наряде. Сердце молодой женщины сжалось от сладкого умиления, когда она увидела на наряде молодого гасконца свой подарок – ожерелье с сапфирами, на приобретение которого ушло ее полугодовое содержание. Обычно она отдавала эти деньги на дела милосердия, но милосердие было забыто, когда в ее жизнь вернулась любовь. Пару раз, правда, ее посещали угрызения совести, но Луиза обнаружила, что беседы с мадемуазель д’Омаль, рассудительность и доброта этой девушки, чудесным образом излечивают от всех сомнений*.

Госпожа де Водемон смотрела на короля, слушала короля, только потому, что это давало ей украдкой любоваться своим любовником. Известие о перемене в судьбе королевы Маргариты оставило ее почти равнодушной, хотя раньше несправедливость, выказанная в отношении этой красивой и умной принцессы крови, глубоко ее огорчала. Но, в конце концов, она убедила себя, что Генрих Валуа несправедлив и пренебрежителен со всеми женщинами, что, как видно, проистекает от его привязанности к мужчине. Вот взять хотя бы насмешку, с которой он обратился к графине де Гиш. Что сделала ему эта красивая, изящная женщина? И Луиза, ободряюще улыбнувшись графине, дала себе слово быть как можно любезнее с этой дамой, чей муж, по-видимому, страдал тем же недугом, что и король – нелюбовью к женщинам. Какое счастье, что ее Жан не такой! Что он ласков и нежен, не скупиться на признания. Правда, был один случай, когда он пришел к ней на свидание (увы, они были так редки, но следовало соблюдать осторожность) мрачный и унылый, после долгих расспросов, оказалось, что юноша наделал долгов. Луиза заставила принять королевского фаворита кошель с золотом, и, дрожащим от счастья голосом нежно попеняла на скрытность*.

После слов короля о том, что придворных ждут развлечения, толпу придворных охватило радостное возбуждение.
- Граф, представьте мне свою жену, - попросила королева графа де Гиш. – И можете оставить ее со мной и моими дамами, мы будем развлекаться разговорами, а вы можете возвращаться к вашим обязанностям при Его величестве.
Добросердечная Луиза подумала, что графине будет гораздо удобнее в лодке с ней, чем рядом с мужчинами, относящимся к женщинам столь пренебрежительно. Намеков же на Нерак и короля Наваррского она не поняла, потому что сплетен не слушала, а если бы и поняла, то, как знать, не посочувствовала ли в глубине души виконтессе де Лувиньи.

*согласовано с Антуанеттой д'Омаль
*согласовано с Жаном-Луи де Ногарэ

 Отправлено: 08.04.15 20:08. Заголовок: Только тот, кто роди..

Только тот, кто родился при дворе, или, хотя бы, провел там долгие годы, способен услышать и оценить малейшие нюансы в словах и поступках окружающих. Да что там, в молчании и взглядах, у которых столько оттенков и значений!
Маргарита Валуа отвела глаза от Лодовико ди Гонзага чтобы с любопытством взглянуть на ту, о ком с такой многозначительностью говорил ее брат, и дочь Екатерины Медичи, этой проницательнейшей из женщин, готова была поклясться, что правильно поняла слова брата о «Солнце Нерака». Улыбка королевы Наваррской из лучезарной стала оценивающей. У нее не было никаких прав на верность мужа (эта аксиома распространялась на обе стороны, разумеется), но она желала бы иметь ключ к его сердцу, иначе ее жизнь в Нераке может стать еще более невыносимой, чем была при дворе брата в последние месяцы. Были времена, когда постель Анрио грели самые хорошенькие матушкины дамы, но своими мыслями он делился с ней. Маргарита охотно приняла бы такое положение вещей, но соперницу, владеющую не только Анрио-мужчиной, но и Генрихом-королем она не потерпит.

