Последние из Валуа

1. Полное имя (и титул, если он есть) персонажа, место его рождения.
Арно де Ла Мар, по прозвищу Астор. Родился в южном Провансе, на маленьком островке Мар, одном из двух, замыкающих с юга бухту Маронез.

2. Возраст на момент вступления в игру.
26 лет. Родился в 1550 году

3. Внешность (цвет волос, цвет глаз, комплекция)
Чуть выше среднего роста, смуглый, как и большинство южан, с темными, живыми глазами, черноволосый, худощавый, жилистый, очень гибкий и подвижный. Шрамов на лице не имеет, оспой в детстве переболеть не удосужился, что весьма упрощает дело, когда надо уметь быть незаметным в толпе. Одевается с нарочитой простотой, но при надобности достаточно нарядиться в приличествующее платье и нескольких взмахов щеткой, чтобы придать себе вид благородного дворянина, коим по происхожднию и является.

4. Биография на момент вступления в игру.
Арно - младший из трех сыновей обедневшего вконец провансальского дворянина, у которого не осталось ничего кроме громкого когда-то имени, да полуразвалившегося дома на островке, того же имени. Пожалованный когда-то его предкам в полное владение остров, на деле представляет собой нагромождение бесплодных скал, отделенное от мыса Круазетт узким проливом. Лишь со стороны, обращенной к континенту, на нем имеется полулунная полоска земли, на которой собственно и был построен дом. Но слой земли, нанесенный приливами и ветрами на скальное основание так тонок, что даже деревья на нем не растут как следует, и помимо захудалых огородиков дом окружают лишь несколько деревьев, согнутых под вечными порывами мистраля.
Тем не менее памятуя о заслугах своих предков, Ла Мар-старший с детства вдалбливал своим сыновьям гордость и манеры, приличествующие дворянам, и ухитрился, несмотря на почти вопиющую бедность все же дать им приличное образование, куда помимо чтения, письма, основ латыни, арифметики и географии входили, как водится, умение ездить верхом, танцевать и владеть шпагой. Образование мальчишек довершили испанские, французские и итальянские моряки, которых на пути в Марсель зачастую прибивало к острову, и мальчишки, с которыми двое из сыновей Ла Мара с детства лазили по скалам за чаячьими гнездами, и ныряли с высоких уступов в коварные воды близ отвесной северной оконечности острова. Как и все провансальцы, мальчики наравне с французским усвоили с детства и испанский и итальянский языки, а привольная жизнь без надзора матушки и воспитателей, которых у них не было - довершила остальное.
Когда Арно исполнилось шестнадцать, Ла Мар-старший мирно скончался во сне, присоединившись, таким образом, к своей супруге, оставившей этот мир за дюжину лет до него, при попытке произвести на свет четвертого ребенка. Трое братьев, управившись с похоронами, на которых кроме них троих присутствовал лишь кюре, старый лакей отца и четверо рыбаков, составлявших собственно весь источник их доходов, стали решать, как им быть дальше. Старший, Раймунд, которому собственно и досталось сие незавидное наследство, в отличие от отца был человек энергичный и предприимчивый, и вовсю строил планы, надеясь в будущем упрочить свое финансовое положение, и вернуть своему роду хоть тень былого процветания. Средний, Паскаль, не отличавшийся ни предприимчивостью старшего брата, ни отвагой младшего, пошел весь в отца, был человеком пассивным и медлительным, книжник до мозга костей, никогда не принимавший участия в забавах братьев, и не видевший для себя в жизни никаких перспектив - решил посвятить себя церкви, несмотря на язвительные шуточки младшего брата, и ехидную снисходительность старшего. Арно же, будучи взращен полу-дворянином, полу-беспризорником, непоседливый и любопытный - решил поглядеть белый свет и себя показать, а если удастся -то и добиться чего-нибудь за пределами отцовского острова. Так, все трое и расстались, на самой теплой ноте, откровенно сознаваясь сами себе и друг другу, что отныне каждый из них пойдет своей дорогой, однако же не утратив ни на йоту крепкой привязанности друг к другу, которой собственно нипочем были любые расстояния.
Как складывалась жизнь старших братьев - известно было лишь по редкой переписке, а Арно, покинув остров, стал вести жизнь вольную, и полную приключений, как собственно и мечтал. И хотя в этой жизни ему куда как часто приходилось по нескольку дней голодать, и не гнушаясь, таскать мешки для возчиков ради нескольких су - так то были мелочи, не стоящие внимания. Зато такая жизнь приучила к общению с самыми разными людьми, и позволила ощущать себя своим в любом обществе, а кроме того - отточила и без того немалые природные данные, подчеркнутые и полученными с детства умениями.
Время для начала взрослой жизни было выбрано крайне удачно, поскольку спустя год, после того как юный Арно покинул отчий дом вспыхнула вторая гугенотская война, которая свелась по большей части к бессистемным вооруженным стычкам, нежели к организованным военным действиям. Тем не менее рекрутеры во всех городах спешно набирали добровольцев, и Арно, не испытывавший собственно никакого религиозного рвения, и которому было решительно все равно на чьей стороне сражаться, рассудил, что в армии короля и Гизов будут по крайней мере регулярно кормить, что и сыграло решающую роль. Так собственно и провел он свою юность, участвуя в бесконечных стычках и быстрых переходах, тайных вылазках, на которые оказался вместе с несколькими товарищами большим мастером, ко времени третьей войны, целый год отвоевывая себе жизнь при помощи собственной шпаги он сделался уже опытным воякой. Участвовал он также в битвах при Жарнаке и Морконтуре, где его отвага была замечена, и возможно даже когда-нибудь и вознаграждена, но кое-какие авантюрные проделки, временами грозившие подвести юного храбреца под петлю, а также полное равнодушие в вопросах религии, за которое в то время можно было поплатиться и того почище - никак не способствовали продвижению по службе.
Впрочем Арно того и не добивался. Непрерывные гражданские войны потрясавшие Францию несколько лет подряд были для него лишь полем для интересной, и захватывающей игры, не обремененной иными заботами кроме как заботой о сохранности собственной шкуры, что по его мнению, по сравнению с заботами о хлебе насущном и сведении концов с концами - было сущей ерундой. Жизнь он собственную ценил не дороже шляпы, чужую - и того дешевле, лез в любую переделку, в которой можно было поработать шпагой или извлечь из нее что-либо интересное, и в итоге отважный до безрассудства, легкомысленный и не обремененный тягостными думами юноша вел привольную жизнь, коей был весьма доволен. За этот беспечный авантюризм и собственную храбрость, он, впрочем, едва не поплатился, и в одной вылазке, предпринятой на пари, Арно был ранен так тяжело, что собственно попрощался с этим светом, и со свойственной ему полу-циничным полу-легкомысленным отношением к жизни ввел кюре, попытавшегося его исповедать в ужас тем, что умирающий не только не каялся в грехах, но высказывал деятельное любопытство относительно того, что же все-таки будет после смерти, и насколько любопытно на это посмотреть.
Оправлялся он от ран довольно долго, и когда поправился полностью - к его величайшему сожалению был подписан Августовский мир. Молодой человек, которому в то время двадцать лет, проведший всю свою самостоятельную жизнь в боях и переходах был озадачен вопросом - что же делать теперь, когда воевать оказалось не с кем, и служба свелась к скучнейшим построениям, караулам и дефиле с угрожающим видом, призванным напоминать гугенотам о договоре. Впрочем он недолго думая отправился путешествовать по Франции, добывая себе пропитание игрой в кости, а временами не гнушаясь и пустить в ход шпагу, если где-нибудь приходился случай ею поработать. В 1872 году, обладая уже кое-каким запасом наличных средств, и славой отчаянного бретера он решил навестить старшего брата и направился на юг, в августе застрял в Коньяке, ибо не испытывая никакого религиозного рвения не видел разницы между тем, где остановиться, особенно в мирное время, за что и был наказан. Когда до провинции дошло известие о Варфоломеевской ночи тем немногим католикам, что оказались в гугенотских городах пришлось не лучше чем самим гугенотам в Париже. Арно, в полной мере осознавший что означает быть дичью во время травли, спасся в конце концов в погребе одного виноторговца, которому в свое время помог избавиться от докучливых кредиторов, кое-как отлежался от ран, и выехал из города в пустой бочке, наравне с прочими бочками с благородным напитком, дух которого за те недели казалось пропитал его до последней волосинки.
Смута, последовавшая за этим в государстве, подходила его нраву как нельзя лучше. Не обремененный особыми принципами, родней или обязанностями молодой человек, виртуозно владеющий шпагой, и не боявшийся ничего на свете чувствовал себя среди всеобщей сумятицы как рыба в воде, и ухитрялся извлечь пользу из вспыхивавших тут и там распрей. В конце концов он направился в Париж, где через пару лет стал своим в том темном мирке, что таится под внешним лоском и пышностью аристократии, готовой в любое время вцепиться друг другу в глотки. Бретер и задира, он был на короткой ноге и с нищими, и с солдатами, старательно избегал скучнейших буржуа, и то и дело сводил разные знакомства с прихлебателями виднейших домов Франции, которые для выполнения различных нелицеприятных поручений своих знатных патронов не гнушались нанимать подручных в самых драных трактирах и кабаках. В этом темном мирке, Арно де Ла Мар растворился без следа, превратившись в к двадцати шести годам в самого настоящего наемника, известного в этой среде под именем Астор, к которому он привык как к собственному. И во времена, когда легко продавалась и шпага, и кровь и жизнь, наскучив перебиваться случайными заказами он стал искать своим талантам более постоянное применение.

