Отправлено: 05.12.15 16:27. Заголовок: В тени лилий

27 октября 1576 года. Франция, Каркассон.

 Отправлено: 07.12.15 10:55. Заголовок: Бывает так: отправл..

Бывает так: отправляешься путешествовать в теплый солнечный день, и вдруг за каким-то поворотом меняется погода, налетает холодный ветер с дождем, и вот уже поездка, доставляющая ранее удовольствие, превращается в сущее мучение. Что-то подобное произошло и с Викторией Фортуной. Нерак светил ей в спину ласковым солнышком, но чем ближе были поля недавних сражений, тем отчетливее она чувствовала на своем лице холод смерти и разорения. И, хотя благодаря заботе Марии де Монморанси, куртизанку сопровождали трое вооруженных охранников, все же она вздохнула с облегчением, увидев впереди старые стены Каркассона. В свете угасающего заката негостеприимные стены казались попятнанными кровью.
- Половина дела сделана, - прошептала она. – Причем самая простая половина. Будем надеяться, удача и дальше нас не оставит.

Может быть, с дороги Каркассон и выглядел мирно спящей на груди гор старой крепостью, но первым подтверждением того, что он на военном положении, стал встреченный Викторией патруль. Предъявленное письмо от графини де Кандаль, улыбки и не внушающий опасения эскорт дамы убедили людей Генриха де Монморанси, что мадам де Лорен не опасна для крепости, и вряд ли везет в своей повозке пушки, ружья, а так же отряд протестантов. Хотя, порядка ради, осмотрели ее сундук.
Осмотр этот Виктория Фортуна перенесла с кротостью и незлобливостью святой, добавив лишь тихим голосом:
- Прошу вас, господа, не задерживайте нас слишком. Я весь день в дороге и очень устала. Госпожа де Монморанси, младшая сестра господина наместника, очень просила доставить это письмо как можно скорее. Письмо из Нерака, так что могу предположить, что его содержимое действительно ценно.
Слово «Нерак» заставило солдат нахмуриться, как если бы при монахах помянули нечистого, но и существенно ускорило дальнейшее передвижение куртизанки к воротам Каркассона, и дальше, к самому замку. Там с дамой попрощались со всей любезностью, передав слуге.

Со слугами нужен короткий и ясный разговор, иначе они начинают проявлять непочтительность и отлынивать от своих обязанностей, поэтому, не успел тот открыть рот, как куртизанка, направив ему в грудь указующий перст, распорядилась:
- Первое. Немедленно доложи обо мне. Прибыла Виктория Фортуна де Лорен с письмом от графини де Кандаль.
Виктория Фортуна – это для наместника, если Генрих де Монморанси и помнит ее, то только под этим именем. А мадам де Лорен – это для слуг. Нечего им трепать языками и строить догадки.
- Второе. Позаботьтесь о моих людях и лошадях. Третье. Подогретого вина и горячую ванну, и мне все равно, сколько ступеней придется сосчитать здешней прислуге, чтобы наполнить ее водой. Почему ты еще здесь? Исчезни, живо!
Виктория хлопнула в ладоши. Это помогло. Слуга исчез. Вздохнув, куртизанка приготовилась ждать. Но ожидание было даже кстати, оно давало время подготовиться к встрече, если, конечно, она состоится.

 Отправлено: 07.12.15 20:10. Заголовок: - Что ты так орешь, ..

- Что ты так орешь, как будто крепость окружили протестанты? – Приподнявшись, было, на локте, Генрих снова опустился на подушки, позволяя слуге, который находился в комнате вместе с ним и исполнял роль сиделки, поправить компресс у себя на лбу.