Но всему свое время, видит бог, она научилась терпению. Госпожа графиня, по всей видимости, никуда не денется ближайшее время, им даже предстоит вместе ехать до Нерака, так что еще будет возможность составить о ней мнение, решить, опасна эта женщина, или нет, и обдумать свои действия.
Жемчужина Франции почувствовала, как в груди теснится восторг, почти детский, поднимается к горлу как молодое вино, кружащее голову. Как же она истосковалась по восхищенным взглядам, по громкому именованию «Ее величество», по солнцу, которое гораздо ярче, по нарядам, которые гораздо желаннее, когда ты свободна. И даже по интригам, которые являются прекрасной зарядкой для ума. Генриетта ее бы поняла!
- Я проявила бы преступную неблагодарность, Ваше величество, не чувствуя счастья от вашей милостивой заботы, - улыбнулась лукаво королева Марго, выходя вместе с ним из залы. Сегодня место рядом с королем Франции по праву принадлежало ей. Как знать, не в последний ли раз?

На берегу озера теснились просторные барки и несколько изящных, узких лодок, напоминающих венецианские гондолы. На самой большой играли музыканты, и переливы флейты разносились над зеркальной гладью воды. Лодки и барки были украшены шелками, устланы подушками, яркие ленты лежали на воде, трепетали на ветру. Надо отдать должное брату, праздники, устраиваемые Генрихом, отличались редкостным вкусом и изяществом. Маргарита удобно утроилась в той лодке, что предназначалась для нее и госпожи де Водемон, грациозно раскинув юбки золотистого атласа по бархатным подушкам. Среди придворных слышался смех. Каждый старался устроиться наилучшим образом, поближе к солнцу, то есть к королю, каждый надеялся извлечь для себя из этого увеселения какую-нибудь выгоду.

 Отправлено: 09.04.15 12:31. Заголовок: Ревнивым взглядом бу..

Ревнивым взглядом буравил Людовик спину королевы Наваррской, когда король повел ее к лодкам. Мысленно придворный объяснял сам себе, что присутствие этой женщины ему осталось терпеть недолго. Но доброго расположения духа ему не добавили даже эти увещевания. И первым, на ком выместил свое недовольство королевский фаворит оказался сенешаль де Грамон, который вместе со всем двором был вынужден последовать на призыв своего государя.
- Дорогой де Гиш, вы со своими поездками в провинцию безбожно отстали от моды. Кислые физиономии вызывают у Его величества изжогу, так что улыбайтесь, граф. Или вы недовольны оказанной вам честью? Берите пример вон с Гонзага. Он явно счастлив своему месту при королеве Маргарите, а вы ужасно контрастируете с ним своим напряжением в скулах. И отучите свою жену носить жемчуг, дружище, это дурно будет характеризовать вас в глазах окружающих, ибо вам достается сопровождать к мужу самую ценную Жемчужину французской короны.
Методично втыкая в графа колючку за колючкой, маркиз д’Ампуи с трудом дождался, пока Маргарита Валуа усядется в лодку и отпустит наконец руку Александра. Дышать стало легче.
Лодки принимали своих пассажиров и ожидали сигнала отплыть от берега, настала пора всем занять свои места. Людовик чуть помедлил, в тайне надеясь, что Генрих заметит его отсутствие.
- А вот и сам герцог Неверский, - заметив приближение Лодовико,* миньон не упустил случая столкнуть их нос к носу с Грамоном. – Ваша светлость, я был тронут тем, как вы читали присягу. Надеюсь, что все остались под не меньшим впечатлением. Благодаря вам все прошло, как должно и соответственно этикету, - синие глаза чуть сощурились. Интересно, такой ли участи для сестры государя хотел муж принцессы Клевской, когда завел речь о ней с приближенным монарха на берегу Сены? – Но я оставляю, вас, господа, мне нужно спешить к моему королю, - отвесив поклон своим собеседникам, Людовик вскоре уже легко вспрыгнул в лодку Александра, заставив ее покачнуться на воде.
- Ты сделал мудрый выбор, Анри, - шепнул он любимому. – Гонзага будет блюсти наши интересы даже в ущерб себе и честолюбию Грамона.

*согласовано с Lodovico di Gonzaga

 Отправлено: 10.04.15 09:28. Заголовок: Королевские слова от..

Королевские слова отдавали немилостью, как плохое вино – уксусом. Филибер продолжал улыбаться, стараясь не показать, как задел его самолюбие такой прием, да еще слова Его величества о Диане подлили масла в огонь. Но гневаться на короля то же самое, что гневаться на небесное светило, он стоит слишком высоко, поэтому граф обратил свою досаду против жены. Это по ее вине он вынужден был бросить двор в то самое время, когда прихотью Генриха Валуа он вошел, наконец, в вожделенный кружок королевских фаворитов. Он даже удостоился чести подать королю перчатки и говорить с королевой-матерью! Воспоминания о том дне было слаще всех воспоминаний о любовных свиданиях, и горчили, как горчат, должно быть, мысли о потерянной любви.