5. Особенности характера, (привычки, вкусы, интересы и увлечения, особые таланты).
Безоглядная храбрость юности, пройдя через полученные кровавые уроки, обогатилась к расцвету молодости Астора еще и хладнокровием, которое превратило его из легкомысленного вояки, дерущегося лишь ради собственного удовольствия, для того чтобы ублажить бурлящую от собственной задиристости кровь - в расчетливого и опасного противника, поскольку наряду с виртуозным владением шпагой, он в нужный момент не гнушался и кинжалом, полагая нарочитое благородство ненужным излишком, лишь мешающим делу. Говорлив и остер на язык, как и большинство южан, однако для по-настоящему важных тайн является наилучшей могилой. Обладает живым и острым умом, любопытен и проницателен, что впрочем тщательно скрывает. Повращавшись длительное время среди самых разных слоев населения, умеет с каждым говорить на его языке. Любви в своей жизни не испытал, но поскольку недурен собой, и обладает весьма ловко подвешенным языком - легко находит амурные приключения в среде хорошеньких горожанок, и служанок знатных дам. Имелась в его жизни и еще одна история с некоей знатной дамой, о которой впрочем предпочитает умалчивать, и которая так и не заглохла до конца, выплескиваясь иногда отголосками прежних страстей. Не гнушается ни игры ни выпивки, поскольку за тем и за другим легче всего развязывать языки, но никогда не поддается демону азарта и не теряет головы даже во хмелю.

6. Способ связи (в личку админу).
выслано