После разговора с королевским посыльным, Филибером де Грамоном, наместнику Лангедока стало значительно легче, и он впервые, после поражения под Монпелье, начал строить планы на будущее. Не то чтобы разговор с графом де Гиш был полон радужных обещаний, наоборот, королевский наместник с удовольствием бы приказал слугам вышвырнуть этого напыщенного индюка из замка, но все же маленькую надежду на исполнение заветной мечты потомка Анна де Монморанси он оставлял. Маршал даже сел за письмо Генриху Валуа, в котором в красках описывал осаду Монпелье, а затем и битву под стенами крепости. Конечно, за правдивость не всех фактов, изложенных в письме, можно было поручиться. Некоторые из них явно были приукрашены с целью выставить Генриха Монморанси в более выгодном для него перед королем свете. Но, сочиняя письмо для Валуа, маршал так переволновался, как будто заново переживал битву, да еще вспоминая погоню, которую учинил за ним его младший братец, что слег с мигренью. Недописанное письмо королю так и лежало на столе, а сам Генрих, облаченный в длинную нательную рубаху, возлежал на кровати в облаках прогретых простыней. Слуга, находившийся вместе с ним в комнате, менял наместнику компрессы и каждую минуту был готов исполнить любую его прихоть.

Ничто не нарушало тишины комнаты, пока в нее не вошел, вернее сказать, ворвался с громким стуком человек. На замечание наместника относительно шума, который создал слуга, последний понизил голос и, смутившись, уже начал несколько спокойно.
- Ваша Светлость, там женщина…
- Ради всего святого, говори быстрее и убирайся. – Сбивчивую и невнятную речь слуги перебил Монморанси, прикрыв глаза и всем своим видом показывая, как он страдает. – Какая женщина? Где там? Какого черта ей нужно? Как ее вообще пропустили сюда? Крепость на военном положении!
Вопросы наместника Лангедока сыпались на несчастного градом, не давая ему вставить и слова.
- Ваша светлость, - наконец, поток вопросов Генриха прекратился, и слуга смог начать доклад. – Вас просит принять ее Виктория-…- человек запнулся, потому что имя, он был вынужден признать, было несколько необычным, и раньше особ с таким именем, насколько помнил слуга, королевскому наместнику принимать не приходилось. – Фортуна. – Наконец, изрек слуга, смутившись окончательно, когда понял, что последней составляющей имени вновь прибывшей дамы не запомнил совсем.
- Как ты сказал? – Монморанси снова приподнялся на локте, отчего компресс соскользнул со лба. – Странно. – Уже сам с собой рассуждал Генрих. – Кого-кого, а ее я совсем не ожидал увидеть здесь. – Чего встал? – Прикрикнул наместник на слугу, временно исполнявшего роль его сиделки. – Не видишь, что компресс совсем высох. – Генрих швырнул тряпицу в слугу. – А ты иди, давай, зови даму. Да повежливее. Спокойно умереть не дадут. – Генрих блаженно вздохнул, почувствовав прохладный свежий компресс у себя на лбу.

 Отправлено: 10.12.15 19:37. Заголовок: Слуга, безусловно, с..

Слуга, безусловно, старался быть вежливым, но его вежливость отдавала подозрительностью, и даже, пожалуй, ревностью. Слуги считают господ кем-то вроде детей, иногда капризных, иногда добрых, но беспомощных и нуждающихся в их помощи и присмотре. И настороженно относятся к тем, кто претендует на их время и внимание.
- Проходите, сударыня, проходите. Осторожно, потолки тут низкие, ступеньки высокие. На днях одного стражника нашли с переломанной шеей, упал, бедняга. Так что вы уж поберегитесь.
Виктория приподняла подол строгого дорожного платья из плотного винного шелка, пробираясь по пыльным ступеням старого замка. Такие мети не мети, а за день нанесет песка во все щели.
- Непременно. А что твой хозяин? В хорошем ли расположении духа?
Слуга помолчал. В нем явно боролось желание посплетничать, и осторожность. Осторожность победила.
- Сами все увидите, - выкрутился он и открыл перед Викторией Фортуной дверь, и добавил с видом простачка. – Ваших лошадок накормят, но распрягать пока не велю, а то вдруг уехать вам придется, вот прямо быстро.
Куртизанка смерила наглеца холодным, надменным взглядом, который сделал бы честь любой герцогине, но про себя усмехнулась. Все так. Обаятельнейший вельможа Анри де Монморанси превращался в сущего дьявола, если что-то было не по нему.