Он хотел было сказать что-нибудь остроумное, пошутить над собой или над женой, зная, что шутки и смех лучший способ завоевать расположение молодого государя, но Генрих Валуа уже обратил свой взор, и взор благосклонный, на Лодовико ди Гонзага. Граммон с неприкрытой ревностью взглянул на этого итальянца.
- Благодарю Ваше величество за доброту, - кусая губы, он низко поклонился, отступая и увлекая за собой Диану. В бесплодном гневе он сжал ей руку, надеясь, что на этой белой коже останутся синяки. Развратная мерзавка, из-за нее он терпит такое!
- Вам оказана честь, сударыня, цените ее, - прошипел он сквозь зубы. – Не забудьте повеселить королеву рассказами о ваших альковных приключениях, они все равно уже стали достоянием двора.

Всего пара шагов, от короля до королевы, но Филибер справился с собой, улыбаясь госпоже де Водемон с нежной почтительностью, фальшивой, как драгоценности разорившейся куртизанки. Королева не король, власти не имеет, влиянием не обладает. Разве что украшает собой приемы, с изяществом нося наряды и драгоценности, как и ее предшественница, Елизавета Австрийская.
- Мадам, позвольте представить вам мою жену, графиню де Гиш, урожденную виконтессу де Лувиньи. Оставляю ее на ваше милостивое попечение, и осмелюсь просить быть снисходительной к моей жене. Она не привыкла к блеску французского двора, предпочитая провинцию Парижу.
Еще раз поклонившись королеве, Филибер отступил, смешавшись с толпой придворных, направляющихся к озеру.

Колкость маркиза д'Ампуи была последней каплей, окончательно отравившей этот день. Глаза графа сверкнули ненавистью. Он бы охотно вызвал Луи де Можирона на дуэль, даже зная о его славе одного из лучших фехтовальщиков Франции. Но надо признать, после такого ему останется только покинуть двор. Король его не простит. А Филибер все еще надеялся вернуть расположение государя.
- Благодарю за совет, маркиз, я приму его к сведению.
Деревянные губы плохо поддавались, но все же он растянул их в улыбке.
- Ваша светлость, кажется, мне оказана честь и удовольствие разделить с вами лодку?
Граф посторонился, пропуская вперед герцога де Невер, и мечтая поскорее отплыть от берега. Может быть, прохлада озера немного его освежит.

 Отправлено: 11.04.15 19:57. Заголовок: Нужно стать в одно м..

Нужно стать в одно мгновение немым или решить подписать себе приговор о немилости, что бы не ответить на вопрос заданный королем Франции, тем более не каждый в зале мог удостоиться чести беседы с монархом, какой бы подтекст она не носила.
- Да, сир, Вы совершенно правы, мне выпала честь пользоваться гостеприимством, как короля Наварры, так и инфанты Екатерины Наваррской. Когда я покидала Нерак, то и Его Величество и Ее высочество были в добром здравии, сир. – Намеренно ли Генрих Валуа спросил ее о Генрихе Наваррском, или это было просто учтивым вопросом, не было времени размышлять и оценивать, но в ответе Диана специально упомянула обоих детей Жанны д`Альбре, что бы создать хотя бы видимость того, что ее не связывают личные отношения с королем Наварры. Нет, она не отрекалась ни от своей любви, ни от своего любимого, но разве можно было заявить об этом открыто? Это означало бы скандал, который погубил бы ее окончательно.