Надо сказать, что куртизанка была удивлена, увидев наместника, возлежащим на постели, но уж конечно, не смущена. Хотя, ради слуги, дежурившего возле постели с компрессом, потупила взор на несколько мгновений. Дабы не дать возможности с первого взгляда обвинить ее в нескромности. Для этого есть второй взгляд и все последующие.
- Ваша светлость…
Виктория поклонилась, голос был мягким, нежным, ласкающим, как самая мягкая замша. Очевидно, что маршалл Франции страдал, или делал вид, что страдает, в любом случае, самым разумным было в это верить, и вести себя соответственно.
- Простите, что так некстати. Я привезла вам письмо из Нерака, от вашей родственницы, графини де Кандаль. Но, может быть, уместнее отложить разбор корреспонденции до утра? Вы больны, Ваша светлость?

Бывшая куртизанка подошла и со знанием дела заглянула в чашу с водой для компрессов.
- Настойка коры гамамелиса, Ваша светлость. Если у вас головная боль, или жар, она вылечит. А обычный компресс просто охладит. Вы себя совсем не бережете!
Виктория скорбно покачала головой, словно сетуя на такую неосторожность со стороны господина наместника.

 Отправлено: 13.12.15 19:04. Заголовок: Пока один слуга, как..

Пока один слуга, как сиделка, хлопотал над наместником Лангедока, а второй поспешил, исполняя приказ хозяина, звать гостью, Генриху было над чем подумать. Итак, Виктория де Лорен. Не смотря на мигрень, потомок Анна де Монморанси даже улыбнулся. Виктория Фортуна. Да, так, пожалуй, привычнее. Именно под этим именем он помнил сероглазую Викторию. Фортуна, насколько знал королевский наместник, в греческой мифологии - Богиня случая и судьбы. Он даже где-то видел ее изображение с рогом изобилия, как дарующую счастье. Монморанси хмыкнул себе под нос. А на деле женщина, взявшая себе это второе имя, была в свое время простой куртизанкой. Хотя, почему простой. Знаменитой ночной дамой Гиени. С прекрасными каштановыми волосами. Генриха даже кольнуло что-то похожее на любопытство – изменилась ли Виктория. Наверняка, время оказалось к ней беспощадно, как и к любой другой женщине. Что поделать, именно на женщинах следы старения проявляются более заметно. Генрих протянул руку и нащупал небольшое зеркало, затерявшееся в складках одеяла. Бросив взгляд на своё отражение, он слегка поморщился. Сегодня наместник тоже имел далеко не цветущий вид. Синие круги под глазами, бледные губы и этот компресс.

- Давай новый, - рявкнул маршал, срывая тряпицу со лба. – Толку нет ни от тебя, ни от этих тряпок. – Монморанси раздражался больше не от того, что его мучила мигрень, которая, к слову сказать, отступала, и не от нерасторопности слуги, а от своего отражения в зеркале. В последние дни он изрядно сдал. Как будто мрачные мысли о Монпелье, короле, маркрафстве Салуццо, братце-стервятнике и многом другом давили на него, оставляя отпечаток старения на лице.
Слуга, испугавшись гнева капризного хозяина, поспешил сменить компресс. Мысли Генриха снова вернулись к его нежданной гостье. Что же сулила ему Фортуна? С какими вестями и, главное, зачем прибыла к нему Виктория? Королевский наместник непременно все разузнает. В ожидании появления его старой знакомой Генрих принял позу человека, которому любые движения доставляют боль, а на лицо напустил выражение неподдельного страдания. Но, когда де Лорен появилась в комнате, маршалу с трудом удалось сохранить это выражение лица, потому что любопытство требовало внимательно рассмотреть Викторию. Но Генрих все же сдержался.

- Мадам, я весьма удивлен Вашему приезду. Но, признаюсь, удивлен приятно.– На губах Генриха появилась вымученная улыбка, какая и должна быть у человека, страдающего от болезни. Но когда ле Лорен сообщила о письме графини де Кандаль, Монморанси заерзал под одеялом. Что там еще понадобилось его сестрице? Вряд ли она решила написать брату слова сочувствия и поддержки. Скорее, наоборот. Мария – достойная представительница рода де Монморанси. Но все же прочесть письмо стоит. Может про братца что-нибудь станет известно. Маршал искренне надеялся, что Гийом отдал Богу душу.
- Конечно, письмо подождет. – Королевский наместник с трудом переборол любопытство. – Мадам, подойдите ближе. Да, я болен. Мигрень жизни не дает. Но даже болезнь не может помешать мне сказать Вам, как я рад Вас видеть. Вы так добры и заботливы. Сколько времени прошло со дня нашей последней встречи? Вы совсем не изменились. – Грубая лесть. Наверно, Генрих переусердствовал в ней. Хотя, какая разница. Господи, что же делает время с женщинами! Но сейчас речь не о красоте и молодости, а о том, какого черта этой даме нужно от него спустя столько лет. Да и почему сестрица передала ему письмо именно с бывшей куртизанкой?

 Отправлено: 15.12.15 13:41. Заголовок: - Какая ужасная лест..

- Какая ужасная лесть, - весело рассмеялась Виктория. – Я изменилась, и если бы даже не знала этого, зеркало бы мне красноречиво сообщило. Да, красота дается нам только на время. А вот опыт… Вы позволите, Ваша светлость?
Сняв перчатки и плащ, положив на стол письмо от графини де Кандаль, так, чтобы наместник его видел, и оно дразнило его любопытство, как мышь дразнит кота, высовывая хвост из своей норы, Виктория забрала у слуги компресс, всем видом показывая, что он ничего не понимает в том, как нужно лечить мигрени. Особенно такую, какой страдает Генрих де Монморанси. Его мигрень, разумеется, была выдающейся. Великому человеку – великие болезни, и никак иначе.

Куртизанка приложила прохладную салфетку ко лбу наместника.
- Вот так. Хорошо бы все же сделать ту настойку, о которой я говорила. Если на кухне нет коры, то у меня есть с собой немного.
Куртизанки знают толк не только в том, чтобы ублажить тело, но и в том, как его вылечить.
- Может быть, ваш слуга займется этим, а я тем временем поухаживаю за вами и расскажу последние новости Нерака. А заодно о том, какой удивительный случай свел меня с вашей сестрой.
Совершенно невинный намек на то, что новости, которые она привезла, не предназначены для лишних ушей.

О восточной красавице, ублажавшей султана сказками тысячу и одну ночь подряд, она не слышала, но знала, что любопытство это тот крючок, которым можно поймать очень крупную рыбку. Даже более крупную, чем просто красотой и молодостью. Красивых молоденьких женщин много, бессмысленно соперничать с ними. Просто уступи им счастье очаровывать, себе же оставь привилегию интриговать. С Марией де Монморанси они тщательно отмерили ту порцию правды, которая будет преподнесена господину королевскому наместнику, но и ее должно быть достаточно, чтобы вызвать его интерес. А это именно то, что сейчас нужно было от Генриха де Монморанси бывшей куртизанке. И еще позволение остаться в замке, при его особе.

 Отправлено: 16.12.15 16:42. Заголовок: - Ты слышал, что теб..

- Ты слышал, что тебе сказала мадам де Лорен? - Не поднимая головы с подушки, чтобы не "спугнуть" руку бывшей куртизанки, прижимающую компресс к его лбу, Генрих Монморанси только одним движением кисти указал слуге на дверь.

Письмо от сестры лежало на столе, все сильнее разжигая любопытство в наместнике Лангедока, да и обещанные Викторией новости из Нерака подливали масла в огонь этого самого любопытства. Но как бы потомку Анна де Монморанси не терпелось узнать, что происходит при Неракском Дворе, и как живы-здоровы родственнички, особенно младший братец, бренное тело которого, по подсчетам маршала, уже начали точить черви, спрашивать Фортуну об этом напрямую было опасно. Пусть все же она расскажет, где спелась с его сестрицей, и почему именно ей последняя поручила привезти письмо брату?