Диана еле сдержалась, что бы не вскрикнуть, когда пальцы супруга сильно сжали ей руку, она лишь с обидой посмотрела на него. Зачем? Зачем он привез ее в Париж, выставляя на посмешище? Как же она ошибалась, думая, что граф защищает не только честь своего имени, но и ее саму. Понимая, что на нее сейчас обращены взгляды многих придворных (ведь с ней говорил только что сам король, ее сейчас представят королеве Франции), графиня де Гиш нашла в себе силы улыбнуться, и выглядеть одной из самых счастливых смертных в этой зале. Она рядом с любящим мужем, представлена ко двору, и сам король Франции удостоил ее парой фраз.
- Я ценю эту честь, господин граф, как и все, что Вы делаете для меня. – Тихо ответила она мужу, а через минуту опускаясь в реверансе перед королевой Франции. Откуда ей было знать, что Ее величество не распорядительница судеб своих подданных, а сама пленница судьбы? Слова графа, подчеркивающие ее провинциальность, не задели ее. Она действительно не привыкла к блеску французского двора, привыкнув к неспешной жизни в Бордо.

Когда поклонившись королеве, Филибер смешался с толпой придворных, Диана почувствовала себя свободнее. Пусть она осталась одна, без поддержки графа де Гиш, но и без его колючих насмешек.
Каждая женщина прекрасна, и глядя на королеву Франции, она не могла не отметить, что красоту одной королевы нельзя сравнивать с красотой другой. И если красота и образ королевы Наварры был подобен солнцу, то королева Франции, обладавшая нежной и трогательной красотой, была сравнима с луной. Пшенично-белыми волосы гармонировали с голубизной глаз, а розовые губы походили на лепестки роз.
Тем временем день шел своим чередом. У озера всех гостей Фонтенбло ждали лодки, музыканты и угощение. Что ее ждало дальше, виконтесса де Лувиньи не могла даже предположить, но раз она здесь, то должна улыбаться и если не быть, то казаться счастливой несмотря ни на что.

 Отправлено: 12.04.15 10:04. Заголовок: Генрих с наслаждение..

Генрих с наслаждением откинулся на подушки, смеясь, и, по чести сказать, был весьма доволен собой.
- Нехорошо быть таким ревнивым, мой ангел, - влюбленно поддразнил он Людовика. – Я боялся, ты прожжешь взглядом дырку в турнюрах Марго, вот бы вышел конфуз!
В лодке, кроме них, никому больше не нашлось места. Королевская прихоть, которая уже никого не удивляла. Зато Анри мог безнаказанно гладить пальцы любимого, касаться его, смотреть на него. Может быть, даже удастся сорвать поцелуй с его губ под прикрытием шелкового навеса! Только ради этого стоило бы затеять всю карусель с проводами и катаниями по озеру.
– Потерпим немного. Скоро мы отправим к мужу королеву Наваррскую. Жаль, нельзя туда же отправить матушку Екатерину, пусть бы портила кровь Наварре и Маргарите.

Лодки, рассеявшиеся по озеру, были похожи на стайку экзотических птиц в ярких оперениях. Генрих милостиво кивнул сестре, чье красивое, оживленное лицо сияло, как солнце. Пусть веселится. Каждый имеет право быть счастливым, а судьба не балует долго такими подарками. Скоро Маргарита будет вспоминать эти дни в Фонтенбло как сладостный сон. В той же лодке мелькнуло лицо жены, на которое он привычно не обратил внимания, и Дианы де Гиш.

- Мне не нравится Грамон, и я ему не верю. Пусть пока подышит пылью дорог, а там будет видно, что делать с этим господином.
Генрих украдкой погладил колени маркиза, ничуть не смущаясь тем, что еще не так давно граф приходился ему вполне по душе. У де Гиша было все, что Анри требовал от своих придворных. Молодость, изящество, остроумие, умение сказать умную мысль так, чтобы это выглядело шуткой, а шутку преподнести как нечто глубокомысленное. Но к чему король питал стойкое предубеждение, так это к женам своих друзей. Сначала Грамон бросил все и улетел в Нерак, соревноваться с Анрио за жену, потом привез эту даму ко двору. И то, и другое король находил образчиком весьма дурного вкуса.

Генрих снял перчатку и с удовольствием погрузил пальцы в прохладную воду озера.
- Знаешь, любовь моя, если не случится мора и неурожая, если наши кузены Гизы не устроят какую-нибудь пакость, то, пожалуй, нас и Францию ждет чудесное лето и еще одна чудесная осень! А дальше я и не загадываю.
Над озером медленно проплывали пухлые, курчавые облака, отражаясь в его серебристом зеркале. Придворные смеялись и веселились.
Никто не хотел загадывать дальше завтрашнего дня.

Скрытый текст

Эпизод завершен