- Ах, мадам, я действительно страдаю. Осень на юге довольно сносна, но поношенное тело все же болезненно реагирует на перепады погоды. Да, возраст дает о себе знать. - Генрих глубоко вздохнул и пальцами обеих рук сжал виски. - Но с Вашим появлением, мадам, я чувствую, что мне становится легче. - Слащавая улыбка заиграла на губах Монморанси, а правая рука от виска потянулась ко лбу и, как бы невзначай, легла на компресс поверх руки Виктории де Лорен.
Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что женщины любят больных и убогих. Они начинают ухаживать за ними, вкладывая в это много душевных сил и получая несказанное удовольствие. Так уж они устроены эти существа. Сегодня, когда ты полон сил, они могут тебя ненавидеть и осуждать, но стоит тебе показать, как ты слаб, как Судьба к тебе несправедлива, они начинают заботиться о тебе, проливая горькие слезы у твоей постели.
Мигрень, действительно, уже оставила в покое наместника Лангедока, и компресс, как и кора, которую с такой заботой советовала бывшая куртизанка, были ненужны, но зачем об этом знать Виктории, которая с такой, на первый взгляд, сердечностью принялась ухаживать за ним.

- Мадам, - рука Монморанси продолжила свой путь, но при этом прихватила и руку куртизанки, притянув ее к губам, где задержалась, чтобы королевский наместник смог запечатлеть на этой руке поцелуй. - Вы привезли с собой облегчение моему бедному телу, покой измученной одиночеством душе, но Вы разбередили память, которая сейчас будет рождать воспоминания. - Генрих снова прижался губами к руке Виктории де Лорен. - Когда Вы рядом, мадам, мигрень отступает и...
Монморанси не договорил, потому что в комнату, запыхавшись, влетел слуга, в руках которого было, собственно, то, за чем его отправляли.
- Что за бестолковые слуги нынче пошли. - Взвизгнул королевский наместник, подпрыгнув на кровати. От резкого движения голову обнесло, в глазах потемнело, а мигрень нагрянула с новой силой. Генрих бессильно опустился на подушку. - Иди прочь с глаз моих. - Глухим голосом Монморанси обратился к слуге. Но как только услышал звук захлопнувшейся двери, вновь поймал пуку Виктории де Лорен и приложил ее к своей щеке. - Видите, мадам, я болен, но поддержки и сострадания ждать не приходится. Я очень рад, что Вы приехали. - Заключил Генрих, одарив Фортуну улыбкой, сладкой, как мед.

 Отправлено: 18.12.15 17:33. Заголовок: - С чего же начать… ..

- С чего же начать…
Виктория Фортуна изобразила глубокую задумчивость, а ловкие руки куртизанки тем временем накладывали на лоб наместника теплый компресс, следя, чтобы салфетка не обжигала. Иначе, вместо того, чтобы вылечить мигрень, ее можно усилить. А так, настой из коры гамамелиса способен сотворить чудо. При себе бывшая ночная дама Гиени имела целый арсенал таких маленьких чудес.
- С вашей сестрой я знакома давно, она обращалась ко мне по весьма деликатному вопросу много лет назад, Ваша светлость. И, признаться, я была удивлена, когда Ее сиятельство разыскала меня чтобы предложить роль наставницы при одной ее молодой родственнице, некой Франсуазе де Монморанси-Фоссе.

Виктория Фортуна отвлеклась от своего рассказа, чтобы поправить сбившееся покрывало на постели наместника, а на самом деле для того, чтобы дать Генриху де Монморанси время вспомнить, о какой именно родственнице идет речь.
- Как я поняла из беседы с графиней де Кандаль, она возлагает на эту юную девушку большие надежды, и желает видеть ее не кем-нибудь, а фавориткой короля Наваррского. А такая роль, как мы с вами можем догадаться, предполагает некоторое обучение, которое не поручишь монахиням.
Куртизанка тихо рассмеялась, предлагая и наместнику посмеяться от души над находчивостью графини де Кандаль.
- Ну а дальше все просто. Я прибыла в Нерак по ее приглашению. А когда речь зашла о том, чтобы отправить вам письмо, вызвалась отвезти его лично. Маленькое путешествие перед тем, как окончательно остепениться и стать почтенной матроной, наставницей юных созданий. Думаю, графиня сочла, что меня одолело любопытство, ведь в Нераке сейчас много говорят о Вашей светлости.

За дверью послышался едва слышный шорох. Нахмурившись, Виктория Фортуна встала, бесшумно подошла и дернула на себя ручку в виде бронзовой саламандры. Саламандра не подвела, дверь распахнулась, за ней обнаружился слуга, чуть не потерявший равновесие.
- Это еще что такое? Ты подслушиваешь за господами, мерзавец? Живо на кухню, пусть приготовят Его сиятельству ужин из его любимых блюд. Ему надо подкрепить силы.
Проследив за тем, чтобы слуга покинул свой наблюдательный пост, куртизанка вернулась к постели больного, готовая и дальше окружать его самой трогательной заботой и самыми пикантными сплетнями.

 Отправлено: 21.12.15 19:45. Заголовок: - Моя сестра, поисти..

- Моя сестра, поистине, полна загадок. – Генрих немного напрягся. О том, что Мария не простушка и не открытая книга, по которой можно было прочесть абсолютно все, королевский наместник знал. Достаточно было вспомнить, что она одна из Монморанси, и этим все сказано. Но все же, он не мог припомнить, чтобы был в курсе того, что его младшая сестрица водила такие знакомства, а знать он старался как можно больше, подробнее и достовернее. Ну что ж, теперь он в курсе, что графиня де Кандаль знакома с мадам де Лорен, обращалась к ней за советами, а сейчас к этой даме хочет пристроить и их юную родственницу. – Малышка Франсуаза, - расплылся в слащавой улыбке Монморанси, вполне совладав с собой. – Да, это юное создание гостило у меня недавно. Кстати, как она пришлась ко Двору в Нераке? Освоилась? Думаю, она яркий бутон в цветнике королевы Наваррской. Как Вы считаете, мадам? Мне интересно Ваше мнение.

На самом деле мнение Фортуны относительно Фоссе Генриха мало волновало. Ему было интересно узнать орудием чего, ради чего и против чего хотели его родственнички использовать девчонку Франсуазу. То, что она была нужна им для дела, наместник Лангедока не сомневался ни минуты. Стала бы Мария возиться с девицей, если бы ей самой это было невыгодно. А привлечение к этому делу бывшей куртизанки вообще практически приоткрыло перед ним завесу интриги. Но он хотел бы услышать от Виктории ее версию всего происходящего. А потом, сравнив, сопоставив и сделав заключение, можно будет с точностью сказать, что задумала его младшая сестрица. И де Лорен не заставила ждать.

- Вот как. – Генрих постарался разыграть на своем холеном лице удивление как можно естественнее. - Фавориткой молодого Бурбона, говорите? А что, должность, конечно, недолговечна, если еще и принять во внимание влюбчивость короля Наваррского, но и пользу можно извлечь. Моя сестра просто умнейшая женщина. И добрейшая. Помогает своим родственникам подыскать теплое местечко. Я рад за малютку Франсуазу. Когда в ее судьбе принимают участие такие дамы, как графиня де Кандаль и Вы, сударыня, ее ждет прекрасное будущее. – Монморанси ласково улыбнулся Виктории. Но улыбка быстро сползла с лица королевского наместника. – А что обо мне говорят в Нераке, мадам? – Генрих заерзал под одеялом. Весть о взятии Монпелье протестантами, наверняка, уже долетела до Нерака. Значит его поражение обсуждается во всех углах при Дворе короля Наваррского. Мигрень вернулась с удвоенной силой. Наместник Лангедока откинулся на подушки, не в силах сохранять видимость беззаботности и добродушия. Шорох за дверью потомок Анна де Монморанси встретил, в отличие от Фортуны, с радостью и расценил как помощь Божью. Пока мадам де Лорен отчитывала слугу и давала ему указания, Генрих взял себя в руки и, когда Виктория вернулась к его постели, одарил ее слащавой улыбкой.
- Так что же говорят про меня в Нераке, мадам? Вот уж, право, никогда не подумал бы, что моя скромная персона может занимать мысли людей, тем более людей при Дворе короля Наваррского. – Мысленно маршал напрягся, с волнением ожидая ответа бывшей куртизанки.

 Отправлено: 23.12.15 13:07. Заголовок: - Вы слишком скромны..

- Вы слишком скромны, Ваша светлость, - ласково упрекнула наместника Виктория Фортуна, таким тоном, каким, наверное, любящая мать пеняет чаду на плохой аппетит. – При ваших достоинствах и такая скромность! Это почти непростительно.
Чуть нахмурившись, она оглядела побледневшее лицо наместника. Похоже, мигрень была не такой уж выдуманной.
- Горячее молоко с взбитым яйцом, - вынесла она свой приговор. – А если не поможет, то теплая ванна с валерианой. Хотя, иногда помогает и хорошее вино. Не доставляйте радости вашим врагам, Ваша светлость, вашими недугами. Они боятся вас, и считают единственным препятствием тому, чтобы весь Юг признал своим королем Генриха Наваррского. Именно это я и слышала в Нераке. И еще кое-что…

Виктория нерешительно замолчала, умело разыгрывая плохо скрытое волнение. В конце концов, кто она такая? Бывшая куртизанка, ныне дуэнья.
- Не сочтите за дерзость, Ваша светлость, но насколько вы доверяете своим слугам? Совершенно случайно я услышала в Нераке один разговор. Не скажу, что поняла из него многое, только то, что от вас желают избавиться. А если льва не удалось победить в честном бою, то его пытаются убить иначе, вы же знаете, как коварны и беспринципны люди там, где дело касается их личной выгоды. Собственно, еще поэтому я вызвалась доставить вам письмо графини де Кандаль. Лучше проявить излишнюю осторожность, чем небрежение, вы согласны со мной, Ваша светлость?

Умелые пальцы куртизанки легли на виски наместника, слегка надавив. Не случилось бы с Генрихом де Монморанси дурно от таких новостей. Разумеется, никаких таких разговоров она не слышала, это как раз была та порция лжи, которая была покрыта глазурью из правдивых известий, привезенных Викторией Фортуной из Нерака.
- Что касается вашего вопроса о мадемуазель Франсуазе, то пока я могу судить лишь о ее внешних данных, которые, конечно, выше всяких похвал. Девушка красива, грациозна, свежа и вполне достойна исполнить ту роль, к которой ее готовят. Вопрос в другом, сумеет ли она быть благодарной своим родственникам за эту удачу?

 Отправлено: 23.12.15 20:33. Заголовок: Боже милосердный, ка..

Боже милосердный, как же приятно. Тело наместника Лангедока обмякло. Слова бывшей куртизанки были так сладки для него, что даже мигрень начала отступать. Возможно, это была лесть, даже наверняка, но кто сказал, что Генрих Монморанси сторонился лести. Пусть это и сладкая ложь, но упрекать во лжи мадам де Лорен он не собирался, во всяком случае, пока, а сладкий привкус ее слов, казалось, маршал даже ощутил на своих губах, поэтому и облизнул их.
- Не нужно, мадам, ни молока, ни ванны с валерианой, мне намного легче от Вашего присутствия и Ваших слов. Они как бальзам смазали только что раны моей души, измученной одиночеством. – Монморанси снова поймал руку Виктории Фортуны и, вновь запечатлев на ней поцелуй, уже не выпустил.
Лесть, как песок, брошенный в глаза, несет с собой тот же эффект. Королевский наместник даже на пару минут забыл, что перед ним женщина, которая водит знакомства с его сестрой. Следовательно, нужно быть настороже. Но от лести Виктории он чуть было не забыл об осторожности.

- Ах, мадам, никто на этой бренной земле не избежал участи иметь врагов. Недоброжелатели есть у всех, даже у самых незначительных персон. А уж у меня их и подавно полно. Потому что я, как Вы правильно заметили, являюсь препятствием, но не на пути короля Наваррского и его целей относительно Юга, Боже упаси, там все во власти Всевышнего, а я стою на пути у несправедливости, подлости и предательства. Я всем сердцем болею за провинцию Лангедок, в которой по милости нашего короля, как Вам известно, являюсь наместником. – Генрих даже гордо поднял голову, чтобы бывшая куртизанка не усомнилась в его словах.

- Своим слугам? – Машинально за Фортуной повторил потомок Анна де Монморанси и снова напрягся. Он уже давно особо никому не доверял, но слуги, которые окружали его, пока что не давали повода сомневаться в них. Но, как известно, ничто в этом мире не вечно. А уж преданность и подавно. Дальнейшие слова бывшей куртизанки заставили королевского наместника выпустить ее руку и натянуть одеяло до самого подбородка. От него хотят избавиться. Эти слова произвели на Генриха Монморанси эффект ударившей у его ног молнии. Избавиться. Но каким способом? Его убьют? Отравят? Маршалу казалось, что Бог озвучил только что ему свой смертный приговор. На лбу королевского наместника выступила испарина, а руки тряслись так, что он не мог ухватить пальцами край одеяла.
Только когда пальцы Виктории Фортуны коснулись его висков, Генрих взял себя в руки.
- Я благодарю Вас, мадам, за Вашу заботу и предупреждение. Вы правы, осторожностью пренебрегать нельзя.

Бывшая куртизанка говорила что-то еще о девчонке Франсуазе, но наместнику Лангедока в данных обстоятельствах уже не было до нее дела, да и до того будет ли она благодарна родственничкам.
- Мадам, - Генрих приподнялся на кровати, схватив обе руки бывшей куртизанки, - обещайте мне остаться здесь со мной, хоть ненадолго. Ваше присутствие действительно несет мне облегчение.
Страх овладел королевским наместником. А страх, как известно, ослепляет. Монморанси уже и забыл, что четверть часа назад с осторожностью разговаривал с мадам де Лорен, а сейчас, впустив в свое сердце страх, просит ее остаться с ним, наивно предполагая, что тех, кому поручено избавиться от него, остановит присутствие женщины.

 Отправлено: 26.12.15 18:41. Заголовок: Оказывается, стоящий..

Оказывается, стоящий на пути у несправедливости, подлости и предательства наместник Лангедока боялся смерти. Правда, в этом он был не одинок. Все боялись смерти, и Александр Македонский, и Цезарь, и Карл Великий. Легко отрекаться от жизни тем, кто ничего не совершил, а если твое имя уже прогремело на этой земле, то кто знает, ты цепляешься за жизнь, или она цепляется за тебя?

- Ваша светлость, конечно, я останусь с вами до тех пор, пока я вам нужна, - с трогательной заботой в голосе пообещала Виктория Фортуна.
Это была удача, но с удачей нужно обращаться, как с женщиной. То есть бережно. И ни в коем случае не демонстрировать своей радости от маленьких побед.
- Может быть, вам пригодится мой маленький талант, я различаю яды, знаю те, что могут добавить в еду или вино. Моя жизнь не была простой и безмятежной, вы же знаете, Ваша светлость.

Виктория усмехнулась. Что правда, то правда. Быть Ночной дамой Гиени, это не только богатые, знатные поклонники, но и зависть других, менее успешных товарок, а так же, пусть и реже, обманутых жен. Но она была счастливицей. Она избежала гнева Церкви, мести соперниц, сумела накопить небольшое состояние, и даже не превратилась в сморщенную старуху от всех излишеств, которым предавалась.
Остаться в доме наместника, стать поверенной всех его тайн. До чего заманчивая перспектива для бывшей куртизанки. Честно говоря, куда более заманчивая, чем быть наставницей для юной демуазель. Но радоваться мадам де Лорен не спешила. Успеем еще порадоваться, и успеем еще решить, на чьей стороне нам играть. Тут главное, вовремя почувствовать, на чьей стороне удача, а кто мог сделать это лучше, чем Виктория Фортуна?

Скрытый текст

Эпизод завершен